Внимание!
среда, 04 мая 2016
Название: Пусть прольется свет
Автор: Teado
Бета: veliri
Иллюстратор: КЁШ ПЕРЕДАСТ
Оформитель: Deer lord
Персонажи/Пейринг: Клара Освальд, Двенадцатый Доктор/Мисси!Мастер
Дисклеймер: кто виноват? Моффат виноват!
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, драма
Размер: макси, 21021 слово
Саммари: Однажды Элли Освальд обещала маленькой Кларе, что всегда найдет ее, где бы та ни была. Со дня смерти мамы минуло много лет, и теперь есть только один человек, который не дает Кларе потеряться, но в этот раз он не особенно спешит на помощь. Плохой день? О, определенно, у Клары бывали и получше.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2016; спасибо авторам чудесной игры Everybody's Gone to the Rapture, идею которой я безбожно переврала.
Предупреждения: AU после эпизода 9х02 «The Witch's Familiar»
Ссылка на пост иллюстраций: bifwhobang.diary.ru/p208997984.htm
Ссылка на скачивание: fb2 | doc
Первыми вернулись звуки. Совсем рядом шумел океан, бросая волны на прибрежные камни, а сильный ветер, свистящий в скалах, не позволял услышать больше ничего. Потом пришел запах: пахло соленой водой, мокрой травой после дождя и туманом. Клара глубоко вздохнула, закашлялась от слишком влажного воздуха и открыла глаза. Сквозь высокую траву, в которой она лежала, виднелась грязно-серая дымка, уходящая до самого горизонта. Под ладонью ощущалась только пустота, Клара осторожно откатилась в сторону и лишь тогда попыталась сесть. Одежда промокла почти насквозь, и замерзшее тело отчаянно не желало слушаться, но Кларе удалось приподняться и оглядеться.
Она сидела на самом краю высокого обрыва, абсолютно не представляя, как попала сюда. Последним, что помнила Клара, была ТАРДИС. Доктор стоял у консоли, набирал какие-то координаты и обещал показать совершенно особенное место, а Клара причесывалась, используя вместо зеркала один из выключенных экранов. Они приземлились, и Доктор подвел ее к двери ТАРДИС, велев закрыть глаза и не подглядывать. Клара зажмурилась, шагнула наружу, а потом не было ничего. И в следующий миг она очнулась.
Обрыв оказался продолговатым мысом, на котором высился небольшой белый маяк. Клара поднялась, кое-как размяла затекшие ноги и перелезла через невысокий забор из проволоки, тянущийся по всему краю. Впереди была полупустая стоянка для машин, Клара прошла мимо нее и остановилась у ограждения вокруг маяка. Рядом с калиткой стояла памятная табличка, и Клара наконец-то поняла, где она: мыс Даннет Хэд, самая крайняя северная точка Великобритании.
Стоило позвонить Доктору, попросить забрать ее и выяснить, что произошло, но телефона в кармане не нашлось. Можно было вернуться и поискать его, но одна лишь мысль о том, что придется ползать по скользкой мокрой траве в паре метров от обрыва, пугала Клару. Она не знала точно, в какой год попала, но машины на стоянке казались вполне современными, поэтому у кого-то на маяке должен был найтись телефон. Клара поддела крючок низкой калитки и вошла, но снаружи никого не увидела.
Дверь маяка оказалась приоткрыта, Клара заглянула внутрь и громко спросила:
— Здесь есть кто-нибудь?
Никто не отозвался. Она попробовала снова:
— Эй! Есть кто-нибудь?
Клара прислушалась, — сквозь ветер и шум волн пробивалось тихое ворчание то ли телевизора, то ли радио. Она решила, что ее просто не услышали, и пошла на звук, пока не оказалась в комнате отдыха. По телевизору шло какое-то шоу, на журнальном столике стояли две чашки чая, с подлокотника дивана свешивался зеленый плед, но никого не было. Будто живущие здесь смотрители вышли на минутку.
— ...или сбежали, — пробормотала Клара и сама испугалась того, как это прозвучало.
Страх накатил холодной волной, хотя мгновение назад казалось, что невозможно замерзнуть еще больше. Кларе почудилось, что на нее кто-то смотрит, она резко развернулась, но за спиной был лишь пустой дверной проем. Можно было бы списать паранойю на банальную усталость, но Клара слишком долго путешествовала с Доктором, чтобы игнорировать собственную интуицию. Телефон лежал на полке, и требовалось пересечь комнату, чтобы взять его, но с той стороны не было ни одной двери. Клара понимала, что окажется в ловушке, если что-то произойдет, но ей следовало попытаться связаться с Доктором. Она переступила с ноги на ногу, собралась с силами и побежала, схватила телефон, развернулась и, зацепив по дороге угол столика, выскочила наружу.
Туман стал еще гуще, и сквозь него уже с трудом проглядывали очертания холмов, а океан совсем исчез за молочно-белой дымкой. Клара прислонилась к стене маяка, пытаясь отдышаться, и вдруг поняла, что не слышит ничего. Вокруг стояла пугающая тишина, будто кто-то нажал на рычаг и выключил все звуки, даже ветер теперь завывал где-то далеко. Напрямую позвонить Доктору было невозможно, ТАРДИС не принимала звонки с первого попавшегося номера, а у Клары не хватало времени искать альтернативы. Она спряталась под крышей крыльца, чтобы никто не пришел за ней сверху, разблокировала телефон и набрала номер ЮНИТа, который однажды очень предусмотрительно выучила наизусть.
Связи не было: длинные гудки обрывались спустя несколько секунд, будто кто-то постоянно сбрасывал вызов, а потом пропали и они. Клара раздраженно отшвырнула телефон, запоздало подумав, что нельзя так обращаться с чужой вещью, и зашагала обратно к автомобильной стоянке. Ей повезло: одна из машин оказалась не запертой, а из замка зажигания торчал ключ. Она не хотела думать, что случилось с владельцем, но перед глазами все равно раз за разом вставали инопланетяне в черных бесформенных балахонах, тянувшие к ней жилистые руки. Клара не знала, откуда ее подсознание взяло этот образ, но решила, что обязательно попытается вспомнить, когда окажется в безопасности.
От маяка вела единственная узкая извилистая дорога, и Кларе приходилось держать низкую скорость, чтобы не вылететь на обочину. Она успела проехать около мили, когда свет фар выхватил из тумана две фигуры, стоящие на пути. Клара нажала на тормоз и, понимая, что не успеет остановиться, вывернула руль вправо. Шины заскрипели по мокрому асфальту, машину развернуло, и она скатилась носом в придорожный кювет.
Удар был недостаточно сильным, чтобы сработали подушки безопасности, поэтому Клара просто повисла на ремне, ничего не повредив. Убедившись, что все в порядке, она толкнула дверь, но не смогла открыть ее. Машина заглохла, а электрические стеклоподъемники не работали без включенного двигателя, но Клара все равно набрала в грудь воздуха и крикнула:
— Эй! Вы там, помогите!
Она совершенно точно видела стоящих посреди дороги людей, и они тоже не могли не заметить ее. Но минуты шли, а никто так и не спешил на помощь, и Клара решила попробовать выбраться сама. Ремень безопасности удалось расстегнуть со второго раза, и без него она сразу же сползла вперед, навалилась грудью на руль, нажав клаксон. Машина взвыла противным монотонным звуком, Клара поспешила перебраться на пассажирское сиденье, со стороны которого дверь легко открылась, и вылезла наружу.
Кювет был не слишком глубоким, но с резким пологим склоном, по которому никак не выедешь назад. Клара зло пнула колесо бесполезной теперь машины, полезла наверх к дороге. Выбравшись на асфальт, она услышала приглушенные туманом голоса и направилась на них.
— Я давно говорила тебе заменить бензонасос, а ты не слушал! Говорил, что еще поездим так. А теперь что?
— Я все починю, Рози. Не волнуйся.
Сначала Клара увидела то же самое свечение, которое привлекло ее внимание. Тогда, в свете фар, она решила, что это обычные светоотражающие жилеты, но все было иначе. Собранные из тысяч желтых огоньков силуэты людей не обращали внимания на Клару, продолжая разговаривать друг с другом:
— Конечно, починишь, Бен. А потом оно развалится через пять минут. Знаешь что? Я лучше дойду пешком. До Джон О'Гроатс всего миля осталась.
— Давай, иди! А я успею насладиться долгожданной тишиной, раз тебя ничего не устраивает.
— Видимо, моя мама была права, когда отговаривала от замужества.
Женская фигура развернулась, пошла по дороге и почти сразу распалась на огоньки, которые тут же погасли. Второй силуэт раздраженно топнул ногой, начал переходить дорогу и тоже исчез.
И тогда Клара впервые услышала этот звук — тихий, постепенно нарастающий гул высоковольтных проводов, будто по ним пустили слишком много электричества. Воздух стал тяжелее, а туман, напротив, начал медленно рассеиваться, расползаясь по окрестным холмам. Первым порывом было сорваться с места и побежать, но она не позволила панике взять верх. Клара скатилась по склону обратно к машине, открыла бардачок в поисках чего-нибудь полезного, но там лежали одни старые чеки и несколько штрафов за неправильную парковку. Сложнее оказалось подобраться к багажнику, ей пришлось опереться ногами на заднее колесо, чтобы не сползти вниз, но подошвы туфель все равно норовили соскользнуть. Внутри беспорядочно валялись выпавшие из ящика инструменты, насос, пара бутылок воды и старая рабочая куртка. Клара схватила эту заляпанную маслом и грязью куртку, натянула на себя и застегнула, подвернув рукава наполовину. Сразу стало немного теплее, хотя промокшая насквозь холодная одежда все равно не давала согреться.
Вода была затхлая, хозяин машины наверняка использовал ее для стеклоомывателей, но Клара так сильно хотела пить, что разом опустошила больше трети бутылки. Тем временем гул проводов стал громче, из мест стыков со столбами посыпались искры, и стало понятно, что больше медлить нельзя.
Клара выбралась на дорогу и отправилась в ту сторону, куда ушла светящаяся женская фигура. Возвращаться к маяку не имело никакого смысла, а если впереди находился хотя бы небольшой город, то там могло быть безопасно. Лучше всего было бы уйти подальше от проводов, но Клара боялась заблудиться, если пойдет по холмам.
— Всего миля, — пообещала она себе, но тут же замолчала, когда из ближайшего столба посыпались искры.
Больше всего ей хотелось сорваться на бег, но Клара уговаривала себя идти спокойно, чтобы не устать слишком быстро, ведь впереди могло ждать, что угодно. Вполне возможно, силы еще понадобятся, а отдохнуть удастся совсем нескоро. Она минула несколько развилок, решив не сворачивать, и наконец увидела первые дома.
Джон О'Гроатс оказался крошечным городком, в котором вряд ли проживало больше пятисот жителей, но Клара не увидела ни одного. Пустые машины стояли посреди дороги, на тротуаре валялся собачий ошейник с поводком, а у забора лежал упавший детский самокат. Голос раздался сзади, Клара обернулась и очутилась в эпицентре раскаленного золотого вихря. Было невозможно пошевелиться и даже вздохнуть, легкие раздирал сухой кипяток, от которого плавилось все живое. Но фигура двинулась, прошла насквозь, и Клара рухнула на колени, судорожно хватая ртом воздух.
— Кис-кис-кис, где ты? — заскрежетал старушечий голос. — Иди сюда, красавица.
Из кустов раздалось пронзительное мяуканье, огоньки вспыхнули ярче и погасли. Клара с трудом поднялась и, пошатываясь, направилась к стоящему впереди двухэтажному зданию с вывеской «Отель с видом на море».
Дверь открылась легко, огласив округу пронзительным звоном колокольчика. Внутри горел свет, рядом с креслами стояли чемоданы, а на стойке регистрации, роль которой исполнял обычный стол, тихо шумел вентилятором старый ноутбук. Клара тяжело опустилась на поскрипывающее компьютерное кресло, подкатилась к столешнице и нажала кнопку включения. Система вышла из спящего режима, экран загорелся и вывел окно ввода пароля. Решив попытаться, Клара напечатала название отеля, но пароль не подошел. Она попробовала еще раз, но простая комбинация цифр тоже оказалась бесполезной.
Клара раздраженно взмахнула рукой, ударила локтем по столу и застонала от прошившей руку боли. Тогда, ни на что особенно не надеясь, она набрала раскладку qwerty, и заставка сменилась фоновым рисунком рабочего стола. Открыв браузер, Клара вызвала главную страницу Гугла, но соединения не было, хотя значок вай-фая показывал полный доступ к сети. Обновление страницы и повторное подключение ничего не дали, ноутбук был бесполезен.
Рядом на краю стола стоял старый кнопочный телефон, но гудков в трубке она ожидаемо не услышала. Клара порылась в ящиках стола, надеясь найти хоть какую-то карту, но там были лишь буклеты, показывающие дорогу до мыса Даннет Хэд. За окном начинало темнеть, поэтому не стоило продолжать идти дальше, тем более наугад. Меньше всего Кларе хотелось заблудиться ночью в холмах, когда за любым поворотом ее могут ждать. И особенно плохо это звучало с учетом того, что она до сих пор не знала, с чем имеет дело. Так что этой ночью стоило хорошенько отдохнуть и собраться с силами, но сначала следовало сменить мокрую одежду.
Клара достала книгу учета постояльцев и нашла номер, в котором проживала некая мисс Соммерс. Других женщин в активных списках не значилось, так что выбирать все равно было не из кого. Ключ висел на одном из крючков позади стола, Клара сняла его, а затем, подумав, взяла и остальные. Утром, если будет возможность, стоило пройтись по всем номерам и собрать полезные вещи. О том, что, возможно, в скором времени ей придется вот так же залезть в чужие дома, Клара старалась не думать.
Половицы на лестнице поскрипывали, и в другое время это могло бы раздражать, но теперь означало, что кому-то будет сложнее подняться незамеченным. Нужный номер обнаружился в середине коридора: не слишком удобное место, одинаково удаленное от лестницы и пожарного выхода. Клара отперла дверь, зашла внутрь и сразу же стащила с себя куртку. Объемный синий чемодан лежал на стойке в изножье кровати, она расстегнула молнию, откинула крышку и начала перебирать вещи. Мисс Соммерс оказалась высокой худой девушкой, предпочитавшей носить кружевное белье, узкие джинсы и туфли на высоких каблуках. Клара была ниже, но шире в бедрах и груди, и бесполезно было пытаться натянуть на себя что-то из этого. На дне чемодана лежал сверток с аккуратно сложенным комплектом спортивной одежды. Возблагодарив повальное увлечение молодежи здоровым образом жизни, Клара стянула с себя влажное платье. Больше всего ей хотелось включить горячий душ и простоять под ним до утра, но она не могла позволить себе шуметь и расслабляться. Клара вытерлась сухим жестким полотенцем, растерла руки и ноги до красноты, чтобы быстрее согреться, и переоделась. В другой ситуации она никогда бы не надела чужое белье, каким бы чистым оно ни было, но выбора не оставалось. Спортивный костюм обтягивал грудь, Клара несколько раз нагнулась и повертелась в разные стороны, удостоверившись, что это не стесняет движений.
Она подвернула рукава и штанины, собрала волосы в хвост и натянула свои старые сырые ботинки. Кроссовки мисс Соммерс были больше на пару размеров, и Клара боялась, что сотрет в них ноги до кровавых мозолей, даже если наденет несколько пар носков. Она вернула полотенце в ванную, сложила свою старую одежду в чемодан, застегнула его и поставила на место. Клара не знала, насколько разумны существа, ответственные за происходящее, но в любом случае не хотела оставлять лишних следов.
Теперь нужно было решить, что делать с ночлегом. Идти куда-то по темноте Клара опасалась, но так просто остаться в номере отеля — глупо и слишком очевидно. Разумнее было спуститься в подвал, но она решила попробовать спрятаться. Доктор много раз говорил, что самые невероятные идеи иногда оказываются наиболее верными, и Клара рискнула. Около двери стоял встроенный в стену шкаф, она отодвинула дверцу и заглянула туда. На полках лежали запасные одеяла и подушка, а второй отсек с вешалками был абсолютно пуст. Клара расстелила одно одеяло вместо матраса, закрыла за собой шкаф с внутренней стороны и улеглась, прижав колени к груди. Места, чтобы вытянуться во весь рост, не хватало, но сейчас ее устроила бы и картонная коробка, если бы там было сухо и тепло. Везде, и в номере тоже, горели лампы, когда Клара пришла, и она не стала ничего выключать. Из узкой щели, оставшейся между дверцами шкафа, пробивалась полоска света, и Клара смотрела на нее, пока не задремала.
Ей снился прозрачный коридор, сделанный из настолько чистого и тонкого стекла, что, казалось, ноги ступают по воздуху. Что-то похожее Клара видела на Скаро, когда Мисси вытащила ее в пустоту мнимого космоса, но на этот раз это не было иллюзией. Далеко внизу виднелось ярко-зеленое море, покрывающее практически всю планету.
— Почему вода такого цвета? — спросила она у идущего рядом Доктора.
— А почему на Земле синие океаны? — он надел звуковые очки, подошел к стене коридора и начал что-то искать, водя ладонью по стеклу. — Ну же, подумай. Основы физики проходят даже в детском саду.
— В старшей школе, — поправила Клара. — Свет рассеивается неравномерно?
— Точно, синий свет меньше всего поглощается в воде, — Доктор сжал невидимую ручку, отодвинул и вдруг высунулся наружу, — о, а тут ветрено.
— Доктор! Немедленно прекрати!
Она кинулась к нему, дернула за край пиджака, намереваясь оттащить подальше от окна, но Доктор уже сам залез обратно.
— Так вот, в этой Системе другое солнце, и в его лучах меньше всего поглощается зеленый цвет, — продолжил он как ни в чем не бывало и сунул Кларе под нос белый шар, напоминавший вату, — попробуй.
— Что это?
— Сначала попробуй.
— Если я умру, то это будет на твоей совести, — предупредила Клара, но все-таки попробовала.
Шар состоял из тонкой сладкой паутинки и на вкус напоминал мороженое, смешанное с сахарной ватой. Но пах он отчего-то ветром и немножко мятой.
— Облако, — произнес Доктор и, увидев непонимающий взгляд Клары, пояснил, — ты ешь кусок облака, который я только что достал.
В коридоре стало светлее, будто бы выглянуло солнце, но оно ни разу не заходило за тучи, пока они были здесь. Почувствовав смутную тревогу, Клара крутанулась на месте, чтобы увидеть, в чем дело, но солнечные лучи стали слишком яркими.
Она зажмурилась, закрыла лицо руками… и проснулась.
Высокий, тонкий гул, больше похожий на писк, волнами прокатывался по проводке отеля. Лампы светили во много ватт сильнее, чем были должны. Даже тонкая полоска света, которую могла видеть Клара, ослепляла.
От неудобной позы онемела правая нога и ниже колена ничего не чувствовалось, но шевелиться было нельзя. Клара знала, рядом что-то есть — то же, что наблюдало за ней у маяка, а потом неотступно следовало по пятам, загоняя как добычу. И теперь ей оставалось только сидеть в шкафу и не двигаться, надеясь, что оно уйдет. Сморгнув слезы, Клара начала мысленно перечислять места и времена, в которых побывала вместе с Доктором. Список получился длинный и подробный, она успела дойти до Восточного экспресса, когда гул стал постепенно стихать. Сначала он плавно ушел из отеля, словно этаж за этажом вытек в высоковольтные провода на улице, а затем затих и там, уйдя дальше по дороге.
Первым иррациональным желанием было сбежать, но Клара решила, что раз ее не нашли сразу, то вряд ли придут второй раз за ночь. Стоило пошевелиться, как онемевшую ногу свело судорогой, и, поморщившись, Клара растерла ее. Лучшим выходом было сменить позу, но она не могла позволить себе перевернуться на другой бок, оказавшись спиной к дверцам. Не то чтобы это могло что-то изменить, но так у нее была хотя бы иллюзия контроля над ситуацией.
Еще три или четыре часа Клара пролежала в полудреме, слишком уставшая, чтобы бодрствовать, но неспособная снова уснуть после произошедшего. Часов у нее не было, а включенный в номере свет не позволял узнать, поднялось ли солнце, и в итоге она встала еще затемно. Электронные часы в номере показывали только пять утра.
Клара сложила одеяла и подушку в шкафу так, как они лежали, удостоверилась, что никаких следов ее пребывания не осталось, и выглянула в коридор. Все выглядело так же, как и вчера, за исключением пары перегоревших лампочек, вокруг которых виднелись черные следы копоти. Она хотела сразу спуститься вниз, но, вспомнив о связке ключей, сначала обследовала весь второй этаж. Занятыми оказались всего три номера, не считая комнаты мисс Соммерс, но все равно это отняло много времени. Клара доставала чужие вещи, перебирала их, забирала себе нужное, а потом аккуратно возвращала оставшееся.
Она взяла черный потрепанный рюкзак, сложила в него маленькую аптечку, бутылку воды, фляжку с каким-то алкоголем, зажигалку и блокнот. Еще нужна была теплая куртка, но удобных вариантов не нашлось, и Клара надела самую маленькую — рукава снова пришлось подвернуть, а вместо пояса использовать шарф, чтобы не стеснять движений. Все ключи она сложила в мусорное ведро, подумав, что не стоит вешать их обратно, раз оно не видело их ночью на крючках у стойки регистрации.
На первом этаже номеров не было, только подсобные помещения и крытый гараж. Клара надеялась, что на кухне можно будет найти какую-то еду, но там не готовили, а разогревали замороженные блюда. Среди морозильных камер стоял единственный холодильник с салатами и сэндвичами, и она съела несколько, даже не чувствуя вкуса. Еще парочку Клара на всякий случай завернула с собой, решив, что неизвестно, когда еще получится найти еду.
Выйдя на улицу, она достала найденные в одном из номеров ключи от машины и нажала на кнопку брелока сигнализации — неподалеку моргнул фарами серебристый Ниссан.
Из Джон О'Гроатс в разные стороны уходили две дороги, Клара выбрала ту, которая шла вдоль побережья. Она не смогла найти карту, поэтому до сих пор очень смутно представляла, куда направиться, а прибрежная зона была хоть плохим, но ориентиром. Трасса А836 проходила мимо деревушек, по пути попадались магазины, но Клара не останавливалась, собираясь проехать как можно больше, пока есть возможность. Холмы постепенно сменялись полями и редкими рощами, по обеим сторонам начали появляться низкие густые заборы из кустарников. Через семь миль на обочине показалась табличка, указывающая поворот к замку Мей. Клара притормозила, она знала это место.
Замок Мей принадлежал королеве-матери Елизавете вплоть до ее смерти в две тысячи втором году, сейчас там открыли музей. Когда-то, кажется, уже в прошлой жизни, они с Дэнни планировали отпуск, и он хотел отвезти Клару сюда, чтобы доказать, что можно окунуться в другую эпоху и без путешествий в ТАРДИС. Но их планам было суждено остаться только стопкой буклетов на столе.
Клара нажала педаль газа, тронулась с места и едва не влетела в светящиеся фигуры, появившиеся перед капотом. Помня, что случилось, когда прошли сквозь нее, она отъехала назад, опасаясь за сохранность электроники машины, и опустила стекло.
— Нужно уходить, слышишь? — взволнованно зазвучал женский голос. — Добраться до Глазго, и…
— Мы не дойдем по полям, — возразил идущий с ней мужчина, — переждем в замке, отключим электричество, и все будет в порядке.
— Эмили, сзади! — хрипло и надрывно воскликнула отставшая от них третья фигура. Она побежала, но не успела сделать и пары шагов, как распалась на маленькие огоньки.
— Мама! — женщина рванулась в ту сторону, но мужчина грубо схватил ее и потащил под растущие на обочине деревья.
Что-то настигло их уже там, они закричали и разлетелись на искры с такой силой, словно взорвались изнутри.
Дрожащими руками Клара подняла стекло, вцепилась в руль и рванула с места так резко, что ее вжало в спинку сиденья. Страх подгонял ехать быстрее, Кларе казалось, что в зеркале заднего вида что-то мелькает, пытаясь угнаться следом. Неизвестно, чем бы закончился приступ паники, если бы она не смогла заставить себя убрать ногу с педали газа. В голове не было ни единой связной мысли, и Клара отстраненно наблюдала, как постепенно замедляется машина, пока та не остановилась у большого озера.
Клара достала из рюкзака бутылку воды, залпом выпила половину и лишь тогда смогла выровнять дыхание. Во время своих путешествий с Доктором она никогда не сталкивалась с чем-то подобным, поэтому, по всей видимости, единственным источником информации оставались эти странные фигуры.
— Эхо, — вслух проговорила Клара, чтобы избавиться от давящей тишины вокруг, — от них больше ничего не осталось.
Она должна была ехать вперед — если не для себя, то хотя бы ради Доктора. Клара не могла оставить его одного, не теперь, когда он вновь начал напоминать того жизнерадостного чудака, с которым она однажды познакомилась.
Впереди показалась роща, за которой виднелись крыши домов, и Клара свернула туда. Местечко, состоящее из двухэтажных частных домов, носило название Даннет и отличалось от всех остальных только одним — стоящим около дороги магазином с товарами первой необходимости. Клара остановила машину как можно ближе к входу, не стала глушить мотор, оставила открытой дверь со стороны водителя и пошла внутрь. В продуктовом отделе она сгребла в рюкзак пакеты с орешками, упакованную колбасную нарезку и хлеб. Не самый хороший рацион, но времени, чтобы останавливаться и готовить горячую еду, не было. Пройдясь по другим отделам, Клара взяла туристические спички, бутыль жидкости для розжига костра и наконец-то нашла карту — не слишком удобное карманное издание, в котором обозначались только большие трассы, но пока хватило и этого.
Клара вернулась в машину, заперла двери изнутри и принялась изучать карту. Оказалось, она все это время направлялась не туда, нужно было сразу сворачивать на юг. И теперь нужно было либо вернуться на одиннадцать миль назад к Джон О'Гроатс, либо проделать путь в десять миль по побережью и повернуть на трассу А9 около города Терсо. Клара не сомневалась, что еще можно срезать путь, но карта не показывала маленькие дороги, а наугад ехать было глупо.
Часы на приборной панели показывали три часа дня по местному времени, когда Клара благополучно доехала до пересечения трасс А836 и А9. По дороге она больше не встретила ни одного эха, даже провода молчали, но неожиданно возникла другая проблема. До Инвернесса, в котором Клара собиралась заночевать, было около ста миль, если верить масштабной сетке карты, а бензина оставалось в лучшем случае на половину пути.
В Терсо она хотела поискать заправку и даже обнаружила ее буквально за углом от перекрестка, но каморка кассира, из которой он включал подачу топлива, оказалась закрыта изнутри. Видимо, что-то настигло его прямо на рабочем месте или, быть может, он пытался спрятаться за запертой дверью, но в любом случае доступа к пульту управления не было. Клара вернулась к машине, намереваясь прокатиться по городу, чтобы найти другую заправку, начала разворачиваться и заметила, что из бензобака старенького потрепанного пикапа торчит рукоятка заправочного пистолета. Рядом на асфальте валялись ключи с затертым пластиковым брелоком в виде полной кружки пива, Клара подняла их, забралась в пикап и завела мотор, чтобы посмотреть уровень топлива. Бак был почти полным, и она решила просто сменить машину.
Когда привычный ориентир в виде прибрежной полосы исчез, Клара занервничала. Расчерченные редкими заборами поля сливались в одно грязно-бледное пятно, дома попадались все реже, и не было ни одного места, чтобы спрятаться. Слишком много времени прошло с ночи, и такое долгое затишье начинало волновать. Клара не питала иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, но она до сих пор не знала врага в лицо, и это выматывало больше всего.
Около трех часов дня Клара снова доехала до побережья, преодолев двадцать три мили наискось от северного берега до восточного. Трасса А9 проходила через Латерон, в котором требовалось свернуть еще южнее. Клара остановилась на обочине, чтобы попить, и только тогда поняла, насколько проголодалась. Прихваченные утром сэндвичи оказались как нельзя кстати, хотя запивать их холодной водой было то еще удовольствие.
— Не жалуйся, — отчитала себя Клара и, сверившись с картой, продолжила путь.
Она понимала, что уже вряд ли успеет сегодня добраться в Инвернесс засветло, но упрямо гнала машину вперед. Нужно было найти место для ночлега, но Клара не собиралась второй раз спать в шкафу, а других вариантов пока не предвиделось. И ее беспокоили слова, услышанные от эха около замка Мей. Если то, что преследовало Клару, связано с электричеством, то у нее не было никаких шансов. Потому что все, начиная от домов и заканчивая машинами, опутывала сеть электропроводов. И если на севере Шотландии, где находились одни маленькие города и деревни, еще можно было спрятаться, то дальше будет только хуже.
После моста через реку около Маунда дорога опять уходила вглубь острова. Клара притормозила, чтобы посмотреть, нет ли другого пути, который не уводил бы ее от береговой линии, и в этот момент зазвонил телефон. От неожиданности она вздрогнула, выронив карту, и сначала решила, что ей послышалось. Но простая, еще полифоническая мелодия продолжала звучать из бардачка пикапа. Клара открыла его, достала поцарапанную черно-белую нокию — на экране высветилось имя «Боб».
Помедлив, она нажала кнопку ответа на вызов.
— Стив, не заезжай в Терсо, — голос с трудом пробивался сквозь помехи, — сворачивай сразу к охотничьему домику.
— Алло? — Клара прижала телефон к уху.
— Да плюнь ты на пикап, если не хватит бензина, дойдешь пешком.
— Вы слышите меня?
— Ты что не понимаешь, Стив? В Терсо нельзя, они идут по прово…
Звонок оборвался, из динамика посыпались искры, обжигая щеку, и Клара отшвырнула телефон.
— Они идут… — произнесла она медленно, растягивая каждое слово, чтобы дать себе время на осознание, — по прово… дам.
Страшнее не стало, наоборот Клара почувствовала странное спокойствие из-за того, что ей удалось узнать. Безликий враг постепенно обретал материальные черты, и, хотя опасения по поводу продвижения через густонаселенный юг, никуда не делись, можно было выбрать наименее обжитые дороги. Но для этого нужна была более точная карта, которую Клара надеялась найти в Инвернессе.
Она подняла телефон, приоткрыла дверь, чтобы выкинуть его, и услышала уже знакомый гул. Мотор пикапа работал громко, а поднятые стекла глушили звуки снаружи, поэтому Клара не заметила этого раньше. Около трассы не было ни одного столба с высоковольтными проводами, но гул шел от стоящих впереди домов, крыши которых виднелись из-за деревьев. Должно быть, не найдя ее ночью на севере, оно ушло южнее, решив, что Клара успела сбежать. И теперь у нее не оставалось другого выбора, кроме как выдать себя.
— План таков, — прошептала Клара, — сейчас ты поедешь вперед. А там… посмотрим.
Пикап долго разгонялся, на высоких оборотах стучала подвеска, но она гнала по трассе с максимальной скоростью, которую могла позволить, чтобы не вылететь в кювет на первом же повороте. Дома, поля и деревья мелькали по обочинам, Клара доехала до длинного моста через залив, пересекла его и, приостановившись около указателя, двинулась дальше.
До второго моста, расположенного около деревушки Ардалли, она добралась, когда начало темнеть. На другом берегу залива виднелись дома, светившиеся желтоватыми огнями в вечерних сумерках. Они были слишком далеко, но даже так Клара видела, что это не обычные лампы и фонари: огни двигались, залетали на крыши, будто бы оглядываясь, и снова спускались вниз.
А раз она могла видеть их, то и они наверняка были способны заметить остановившийся у въезда на мост пикап. Клара заглушила мотор, пересела на соседнее сиденье и, выйдя наружу, перелезла через дорожный отбойник. Она пошла по берегу, надеясь отыскать место для ночлега. Возвращаться к домам было опасно, а слишком близкое расстояние до дорог не позволяло развести костер, чтобы остаться на улице. Наконец, спустя почти сорок минут бесцельных блужданий, Клара нашла стоящий около залива дом, рядом с которым находились только покосившиеся от времени хозяйственные постройки.
Искушение влезть в дом, принять душ и выспаться на мягкой кровати было велико, но Клара напомнила себе, что скорая смерть никак не вписывается в рабочий график. К тому же где-то там на юге ждал Доктор, и она не могла подвести его. Не тогда, когда их отношения только-только стали вновь напоминать былую дружбу.
Мастерскую и гараж Клара отмела сразу, потому что там негде было спрятаться. Оставался еще лодочный сарай, в котором плавал маленький катер, привязанный к сбитому из разномастных досок причалу, но у него не обнаружилось четвертой стены, и со стороны воды все слишком хорошо просматривалось. Она подумывала пройти еще дальше и поискать другое место, несмотря на то, что уже совсем стемнело, но тут по тянущимся к дому высоковольтным проводам прокатилась волна, а затем от столба к столбу начали стекаться крошечные золотистые искры.
Боясь отвернуться, Клара не глядя отступила назад в лодочный сарай и тихо прикрыла за собой дверь. Двигаться в темноте по незнакомому месту было неимоверно сложно, ей пришлось нащупывать путь мыском ботинка и двигаться как можно медленнее, чтобы случайно ни на что не налететь. Она опустилась на колени рядом с катером, нашла край брезентового чехла и потянула. В ночной тишине шорох ткани прозвучал оглушительно громко, Клара испуганно замерла, но ничего не произошло.
Для верности выждав несколько минут, она забралась внутрь и легла. Сложнее всего оказалось тихо натянуть брезент обратно и привязать к креплению так, чтобы все выглядело как обычно. Ветер с залива больше не беспокоил, зато со дна катера нещадно тянуло сыростью и холодом, Клара развязала шарф, который таскала весь день вместо ремня, замотала им ноги и надела на голову капюшон.
Закрыв глаза, она представила себя стоящей посреди школьного класса. Мимо окна пролетела ТАРДИС, затем еще одна, и еще… Клара начала считать.
Стеклянные коридоры со всех сторон обогревались сетью теплых воздушных потоков, поддерживающих комфортную для большинства рас температуру. Клара лежала на расстеленном пиджаке Доктора и, приложив к стеклу лист бумаги, срисовывала очертания острова, похожего на двухголового пса. Она хотела спуститься вниз, но Доктор категорически запретил даже думать об этом, пояснив, что там растут очень опасные цветы, выпускающие ядовитые споры.
Клара пыталась спорить, обещая не трогать никаких цветов и вообще не отходить ни на шаг, но в конце концов ей пришлось смириться. Тогда она потребовала лист бумаги, стащила с Доктора пиджак и заявила, что будет рисовать, чем и занималась последние полчаса.
Изредка мимо проходили представители разных народов, пару раз в поле зрения Клары даже попадало что-то похожее на щупальца и хвосты. Доктор наворачивал круги по коридору, вздыхал и всем своим видом показывал, насколько ему надоело стоять на месте. Клара не сомневалась, что он уже просветил своими новенькими звуковыми очками все вокруг, включая ее саму, и заодно от скуки перенастроил парочку здешних систем. Но этот урок рисования являлся маленькой местью за отказ, и она собиралась довести его до конца.
— Ты не умеешь рисовать, — заявил Доктор, остановившись рядом с ней, — пойдем.
— Я учусь. И у меня получается, — возразила Клара, не собираясь признавать, что собака и впрямь выходила страшной.
— Хочешь поучиться у какого-нибудь художника?
— Нет, я сама. Вот и все, — объявила она, дорисовав хвост, и мстительно добавила, — осталось раскрасить.
— Клара!
Доктор возмущенно взмахнул руками и пошел протаптывать еще один круг по коридору, ворча что-то вполголоса. Судя по тому, что лингвистическая матрица ТАРДИС не переводила эти выражения, Клара примерно представляла себе их содержание
Она успела заштриховать одну голову и приступила ко второй, когда мимо промелькнули черные лакированные ботинки. Отвлекшись, Клара проводила взглядом высокого мужчину, одетого в черный сюртук с меховым воротником и цилиндр.
— Клара, — Доктор присел около нее, — послушай.
— Какой интересный джентльмен. А есть планета, где люди летают в космос, но до сих пор носят костюмы девятнадцатого века? Отвезешь меня туда? Всегда хотела увидеть стимпанк в реальной жизни.
— Клара, — он грубо выдрал из ее рук бумагу и, понизив голос, прошептал, — послушай меня внимательно.
— Доктор?
Мгновенно забыв о рисунке, Клара отложила карандаш, села и внимательно посмотрела на Доктора. Она пробыла рядом с ним достаточно долго, чтобы знать этот тон, не сулящий ничего хорошего.
— Сейчас ты встанешь, отдашь мне пиджак, вернешься в ТАРДИС и будешь ждать меня там.
— Но я… — возразила Клара.
— И будешь ждать меня там, — повторил Доктор, пресекая любые споры.
— Ты задолжал мне объяснение, — она свернула свою уродливую собачку, вручила Доктору карандаш и поднялась, прихватив пиджак, — так что только посмей не вернуться.
— Есть, мэм, — он весело улыбнулся, — а теперь иди.
Клара чувствовала, что все далеко не в порядке, но Доктор прятал глаза за темными стеклами очков, отгородившись от нее. Решив, что успеет отчитать его позже, она нащупала в кармане ключ и направилась к площадке, на которой они оставили ТАРДИС.
Но там ее уже ждали.
Оглушительно-громкий взрыв прокатился по заливу с такой силой, что поднявшаяся волна качнула катер и ударила бортом о край причала. Клара дернулась, открыла глаза и испугалась, не увидев вокруг ничего, кроме темноты. Легкие будто что-то сдавливало, не давая вздохнуть, и вместе со страхом пришла паника.
Клара вслепую зашарила по деревянным панелям, нащупала край брезента и отодвинула. В катер хлынули яркий солнечный свет и влажный утренний воздух, она прикрыла лицо ладонью, давая глазам привыкнуть, сделала несколько глубоких вдохов и наконец взяла себя в руки. Голова ощущалась совершенно чугунной, Клара достала из рюкзака аптечку, нашла таблетку анальгетика, разгрызла и проглотила, не запивая водой. Она не думала, что так лекарство подействует быстрее, но горечь во рту отрезвляла, отвлекая от пульсирующей в висках боли. Брезент плохо пропускал воздух, поэтому, несмотря на холодное дно, Клара не успела сильно замерзнуть за ночь, но духота тоже не прибавила хорошего самочувствия.
Позавтракав горстью орехов и наскоро сделанными бутербродами, она вылезла обратно на причал и выглянула наружу со стороны берега — там, где у лодочного сарая отсутствовала стена. Черный дым кольцами вился около въезда на мост, и, хотя Кларе мало что удалось разглядеть из-за густо растущих деревьев, там могла гореть лишь одна вещь, которую она же вчера и оставила. Идти и проверять свою догадку не имело смысла, в любом случае Клара не собиралась ехать дальше на пикапе, где оставалось бензина не больше, чем на сотню миль.
Идти пешком через мост было форменным самоубийством, но все пути обхода, которые показывала карта, отнимали как минимум полдня, а Клара хотела добраться до Инвернесса не позже, чем к трем часам.
— Учиться никогда не поздно, — заверила она себя и решительно сдернула брезентовый чехол до конца.
Отвязав трос, Клара запрыгнула в катер и уселась на скамейку в хвостовой части, мысленно поблагодарив хозяев за то, что предусмотрительно развернули его носом к заливу. Она множество раз видела, как герои фильмов заводят лодочный мотор, но в реальности все оказалось сложнее. Нужно было не только дернуть за карабин, но и сделать это с определенной силой и скоростью. В конце концов у Клары получилось — мотор зарычал, катер дернулся и поплыл вперед.
Но управление, похожее на мотоциклетное, не доставило особых проблем. Она решила не пересекать залив по прямой, а обогнуть с краю, чтобы не привлекать лишнего внимания, но не учла, что придется искать причал. Не обнаружив неподалеку ничего похожего или даже просто высокого берега, Клара отогнала катер назад и, разогнавшись, направила его в камыши. Гребной винт вошел в илистое дно, катер по инерции протащило еще три или четыре фута, пока он не уткнулся носом в берег.
Клара взяла рюкзак, спрыгнула на землю и с сожалением оглянулась на покореженную корму. Если бы у нее нашелся другой способ сойти на берег, не замочив одежду и вещи, то она бы без раздумий воспользовалась им.
Высоковольтные провода молчали, и нигде не мелькало подозрительное свечение, но все равно Клара долго стояла под тенью деревьев, слушая тишину вокруг. Впереди на невысоком холме находились дома, она поправила сползший с плеча рюкзак и пошла к ним, надеясь взять новую машину.
— Одолжить, — поправилась Клара и шутливо пожелала, — пусть это будет крутой спорткар.
Она обошла ближайшие дома, но не смогла найти ни одного открытого автомобиля. Раньше ей везло, и Клара даже начала подозревать, что кто-то специально подстраивает все, чтобы она продолжала ехать. Но теперь сомнения растворялись с каждым осмотренным двором. Когда дома кончились, стало ясно, что придется идти пешком, если не получится что-то придумать.
Два дня ей удавалось не заходить в чужие дома, но, видимо, пришло время заставить себя. Клара поднялась на крыльцо и постучала, запоздало поняв бесполезность своего жеста.
— Там никого нет, — она взялась за ручку, но дверь ожидаемо не поддалась, — конечно, а чего ты хотела.
Клара могла разбить стекло и влезть через окно, но не хотела доставлять неудобств хозяевам дома. Даже после увиденного она продолжала верить, что люди вернутся. Доктор все исправит, он не может не сделать этого. А Клара найдет его и поможет, они ведь друзья.
Ключи от двери нашлись в самом банальном месте — под ковриком с надписью «Добро пожаловать». Она открыла замок, вошла внутрь и сразу наткнулась взглядом на фотографию. Две рыжие близняшки улыбались Кларе, смешно наморщив веснушчатые носики. Из гостиной раздался смех, и она заглянула туда, уже зная, кого увидит.
— Келли, иди сюда! — девочка запрыгнула на диван, забралась на спинку и поманила сестру. — Это корабль, а мы будем пиратами.
— Пираты плохие, я хочу быть принцессой!
— Тогда будешь принцессой пиратов, а я — твоим верным помощником.
— Ладно, — вторая девочка обернулась на какой-то звук, который не слышала Клара, и радостно закричала, — папа! Папочка вернулся!
Эхо медленно гасло, искры опадали на ковер и постепенно тускнели, истончаясь и исчезая. Еще долго она стояла в тишине, бездумно смотря на расставленные по каминной полке фотографии. Раньше отголоски, которые встречала Клара, оставались в памяти лишь образами, но все изменилось — две маленькие девочки обрели лица, и она знала, что больше никогда не забудет их. И, возможно, одной долгой бессонной ночью Клара посчитает всех, как однажды сделал Доктор. Скольких детей он убил на Галлифрее? Сколько людей погибло на Земле? Она запомнит каждого.
— Доктор смог спасти свой народ, — прошептала Клара, отступая назад в коридор, — и мы спасем мой. Так что перестань жалеть себя, Клара Освальд, и сделай что-нибудь полезное.
Брелок с ключами от машины висел на ключнице сбоку от двери, так что его сложно было заметить сразу. Она забрала их и, заперев дом, спустилась в гараж. Тяжелая дверь открывалась вверх, и Кларе пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять ее и зафиксировать. В красном семейном минивэне лежали вещи, а сзади на креплениях висели четыре велосипеда. Видимо, хозяева дома собирались уехать с детьми на уикэнд, но не успели.
Отцепив велосипеды и поставив их у стены, она занялась сумками, надеясь найти женскую одежду, и не прогадала. Вещи хозяйки дома оказались Кларе почти в пору, не считая длины, но рукава и штанины легко подворачивались. Она переоделась в джинсы и водолазку, выбрала куртку и сложила в рюкзак комплект сменной одежды. Ботинки тоже стоило заменить, но Кларе не подошла ни одна пара, кроме оксфордов на скользкой подошве.
— Быстрый или мертвый, — прокомментировала она, убирая всю обувь обратно в сумку, — пока остановлюсь на первом.
До Инвернесса было рукой подать, всего двенадцать миль по прямой, на которые ушло около часа, да и то больше из-за того, что Клара не сразу поняла, как снова вернуться на А9. Она опасалась моста Кессок, через который нужно было проехать, чтобы попасть в город, но на нем стояли только брошенные машины.
Трасса огибала город с востока, Клара свернула на Милберн-роуд и поехала в центр города, держась параллельно железнодорожным путям. Миновав развилку с Фалкон сквер, она остановилась рядом с торговым центром, на стене которого висела вывеска книжного магазина. По краю тротуара стояли ограждения, не позволяющие подъехать к дверям, так что Клара оставила минивэн посередине дороги.
Она поднялась по ступеням к магазину, замешкалась, поправляя застежку куртки, и увидела свое отражение в витрине. За ее спиной переливался, сверкая лучами, огромный светящийся шар.
Раздался такой же гул, как слышался в проводах, воздух накалился, когда шар подлетел ближе и завис у подножья лестницы. Клара скосила взгляд, пытаясь разглядеть машину, и поняла, что не успеет: разрыв придорожного ограждения у пешеходного перехода находился как раз за шаром.
— Три ступеньки, — одними губами произнесла она, глядя на свое испуганное лицо, отражавшееся в витрине.
Клара сорвалась с места, оттолкнулась и прыгнула вниз на асфальт. Приземление вышло жестким, но ей удалось не упасть, сзади послышался похожий на шорох звук, и она просто побежала, не тратя драгоценные секунды на то, чтобы оглянуться. Улица заворачивала сразу за торговым центром, Клара миновала здание вокзала, с каждым шагом чувствуя, как шар догоняет ее.
Больше всего мешал рюкзак, подпрыгивающий и мотающийся в разные стороны из-за неотрегулированных лямок, но она до последнего не собиралась бросать его. В какой-то момент Кларе показалось, что удалось оторваться, она обернулась, но шар все еще плыл следом. А потом, когда Клара опять посмотрела вперед, с другого конца дороги уже летел второй шар, появившийся из переулка между домами.
— Черт!
Слева находилась узкая забитая машинами улочка, Клара побежала по ней, выскочила на другую дорогу и свернула на запад. Она начала уставать и задыхаться, но останавливаться было нельзя. Когда шар почти догнал ее, оказавшись так близко, что она смогла краем глаза увидеть его свечение, Клара сняла рюкзак и отшвырнула его назад. Раздалось шипение, похожее на то, как огонь жжет мокрые ветки, и шар немного отстал.
Клара снова повернула, на этот раз на пешеходную дорожку, выходящую к набережной. За рекой высились холмы, но мост преграждал третий шар, который, увидев ее, полетел вперед. Она остановилась, оглянулась, но выход из переулка закрывал первый шар, теперь налившийся красными красками. С одной стороны высилась стена дома, а с другой — низкий забор, огораживающий территорию старого кладбища, в центре которого стояла высокая церковь. Клара сделала вид, что пытается пробиться на набережную, но в последний момент повернула, запрыгнула на забор и, перевалившись через него, рухнула в кусты. Она успела закрыть лицо, и острые ветки впились в руки, оставляя глубокие царапины, но сейчас это было не важно. Выбравшись на траву, Клара поняла, что больше не слышит их.
Все вокруг затихло, она огляделась и не нашла ни одного шара, но все не могло так просто закончиться. У нее не осталось сил, чтобы бежать, и Клара быстро пошла мимо могил к церкви, уповая на то, что там будет открыто. Двери действительно оказались не запертыми, она толкнула тяжелую створку и проскользнула внутрь. Вместо замка стоял тяжелый засов, который Кларе с трудом удалось сдвинуть.
И едва она успела сделать это, в двери что-то стукнуло с такой силой, что они покачнулись. В щели пробивался яркий слепящий свет, а удары сыпались один за другим, и Клара больше ничего не могла сделать. Она села на холодный каменный пол около алтаря, закрыла уши руками и глубоко задышала, чтобы стук собственного сердца заглушил все звуки.
Клара шепотом считала секунды, покачиваясь в такт своим словам, складывала время в минуты и ждала, когда все закончится. Через четверть часа стук стал реже, пока не стих совсем, но она продолжала говорить, пока на сорок шестой минуте не закашлялась от боли в пересохшем горле. Нужно было найти воду и промыть саднящие ладони, Клара с трудом поднялась, машинально поправила сбившиеся на коленях джинсы и увидела, что они испачканы травой.
— Черт, — она попыталась оттереть зеленые следы, но лишь размазала их еще сильнее, добавив кровавых разводов от потрескавшихся царапин, и вдруг поняла, как выглядит со стороны.
Рюкзака и карты больше не было, снаружи притаились пришельцы, уничтожившие всех людей, а единственное, что ее волновало, — грязь на одежде. Клару разобрало злое отчаянное веселье, и она расхохоталась, чувствуя, как накатывает запоздалая истерика.
— Все хорошо. Все будет хорошо. Доктор обязательно придет, он всегда приходит, — твердила она как мантру, пока искала немного воды.
В исповедальной каморке нашлась одна на треть пустая бутылка, Клара вымыла руки, плеснула немного себе на лицо, а остальное выпила. Она зашла в подсобное помещение, ища что-нибудь, что могло пригодиться, когда услышала скрип старых петель и чьи-то шаги. Огромные искрящиеся шары не ходят, и Клара без опасений выглянула, готовясь увидеть очередное эхо. Но вместо золотого силуэта, сотканного из тысяч огоньков, рядом с колонной стоял Доктор.
— Клара? — он улыбнулся и пошел к ней, подняв ладони в успокаивающем жесте. — Это я. Правда.
Она знала как минимум пять рас, умеющих принимать чужое обличие, и еще множество способов создать не отличимую от оригинала голограмму, но все равно сорвалась с места и, добежав до Доктора, обняла его, накрепко вцепившись в отвороты пиджака.
— Я потерялась, — глухо проговорила Клара, чувствуя подступающие к горлу слезы, — никого нет, совсем никого.
— Прости, я опоздал, — Доктор крепко обнял ее, но сразу же отпустил, делая вид, что ничего не было, — ты нашла меня.
— Нет, это ты. Я просто… ехала. В Инвернесс, мы ведь должны были встретиться здесь.
— Клара, — он мягко отстранил ее от себя, — что последнее ты помнишь?
— ТАРДИС. Ты сказал ждать тебя, я пошла и… И я… Там кто-то был.
Клара переступила с ноги на ногу, чувствуя себя виноватой из-за того, что она забыла что-то настолько важное.
— Хорошо, очень хорошо, — Доктор наклонился к ней, — постараешься сделать для меня кое-что? Не вспоминай.
— Но…
— Это сложно, особенно теперь, когда я попросил тебя. Но поверь мне, так надо.
— Скажи, — в голове крутились тысячи вопросов, но один из них был важнее всего, — я умерла?
Раньше Клара сформулировала бы вопрос иначе, спросила, жива ли она. Все изменилось после потери Дэнни, и у нее почти не осталось причин, чтобы бороться. Семья, работа и друзья ушли на второй план, остался лишь Доктор. И ей нужно было знать, конец ли это.
— Нет. Конечно, нет, — он грубовато взял Клару за плечи и встряхнул, — ты жива, не смей даже думать о таком.
— А ТАРДИС?
— Тоже в порядке, но в этот раз нам придется выбираться без нее.
— Но до Лондона же примерно миль… — Клара попробовала прикинуть расстояние. — Много.
— Значит, Лондон, — констатировал Доктор, и ей на мгновение показалось, что он удивлен, — тогда пойдем, всегда хотел прогуляться по старой доброй Британии.
— Мы в Шотландии, Доктор.
— О, значит, мне можно ныть и жаловаться на жизнь?
Она рассмеялась, толкнула Доктора в плечо:
— Ты и так постоянно делаешь это.
Напряжение и усталость, копившиеся последние дни, стали уходить, и Клара ощутила, как ей становится легче. Рядом снова стоял Доктор, а, значит, у них обязательно все получится.
— Неправда, — неубедительно возмутился он.
Но Клара отмахнулась, неожиданно поняв, какую мысль настойчиво подсовывало сознание с самого начала их разговора.
— Доктор, — она сделала шаг назад, напуганная своей догадкой, — как ты попал сюда?
— Через заднюю дверь, — Доктор нахмурился, протянул руку, — ее оставили открытой, как еще я мог попасть внутрь без ТАРДИС.
— Замолчи, — Клара запустила руки в волосы, дернула за прядь на виске, заставляя себя сосредоточиться, — дай мне минуту.
Если ее легко могли поймать, лишь обойдя церковь с черного хода, то почему отпустили? Раньше Клара ни разу не задумывалась о том, что все может предстать в ином свете. Было просто: за ней гонятся, она убегает. А если Доктор не врал, и перед ней стоял именно он, то, возможно, Клару никто не собирался ловить.
— У меня ведь нет другого выбора, кроме как верить тебе, — сказала она терпеливо ждущему Доктору.
— Ты можешь уйти, — спокойно предложил он.
Но Клара слишком хорошо знала такое отрешенное лицо Доктора. Он снова что-то додумал себе, а ей потом придется оправдываться.
— Если ты не очередной пришелец, умеющий принимать чужой облик, то знаешь, почему я останусь.
— Да.
Они вышли через заднюю дверь, которая действительно оказалась не просто не запертой, а открытой нараспашку. Клара подставила лицо выглянувшему солнцу и глубоко вздохнула, спеша прогнать привкус спертого, пропитанного ладаном воздуха. В некоторых местах трава пожелтела и засохла, словно по ней прошлись чем-то очень горячим.
— Кто это был? — Доктор наклонился над следом и принюхался. — Похоже на озон.
— Скорее что. Встречал раньше здоровенные электрические шары, жрущие людей?
— Никогда, — он потрогал землю пальцами, сорвал несколько травинок и попробовал их, — но у меня меньше познаний в смертоносных монстрах.
— Чем у нее, ты хотел сказать, — Клара хлопнула Доктора по руке, пока он не потащил в рот еще и кладбищенский грунт, — все нормально.
— Послушай…
— Давай не будем об этом, ладно? Просто больше не оставляй меня с ней наедине, с остальным я готова смириться.
Не то чтобы Клара действительно была согласна терпеть присутствие Мисси где-то рядом с Доктором, но она слишком хорошо знала, чем заканчиваются скандалы и ультиматумы «выбери кого-то одного». Клара потеряла Дэнни раньше, чем успела определиться, но даже теперь, продолжая тосковать без него, она не представляла, как бы смогла ответить.
Доктор потоптался на месте, заглянул в надписи на нескольких надгробиях и направился к калитке:
— Как ты сюда добралась?
— На машине, — Клара догнала его и, поспешив вперед, осторожно выглянула на улицу, — и немного на катере, но мне не понравилось.
— Интересно, — он совершенно спокойно прошел мимо Клары, — там никого нет.
— Откуда ты знаешь?
— Не слышу. Иди сюда.
— Тогда я тоже не слышала, а в итоге они загнали меня сюда.
Клара вышла на тротуар, настороженно огляделась и, удостоверившись, что никого действительно нет, подошла к Доктору, непринужденно стоящему на разделительной полосе посреди дороги.
— Ты забываешь, что я не человек, Клара.
— Напомнить, сколько раз ты не слышал? — она неспешно пошла вперед, читая надписи на магазинных вывесках.
— Посторонние шумы. А здесь нет ничего, даже птиц, — Доктор пнул камешек, и тот, отлетев, звякнул о канализационный люк, — что ищешь?
— Книжный магазин, нам необходима карта.
— Зачем? Ты не знаешь, как доехать до Лондона? Нужно всего лишь ехать прямо.
— Спасибо, Доктор. Ты очень помог.
Нужный магазин располагался в кирпичном двухэтажном здании рядом с церковью и состоял из самого книжного и зоны кафе, где посетители могли читать, попивая свежесваренный кофе. Указатель отделов нехудожественной литературы вел наверх, но на первом этаже в конце зала стоял прилавок с прозрачными витринами.
— Как думаешь, они скоро вернутся? — спросила Клара, прикидывая, хватит ли у них времени на все.
— Не знаю, это твои монстры, — Доктор ткнул пальцем в ростовую фигуру очередного новомодного писателя, — раньше возвращались?
— Они не находили меня и шли дальше. Но теперь им известно, где искать.
— Тогда следует поспешить.
Клара побежала наверх по лестнице, бросив на ходу:
— Собери нам еду и воду, там должно быть что-то.
В огромных лондонских книжных магазинах отделы располагались так, чтобы покупатели могли легко ориентироваться в коридорах стеллажей, но хозяин здешнего места явно считался исключительно со своей странной логикой. Литература по психологии стояла вместе с учебниками иностранных языков, исторические повести делили полки с любовными романами, а карты нашлись рядом с альбомами по рисованию. Клара начала выбирать издание с большим масштабом и подробными схемами второстепенных дорог, когда над головой вспыхнула лампочка, а через секунду лопнула и рассыпалась на мелкие осколки.
— Нет-нет-нет, только не он, — времени оказалось не просто мало, его не осталось совсем. Схватив наугад пять или шесть карт, Клара вскочила и побежала вниз.
Полки и витрины стояли открытыми, но Доктора в магазине уже не было. Она кинулась к прилавку, за которым находилось подсобное помещение, наверняка Доктор ушел туда в поисках воды.
— Дура, какая же я дура, — Клара дернула дверь, но та не поддалась. — Доктор!
Раздался гудок автомобильного клаксона, она обернулась к стеклянной витрине и увидела, как у магазина затормозил желтый автомобиль. Перехватив поудобнее карты, Клара выбежала наружу. Их окружали, в конце улицы маячил тот красноватый шар, который ей удалось подбить рюкзаком, но он был еще далеко. Она села в машину, захлопнула за собой дверь, и Доктор рванул с места, выжав педаль газа.
— Налево, — указала Клара, узнавая дорогу, по которой бежала к церкви, — а теперь направо.
— Нашла? — спросил Доктор и, отвлекшись, снес боковое зеркало, объезжая брошенный минивэн, так и оставшийся у торгового центра.
— Не отвлекайся, — она оглянулась назад, надеясь, что им удалось оторваться. Но следом летело не меньше шести шаров, среди которых маячил и красный, — сейчас съезжай на А9 в сторону юга.
— Они медленнее нас, не волнуйся.
Клара не ответила. Прислонившись к стеклу, она провожала взглядом остающиеся позади высотные здания, невзрачные бетонные коробки складов и пустые автомобили.
Часы на приборной панели показывали около шести вечера, но за этот долгий день случилось столько всего, что у Клары совсем кончились силы. До заката оставалось немногим больше часа, и стоило найти укрытие. Несколько раз, когда появлялись указатели с названиями деревень, она порывалась сказать Доктору, что нужно съехать с трассы и подыскать место для ночлега, но ей до сих пор казалось, что за ними гонятся.
Прошло еще около сорока минут, прежде чем Доктор остановил машину. Он заглушил мотор, опустил стекло, слушая звуки шумящего вокруг леса, и лишь тогда заговорил:
— Успеем в Глазго к одиннадцати, если не застрянем в пробке. Ты нашла карту? Не ездил здесь со времен королевы Виктории.
— Не смешно, — Клара заставила себя сесть ровнее, но тело было как ватное, — вечером их становится больше, нужно переждать до утра.
— Где ты спала… сколько дней прошло?
— Две ночи. Шкаф в номере отеля и лодочный сарай, я боялась заходить в дома, там слишком много электричества.
— Клара, посмотри на меня.
Она с трудом повернулась к Доктору, удивляясь его обеспокоенному лицу, и спросила:
— Что случилось?
— Ты, — он приложил ладонь ко лбу Клары, — у тебя температура.
— Не говори глупостей, я в полном порядке.
— Нет, — Доктор потянулся к заднему сиденью, достал бутылку воды, — пей.
Клара отвинтила крышку, без особого желания сделала первый глоток и не успела заметить, как выпила почти половину. Тем временем Доктор, не включая фар, в сумерках нашел неприметный съезд в лес, которым, видимо, еще изредка пользовались местные жители или приезжающие кемперы. Под кронами деревьев было совершенно темно, Клара могла различить только очертания стволов, а Доктор уверенно развернулся и поставил автомобиль на ручной тормоз.
— Где ты научился водить машину?
— Было время, когда мне пришлось жить на Земле без ТАРДИС. От скуки научился, — он откинул спинку своего сиденья, вытащил растянутый полиэтиленовый пакет, — ешь.
— Ты успел забрать столько? — Клара вытащила упаковку из трех круассанов с сыром. — Спасибо.
— Хотел сделать кофе, но кофемашина начала плеваться горячим молоком, — пожаловался Доктор, — наклонись вперед.
Он опустил спинку и пассажирского сиденья, насколько позволяла конструкция машины, снял свой пиджак и накинул Кларе на плечи.
— Доктор, не надо.
— Ночью будет холодно, мой организм выносливее твоего. Тебе необходимо поспать.
— Еще даже девяти нет, я не смогу уснуть так рано, — Клара завернулась в пиджак, в карманах что-то звякнуло, но она даже не полезла смотреть. Доктор постоянно таскал с собой кучу всякой ерунды типа шестеренок и украденных из созвездия Стрельца камешков.
— Ты веришь мне? — он поднял руки, сложил ладони в таком же жесте, который Клара видела в доме мадам Вастры. — Я усыплю тебя легким импульсом.
Клара склонилась к Доктору, позволила положить пальцы себе на виски, но ее не покидало ощущение, что она что-то упустила. Очень важную и простую мысль, которая крутилась на задворках сознания, но Кларе никак не удавалось поймать ее. Она почувствовала, как со всех сторон наползает усталость, окутывая ее как пуховое одеяло, и через силу пробормотала:
— Нельзя… Я вспоминаю во сне.
— Неважно, — Доктор уложил ее на сиденье, еще раз потрогал лоб, — мы всегда можем придумать новый план.
— Я не хочу снова подвести тебя, — глаза закрывались, Клара уткнулась носом в жесткую кожаную обивку и натянула воротник пиджака на лицо.
— Ты никогда не подводила меня. Спи.
Автор: Teado
Бета: veliri
Иллюстратор: КЁШ ПЕРЕДАСТ
Оформитель: Deer lord
Персонажи/Пейринг: Клара Освальд, Двенадцатый Доктор/Мисси!Мастер
Дисклеймер: кто виноват? Моффат виноват!
Тип: джен, гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, драма
Размер: макси, 21021 слово
Саммари: Однажды Элли Освальд обещала маленькой Кларе, что всегда найдет ее, где бы та ни была. Со дня смерти мамы минуло много лет, и теперь есть только один человек, который не дает Кларе потеряться, но в этот раз он не особенно спешит на помощь. Плохой день? О, определенно, у Клары бывали и получше.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2016; спасибо авторам чудесной игры Everybody's Gone to the Rapture, идею которой я безбожно переврала.
Предупреждения: AU после эпизода 9х02 «The Witch's Familiar»
Ссылка на пост иллюстраций: bifwhobang.diary.ru/p208997984.htm
Ссылка на скачивание: fb2 | doc
Людям приходится переживать свои страхи. Если они не будут их переживать, то как смогут оценить безопасность?
Джоди Пиколт «Уроки милосердия»
Джоди Пиколт «Уроки милосердия»
Первыми вернулись звуки. Совсем рядом шумел океан, бросая волны на прибрежные камни, а сильный ветер, свистящий в скалах, не позволял услышать больше ничего. Потом пришел запах: пахло соленой водой, мокрой травой после дождя и туманом. Клара глубоко вздохнула, закашлялась от слишком влажного воздуха и открыла глаза. Сквозь высокую траву, в которой она лежала, виднелась грязно-серая дымка, уходящая до самого горизонта. Под ладонью ощущалась только пустота, Клара осторожно откатилась в сторону и лишь тогда попыталась сесть. Одежда промокла почти насквозь, и замерзшее тело отчаянно не желало слушаться, но Кларе удалось приподняться и оглядеться.
Она сидела на самом краю высокого обрыва, абсолютно не представляя, как попала сюда. Последним, что помнила Клара, была ТАРДИС. Доктор стоял у консоли, набирал какие-то координаты и обещал показать совершенно особенное место, а Клара причесывалась, используя вместо зеркала один из выключенных экранов. Они приземлились, и Доктор подвел ее к двери ТАРДИС, велев закрыть глаза и не подглядывать. Клара зажмурилась, шагнула наружу, а потом не было ничего. И в следующий миг она очнулась.
Обрыв оказался продолговатым мысом, на котором высился небольшой белый маяк. Клара поднялась, кое-как размяла затекшие ноги и перелезла через невысокий забор из проволоки, тянущийся по всему краю. Впереди была полупустая стоянка для машин, Клара прошла мимо нее и остановилась у ограждения вокруг маяка. Рядом с калиткой стояла памятная табличка, и Клара наконец-то поняла, где она: мыс Даннет Хэд, самая крайняя северная точка Великобритании.
Стоило позвонить Доктору, попросить забрать ее и выяснить, что произошло, но телефона в кармане не нашлось. Можно было вернуться и поискать его, но одна лишь мысль о том, что придется ползать по скользкой мокрой траве в паре метров от обрыва, пугала Клару. Она не знала точно, в какой год попала, но машины на стоянке казались вполне современными, поэтому у кого-то на маяке должен был найтись телефон. Клара поддела крючок низкой калитки и вошла, но снаружи никого не увидела.
Дверь маяка оказалась приоткрыта, Клара заглянула внутрь и громко спросила:
— Здесь есть кто-нибудь?
Никто не отозвался. Она попробовала снова:
— Эй! Есть кто-нибудь?
Клара прислушалась, — сквозь ветер и шум волн пробивалось тихое ворчание то ли телевизора, то ли радио. Она решила, что ее просто не услышали, и пошла на звук, пока не оказалась в комнате отдыха. По телевизору шло какое-то шоу, на журнальном столике стояли две чашки чая, с подлокотника дивана свешивался зеленый плед, но никого не было. Будто живущие здесь смотрители вышли на минутку.
— ...или сбежали, — пробормотала Клара и сама испугалась того, как это прозвучало.
Страх накатил холодной волной, хотя мгновение назад казалось, что невозможно замерзнуть еще больше. Кларе почудилось, что на нее кто-то смотрит, она резко развернулась, но за спиной был лишь пустой дверной проем. Можно было бы списать паранойю на банальную усталость, но Клара слишком долго путешествовала с Доктором, чтобы игнорировать собственную интуицию. Телефон лежал на полке, и требовалось пересечь комнату, чтобы взять его, но с той стороны не было ни одной двери. Клара понимала, что окажется в ловушке, если что-то произойдет, но ей следовало попытаться связаться с Доктором. Она переступила с ноги на ногу, собралась с силами и побежала, схватила телефон, развернулась и, зацепив по дороге угол столика, выскочила наружу.
Туман стал еще гуще, и сквозь него уже с трудом проглядывали очертания холмов, а океан совсем исчез за молочно-белой дымкой. Клара прислонилась к стене маяка, пытаясь отдышаться, и вдруг поняла, что не слышит ничего. Вокруг стояла пугающая тишина, будто кто-то нажал на рычаг и выключил все звуки, даже ветер теперь завывал где-то далеко. Напрямую позвонить Доктору было невозможно, ТАРДИС не принимала звонки с первого попавшегося номера, а у Клары не хватало времени искать альтернативы. Она спряталась под крышей крыльца, чтобы никто не пришел за ней сверху, разблокировала телефон и набрала номер ЮНИТа, который однажды очень предусмотрительно выучила наизусть.
Связи не было: длинные гудки обрывались спустя несколько секунд, будто кто-то постоянно сбрасывал вызов, а потом пропали и они. Клара раздраженно отшвырнула телефон, запоздало подумав, что нельзя так обращаться с чужой вещью, и зашагала обратно к автомобильной стоянке. Ей повезло: одна из машин оказалась не запертой, а из замка зажигания торчал ключ. Она не хотела думать, что случилось с владельцем, но перед глазами все равно раз за разом вставали инопланетяне в черных бесформенных балахонах, тянувшие к ней жилистые руки. Клара не знала, откуда ее подсознание взяло этот образ, но решила, что обязательно попытается вспомнить, когда окажется в безопасности.
От маяка вела единственная узкая извилистая дорога, и Кларе приходилось держать низкую скорость, чтобы не вылететь на обочину. Она успела проехать около мили, когда свет фар выхватил из тумана две фигуры, стоящие на пути. Клара нажала на тормоз и, понимая, что не успеет остановиться, вывернула руль вправо. Шины заскрипели по мокрому асфальту, машину развернуло, и она скатилась носом в придорожный кювет.
Удар был недостаточно сильным, чтобы сработали подушки безопасности, поэтому Клара просто повисла на ремне, ничего не повредив. Убедившись, что все в порядке, она толкнула дверь, но не смогла открыть ее. Машина заглохла, а электрические стеклоподъемники не работали без включенного двигателя, но Клара все равно набрала в грудь воздуха и крикнула:
— Эй! Вы там, помогите!
Она совершенно точно видела стоящих посреди дороги людей, и они тоже не могли не заметить ее. Но минуты шли, а никто так и не спешил на помощь, и Клара решила попробовать выбраться сама. Ремень безопасности удалось расстегнуть со второго раза, и без него она сразу же сползла вперед, навалилась грудью на руль, нажав клаксон. Машина взвыла противным монотонным звуком, Клара поспешила перебраться на пассажирское сиденье, со стороны которого дверь легко открылась, и вылезла наружу.
Кювет был не слишком глубоким, но с резким пологим склоном, по которому никак не выедешь назад. Клара зло пнула колесо бесполезной теперь машины, полезла наверх к дороге. Выбравшись на асфальт, она услышала приглушенные туманом голоса и направилась на них.
— Я давно говорила тебе заменить бензонасос, а ты не слушал! Говорил, что еще поездим так. А теперь что?
— Я все починю, Рози. Не волнуйся.
Сначала Клара увидела то же самое свечение, которое привлекло ее внимание. Тогда, в свете фар, она решила, что это обычные светоотражающие жилеты, но все было иначе. Собранные из тысяч желтых огоньков силуэты людей не обращали внимания на Клару, продолжая разговаривать друг с другом:
— Конечно, починишь, Бен. А потом оно развалится через пять минут. Знаешь что? Я лучше дойду пешком. До Джон О'Гроатс всего миля осталась.
— Давай, иди! А я успею насладиться долгожданной тишиной, раз тебя ничего не устраивает.
— Видимо, моя мама была права, когда отговаривала от замужества.
Женская фигура развернулась, пошла по дороге и почти сразу распалась на огоньки, которые тут же погасли. Второй силуэт раздраженно топнул ногой, начал переходить дорогу и тоже исчез.
И тогда Клара впервые услышала этот звук — тихий, постепенно нарастающий гул высоковольтных проводов, будто по ним пустили слишком много электричества. Воздух стал тяжелее, а туман, напротив, начал медленно рассеиваться, расползаясь по окрестным холмам. Первым порывом было сорваться с места и побежать, но она не позволила панике взять верх. Клара скатилась по склону обратно к машине, открыла бардачок в поисках чего-нибудь полезного, но там лежали одни старые чеки и несколько штрафов за неправильную парковку. Сложнее оказалось подобраться к багажнику, ей пришлось опереться ногами на заднее колесо, чтобы не сползти вниз, но подошвы туфель все равно норовили соскользнуть. Внутри беспорядочно валялись выпавшие из ящика инструменты, насос, пара бутылок воды и старая рабочая куртка. Клара схватила эту заляпанную маслом и грязью куртку, натянула на себя и застегнула, подвернув рукава наполовину. Сразу стало немного теплее, хотя промокшая насквозь холодная одежда все равно не давала согреться.
Вода была затхлая, хозяин машины наверняка использовал ее для стеклоомывателей, но Клара так сильно хотела пить, что разом опустошила больше трети бутылки. Тем временем гул проводов стал громче, из мест стыков со столбами посыпались искры, и стало понятно, что больше медлить нельзя.
Клара выбралась на дорогу и отправилась в ту сторону, куда ушла светящаяся женская фигура. Возвращаться к маяку не имело никакого смысла, а если впереди находился хотя бы небольшой город, то там могло быть безопасно. Лучше всего было бы уйти подальше от проводов, но Клара боялась заблудиться, если пойдет по холмам.
— Всего миля, — пообещала она себе, но тут же замолчала, когда из ближайшего столба посыпались искры.
Больше всего ей хотелось сорваться на бег, но Клара уговаривала себя идти спокойно, чтобы не устать слишком быстро, ведь впереди могло ждать, что угодно. Вполне возможно, силы еще понадобятся, а отдохнуть удастся совсем нескоро. Она минула несколько развилок, решив не сворачивать, и наконец увидела первые дома.
Джон О'Гроатс оказался крошечным городком, в котором вряд ли проживало больше пятисот жителей, но Клара не увидела ни одного. Пустые машины стояли посреди дороги, на тротуаре валялся собачий ошейник с поводком, а у забора лежал упавший детский самокат. Голос раздался сзади, Клара обернулась и очутилась в эпицентре раскаленного золотого вихря. Было невозможно пошевелиться и даже вздохнуть, легкие раздирал сухой кипяток, от которого плавилось все живое. Но фигура двинулась, прошла насквозь, и Клара рухнула на колени, судорожно хватая ртом воздух.
— Кис-кис-кис, где ты? — заскрежетал старушечий голос. — Иди сюда, красавица.
Из кустов раздалось пронзительное мяуканье, огоньки вспыхнули ярче и погасли. Клара с трудом поднялась и, пошатываясь, направилась к стоящему впереди двухэтажному зданию с вывеской «Отель с видом на море».
Дверь открылась легко, огласив округу пронзительным звоном колокольчика. Внутри горел свет, рядом с креслами стояли чемоданы, а на стойке регистрации, роль которой исполнял обычный стол, тихо шумел вентилятором старый ноутбук. Клара тяжело опустилась на поскрипывающее компьютерное кресло, подкатилась к столешнице и нажала кнопку включения. Система вышла из спящего режима, экран загорелся и вывел окно ввода пароля. Решив попытаться, Клара напечатала название отеля, но пароль не подошел. Она попробовала еще раз, но простая комбинация цифр тоже оказалась бесполезной.
Клара раздраженно взмахнула рукой, ударила локтем по столу и застонала от прошившей руку боли. Тогда, ни на что особенно не надеясь, она набрала раскладку qwerty, и заставка сменилась фоновым рисунком рабочего стола. Открыв браузер, Клара вызвала главную страницу Гугла, но соединения не было, хотя значок вай-фая показывал полный доступ к сети. Обновление страницы и повторное подключение ничего не дали, ноутбук был бесполезен.
Рядом на краю стола стоял старый кнопочный телефон, но гудков в трубке она ожидаемо не услышала. Клара порылась в ящиках стола, надеясь найти хоть какую-то карту, но там были лишь буклеты, показывающие дорогу до мыса Даннет Хэд. За окном начинало темнеть, поэтому не стоило продолжать идти дальше, тем более наугад. Меньше всего Кларе хотелось заблудиться ночью в холмах, когда за любым поворотом ее могут ждать. И особенно плохо это звучало с учетом того, что она до сих пор не знала, с чем имеет дело. Так что этой ночью стоило хорошенько отдохнуть и собраться с силами, но сначала следовало сменить мокрую одежду.
Клара достала книгу учета постояльцев и нашла номер, в котором проживала некая мисс Соммерс. Других женщин в активных списках не значилось, так что выбирать все равно было не из кого. Ключ висел на одном из крючков позади стола, Клара сняла его, а затем, подумав, взяла и остальные. Утром, если будет возможность, стоило пройтись по всем номерам и собрать полезные вещи. О том, что, возможно, в скором времени ей придется вот так же залезть в чужие дома, Клара старалась не думать.
Половицы на лестнице поскрипывали, и в другое время это могло бы раздражать, но теперь означало, что кому-то будет сложнее подняться незамеченным. Нужный номер обнаружился в середине коридора: не слишком удобное место, одинаково удаленное от лестницы и пожарного выхода. Клара отперла дверь, зашла внутрь и сразу же стащила с себя куртку. Объемный синий чемодан лежал на стойке в изножье кровати, она расстегнула молнию, откинула крышку и начала перебирать вещи. Мисс Соммерс оказалась высокой худой девушкой, предпочитавшей носить кружевное белье, узкие джинсы и туфли на высоких каблуках. Клара была ниже, но шире в бедрах и груди, и бесполезно было пытаться натянуть на себя что-то из этого. На дне чемодана лежал сверток с аккуратно сложенным комплектом спортивной одежды. Возблагодарив повальное увлечение молодежи здоровым образом жизни, Клара стянула с себя влажное платье. Больше всего ей хотелось включить горячий душ и простоять под ним до утра, но она не могла позволить себе шуметь и расслабляться. Клара вытерлась сухим жестким полотенцем, растерла руки и ноги до красноты, чтобы быстрее согреться, и переоделась. В другой ситуации она никогда бы не надела чужое белье, каким бы чистым оно ни было, но выбора не оставалось. Спортивный костюм обтягивал грудь, Клара несколько раз нагнулась и повертелась в разные стороны, удостоверившись, что это не стесняет движений.
Она подвернула рукава и штанины, собрала волосы в хвост и натянула свои старые сырые ботинки. Кроссовки мисс Соммерс были больше на пару размеров, и Клара боялась, что сотрет в них ноги до кровавых мозолей, даже если наденет несколько пар носков. Она вернула полотенце в ванную, сложила свою старую одежду в чемодан, застегнула его и поставила на место. Клара не знала, насколько разумны существа, ответственные за происходящее, но в любом случае не хотела оставлять лишних следов.
Теперь нужно было решить, что делать с ночлегом. Идти куда-то по темноте Клара опасалась, но так просто остаться в номере отеля — глупо и слишком очевидно. Разумнее было спуститься в подвал, но она решила попробовать спрятаться. Доктор много раз говорил, что самые невероятные идеи иногда оказываются наиболее верными, и Клара рискнула. Около двери стоял встроенный в стену шкаф, она отодвинула дверцу и заглянула туда. На полках лежали запасные одеяла и подушка, а второй отсек с вешалками был абсолютно пуст. Клара расстелила одно одеяло вместо матраса, закрыла за собой шкаф с внутренней стороны и улеглась, прижав колени к груди. Места, чтобы вытянуться во весь рост, не хватало, но сейчас ее устроила бы и картонная коробка, если бы там было сухо и тепло. Везде, и в номере тоже, горели лампы, когда Клара пришла, и она не стала ничего выключать. Из узкой щели, оставшейся между дверцами шкафа, пробивалась полоска света, и Клара смотрела на нее, пока не задремала.
Ей снился прозрачный коридор, сделанный из настолько чистого и тонкого стекла, что, казалось, ноги ступают по воздуху. Что-то похожее Клара видела на Скаро, когда Мисси вытащила ее в пустоту мнимого космоса, но на этот раз это не было иллюзией. Далеко внизу виднелось ярко-зеленое море, покрывающее практически всю планету.
— Почему вода такого цвета? — спросила она у идущего рядом Доктора.
— А почему на Земле синие океаны? — он надел звуковые очки, подошел к стене коридора и начал что-то искать, водя ладонью по стеклу. — Ну же, подумай. Основы физики проходят даже в детском саду.
— В старшей школе, — поправила Клара. — Свет рассеивается неравномерно?
— Точно, синий свет меньше всего поглощается в воде, — Доктор сжал невидимую ручку, отодвинул и вдруг высунулся наружу, — о, а тут ветрено.
— Доктор! Немедленно прекрати!
Она кинулась к нему, дернула за край пиджака, намереваясь оттащить подальше от окна, но Доктор уже сам залез обратно.
— Так вот, в этой Системе другое солнце, и в его лучах меньше всего поглощается зеленый цвет, — продолжил он как ни в чем не бывало и сунул Кларе под нос белый шар, напоминавший вату, — попробуй.
— Что это?
— Сначала попробуй.
— Если я умру, то это будет на твоей совести, — предупредила Клара, но все-таки попробовала.
Шар состоял из тонкой сладкой паутинки и на вкус напоминал мороженое, смешанное с сахарной ватой. Но пах он отчего-то ветром и немножко мятой.
— Облако, — произнес Доктор и, увидев непонимающий взгляд Клары, пояснил, — ты ешь кусок облака, который я только что достал.
В коридоре стало светлее, будто бы выглянуло солнце, но оно ни разу не заходило за тучи, пока они были здесь. Почувствовав смутную тревогу, Клара крутанулась на месте, чтобы увидеть, в чем дело, но солнечные лучи стали слишком яркими.
Она зажмурилась, закрыла лицо руками… и проснулась.
Высокий, тонкий гул, больше похожий на писк, волнами прокатывался по проводке отеля. Лампы светили во много ватт сильнее, чем были должны. Даже тонкая полоска света, которую могла видеть Клара, ослепляла.
От неудобной позы онемела правая нога и ниже колена ничего не чувствовалось, но шевелиться было нельзя. Клара знала, рядом что-то есть — то же, что наблюдало за ней у маяка, а потом неотступно следовало по пятам, загоняя как добычу. И теперь ей оставалось только сидеть в шкафу и не двигаться, надеясь, что оно уйдет. Сморгнув слезы, Клара начала мысленно перечислять места и времена, в которых побывала вместе с Доктором. Список получился длинный и подробный, она успела дойти до Восточного экспресса, когда гул стал постепенно стихать. Сначала он плавно ушел из отеля, словно этаж за этажом вытек в высоковольтные провода на улице, а затем затих и там, уйдя дальше по дороге.
Первым иррациональным желанием было сбежать, но Клара решила, что раз ее не нашли сразу, то вряд ли придут второй раз за ночь. Стоило пошевелиться, как онемевшую ногу свело судорогой, и, поморщившись, Клара растерла ее. Лучшим выходом было сменить позу, но она не могла позволить себе перевернуться на другой бок, оказавшись спиной к дверцам. Не то чтобы это могло что-то изменить, но так у нее была хотя бы иллюзия контроля над ситуацией.
Еще три или четыре часа Клара пролежала в полудреме, слишком уставшая, чтобы бодрствовать, но неспособная снова уснуть после произошедшего. Часов у нее не было, а включенный в номере свет не позволял узнать, поднялось ли солнце, и в итоге она встала еще затемно. Электронные часы в номере показывали только пять утра.
Клара сложила одеяла и подушку в шкафу так, как они лежали, удостоверилась, что никаких следов ее пребывания не осталось, и выглянула в коридор. Все выглядело так же, как и вчера, за исключением пары перегоревших лампочек, вокруг которых виднелись черные следы копоти. Она хотела сразу спуститься вниз, но, вспомнив о связке ключей, сначала обследовала весь второй этаж. Занятыми оказались всего три номера, не считая комнаты мисс Соммерс, но все равно это отняло много времени. Клара доставала чужие вещи, перебирала их, забирала себе нужное, а потом аккуратно возвращала оставшееся.
Она взяла черный потрепанный рюкзак, сложила в него маленькую аптечку, бутылку воды, фляжку с каким-то алкоголем, зажигалку и блокнот. Еще нужна была теплая куртка, но удобных вариантов не нашлось, и Клара надела самую маленькую — рукава снова пришлось подвернуть, а вместо пояса использовать шарф, чтобы не стеснять движений. Все ключи она сложила в мусорное ведро, подумав, что не стоит вешать их обратно, раз оно не видело их ночью на крючках у стойки регистрации.
На первом этаже номеров не было, только подсобные помещения и крытый гараж. Клара надеялась, что на кухне можно будет найти какую-то еду, но там не готовили, а разогревали замороженные блюда. Среди морозильных камер стоял единственный холодильник с салатами и сэндвичами, и она съела несколько, даже не чувствуя вкуса. Еще парочку Клара на всякий случай завернула с собой, решив, что неизвестно, когда еще получится найти еду.
Выйдя на улицу, она достала найденные в одном из номеров ключи от машины и нажала на кнопку брелока сигнализации — неподалеку моргнул фарами серебристый Ниссан.
Из Джон О'Гроатс в разные стороны уходили две дороги, Клара выбрала ту, которая шла вдоль побережья. Она не смогла найти карту, поэтому до сих пор очень смутно представляла, куда направиться, а прибрежная зона была хоть плохим, но ориентиром. Трасса А836 проходила мимо деревушек, по пути попадались магазины, но Клара не останавливалась, собираясь проехать как можно больше, пока есть возможность. Холмы постепенно сменялись полями и редкими рощами, по обеим сторонам начали появляться низкие густые заборы из кустарников. Через семь миль на обочине показалась табличка, указывающая поворот к замку Мей. Клара притормозила, она знала это место.
Замок Мей принадлежал королеве-матери Елизавете вплоть до ее смерти в две тысячи втором году, сейчас там открыли музей. Когда-то, кажется, уже в прошлой жизни, они с Дэнни планировали отпуск, и он хотел отвезти Клару сюда, чтобы доказать, что можно окунуться в другую эпоху и без путешествий в ТАРДИС. Но их планам было суждено остаться только стопкой буклетов на столе.
Клара нажала педаль газа, тронулась с места и едва не влетела в светящиеся фигуры, появившиеся перед капотом. Помня, что случилось, когда прошли сквозь нее, она отъехала назад, опасаясь за сохранность электроники машины, и опустила стекло.
— Нужно уходить, слышишь? — взволнованно зазвучал женский голос. — Добраться до Глазго, и…
— Мы не дойдем по полям, — возразил идущий с ней мужчина, — переждем в замке, отключим электричество, и все будет в порядке.
— Эмили, сзади! — хрипло и надрывно воскликнула отставшая от них третья фигура. Она побежала, но не успела сделать и пары шагов, как распалась на маленькие огоньки.
— Мама! — женщина рванулась в ту сторону, но мужчина грубо схватил ее и потащил под растущие на обочине деревья.
Что-то настигло их уже там, они закричали и разлетелись на искры с такой силой, словно взорвались изнутри.
Дрожащими руками Клара подняла стекло, вцепилась в руль и рванула с места так резко, что ее вжало в спинку сиденья. Страх подгонял ехать быстрее, Кларе казалось, что в зеркале заднего вида что-то мелькает, пытаясь угнаться следом. Неизвестно, чем бы закончился приступ паники, если бы она не смогла заставить себя убрать ногу с педали газа. В голове не было ни единой связной мысли, и Клара отстраненно наблюдала, как постепенно замедляется машина, пока та не остановилась у большого озера.
Клара достала из рюкзака бутылку воды, залпом выпила половину и лишь тогда смогла выровнять дыхание. Во время своих путешествий с Доктором она никогда не сталкивалась с чем-то подобным, поэтому, по всей видимости, единственным источником информации оставались эти странные фигуры.
— Эхо, — вслух проговорила Клара, чтобы избавиться от давящей тишины вокруг, — от них больше ничего не осталось.
Она должна была ехать вперед — если не для себя, то хотя бы ради Доктора. Клара не могла оставить его одного, не теперь, когда он вновь начал напоминать того жизнерадостного чудака, с которым она однажды познакомилась.
Впереди показалась роща, за которой виднелись крыши домов, и Клара свернула туда. Местечко, состоящее из двухэтажных частных домов, носило название Даннет и отличалось от всех остальных только одним — стоящим около дороги магазином с товарами первой необходимости. Клара остановила машину как можно ближе к входу, не стала глушить мотор, оставила открытой дверь со стороны водителя и пошла внутрь. В продуктовом отделе она сгребла в рюкзак пакеты с орешками, упакованную колбасную нарезку и хлеб. Не самый хороший рацион, но времени, чтобы останавливаться и готовить горячую еду, не было. Пройдясь по другим отделам, Клара взяла туристические спички, бутыль жидкости для розжига костра и наконец-то нашла карту — не слишком удобное карманное издание, в котором обозначались только большие трассы, но пока хватило и этого.
Клара вернулась в машину, заперла двери изнутри и принялась изучать карту. Оказалось, она все это время направлялась не туда, нужно было сразу сворачивать на юг. И теперь нужно было либо вернуться на одиннадцать миль назад к Джон О'Гроатс, либо проделать путь в десять миль по побережью и повернуть на трассу А9 около города Терсо. Клара не сомневалась, что еще можно срезать путь, но карта не показывала маленькие дороги, а наугад ехать было глупо.
Часы на приборной панели показывали три часа дня по местному времени, когда Клара благополучно доехала до пересечения трасс А836 и А9. По дороге она больше не встретила ни одного эха, даже провода молчали, но неожиданно возникла другая проблема. До Инвернесса, в котором Клара собиралась заночевать, было около ста миль, если верить масштабной сетке карты, а бензина оставалось в лучшем случае на половину пути.
В Терсо она хотела поискать заправку и даже обнаружила ее буквально за углом от перекрестка, но каморка кассира, из которой он включал подачу топлива, оказалась закрыта изнутри. Видимо, что-то настигло его прямо на рабочем месте или, быть может, он пытался спрятаться за запертой дверью, но в любом случае доступа к пульту управления не было. Клара вернулась к машине, намереваясь прокатиться по городу, чтобы найти другую заправку, начала разворачиваться и заметила, что из бензобака старенького потрепанного пикапа торчит рукоятка заправочного пистолета. Рядом на асфальте валялись ключи с затертым пластиковым брелоком в виде полной кружки пива, Клара подняла их, забралась в пикап и завела мотор, чтобы посмотреть уровень топлива. Бак был почти полным, и она решила просто сменить машину.
Когда привычный ориентир в виде прибрежной полосы исчез, Клара занервничала. Расчерченные редкими заборами поля сливались в одно грязно-бледное пятно, дома попадались все реже, и не было ни одного места, чтобы спрятаться. Слишком много времени прошло с ночи, и такое долгое затишье начинало волновать. Клара не питала иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, но она до сих пор не знала врага в лицо, и это выматывало больше всего.
Около трех часов дня Клара снова доехала до побережья, преодолев двадцать три мили наискось от северного берега до восточного. Трасса А9 проходила через Латерон, в котором требовалось свернуть еще южнее. Клара остановилась на обочине, чтобы попить, и только тогда поняла, насколько проголодалась. Прихваченные утром сэндвичи оказались как нельзя кстати, хотя запивать их холодной водой было то еще удовольствие.
— Не жалуйся, — отчитала себя Клара и, сверившись с картой, продолжила путь.
Она понимала, что уже вряд ли успеет сегодня добраться в Инвернесс засветло, но упрямо гнала машину вперед. Нужно было найти место для ночлега, но Клара не собиралась второй раз спать в шкафу, а других вариантов пока не предвиделось. И ее беспокоили слова, услышанные от эха около замка Мей. Если то, что преследовало Клару, связано с электричеством, то у нее не было никаких шансов. Потому что все, начиная от домов и заканчивая машинами, опутывала сеть электропроводов. И если на севере Шотландии, где находились одни маленькие города и деревни, еще можно было спрятаться, то дальше будет только хуже.
После моста через реку около Маунда дорога опять уходила вглубь острова. Клара притормозила, чтобы посмотреть, нет ли другого пути, который не уводил бы ее от береговой линии, и в этот момент зазвонил телефон. От неожиданности она вздрогнула, выронив карту, и сначала решила, что ей послышалось. Но простая, еще полифоническая мелодия продолжала звучать из бардачка пикапа. Клара открыла его, достала поцарапанную черно-белую нокию — на экране высветилось имя «Боб».
Помедлив, она нажала кнопку ответа на вызов.
— Стив, не заезжай в Терсо, — голос с трудом пробивался сквозь помехи, — сворачивай сразу к охотничьему домику.
— Алло? — Клара прижала телефон к уху.
— Да плюнь ты на пикап, если не хватит бензина, дойдешь пешком.
— Вы слышите меня?
— Ты что не понимаешь, Стив? В Терсо нельзя, они идут по прово…
Звонок оборвался, из динамика посыпались искры, обжигая щеку, и Клара отшвырнула телефон.
— Они идут… — произнесла она медленно, растягивая каждое слово, чтобы дать себе время на осознание, — по прово… дам.
Страшнее не стало, наоборот Клара почувствовала странное спокойствие из-за того, что ей удалось узнать. Безликий враг постепенно обретал материальные черты, и, хотя опасения по поводу продвижения через густонаселенный юг, никуда не делись, можно было выбрать наименее обжитые дороги. Но для этого нужна была более точная карта, которую Клара надеялась найти в Инвернессе.
Она подняла телефон, приоткрыла дверь, чтобы выкинуть его, и услышала уже знакомый гул. Мотор пикапа работал громко, а поднятые стекла глушили звуки снаружи, поэтому Клара не заметила этого раньше. Около трассы не было ни одного столба с высоковольтными проводами, но гул шел от стоящих впереди домов, крыши которых виднелись из-за деревьев. Должно быть, не найдя ее ночью на севере, оно ушло южнее, решив, что Клара успела сбежать. И теперь у нее не оставалось другого выбора, кроме как выдать себя.
— План таков, — прошептала Клара, — сейчас ты поедешь вперед. А там… посмотрим.
Пикап долго разгонялся, на высоких оборотах стучала подвеска, но она гнала по трассе с максимальной скоростью, которую могла позволить, чтобы не вылететь в кювет на первом же повороте. Дома, поля и деревья мелькали по обочинам, Клара доехала до длинного моста через залив, пересекла его и, приостановившись около указателя, двинулась дальше.
До второго моста, расположенного около деревушки Ардалли, она добралась, когда начало темнеть. На другом берегу залива виднелись дома, светившиеся желтоватыми огнями в вечерних сумерках. Они были слишком далеко, но даже так Клара видела, что это не обычные лампы и фонари: огни двигались, залетали на крыши, будто бы оглядываясь, и снова спускались вниз.
А раз она могла видеть их, то и они наверняка были способны заметить остановившийся у въезда на мост пикап. Клара заглушила мотор, пересела на соседнее сиденье и, выйдя наружу, перелезла через дорожный отбойник. Она пошла по берегу, надеясь отыскать место для ночлега. Возвращаться к домам было опасно, а слишком близкое расстояние до дорог не позволяло развести костер, чтобы остаться на улице. Наконец, спустя почти сорок минут бесцельных блужданий, Клара нашла стоящий около залива дом, рядом с которым находились только покосившиеся от времени хозяйственные постройки.
Искушение влезть в дом, принять душ и выспаться на мягкой кровати было велико, но Клара напомнила себе, что скорая смерть никак не вписывается в рабочий график. К тому же где-то там на юге ждал Доктор, и она не могла подвести его. Не тогда, когда их отношения только-только стали вновь напоминать былую дружбу.
Мастерскую и гараж Клара отмела сразу, потому что там негде было спрятаться. Оставался еще лодочный сарай, в котором плавал маленький катер, привязанный к сбитому из разномастных досок причалу, но у него не обнаружилось четвертой стены, и со стороны воды все слишком хорошо просматривалось. Она подумывала пройти еще дальше и поискать другое место, несмотря на то, что уже совсем стемнело, но тут по тянущимся к дому высоковольтным проводам прокатилась волна, а затем от столба к столбу начали стекаться крошечные золотистые искры.
Боясь отвернуться, Клара не глядя отступила назад в лодочный сарай и тихо прикрыла за собой дверь. Двигаться в темноте по незнакомому месту было неимоверно сложно, ей пришлось нащупывать путь мыском ботинка и двигаться как можно медленнее, чтобы случайно ни на что не налететь. Она опустилась на колени рядом с катером, нашла край брезентового чехла и потянула. В ночной тишине шорох ткани прозвучал оглушительно громко, Клара испуганно замерла, но ничего не произошло.
Для верности выждав несколько минут, она забралась внутрь и легла. Сложнее всего оказалось тихо натянуть брезент обратно и привязать к креплению так, чтобы все выглядело как обычно. Ветер с залива больше не беспокоил, зато со дна катера нещадно тянуло сыростью и холодом, Клара развязала шарф, который таскала весь день вместо ремня, замотала им ноги и надела на голову капюшон.
Закрыв глаза, она представила себя стоящей посреди школьного класса. Мимо окна пролетела ТАРДИС, затем еще одна, и еще… Клара начала считать.
Стеклянные коридоры со всех сторон обогревались сетью теплых воздушных потоков, поддерживающих комфортную для большинства рас температуру. Клара лежала на расстеленном пиджаке Доктора и, приложив к стеклу лист бумаги, срисовывала очертания острова, похожего на двухголового пса. Она хотела спуститься вниз, но Доктор категорически запретил даже думать об этом, пояснив, что там растут очень опасные цветы, выпускающие ядовитые споры.
Клара пыталась спорить, обещая не трогать никаких цветов и вообще не отходить ни на шаг, но в конце концов ей пришлось смириться. Тогда она потребовала лист бумаги, стащила с Доктора пиджак и заявила, что будет рисовать, чем и занималась последние полчаса.
Изредка мимо проходили представители разных народов, пару раз в поле зрения Клары даже попадало что-то похожее на щупальца и хвосты. Доктор наворачивал круги по коридору, вздыхал и всем своим видом показывал, насколько ему надоело стоять на месте. Клара не сомневалась, что он уже просветил своими новенькими звуковыми очками все вокруг, включая ее саму, и заодно от скуки перенастроил парочку здешних систем. Но этот урок рисования являлся маленькой местью за отказ, и она собиралась довести его до конца.
— Ты не умеешь рисовать, — заявил Доктор, остановившись рядом с ней, — пойдем.
— Я учусь. И у меня получается, — возразила Клара, не собираясь признавать, что собака и впрямь выходила страшной.
— Хочешь поучиться у какого-нибудь художника?
— Нет, я сама. Вот и все, — объявила она, дорисовав хвост, и мстительно добавила, — осталось раскрасить.
— Клара!
Доктор возмущенно взмахнул руками и пошел протаптывать еще один круг по коридору, ворча что-то вполголоса. Судя по тому, что лингвистическая матрица ТАРДИС не переводила эти выражения, Клара примерно представляла себе их содержание
Она успела заштриховать одну голову и приступила ко второй, когда мимо промелькнули черные лакированные ботинки. Отвлекшись, Клара проводила взглядом высокого мужчину, одетого в черный сюртук с меховым воротником и цилиндр.
— Клара, — Доктор присел около нее, — послушай.
— Какой интересный джентльмен. А есть планета, где люди летают в космос, но до сих пор носят костюмы девятнадцатого века? Отвезешь меня туда? Всегда хотела увидеть стимпанк в реальной жизни.
— Клара, — он грубо выдрал из ее рук бумагу и, понизив голос, прошептал, — послушай меня внимательно.
— Доктор?
Мгновенно забыв о рисунке, Клара отложила карандаш, села и внимательно посмотрела на Доктора. Она пробыла рядом с ним достаточно долго, чтобы знать этот тон, не сулящий ничего хорошего.
— Сейчас ты встанешь, отдашь мне пиджак, вернешься в ТАРДИС и будешь ждать меня там.
— Но я… — возразила Клара.
— И будешь ждать меня там, — повторил Доктор, пресекая любые споры.
— Ты задолжал мне объяснение, — она свернула свою уродливую собачку, вручила Доктору карандаш и поднялась, прихватив пиджак, — так что только посмей не вернуться.
— Есть, мэм, — он весело улыбнулся, — а теперь иди.
Клара чувствовала, что все далеко не в порядке, но Доктор прятал глаза за темными стеклами очков, отгородившись от нее. Решив, что успеет отчитать его позже, она нащупала в кармане ключ и направилась к площадке, на которой они оставили ТАРДИС.
Но там ее уже ждали.
Оглушительно-громкий взрыв прокатился по заливу с такой силой, что поднявшаяся волна качнула катер и ударила бортом о край причала. Клара дернулась, открыла глаза и испугалась, не увидев вокруг ничего, кроме темноты. Легкие будто что-то сдавливало, не давая вздохнуть, и вместе со страхом пришла паника.
Клара вслепую зашарила по деревянным панелям, нащупала край брезента и отодвинула. В катер хлынули яркий солнечный свет и влажный утренний воздух, она прикрыла лицо ладонью, давая глазам привыкнуть, сделала несколько глубоких вдохов и наконец взяла себя в руки. Голова ощущалась совершенно чугунной, Клара достала из рюкзака аптечку, нашла таблетку анальгетика, разгрызла и проглотила, не запивая водой. Она не думала, что так лекарство подействует быстрее, но горечь во рту отрезвляла, отвлекая от пульсирующей в висках боли. Брезент плохо пропускал воздух, поэтому, несмотря на холодное дно, Клара не успела сильно замерзнуть за ночь, но духота тоже не прибавила хорошего самочувствия.
Позавтракав горстью орехов и наскоро сделанными бутербродами, она вылезла обратно на причал и выглянула наружу со стороны берега — там, где у лодочного сарая отсутствовала стена. Черный дым кольцами вился около въезда на мост, и, хотя Кларе мало что удалось разглядеть из-за густо растущих деревьев, там могла гореть лишь одна вещь, которую она же вчера и оставила. Идти и проверять свою догадку не имело смысла, в любом случае Клара не собиралась ехать дальше на пикапе, где оставалось бензина не больше, чем на сотню миль.
Идти пешком через мост было форменным самоубийством, но все пути обхода, которые показывала карта, отнимали как минимум полдня, а Клара хотела добраться до Инвернесса не позже, чем к трем часам.
— Учиться никогда не поздно, — заверила она себя и решительно сдернула брезентовый чехол до конца.
Отвязав трос, Клара запрыгнула в катер и уселась на скамейку в хвостовой части, мысленно поблагодарив хозяев за то, что предусмотрительно развернули его носом к заливу. Она множество раз видела, как герои фильмов заводят лодочный мотор, но в реальности все оказалось сложнее. Нужно было не только дернуть за карабин, но и сделать это с определенной силой и скоростью. В конце концов у Клары получилось — мотор зарычал, катер дернулся и поплыл вперед.
Но управление, похожее на мотоциклетное, не доставило особых проблем. Она решила не пересекать залив по прямой, а обогнуть с краю, чтобы не привлекать лишнего внимания, но не учла, что придется искать причал. Не обнаружив неподалеку ничего похожего или даже просто высокого берега, Клара отогнала катер назад и, разогнавшись, направила его в камыши. Гребной винт вошел в илистое дно, катер по инерции протащило еще три или четыре фута, пока он не уткнулся носом в берег.
Клара взяла рюкзак, спрыгнула на землю и с сожалением оглянулась на покореженную корму. Если бы у нее нашелся другой способ сойти на берег, не замочив одежду и вещи, то она бы без раздумий воспользовалась им.
Высоковольтные провода молчали, и нигде не мелькало подозрительное свечение, но все равно Клара долго стояла под тенью деревьев, слушая тишину вокруг. Впереди на невысоком холме находились дома, она поправила сползший с плеча рюкзак и пошла к ним, надеясь взять новую машину.
— Одолжить, — поправилась Клара и шутливо пожелала, — пусть это будет крутой спорткар.
Она обошла ближайшие дома, но не смогла найти ни одного открытого автомобиля. Раньше ей везло, и Клара даже начала подозревать, что кто-то специально подстраивает все, чтобы она продолжала ехать. Но теперь сомнения растворялись с каждым осмотренным двором. Когда дома кончились, стало ясно, что придется идти пешком, если не получится что-то придумать.
Два дня ей удавалось не заходить в чужие дома, но, видимо, пришло время заставить себя. Клара поднялась на крыльцо и постучала, запоздало поняв бесполезность своего жеста.
— Там никого нет, — она взялась за ручку, но дверь ожидаемо не поддалась, — конечно, а чего ты хотела.
Клара могла разбить стекло и влезть через окно, но не хотела доставлять неудобств хозяевам дома. Даже после увиденного она продолжала верить, что люди вернутся. Доктор все исправит, он не может не сделать этого. А Клара найдет его и поможет, они ведь друзья.
Ключи от двери нашлись в самом банальном месте — под ковриком с надписью «Добро пожаловать». Она открыла замок, вошла внутрь и сразу наткнулась взглядом на фотографию. Две рыжие близняшки улыбались Кларе, смешно наморщив веснушчатые носики. Из гостиной раздался смех, и она заглянула туда, уже зная, кого увидит.
— Келли, иди сюда! — девочка запрыгнула на диван, забралась на спинку и поманила сестру. — Это корабль, а мы будем пиратами.
— Пираты плохие, я хочу быть принцессой!
— Тогда будешь принцессой пиратов, а я — твоим верным помощником.
— Ладно, — вторая девочка обернулась на какой-то звук, который не слышала Клара, и радостно закричала, — папа! Папочка вернулся!
Эхо медленно гасло, искры опадали на ковер и постепенно тускнели, истончаясь и исчезая. Еще долго она стояла в тишине, бездумно смотря на расставленные по каминной полке фотографии. Раньше отголоски, которые встречала Клара, оставались в памяти лишь образами, но все изменилось — две маленькие девочки обрели лица, и она знала, что больше никогда не забудет их. И, возможно, одной долгой бессонной ночью Клара посчитает всех, как однажды сделал Доктор. Скольких детей он убил на Галлифрее? Сколько людей погибло на Земле? Она запомнит каждого.
— Доктор смог спасти свой народ, — прошептала Клара, отступая назад в коридор, — и мы спасем мой. Так что перестань жалеть себя, Клара Освальд, и сделай что-нибудь полезное.
Брелок с ключами от машины висел на ключнице сбоку от двери, так что его сложно было заметить сразу. Она забрала их и, заперев дом, спустилась в гараж. Тяжелая дверь открывалась вверх, и Кларе пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять ее и зафиксировать. В красном семейном минивэне лежали вещи, а сзади на креплениях висели четыре велосипеда. Видимо, хозяева дома собирались уехать с детьми на уикэнд, но не успели.
Отцепив велосипеды и поставив их у стены, она занялась сумками, надеясь найти женскую одежду, и не прогадала. Вещи хозяйки дома оказались Кларе почти в пору, не считая длины, но рукава и штанины легко подворачивались. Она переоделась в джинсы и водолазку, выбрала куртку и сложила в рюкзак комплект сменной одежды. Ботинки тоже стоило заменить, но Кларе не подошла ни одна пара, кроме оксфордов на скользкой подошве.
— Быстрый или мертвый, — прокомментировала она, убирая всю обувь обратно в сумку, — пока остановлюсь на первом.
До Инвернесса было рукой подать, всего двенадцать миль по прямой, на которые ушло около часа, да и то больше из-за того, что Клара не сразу поняла, как снова вернуться на А9. Она опасалась моста Кессок, через который нужно было проехать, чтобы попасть в город, но на нем стояли только брошенные машины.
Трасса огибала город с востока, Клара свернула на Милберн-роуд и поехала в центр города, держась параллельно железнодорожным путям. Миновав развилку с Фалкон сквер, она остановилась рядом с торговым центром, на стене которого висела вывеска книжного магазина. По краю тротуара стояли ограждения, не позволяющие подъехать к дверям, так что Клара оставила минивэн посередине дороги.
Она поднялась по ступеням к магазину, замешкалась, поправляя застежку куртки, и увидела свое отражение в витрине. За ее спиной переливался, сверкая лучами, огромный светящийся шар.
Раздался такой же гул, как слышался в проводах, воздух накалился, когда шар подлетел ближе и завис у подножья лестницы. Клара скосила взгляд, пытаясь разглядеть машину, и поняла, что не успеет: разрыв придорожного ограждения у пешеходного перехода находился как раз за шаром.
— Три ступеньки, — одними губами произнесла она, глядя на свое испуганное лицо, отражавшееся в витрине.
Клара сорвалась с места, оттолкнулась и прыгнула вниз на асфальт. Приземление вышло жестким, но ей удалось не упасть, сзади послышался похожий на шорох звук, и она просто побежала, не тратя драгоценные секунды на то, чтобы оглянуться. Улица заворачивала сразу за торговым центром, Клара миновала здание вокзала, с каждым шагом чувствуя, как шар догоняет ее.
Больше всего мешал рюкзак, подпрыгивающий и мотающийся в разные стороны из-за неотрегулированных лямок, но она до последнего не собиралась бросать его. В какой-то момент Кларе показалось, что удалось оторваться, она обернулась, но шар все еще плыл следом. А потом, когда Клара опять посмотрела вперед, с другого конца дороги уже летел второй шар, появившийся из переулка между домами.
— Черт!
Слева находилась узкая забитая машинами улочка, Клара побежала по ней, выскочила на другую дорогу и свернула на запад. Она начала уставать и задыхаться, но останавливаться было нельзя. Когда шар почти догнал ее, оказавшись так близко, что она смогла краем глаза увидеть его свечение, Клара сняла рюкзак и отшвырнула его назад. Раздалось шипение, похожее на то, как огонь жжет мокрые ветки, и шар немного отстал.
Клара снова повернула, на этот раз на пешеходную дорожку, выходящую к набережной. За рекой высились холмы, но мост преграждал третий шар, который, увидев ее, полетел вперед. Она остановилась, оглянулась, но выход из переулка закрывал первый шар, теперь налившийся красными красками. С одной стороны высилась стена дома, а с другой — низкий забор, огораживающий территорию старого кладбища, в центре которого стояла высокая церковь. Клара сделала вид, что пытается пробиться на набережную, но в последний момент повернула, запрыгнула на забор и, перевалившись через него, рухнула в кусты. Она успела закрыть лицо, и острые ветки впились в руки, оставляя глубокие царапины, но сейчас это было не важно. Выбравшись на траву, Клара поняла, что больше не слышит их.
Все вокруг затихло, она огляделась и не нашла ни одного шара, но все не могло так просто закончиться. У нее не осталось сил, чтобы бежать, и Клара быстро пошла мимо могил к церкви, уповая на то, что там будет открыто. Двери действительно оказались не запертыми, она толкнула тяжелую створку и проскользнула внутрь. Вместо замка стоял тяжелый засов, который Кларе с трудом удалось сдвинуть.
И едва она успела сделать это, в двери что-то стукнуло с такой силой, что они покачнулись. В щели пробивался яркий слепящий свет, а удары сыпались один за другим, и Клара больше ничего не могла сделать. Она села на холодный каменный пол около алтаря, закрыла уши руками и глубоко задышала, чтобы стук собственного сердца заглушил все звуки.
Клара шепотом считала секунды, покачиваясь в такт своим словам, складывала время в минуты и ждала, когда все закончится. Через четверть часа стук стал реже, пока не стих совсем, но она продолжала говорить, пока на сорок шестой минуте не закашлялась от боли в пересохшем горле. Нужно было найти воду и промыть саднящие ладони, Клара с трудом поднялась, машинально поправила сбившиеся на коленях джинсы и увидела, что они испачканы травой.
— Черт, — она попыталась оттереть зеленые следы, но лишь размазала их еще сильнее, добавив кровавых разводов от потрескавшихся царапин, и вдруг поняла, как выглядит со стороны.
Рюкзака и карты больше не было, снаружи притаились пришельцы, уничтожившие всех людей, а единственное, что ее волновало, — грязь на одежде. Клару разобрало злое отчаянное веселье, и она расхохоталась, чувствуя, как накатывает запоздалая истерика.
— Все хорошо. Все будет хорошо. Доктор обязательно придет, он всегда приходит, — твердила она как мантру, пока искала немного воды.
В исповедальной каморке нашлась одна на треть пустая бутылка, Клара вымыла руки, плеснула немного себе на лицо, а остальное выпила. Она зашла в подсобное помещение, ища что-нибудь, что могло пригодиться, когда услышала скрип старых петель и чьи-то шаги. Огромные искрящиеся шары не ходят, и Клара без опасений выглянула, готовясь увидеть очередное эхо. Но вместо золотого силуэта, сотканного из тысяч огоньков, рядом с колонной стоял Доктор.
— Клара? — он улыбнулся и пошел к ней, подняв ладони в успокаивающем жесте. — Это я. Правда.
Она знала как минимум пять рас, умеющих принимать чужое обличие, и еще множество способов создать не отличимую от оригинала голограмму, но все равно сорвалась с места и, добежав до Доктора, обняла его, накрепко вцепившись в отвороты пиджака.
— Я потерялась, — глухо проговорила Клара, чувствуя подступающие к горлу слезы, — никого нет, совсем никого.
— Прости, я опоздал, — Доктор крепко обнял ее, но сразу же отпустил, делая вид, что ничего не было, — ты нашла меня.
— Нет, это ты. Я просто… ехала. В Инвернесс, мы ведь должны были встретиться здесь.
— Клара, — он мягко отстранил ее от себя, — что последнее ты помнишь?
— ТАРДИС. Ты сказал ждать тебя, я пошла и… И я… Там кто-то был.
Клара переступила с ноги на ногу, чувствуя себя виноватой из-за того, что она забыла что-то настолько важное.
— Хорошо, очень хорошо, — Доктор наклонился к ней, — постараешься сделать для меня кое-что? Не вспоминай.
— Но…
— Это сложно, особенно теперь, когда я попросил тебя. Но поверь мне, так надо.
— Скажи, — в голове крутились тысячи вопросов, но один из них был важнее всего, — я умерла?
Раньше Клара сформулировала бы вопрос иначе, спросила, жива ли она. Все изменилось после потери Дэнни, и у нее почти не осталось причин, чтобы бороться. Семья, работа и друзья ушли на второй план, остался лишь Доктор. И ей нужно было знать, конец ли это.
— Нет. Конечно, нет, — он грубовато взял Клару за плечи и встряхнул, — ты жива, не смей даже думать о таком.
— А ТАРДИС?
— Тоже в порядке, но в этот раз нам придется выбираться без нее.
— Но до Лондона же примерно миль… — Клара попробовала прикинуть расстояние. — Много.
— Значит, Лондон, — констатировал Доктор, и ей на мгновение показалось, что он удивлен, — тогда пойдем, всегда хотел прогуляться по старой доброй Британии.
— Мы в Шотландии, Доктор.
— О, значит, мне можно ныть и жаловаться на жизнь?
Она рассмеялась, толкнула Доктора в плечо:
— Ты и так постоянно делаешь это.
Напряжение и усталость, копившиеся последние дни, стали уходить, и Клара ощутила, как ей становится легче. Рядом снова стоял Доктор, а, значит, у них обязательно все получится.
— Неправда, — неубедительно возмутился он.
Но Клара отмахнулась, неожиданно поняв, какую мысль настойчиво подсовывало сознание с самого начала их разговора.
— Доктор, — она сделала шаг назад, напуганная своей догадкой, — как ты попал сюда?
— Через заднюю дверь, — Доктор нахмурился, протянул руку, — ее оставили открытой, как еще я мог попасть внутрь без ТАРДИС.
— Замолчи, — Клара запустила руки в волосы, дернула за прядь на виске, заставляя себя сосредоточиться, — дай мне минуту.
Если ее легко могли поймать, лишь обойдя церковь с черного хода, то почему отпустили? Раньше Клара ни разу не задумывалась о том, что все может предстать в ином свете. Было просто: за ней гонятся, она убегает. А если Доктор не врал, и перед ней стоял именно он, то, возможно, Клару никто не собирался ловить.
— У меня ведь нет другого выбора, кроме как верить тебе, — сказала она терпеливо ждущему Доктору.
— Ты можешь уйти, — спокойно предложил он.
Но Клара слишком хорошо знала такое отрешенное лицо Доктора. Он снова что-то додумал себе, а ей потом придется оправдываться.
— Если ты не очередной пришелец, умеющий принимать чужой облик, то знаешь, почему я останусь.
— Да.
Они вышли через заднюю дверь, которая действительно оказалась не просто не запертой, а открытой нараспашку. Клара подставила лицо выглянувшему солнцу и глубоко вздохнула, спеша прогнать привкус спертого, пропитанного ладаном воздуха. В некоторых местах трава пожелтела и засохла, словно по ней прошлись чем-то очень горячим.
— Кто это был? — Доктор наклонился над следом и принюхался. — Похоже на озон.
— Скорее что. Встречал раньше здоровенные электрические шары, жрущие людей?
— Никогда, — он потрогал землю пальцами, сорвал несколько травинок и попробовал их, — но у меня меньше познаний в смертоносных монстрах.
— Чем у нее, ты хотел сказать, — Клара хлопнула Доктора по руке, пока он не потащил в рот еще и кладбищенский грунт, — все нормально.
— Послушай…
— Давай не будем об этом, ладно? Просто больше не оставляй меня с ней наедине, с остальным я готова смириться.
Не то чтобы Клара действительно была согласна терпеть присутствие Мисси где-то рядом с Доктором, но она слишком хорошо знала, чем заканчиваются скандалы и ультиматумы «выбери кого-то одного». Клара потеряла Дэнни раньше, чем успела определиться, но даже теперь, продолжая тосковать без него, она не представляла, как бы смогла ответить.
Доктор потоптался на месте, заглянул в надписи на нескольких надгробиях и направился к калитке:
— Как ты сюда добралась?
— На машине, — Клара догнала его и, поспешив вперед, осторожно выглянула на улицу, — и немного на катере, но мне не понравилось.
— Интересно, — он совершенно спокойно прошел мимо Клары, — там никого нет.
— Откуда ты знаешь?
— Не слышу. Иди сюда.
— Тогда я тоже не слышала, а в итоге они загнали меня сюда.
Клара вышла на тротуар, настороженно огляделась и, удостоверившись, что никого действительно нет, подошла к Доктору, непринужденно стоящему на разделительной полосе посреди дороги.
— Ты забываешь, что я не человек, Клара.
— Напомнить, сколько раз ты не слышал? — она неспешно пошла вперед, читая надписи на магазинных вывесках.
— Посторонние шумы. А здесь нет ничего, даже птиц, — Доктор пнул камешек, и тот, отлетев, звякнул о канализационный люк, — что ищешь?
— Книжный магазин, нам необходима карта.
— Зачем? Ты не знаешь, как доехать до Лондона? Нужно всего лишь ехать прямо.
— Спасибо, Доктор. Ты очень помог.
Нужный магазин располагался в кирпичном двухэтажном здании рядом с церковью и состоял из самого книжного и зоны кафе, где посетители могли читать, попивая свежесваренный кофе. Указатель отделов нехудожественной литературы вел наверх, но на первом этаже в конце зала стоял прилавок с прозрачными витринами.
— Как думаешь, они скоро вернутся? — спросила Клара, прикидывая, хватит ли у них времени на все.
— Не знаю, это твои монстры, — Доктор ткнул пальцем в ростовую фигуру очередного новомодного писателя, — раньше возвращались?
— Они не находили меня и шли дальше. Но теперь им известно, где искать.
— Тогда следует поспешить.
Клара побежала наверх по лестнице, бросив на ходу:
— Собери нам еду и воду, там должно быть что-то.
В огромных лондонских книжных магазинах отделы располагались так, чтобы покупатели могли легко ориентироваться в коридорах стеллажей, но хозяин здешнего места явно считался исключительно со своей странной логикой. Литература по психологии стояла вместе с учебниками иностранных языков, исторические повести делили полки с любовными романами, а карты нашлись рядом с альбомами по рисованию. Клара начала выбирать издание с большим масштабом и подробными схемами второстепенных дорог, когда над головой вспыхнула лампочка, а через секунду лопнула и рассыпалась на мелкие осколки.
— Нет-нет-нет, только не он, — времени оказалось не просто мало, его не осталось совсем. Схватив наугад пять или шесть карт, Клара вскочила и побежала вниз.
Полки и витрины стояли открытыми, но Доктора в магазине уже не было. Она кинулась к прилавку, за которым находилось подсобное помещение, наверняка Доктор ушел туда в поисках воды.
— Дура, какая же я дура, — Клара дернула дверь, но та не поддалась. — Доктор!
Раздался гудок автомобильного клаксона, она обернулась к стеклянной витрине и увидела, как у магазина затормозил желтый автомобиль. Перехватив поудобнее карты, Клара выбежала наружу. Их окружали, в конце улицы маячил тот красноватый шар, который ей удалось подбить рюкзаком, но он был еще далеко. Она села в машину, захлопнула за собой дверь, и Доктор рванул с места, выжав педаль газа.
— Налево, — указала Клара, узнавая дорогу, по которой бежала к церкви, — а теперь направо.
— Нашла? — спросил Доктор и, отвлекшись, снес боковое зеркало, объезжая брошенный минивэн, так и оставшийся у торгового центра.
— Не отвлекайся, — она оглянулась назад, надеясь, что им удалось оторваться. Но следом летело не меньше шести шаров, среди которых маячил и красный, — сейчас съезжай на А9 в сторону юга.
— Они медленнее нас, не волнуйся.
Клара не ответила. Прислонившись к стеклу, она провожала взглядом остающиеся позади высотные здания, невзрачные бетонные коробки складов и пустые автомобили.
Часы на приборной панели показывали около шести вечера, но за этот долгий день случилось столько всего, что у Клары совсем кончились силы. До заката оставалось немногим больше часа, и стоило найти укрытие. Несколько раз, когда появлялись указатели с названиями деревень, она порывалась сказать Доктору, что нужно съехать с трассы и подыскать место для ночлега, но ей до сих пор казалось, что за ними гонятся.
Прошло еще около сорока минут, прежде чем Доктор остановил машину. Он заглушил мотор, опустил стекло, слушая звуки шумящего вокруг леса, и лишь тогда заговорил:
— Успеем в Глазго к одиннадцати, если не застрянем в пробке. Ты нашла карту? Не ездил здесь со времен королевы Виктории.
— Не смешно, — Клара заставила себя сесть ровнее, но тело было как ватное, — вечером их становится больше, нужно переждать до утра.
— Где ты спала… сколько дней прошло?
— Две ночи. Шкаф в номере отеля и лодочный сарай, я боялась заходить в дома, там слишком много электричества.
— Клара, посмотри на меня.
Она с трудом повернулась к Доктору, удивляясь его обеспокоенному лицу, и спросила:
— Что случилось?
— Ты, — он приложил ладонь ко лбу Клары, — у тебя температура.
— Не говори глупостей, я в полном порядке.
— Нет, — Доктор потянулся к заднему сиденью, достал бутылку воды, — пей.
Клара отвинтила крышку, без особого желания сделала первый глоток и не успела заметить, как выпила почти половину. Тем временем Доктор, не включая фар, в сумерках нашел неприметный съезд в лес, которым, видимо, еще изредка пользовались местные жители или приезжающие кемперы. Под кронами деревьев было совершенно темно, Клара могла различить только очертания стволов, а Доктор уверенно развернулся и поставил автомобиль на ручной тормоз.
— Где ты научился водить машину?
— Было время, когда мне пришлось жить на Земле без ТАРДИС. От скуки научился, — он откинул спинку своего сиденья, вытащил растянутый полиэтиленовый пакет, — ешь.
— Ты успел забрать столько? — Клара вытащила упаковку из трех круассанов с сыром. — Спасибо.
— Хотел сделать кофе, но кофемашина начала плеваться горячим молоком, — пожаловался Доктор, — наклонись вперед.
Он опустил спинку и пассажирского сиденья, насколько позволяла конструкция машины, снял свой пиджак и накинул Кларе на плечи.
— Доктор, не надо.
— Ночью будет холодно, мой организм выносливее твоего. Тебе необходимо поспать.
— Еще даже девяти нет, я не смогу уснуть так рано, — Клара завернулась в пиджак, в карманах что-то звякнуло, но она даже не полезла смотреть. Доктор постоянно таскал с собой кучу всякой ерунды типа шестеренок и украденных из созвездия Стрельца камешков.
— Ты веришь мне? — он поднял руки, сложил ладони в таком же жесте, который Клара видела в доме мадам Вастры. — Я усыплю тебя легким импульсом.
Клара склонилась к Доктору, позволила положить пальцы себе на виски, но ее не покидало ощущение, что она что-то упустила. Очень важную и простую мысль, которая крутилась на задворках сознания, но Кларе никак не удавалось поймать ее. Она почувствовала, как со всех сторон наползает усталость, окутывая ее как пуховое одеяло, и через силу пробормотала:
— Нельзя… Я вспоминаю во сне.
— Неважно, — Доктор уложил ее на сиденье, еще раз потрогал лоб, — мы всегда можем придумать новый план.
— Я не хочу снова подвести тебя, — глаза закрывались, Клара уткнулась носом в жесткую кожаную обивку и натянула воротник пиджака на лицо.
— Ты никогда не подводила меня. Спи.
@темы: второй тур, тексты, гет, джен, Двенадцатый Доктор, Мисси!Мастер
пятница, 22 января 2016
Уважаемые участники!
Все саммари распределены, авторы и иллюстраторы, пожалуйста, свяжитесь друг с другом.
Если у вас возникнут какие-то затруднения с вашим автором или иллюстратором (например, вы не сможете с ними связаться) — обращайтесь к оргам, мы постараемся помочь. То же касается сроков сдачи работ и других вопросов.
К 1 апреля 2016 года все авторы/переводчики должны прислать на email челленджа big.who.bang@yandex.ru черновики, минимум 7 000 (семь тысяч) слов.
Ниже — саммари будущих работ челленджа, теперь с указанием авторов и иллюстраторов, и сложившиеся команды, не подавшие саммари.
командные саммариСаммари 1
Автор: Sexy Thing
Иллюстратор(ы): Ызарга
Категория: гет
Жанр: приключения, романтика, ангст, драма
Персонажи/Пейринг: Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг, ОМП/Элла Свенсон
Саммари: Еще не до конца оправившись от потери Эми и Рори, Доктор получает сигнал бедствия от старого друга. Заручившись помощью Ривер Сонг, он отправляется на помощь, не догадываясь, что в ТАРДИС прячется незваный пассажир - Альтос, стражник из тюрьмы Стормкейдж. Однако прибыв на место, Доктор и его спутники обнаруживают, что опоздали: вторжение безымянных пришельцев уже в шаге от окончания, и от коренного населения планеты почти ничего не осталось...
Предупреждения/примечания: кроссовер с кинофильмом "Ковбои против пришельцев"; таймлайн для Ривер - перед "Временем Ангелов", для Доктора - после "Ангелы захватывают Манхэттен", для Эллы - до событий фильма; насилие, телесные раны, смерть персонажа, хотя рейтинг спорный; горящее авторское ОТП.
Саммари 2
Автор: lady in aquamarine
Иллюстратор(ы): Madwit
Категория: гет, джен
Жанр: ретеллинг, кроссовер
Персонажи/Пейринг: Клара Освальд, Воланд, Романа, Джон Смит, Браксиатель
Саммари: «История в истории», где в события современного Лондона вписаны тесно переплетающиеся с действительностью «галлифрейские главы», описывающие жизнь и метания предпоследней мадам Президент в предвоенные годы и в последние дни войны Времени. Клара Освальд, школьная учительница, носящая под сердцем ребенка умершего Денни, при таинственных обстоятельствах встречается с приезжим профессором Теодором Воландом из Карлова университета, который прибыл в излишне душную английскую столицу с курсом лекций по астрофизике. В его истории, начатой в качестве, казалось бы шутки или диковинной сказки, рассказанной ей и ее подруге Розе, слишком много деталей, чтобы они были придуманными.
С каждой новой встречей, с новым фрагментом рассказа, девушка все больше начинает узнавать, людей с которыми встречается каждый день. Так в Джоне Смите – завхозе, она узнает осужденного на вечное изгнание Доктора, а в одной из ассистентов своего нового знакомого – леди Роману, которая по глупости и наивности выскочила замуж за брата Доктора – Браксиателя, который больше плетет интриги с ее участием, нежели действительно что-то испытывает к своей супруге. Это может быть случайным совпадением, может быть, мистер Воланд просто взял внешности людей за основу своей выдумки…а может быть и нет. И при чем тут странная антикварная лавка с десятками часов, появившаяся вместо привычного чайного магазина?
Саммари 3
Автор: esterka
Иллюстратор(ы): Moon Mouse
Категория: джен, гет
Жанр: фантастика, приключения
Персонажи/Пейринг: Девятый Доктор, Роза Тайлер, Джек Харкнесс
Саммари: Доктор, Роза и Джек оказываются в ловушке на незнакомой планете. Кажется, о них неплохо заботятся, в их распоряжении даже развлечения - бесчисленные тесты на интеллект, логические игры и задачи. Конечно, Доктору нет равных, но вот хорошо ли это для остальных? Сможет ли он спасти своих спутников или же им вместе с товарищами по несчастью придется выпутываться самим?
Саммари 4
Переводчик: Sexy Thing
Иллюстратор(ы): Kata Rios
Категория:джен
Жанр: приключения, драма
Персонажи/Пейринг: Десятый Доктор, Симм!Мастер, Уилфред Мотт, ОМП, ОЖП
Саммари: Когда обретший новую жизнь Мастер угоняет ТАРДИС с двумя пассажирами на борту, Доктору удается изменить координаты и перенаправить корабль на Землю. Так Доктор, Мастер и Уилф оказываются в Древнем Риме, на окраине города под названием Эфес, где волею судьбы знакомятся с семьей сенатора Магнуса Помпуса. Прекрасный на первый взгляд древний город и дом сенатора оказываются погружены во мрак и тайны: исчезающие с улиц люди, странное поведение слуг, футуристические инопланетные технологии в мастерской сенатора, загадочная болезнь его дочери... И Мастер очевидно знает больше, чем говорит.
Предупреждения/примечания: третья часть цикла "Повелитель времени и его безумец" от автора Harold Saxon. Насилие, нецензурная лексика, кровь, каннибализм, недетский рейтинг за все вышеозначенное, смерть персонажей, воспоминания детства, тлен и безысходность.
Саммари 5
Автор: Once was a boy named Harry
Иллюстратор(ы): Madwit, Once was a boy named Harry
Категория: джен, возможно, с легким уходом в преслэш/слэш
Жанр: приключения, дарк
Персонажи/Пейринг: Двенадцатый, Оуэн Харпер
Саммари: Воспоминания о Кларе стерты безвозвратно, но Доктор, оказавшись в ТАРДИС после прощания, не задумываясь дергает несколько рычагов и в итоге оказывается рядом с другим человеком, у которого нет пульса
Предупреждения/примечания: возможен ООС, мат, смерть персонажа
Готовые команды, не подавшие саммари:
заглянутьНик автора Lileia
Ник иллюстратора Carcaneloce
Способ связи u-mail
Собираюсь сделать перевод, рисунок
Категория работы джен
Пейринг/Персонажи Нарвин, Лила, семейство Нарвина и труп Даркел в гробу
Примечания в рамках БФА цикла "Галлифрей"
Ник автора Teado
Ник иллюстратора КЁШ ПЕРЕДАСТ
Способ связи u-mail
Собираюсь сделать фик, рисунок
Категория работы гет
Пейринг/Персонажи Клара Освальд, Двенадцатый Доктор/Мисси!Мастер
Примечания AU к половине девятого сезона
Ник автора troyachka
Ник иллюстратора coco_palm
Способ связи u-mail
Собираюсь сделать перевод, клип
Категория работы слэш
Пейринг/Персонажи Восьмой Доктор/Дельгадо!Мастер, Восьмой Доктор/Джейкоби!Мастер
Примечания высокий рейтинг
Ник автора bfcure
Ник иллюстратора Восьмая дочь
Способ связи u-mail
Собираюсь сделать фик, коллаж или клип
Категория работы слэш
Пейринг/Персонажи Джек Харкнесс/Янто Джонс
Желаем всем участникам удачи и с нетерпением ждем готовых текстов и иллюстраций!
@темы: второй тур, организационное
четверг, 21 января 2016
Дорогие иллюстраторы!
Ниже, под картинкой, вы найдете саммари текстов, которые вам предлагается проиллюстрировать. Чтобы выбрать саммари, достаточно оставить комментарий с номерами понравившихся.
Каждый иллюстратор может выбрать максимум два саммари, которые ему нравятся больше других, однако можно указать один приоритетный текст. После того, как все иллюстраторы сделают свой выбор, но не позже 1 февраля, организаторы распределят саммари, учитывая пожелания, по одному на каждого.
Последнее саммари — командное и предоставлено для ознакомления; при желании можно выбрать его как дополнительное.
Выбирать саммари можно, пользуясь шаблоном:
Чтобы прочитать саммари, нажмите на картинку ниже.
Старайтесь не выбирать одни и те же тексты, иначе орг будет вынужден задействовать безжалостный рандом.
Категория: гет
Жанр: приключения, романтика, ангст, драма
Персонажи/Пейринг: Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг, ОМП/Элла Свенсон
Саммари: Еще не до конца оправившись от потери Эми и Рори, Доктор получает сигнал бедствия от старого друга. Заручившись помощью Ривер Сонг, он отправляется на помощь, не догадываясь, что в ТАРДИС прячется незваный пассажир - Альтос, стражник из тюрьмы Стормкейдж. Однако прибыв на место, Доктор и его спутники обнаруживают, что опоздали: вторжение безымянных пришельцев уже в шаге от окончания, и от коренного населения планеты почти ничего не осталось...
Предупреждения/примечания: кроссовер с кинофильмом "Ковбои против пришельцев"; таймлайн для Ривер - перед "Временем Ангелов", для Доктора - после "Ангелы захватывают Манхэттен", для Эллы - до событий фильма; насилие, телесные раны, смерть персонажа, хотя рейтинг спорный; горящее авторское ОТП.
Саммари 2
Категория: гет, джен
Жанр: ретеллинг, кроссовер
Персонажи/Пейринг: Клара Освальд, Воланд, Романа, Джон Смит, Браксиатель
Саммари: «История в истории», где в события современного Лондона вписаны тесно переплетающиеся с действительностью «галлифрейские главы», описывающие жизнь и метания предпоследней мадам Президент в предвоенные годы и в последние дни войны Времени. Клара Освальд, школьная учительница, носящая под сердцем ребенка умершего Денни, при таинственных обстоятельствах встречается с приезжим профессором Теодором Воландом из Карлова университета, который прибыл в излишне душную английскую столицу с курсом лекций по астрофизике. В его истории, начатой в качестве, казалось бы шутки или диковинной сказки, рассказанной ей и ее подруге Розе, слишком много деталей, чтобы они были придуманными.
С каждой новой встречей, с новым фрагментом рассказа, девушка все больше начинает узнавать, людей с которыми встречается каждый день. Так в Джоне Смите – завхозе, она узнает осужденного на вечное изгнание Доктора, а в одной из ассистентов своего нового знакомого – леди Роману, которая по глупости и наивности выскочила замуж за брата Доктора – Браксиателя, который больше плетет интриги с ее участием, нежели действительно что-то испытывает к своей супруге. Это может быть случайным совпадением, может быть, мистер Воланд просто взял внешности людей за основу своей выдумки…а может быть и нет. И при чем тут странная антикварная лавка с десятками часов, появившаяся вместо привычного чайного магазина?
Саммари 3
Категория: джен, гет
Жанр: фантастика, приключения
Персонажи/Пейринг: Девятый Доктор, Роза Тайлер, Джек Харкнесс
Саммари: Доктор, Роза и Джек оказываются в ловушке на незнакомой планете. Кажется, о них неплохо заботятся, в их распоряжении даже развлечения - бесчисленные тесты на интеллект, логические игры и задачи. Конечно, Доктору нет равных, но вот хорошо ли это для остальных? Сможет ли он спасти своих спутников или же им вместе с товарищами по несчастью придется выпутываться самим?
Саммари 4
Категория:джен
Жанр: приключения, драма
Персонажи/Пейринг: Десятый Доктор, Симм!Мастер, Уилфред Мотт, ОМП, ОЖП
Саммари: Когда обретший новую жизнь Мастер угоняет ТАРДИС с двумя пассажирами на борту, Доктору удается изменить координаты и перенаправить корабль на Землю. Так Доктор, Мастер и Уилф оказываются в Древнем Риме, на окраине города под названием Эфес, где волею судьбы знакомятся с семьей сенатора Магнуса Помпуса. Прекрасный на первый взгляд древний город и дом сенатора оказываются погружены во мрак и тайны: исчезающие с улиц люди, странное поведение слуг, футуристические инопланетные технологии в мастерской сенатора, загадочная болезнь его дочери... И Мастер очевидно знает больше, чем говорит.
Предупреждения/примечания: третья часть цикла "Повелитель времени и его безумец" от автора Harold Saxon. Насилие, нецензурная лексика, кровь, каннибализм, недетский рейтинг за все вышеозначенное, смерть персонажей, воспоминания детства, тлен и безысходность.
Саммари 5 (для ознакомления)
Категория: джен, возможно, с легким уходом в преслэш/слэш
Жанр: приключения, дарк
Персонажи/Пейринг: Двенадцатый, Оуэн Харпер
Саммари: Воспоминания о Кларе стерты безвозвратно, но Доктор, оказавшись в ТАРДИС после прощания, не задумываясь дергает несколько рычагов и в итоге оказывается рядом с другим человеком, у которого нет пульса
Предупреждения/примечания: возможен ООС, мат, смерть персонажа
@темы: второй тур, организационное
пятница, 08 января 2016
Дорогие потенциальные участники!
Осталось всего 12 дней до конца набора одиночных участников.
Не проходите мимо. Фесту вас очень-очень не хватает! Напоминаем, что запись одиночных участников длится до 20 января (включительно). Особенно нужны иллюстраторы. Артеры, виддеры, крафтеры и коллажисты, приходите записываться! Мы очень-очень вас ждем!
Также можно унести баннеры, чтобы порекламировать фест:
под морем еще 3 штуки
@темы: второй тур, организационное
воскресенье, 01 ноября 2015
В этом посте вы можете оставить заявку на командное участие в Big Who Bang. Последний срок подачи - 1 апреля 2016 года включительно.
Образец заявки:
Ник автора ник автора
Ник иллюстратора ник иллюстратора
Способ связи u-mail, адреса e-mail и т.д.
Собираюсь сделать фик или перевод, рисунок или коллаж или клип или крафт
Категория работы джен, гет или слэш
Пейринг/Персонажи соответственно, указывать можно приблизительно
Примечания все остальное, что хотите добавить
Образец заявки:
Ник автора ник автора
Ник иллюстратора ник иллюстратора
Способ связи u-mail, адреса e-mail и т.д.
Собираюсь сделать фик или перевод, рисунок или коллаж или клип или крафт
Категория работы джен, гет или слэш
Пейринг/Персонажи соответственно, указывать можно приблизительно
Примечания все остальное, что хотите добавить
@темы: заявки, второй тур, организационное
В этом посте принимаются заявки от авторов/переводчиков. Заявку можно подать до 20 января 2016 года включительно.
Образец заявки:
Ник автора ник автора
Способ связи u-mail, адрес e-mail и т.д.
Собираюсь сделать фик или перевод
Категория работы джен, гет или слэш
Пейринг/Персонажи соответственно, указывать можно приблизительно
Примечания все остальное, что хотите добавить
Образец заявки:
Ник автора ник автора
Способ связи u-mail, адрес e-mail и т.д.
Собираюсь сделать фик или перевод
Категория работы джен, гет или слэш
Пейринг/Персонажи соответственно, указывать можно приблизительно
Примечания все остальное, что хотите добавить
@темы: заявки, второй тур, организационное
В этом посте принимаются заявки от иллюстраторов. Заявку можно подать до 20 января 2016 года включительно.
Образец заявки:
Ник иллюстратора ник иллюстратора
Способ связи u-mail, адрес e-mail и т.д.
Собираюсь сделать рисунок, или коллаж, или клип, или крафт
Категория работы джен, гет или слэш
Примечания все остальное, что хотите добавить
Образец заявки:
Ник иллюстратора ник иллюстратора
Способ связи u-mail, адрес e-mail и т.д.
Собираюсь сделать рисунок, или коллаж, или клип, или крафт
Категория работы джен, гет или слэш
Примечания все остальное, что хотите добавить
@темы: заявки, второй тур, организационное
пятница, 23 октября 2015
Ни одно создание, лишенное щупалец, не может иметь развитого интеллекта || No time wasters, no space wasters please!
Дорогие софандомцы, авторы, визуальщики, крафтеры и читатели!
С 1 ноября в сообществе стартует второй тур феста текстов крупного формата Big Who Bang! Напоминаем: правила феста можно посмотреть здесь, задать организаторам вопросы — в этом посте.
Ждем участников с нетерпением!
+3 баннера
За баннеры спасибо Sexy Thing!
@темы: организационное
пятница, 08 мая 2015
Итак, последний текст и иллюстрации выложены, и челлендж Big Who Bang 2015 объявляется закрытым!
Очень хочется поблагодарить всех участников. Дорогие авторы и иллюстраторы, вы были просто потрясающе прекрасны! Несмотря на дедлайны и слабую надежду на фидбэк, вы успели и справились, подарив читателям и зрителям отличные работы! Спасибо вам огромное!
Очень хочется поблагодарить всех участников. Дорогие авторы и иллюстраторы, вы были просто потрясающе прекрасны! Несмотря на дедлайны и слабую надежду на фидбэк, вы успели и справились, подарив читателям и зрителям отличные работы! Спасибо вам огромное!
Нельзя не поблагодарить тех, кто помогал.
Заглушки для фиков и иллюстраций сделаны: Таши, Carcaneloce и tikota
Баннеры, аватары, дизайн соо сделаны: Нелиссия
Файлы .fb2 сделаны: tikota
Оперативный бетинг: Хетта
Без вас орг бы бесславно провалился!
Уносить тексты/иллюстрации к себе можно с понедельника, 11 мая.
Список работ первого тура
"Галлифрей: Надвигающийся шторм", авт. Мегана, джен с намеками на гет, PG-13, приключения, политика, координатор Нарвин, президент Романа, Лила, Восьмой Доктор, Ирвинг Браксиэтель, Рассилон и другие. Иллюстрации к фику Carcaneloce.
"По ту сторону тумана", авт. esterka, джен, PG-13, фантастика, приключения, драма, Донна Ноубл, Десятый Доктор. Иллюстрации к фику Tote Dietrich.
"Предел слышимости", авт. troyachka, Nat-al-lee, джен с намеками на слэш, PG-13, спин-офф, приключения, хуман!далек Сек, Вмешивающийся Монах, Джек Харкнесс и другие. Иллюстрации к фику tikota.
"Иная реальность", авт. Engel_Diablo, джен, PG-13, экшн, драма, разные Доктора, спутники, Мастер. Иллюстрации к фику Brand Bariman.
"Пространство, время и ангел", авт. bfcure, джен, слэш, PG-13, AU, драма, кроссовер с СПН, Одиннадцатый Доктор, Кастиэль, Эми/Рори, Джек Харкнесс/Янто Джонс и другие. Иллюстрации к фику Восьмая Дочь.
Переводы:
"Плетение судьбы", пер. Lileia, джен, G, приключения, Марта Джонс, Роза Тайлер, Третий Доктор, Джо Грант и другие. Иллюстрации к переводу Cryptkeeper, Nat-al-lee.
"Пробужденный", пер. troyachka, джен, PG-13, приключения, кроссовер с сериалом «Светлячок», Джек Харкнесс и другие. Иллюстрации к переводу Nikki Lonely Timelord.
"В мгновение ока", пер. Sexy Thing, джен, R, общий, приключения, Четвертый Доктор, Романа І. Иллюстрации к переводу Фрике.
Еще раз спасибо всем!
И до новых встреч в следующем году!
И до новых встреч в следующем году!
@темы: первый тур, организационное
Название: Ты заплатишьИллюстратор: Восьмая дочь
Форма: коллаж
Персонажи/Пейринг: Эми Понд, Идрис
Дисклеймер: не мое, не претендую
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: триллер
Исходники: промо, капсы из серий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204069790.htm
Ссылка на скачивание: здесь
Название: Ангелы и ТАРДИС
Иллюстратор: Восьмая дочь
Форма: коллаж
Персонажи/Пейринг: Кастиэль, плачущий ангел
Дисклеймер: не мое, не претендую
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: триллер
Исходники: промо, капсы из серий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204069790.htm
Ссылка на скачивание: здесь
Название: Ангел против демона в Кардиффе
Иллюстратор: Восьмая дочь
Форма: коллаж
Персонажи/Пейринг: Джек Харкнесс/Янто Джонс
Дисклеймер: не мое, не претендую
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: общий
Исходники: капс, промо-фото, фотография скульптуры
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204069790.htm
Ссылка на скачивание: здесь
@темы: слэш, первый тур, джен, иллюстрации
Автор: bfcure
Бета: Анонимный доброжелатель
Иллюстратор: Восьмая дочь
Персонажи: Одиннадцатый Доктор, Кастиэль, Эми/Рори, Джек Харкнесс/Янто Джонс, команда Торчвуда-3, Клара Освальд, Сэм и Дин Винчестеры
Дисклеймер: В ТАРДИС не заходил, отверткой не пользовался, с Касом не пил, на Кроули не работал
Тип: джен, слэш, намек на геттак получилось
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, драма, кроссовер
Размер: макси, ~ 14 000 слов
Саммари: Возможно, история Доктора — на самом деле история его спутников, а сам Доктор — непостоянная и не поддающаяся познанию величина. Как и ангелы, Плачущие они или нет. И ТАРДИС тоже умеет мстить и беззащитна перед влиянием извне. Таймлайны: История первая — Доктор, Эми и Рори пост!6*04 «Жена Доктора», Кастиэль пост!5*18 «Точка невозврата»; история вторая — в первой части Джек и команда Торчвуда пост!2*08 «День во смерти», Кастиэль пост!7*17 «Новая личность», во второй части Джек после Дня чуда, а Кастиэль пост!8*17 «Прощай, незнакомец»; история третья — Клара и Доктор после «Колец Акатена», Кастиэль все еще пост!8*17.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Предупреждения: Авторское видение Доктора и спутников, открытый финал
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204069817.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Шёпот был еле слышным, но от этого не менее навязчивым. С тех пор, как Идрис растаяла в золотистом сиянии и матрица ТАРДИС вернулась на свое законное место, он чудился Эми во всех коридорах, исходил от консоли, тянулся за ней, как шлейф приторных цветочных тяжелых духов.
«Ты причинишь ему боль».
«Заставишь его страдать».
«Ты заплатишь».
Этот шёпот проникал в ее сны, смешивался с образом женщины с кроваво-красной помадой на губах, изгибающихся в зловещей улыбке. И когда Эми видела ее лицо в зеркале в ванной или на поверхности стеклянного пола, она не была уверена, что проснулась. Стоило зажмуриться, а потом вновь открыть глаза, и наваждение исчезало. Но в последнее время это происходило все медленнее, и у Эми возникало ощущение, что реальность вокруг нее трещит по швам, расползается, и ее поглощает стерильно белая пустота.
Еще недавно ТАРДИС была ее домом. Загорался приветливо свет, на пути возникали удивительные комнаты, которые Эми раньше не видела. Разве что двухъярусная кровать упрямо никуда не девалась и возвращалась на место, как бы они с Рори ни старались от нее избавиться. Но что-то изменилось. Эми чувствовала враждебность ТАРДИС, какую-то скрытую угрозу. Теперь двери часто захлопывались у нее перед носом, а консоль била ее током, не столько сильно, сколько очень обидно.
Но больше всего Эми пугал Доктор, ее друг, рыцарь в сияющих доспехах, оживший герой волшебной сказки. Временами ей казалось, что он следит за каждым ее шагом, не сводит с нее пристального взгляда, в котором читались вина, сочувствие и страх. Что-то случилось, какая-то беда, и Эми изучала свое отражение в зеркале, пытаясь найти причину подробного внимания Доктора, и не находила. Она по-прежнему была Амелией-из-Шотландии, с растрепанной волной рыжих волос и слишком короткими юбками. Хотя отрицать, что ее щеки осунулись, а глаза стали вечно красными от недосыпа, Эми не могла. А еще ее подташнивало, и сухие спазмы скручивали желудок в тугую спираль.
Спать она боялась.
«Ты заплатишь», — повторяла ТАРДИС, и Эми не понимала, чем заслужила ее ненависть.
Она старалась убедить себя, что это паранойя, последствия тех ужасных видений, что ей показывал Дом, и ничего не говорила ни Доктору, ни Рори. Доказательств у нее не было. Никто, кроме нее, не слышал, что ей нашептывала ТАРДИС, да и вообще ситуация в целом выглядела неправдоподобно. Поэтому Эми натянуто улыбалась, болтала больше обычного и молча вздрагивала, когда Доктор смотрел ей в спину и что-то настраивал на сканере. И выключал экран, если Рори или Эми подходили поближе, чтобы узнать, что же он такое изучает, сосредоточенно хмуря лоб.
«Никто не причинит моему вору вред, — шипела ТАРДИС, — особенно ты».
Рори волновался. Эми ходила похудевшая и бледная, и огрызалась, если ее спрашивали, как она себя чувствует.
— Все нормально. Ты не видел, куда я положила зарядку для телефона? — нервно отвечала она и окончательно замыкалась в себе, что прежде было ей несвойственно. До станции «Бегство демонов» и столкновения с Тишиной.
Рядом с Доктором Эми обычно сияла, словно солнечные зайчики навсегда заблудились в ее волосах, и двигалась так, будто в любую минуту готова была взлететь воздушным змеем, поймавшим ветер. Рори не ревновал. Он давно перестал сомневаться в ее любви. Доктор стал тем, кто спас ее от рутины, подарил мечту и все звезды в придачу. И Эми щедро делилась с Рори и мечтами, и звездами, да и Доктор уже не воспринимал их по отдельности, и они превратились в Эми-и-Рори, как обведенные сердечком инициалы, вырезанные на дереве. Рори помнил улыбку Доктора на свадьбе, от которой сердце сжималось в груди в болезненный ком. Наверное, тот до последнего отказывался верить, что Амелия Понд действительно выросла, и опасался, что взрослой Эми звезды не будут больше нужны. Но он ошибся. «Прощайте!», — звонко крикнула Эми, но прощалась она как раз с обычной жизнью с девяти до пяти, где нет места погоням и приключениям. Она называла Рори и Доктора «мои мальчики», и они бежали, летели и снова бежали, забыв на мгновение, что когда-нибудь им придется остаться на Земле и сделать выбор — ведь до этого было так далеко.
Сейчас же Эми почти не спала, а если и засыпала, то ненадолго, и просыпалась, задыхаясь от страха. Рори предложил сделать небольшой перерыв в путешествиях во времени, но Эми возмущенно отвергла это предложение.
— Мы не молодеем, — заявила она. — Я не уверена, что в семьдесят лет смогу самостоятельно подниматься по лестнице. Так что…
И у Рори не хватило духу признаться, что из больницы его, возможно, уже уволили за частое отсутствие, а отец начал подозревать, что они постоянно ездят куда угодно, только не в Лондон. И даже не в Ивернесс. Но где-то в глубине души он думал то же, что и Эми. Кроме того, на свадьбе Рори наконец увидел то, чего не замечал до этого — Доктор был одинок, и, пожалуй, нуждался в них с Эми больше, чем они нуждались в нем. Никто не должен путешествовать один.
— Планета воды, — жизнерадостно объявил Доктор, — ни единого клочка суши. Здесь самые большие приливы во Вселенной, поэтому не выходите из ТАРДИС.
— Если в двух словах, то смотреть, но не трогать, — рассмеялась Эми. — Мы можем подлететь поближе?
— А нас не утянет в черную дыру? — встревоженно перебил ее Рори.
Доктор лишь улыбнулся и крутанул рычаг.
ТАРДИС зависла над тянущимся во все стороны океаном, и тот факт, что горы вдали на самом деле являлись гигантскими волнами, в голове не укладывался никак. Эми шагнула ближе к краю, чтобы сполна насладиться открывающимся видом и вдохнуть соленую морскую свежесть, когда ощутила, как что-то толкнуло ее в спину. Она схватилась за косяк двери, чтобы как-то затормозить, но ее неумолимо тащило вперед, и с громким вскриком Эми полетела вниз.
Волны сомкнулись над ее головой, и Эми рефлекторно закашлялась, отфыркиваясь, но это привело к тому, что она еще больше наглоталась воды. Легкие горели; она отчаянно молотила руками и ногами в напрасной попытке всплыть на поверхность. Дышать становилось нечем, и перед глазами замелькали черные точки, но в последний момент Эми все же удалось вынырнуть.
Почему-то ТАРДИС по-прежнему неподвижно висела над океаном и не торопилась на помощь. Рори что-то кричал, и Эми обернулась. К ней приближалась одна из гигантских гор-волн, и она знала, что уплыть от нее не получится при всем желании (скорость волны была огромной), а нырок в глубину ее не спасет. Такие волны сметали все на своем пути.
Эми вновь повернулась к ТАРДИС и с ужасом увидела, как Рори немного разбежался и прыгнул.
Приземлился он в нескольких метрах от нее, подняв столбы брызг, и Эми поплыла к нему навстречу, намереваясь отругать за безрассудство — на что-то другое времени бы вряд ли хватило — и тут, что было очень странно, как только Рори оказался в воде, ТАРДИС пришла в движение.
Гигантская волна и машина времени помчались наперегонки, и в любом другом случае Эми залюбовалась бы этим завораживающим зрелищем, но сердце колотилось слишком громко, а в ушах шумело. «Только бы Доктор успел», — мысленно молилась она.
ТАРДИС слегка накренилась, и Доктор протянул руки. Рори подтолкнул Эми наверх, а сам зацепился за порожек. ТАРДИС начала стремительно подниматься, и Рори чуть не смело в сторону смертоносной водяной стены, но Доктор схватил его за запястье и втащил внутрь. Двери захлопнулись; раздался знакомый скрежет. Эми подползла к Рори и крепко обняла его. Ее зубы стучали. Доктор где-то раздобыл одеяла, но их тепло не могло прогнать дрожь.
— Эми, — позвал Рори. — Пойдем. Надо переодеться.
Она послушно встала на ноги, как автомат. Горло болело, и Эми не отказалась бы выпить чего-нибудь горячего. Шоколада, например. Или пунша.
Выходя из комнаты управления, она оглянулась. Доктор гладил консоль и бормотал:
— Сейчас заменим этот временной контур, старушка, и все будет в порядке…
В их с Рори комнате Эми торопливо натянула на себя сухие джинсы и свитер и бросилась за мужем, когда он направился на кухню, чтобы приготовить какао с корицей.
— Тебе все еще холодно? — спросил Рори.
Эми кивнула.
— Тогда почему бы тебе не прилечь? А я принесу тебе какао в постель.
— Нет! — почти закричала она. — Я хочу остаться здесь. С тобой.
Ночью ей приснился очередной кошмар. Эми стояла на кладбище среди могильных плит и каменных памятников и глядела на Плачущего ангела. Почему-то это было важно, и отсутствие Рори ощущалось, как физическая боль.
— Понд, пожалуйста, — умолял Доктор, и в его голосе звучали слезы. Они разбивали Эми сердце. — Вернись в ТАРДИС. Мы что-нибудь придумаем. Амелия, я прошу тебя…
Эми очень хотелось сделать то, что говорил Доктор, но откуда-то к ней пришло знание, что это невозможно. Иначе она навсегда потеряет Рори. Она отвернулась от Ангела, чтобы попрощаться, но внезапно кладбище подернулось дымкой, и его поглотила пустота.
«Ты бросила его одного, — прорычала ТАРДИС. — Ты заплатишь».
После планеты гигантских волн прошло несколько дней, но было видно, что Доктора все еще беспокоили произошедшие там события — причина загадочной поломки заключалась вовсе не во временном контуре. Вероятно, предположил Рори, желая его утешить, во всем следовало винить сбой в чистом виде — такой, который в принципе не имеет логического объяснения. Доктор задумчиво кивнул и сменил тему:
— Где вы хотите побывать сегодня? Что делаете увидеть?
— Как насчет Аркадии? — тут же предложила Эми. — Там красиво и… спокойно. Рори, тебе понравится.
Скорее всего, у Доктора имелось свое, нелестное мнение насчет спокойствия (Рори был уверен, что место, где ничто не бурлило и не взрывалось, казалось ему бесполезной тратой времени, чем-то скучным и до отвращения обыденным), но он только усмехнулся. И, шепнув: «Удивим их, старушка?», щелкнул по клавишам на встроенной в консоль печатной машинке.
К изумлению Рори, ТАРДИС резко тряхнуло, а затем она закрутилась вокруг своей оси. Его отбросило к стене, но Рори каким-то образом умудрился ухватиться за перила и прикрыть своим телом Эми, чтобы она не ушиблась.
Через несколько томительных секунд ТАРДИС остановилась, и в середине комнаты управления из лучей света соткался темноволосый человек в черных брюках и грязной белой рубашке нараспашку. Он сделал шаг вперед и пошатнулся; сияние погасло, и на секунду Рори почудилась тень от огромных крыльев, а потом он различил на груди незнакомца нарисованные кровью символы: замысловатую закорючку в круге, увенчанном треугольником и несколько букв по бокам. Незнакомец споткнулся снова и осел на прозрачный пол, как мешок, до краев набитый мукой. Когда Рори перевернул его на спину и приложил пальцы к шее, чтобы нащупать пульс, он понял, что символы были не нарисованы, а вырезаны на теле, что, мягко говоря, не внушало доверия.
Незнакомца осторожно уложили на кресла, и Доктор достал отвертку. Но, видимо, ее показания его озадачили, потому что он потряс ее для верности и нажал на кнопку еще раз.
— Доктор?
— Хмм… Две вещи бесспорны — он прибыл к нам из две тысячи девятого года, и он не человек. Но у анализатора возникли затруднения с определением вида. Слишком много информации. Часть истинной формы скрыта в другом измерении.
— Он опасен? — на всякий случай решил уточнить Рори. С него хватило игры в салочки с живой планетой из карманной Вселенной, проникшей в ТАРДИС и чуть не убившей его и Эми.
— Не думаю, — покачал головой Доктор. — Но мы узнаем наверняка, когда он придет в себя.
…Очнулся незнакомец так же неожиданно, как и появился в ТАРДИС. Он подскочил, чуть не свалившись с сидений, и уставился на Эми немигающими глазами неестественно синего цвета. По крайней мере, раньше Рори ни у кого не встречал подобного насыщенного оттенка.
— Привет, — неловко поздоровалась Эми. — Ты кто?
— Ты настоящая? — недоуменно затараторил незнакомец. — Как ты можешь быть настоящей? Но ты существуешь. Ходишь. Мыслишь. Говоришь… Это невероятно.
— Я настоящая, спасибо большое, — фыркнула Эми. — И вообще, сомневаться в моем существовании, как минимум, невежливо. Как и молчать в ответ на вопрос, кто ты и как ты сюда попал.
— Я Кастиэль, ангел Господень, — растерянно представился незнакомец.
— Ангел? Это вряд ли; видишь ли, ты не каменный, — заявила Эми.
— Я другой ангел, — возразил Кастиэль, попытался встать и немедленно повалился обратно.
— Эй, не так резво, — вмешался Рори. — Дай-ка я посмотрю, нет ли у тебя сотрясения…
— У ангелов не бывает сотрясений, — проинформировал их Кастиэль.
— Расскажи это старине Суини, — закатил глаза Рори и принялся ощупывать его голову.
— С ним лучше не спорить, — сказала Эми и подмигнула. — Вот мой дружеский совет.
— Не все ангелы желают людям добра, — объяснил он. — Мои друзья должны были освободить из их плена своего брата, но его охраняло пять ангелов. Сразиться с ними всеми и победить у меня не вышло бы, поэтому мне пришлось вырезать на себе знак, изгоняющий нас из того места, где мы в это время находимся. Разумеется, этот знак подействовал и на меня в том числе. Я предполагал, что меня забросит в Австралию или Атлантический океан, но что-то притянуло меня сюда, на этот корабль.
— Ее зовут ТАРДИС, — счел нужным вставить Доктор.
— Ангелы в истинной форме, — продолжил Кастиэль, словно не услышал его комментария, — представляют собой многомерную волну божественного намерения, и, наверное, причина в резонансе. ТАРДИС будто позвала меня. И я приношу самые искренние извинения за вторжение. Я был бы благодарен, если бы вы высадили меня на Земле в конце августа две тысячи девятого года. Если это возможно, конечно. К сожалению, я потратил очень много энергии и не смогу переместиться самостоятельно.
— Для ТАРДИС нет ничего невозможного, — как бы между прочим сообщил Доктор.
— Я протестую! — возмутился Рори. — Кастиэль, у тебя сотрясение, если ты еще об этом помнишь. Тебе необходим отдых и присмотр.
Эми мысленно вздохнула. У Рори определенно включился режим гипер-ответственности. Он записал Кастиэля в свои пациенты и теперь не отстанет от него, пока тот полностью не поправится.
— Я нужен своим друзьям, — не сдался ангел. — И не могу позволить себе ни минуты отдыха, в то время как демоны ломают последние печати.
Эми не имела ни малейшего представления, какие печати Кастиэль имел в виду, но это не помешало ей гордо заметить:
— ТАРДИС не просто корабль, это машина времени. Рори, ведь путешествие ему не повредит?
— Не вижу никаких противопоказаний.
— Тогда добро пожаловать на борт, — Эми на мгновение забыла о враждебности ТАРДИС, ведь рядом был живой ангел, из плоти и крови, и он не отправлял людей в прошлое, и ей не терпелось выяснить, есть ли у него крылья, как у ангелов на картинках.
— Ну, Кастиэль, ты ничего не хочешь сказать? — Доктор взмахнул руками, обводя пространство вокруг них, и Эми с Рори понимающе переглянулись.
Кастиэль прищурился, склонил голову набок, и замер, словно считывал какую-то информацию.
— Она больше внутри, чем снаружи, — в конце концов неуверенно произнес он.
Интонация была скорее вопросительно, но Доктор все равно улыбнулся счастливо, крутанулся на каблуках, поправил галстук-бабочку и метнулся к консоли.
— Приготовьтесь к лучшему путешествию в своей жизни, — объявил он, нажимая один из рычагов.
Это путешествие и правда имело все шансы завоевать титул лучшего путешествия во времени, которое когда-либо видела Эми. И она не сомневалась, что Рори непременно бы с ней согласился. Танцующие гейзеры, падающие звезды, поющие дома — и все это на одной планете далеко-далеко в будущем. Также они слетали в прошлое этой планеты, чтобы понаблюдать за тем, как она формируется и появляется на свет. А потом они стояли на центральной площади и, слушая хор ратуши, собора и окружающих площадь домов, пили самые вкусные молочные коктейли во Вселенной. Так утверждал Доктор, и у Эми не было причин ему не верить.
— Здорово, да? — восхищенно прошептала она, и Кастиэль кивнул.
— Видеть чудо творения — это всегда прекрасно, — так же тихо ответил он и почему-то помрачнел.
— Не время для грустных мыслей, — сказал Рори и обнял Эми за плечи.
Она посмотрела на Доктора. Почему-то поющие дома и башни навевали на него такую же меланхолию, как и на Кастиэля. Как будто он вспомнил о чем-то невыразимо печальном, но не мог поделиться этой печалью ни с одним живым существом в целом мире, и Эми безумно хотелось как-то утешить Доктора, подойти, сказать что-нибудь легкомысленное, чтобы немного его развеселить. Но замкнутое выражение на его лице заставило ее отказаться от этой идеи. И она перевела взгляд на небо, где одна за другой зажигались яркие звезды.
Вскоре заметно похолодало, и Эми позавидовала Доктору и Кастиэлю, которых изменения температуры нисколько не волновали. А Рори предусмотрительно надел свитер. Справедливости ради, он и Эми советовал одеться теплее, но она беспечно отмахнулась.
— Я сбегаю в ТАРДИС за пальто, — произнесла она. — Скоро вернусь. Надеюсь, две луны без меня не взойдут.
Рори сделался гипертрофированно грустным — сегодня у него было хорошее настроение, и, судя по всему, его тянуло немного подурачиться — и приложил руки к сердцу:
— А как же я?
— Купи мне еще глинтвейна! — крикнула Эми, убегая.
Сегодня ТАРДИС ничего не шептала, и она расслабилась. Влетела внутрь синей будки как прежде, с разбега и энергией, ключом бурлящей в венах.
Проклятое пальто куда-то запропастилось — Эми перерыла весь шкаф, но так его и не нашла. Сдернув в вешалки куртку Рори, она поспешила к выходу, и чуть не налетела на стену, когда погасли все лампы. Наступившая тишина, казалось, дышала злобой, и Эми с трудом удержалась о того, чтобы не заорать во всю мощь своих легких. Она накинула куртку и ощупью двинулась вперед, проводя по стене кончиками пальцев. Вроде бы комната управления находилась дальше по коридору, сразу за поворотом направо. Стена взбугрилась и изогнулась прямо под ее ладонью, а затем опять выровнялась. Эми сделала три шага вперед и вновь прикоснулась к стене. Она по-прежнему ничего не видела, но могла поклясться, что коридор тянулся вдаль, как бесконечная труба, без каких-либо поворотов, и света в конце этой трубы как-то не наблюдалось.
— Рори! Доктор!
Ее крик эхом пронесся по тоннелю и вернулся к ней многократно усиленным. Эми зажала уши и продолжила двигаться вперед. Больше всего на свете она боялась, что на пути ей попадется яма, и она свалится туда и разобьется насмерть.
И яма действительно попалась. Ногами Эми ступила на край и не сумела удержать равновесие, но вниз она почему-то не полетела, а скорее заскользила, как с ледяной горки. Она приземлилась на жесткий металлический пол и больно ударилась лбом о стену, потому что голову кружилась, и ее шатало, как будто она выпила не один бокал глинтвейна, а все десять. От стен исходило неяркое свечение, И Эми разглядела надписи наподобие тех, что показывал ей Дом.
«Ненавижу».
«Амелия Понд — предательница».
«Умри».
Ноги ее не держали, и Эми устало опустилась на пол и прислонилась к ближайшей стене спиной.
— Рори! Доктор! — закричала она. — Помогите! Пожалуйста, спасите меня!
Две луны показались из-за горизонта, и Рори, бережно сжимая в руках картонный стакан с горячим глинтвейном, повернулась к ТАРДИС, ожидая, что в любой момент оттуда выскочит Эми. Но двери будки были закрыты.
— Где Эми? — Доктор оторвался от созерцания небосвода, и Рори подозревал, что им овладело желание перейти к следующей части приключения, потому что две луны были прекрасны, но не так интересны, как погони и загадки. Главное, погони. До знакомства с Доктором Рори никогда не приходилось так много бегать.
— Пошла в ТРАДИС за пальто, — пожал плечами Рори. «И пропала», — мысленно добавил он. Что было на Эми не похоже абсолютно. Она ни за что не пропустила бы две луны в одном небе.
Доктор заметно встревожился, и Рори не понимал, почему он так сильно беспокоится — что с Эми могло случиться в ТАРДИС, самой надежной и защищенной машине времени, существовавшей на свете? Вероятно, Эми просто устала, прилегла на минутку и заснула.
В ТАРДИС они зашли втроем, и Рори сразу направился в их с Эми комнату. На кровати лежало зеленое пальто, но самой Эми нигде не было видно. Рори распахнул дверцы шкафа, посмеявшись над своей глупостью — пусто.
В комнате управления Доктор нажимал на какие-то кнопки, не сводя взгляда с экрана, по которому шли помехи.
— Странно, — сказал он. — Сканер не в состоянии определить, в какой из комнат находится Эми.
— Но она где-то здесь, — подтвердил Кастиэль. — Я слышу, как бьется ее сердце.
Доктор взмахнул рукой, призывая их к молчанию, и заметался по комнате, прижав отвертку к щеке.
— Рори, — наконец произнес он так, словно от него зависела судьба всего мира, — Ты не замечал, может, с ТРАДИС происходило что-то необычное?
Рори задумался, перебирая в памяти события последних недель, и покачал головой:
— Да ничего такого. Ну, разве что ТАРДИС теперь привозит нас как раз туда, куда мы хотим попасть…
— Вот именно! — воскликнул Доктор и порывисто чмокнул его в щеку. Его глаза загорелись лихорадочным блеском. — Кастиэль, Рори, не могли бы вы потянуть за эти рычаги? Я собираюсь кое-что проверить.
По сканеру снова побежали помехи, словно ТАРДИС не нравились действия Доктора, и она старалась ему помешать.
— Вот так, старушка. Вот оно! Рори, тот рычаг, быстро!
— Что там? — Рори вытянул шею, чтобы видеть, что написано на экране, и разочарованно вздохнул. Сканер выбрал самый тревожный момент его жизни, чтобы выдать свои показания на галлифрейском. Без перевода.
— Помнишь, я установил фаервол, чтобы никто больше не смог взломать ТАРДИС? — ответил Доктор вопросом на вопрос.
Рори кивнул.
— Да, после того, как Дом чуть не убил нас с Эми; хорошо, что ТАРДИС сообщила мне пароль от другой комнаты управления. И что у нее есть защита о стирания, если в этой комнате кто-то есть.
— Я стер Дом из систем ТАРДИС, — сказал Доктор, — но какая-то его частица уцелела и встроилась в матрицу, и ТАРДИС посчитала ее частью себя. Мы должны торопиться. Я не могу стереть Дом окончательно, пока он удерживает Эми. Он знает, что я его вычислил.
— И?
— И постарается ее убить.
— И что нам делать?
— Мне кажется, я могу вам помочь, — вступил Кастиэль.
Рори, по-настоящему испугавшись за Эми, практически забыл о присутствии ангела.
— Как?
— Я слышу не только ее сердце. Она молится. Ее душа чиста, она действительно нуждается в помощи, поэтому ее молитвы достигли мои слуха, — спокойно объяснил Кастиэль. — Искренняя молитва — луч света во мраке.
— И ты сможешь ее запеленговать, — подхватил Доктор.
— Да. Сил ум меня мало, но их хватит, чтобы найти Эми и перенести ее сюда.
Раздался громкий шелест, и Кастиэль исчез.
— А мы тем временем уничтожим то, что осталось от Дома, — с несколько пугающей кровожадностью произнес Доктор, но Рори не осуждал его, потому что полностью разделял его чувства.
«Я не хочу умереть в этой металлической коробке», — думала Эми.
Она начала задыхаться, ощущая, как какая-то сила, словно насосом, выкачивает из ямы кислород. — Боже, помоги мне. Помогите мне кто-нибудь».
По щекам потекли слезы. Глова кружилась все сильнее, и Эми легла на пол, свернувшись в позу эмбриона.
«Тебя никогда не найдут», — захохотал кто-то, но голос принадлежал не ТАРДИС. Возможно, он вообще никогда не принадлежал ТАРДИС. Она беззаветно любила Доктора. А тот, кто познал любовь, не способен на ненависть. Кто-то другой выплескивал злобу, притворяясь ТАРДИС, завладев ее сознанием. И он выбрал ее в качестве своей жертвы, пользуясь любовью машины времени к своему вору.
«Надеюсь, Доктор догадается вовремя».
Сон окутывал ее смертным покрывалом, звал к себе, и Эми почти поддалась ему, когда услышала свое имя. Окружающий мрак разогнала вспышка света, и она почувствовала, как ее взяли на руки и понесли. Кожи касалось что-то мягкое, и от этого «чего-то» исходило тепло, придававшее ей сил и прогонявшее страх. Эми открыла глаза.
— Кастиэль? — прошептала она.
— Все будет в порядке, — ответил он загадочно. — Ничего не бойся. Они придут за тобой. Но ты должна быть очень храброй. И не забывать дышать.
Эми раскрыла рот, чтобы спросить, что это означает, но мягкое «нечто» расправилось, зашуршало, и они оказались в комнате управления. Рори бросился к ней и заключил в объятие, от которого хрустнули кости.
Эми подняла голову и встретилась взглядом с Доктором. Он застыл на месте, и смотрел на нее так, словно она была за тысячу километров, и они не виделись очень, очень давно.
«Я здесь! — хотела закричать Эми. — Здесь, прямо перед тобой. Перестань пялиться на меня, как будто это не так».
Доктор не выдержал первым и отвернулся.
— С Домом покончено, — сказал он. — ТАРДИС просит прощения.
— Она не виновата, — перебила его Эми.
Рори молча прижал ее ближе к себе.
— Кое-кто был не очень внимательным, когда создавал фаервол? — пробормотал Доктор.
— Ну, короткие юбки и все такое. Это отвлекает, — великодушно заметила Эми. Она намеревалась забыть о случившемся как можно быстрее. Да и вины Доктора в том, что она едва не погибла, по большому счету, не было. Если бы Эми рассказала Доктору о своих подозрениях и кошмарах, он мгновенно бы понял, в чем дело.
— Ты не передумала насчет Аркадии? — Доктор коснулся консоли и похлопал по ее поверхности утешающим жестом.
Эми улыбнулась, хотя улыбка получилась больше похожей на гримасу.
— Компенсация?
— Ты говорила, что хочешь показать это место Рори.
— Ты опять ведешь себя мило. Мне это не нравится.
— Тебе не нравится, когда Доктор ведет себя мило? — удивился Рори.
— Доктор ведет себя мило, только когда что-то происходит, верно, Доктор?
— Ничего не происходит, — заверил их тот. — Но я хочу, чтобы ты кое-что запомнила, Амелия.
— Что.
— Просто дыши.
Эми не сомневалась, что этих словах заключался какой-то жуткий, недоступный ей смысл. Кастиэль тоже сказал ей, чтобы она дышала. Сговорились они, что ли? Поэтому она вновь попыталась улыбнуться и развела руками:
— Аркадия так Аркадия.
— Но сначала я предпочел бы, что Доктор отвез меня на Землю, — неожиданно нарушил молчание Кастиэль.
— Ты куда-то опаздываешь? — прищурилась Эми. — Я еще тебя не поблагодарила. А ты — не показал свои крылья.
— Я падаю, — сказал Кастиэль. — Мои силы и способности покидают меня, и без ТАРДИС мне до Земли не добраться. Мои друзья нуждаются во мне.
— Друзья — это святое, — заявила Эми. — Так что поездка в Аркадию откладывается. Но, теперь, когда ТАРДИС снова стала собой, ты не боишься, что мы высадим тебя в Антарктиде эпохи мезозоя?
Этим утром предрассветный Кардифф казался отголоском другого мира, эхом, двойником из Разлома. Полупустые улицы навевали мысли о конце света, а моросящий дождь заставлял редких прохожих искать убежища в подъездах или под козырьками автобусных остановок. Поэтому в машине было особенно тепло. Янто, умница, успел сварить кофе и разлить его по походным стаканам с крышками, и Джек с удовольствием пил обжигающий напиток большими глотками, нарушая правило водителя номер один — держать обе руки на руле.
— Я не понимаю, каким образом это дело касается нас, — ворчливо произнес Оуэн. Кофе ему не досталось по той простой причине, что живым мертвецам оно было ни к чему. Они не нуждались ни в еде, ни в питье. — Очевидно, что тут постарался маньяк. Разлом спокоен, как море в штиль, НЛО над Кардиффом не висит…
— Детектив Свенсон несколько часов читала нам стихотворения Эмили Дикинсон, чтобы мы смоли выбраться из Хаба, — наставительно ответил Джек. — Долг платежом красен, не так ли?
— К тому же, — ехидно добавила Гвен, — Он не позвонила бы нам, если бы не считала, что в этих убийствах есть что-то странное.
— А ты как считаешь, Янто?
Но тот лишь пожал плечами. В последнее время он был еще молчаливее, чем обычно, и Джека это тревожило. А еще он испытывал чувство вины. Несколько дней назад он наконец повел Янто на давно обещанное свидание, и оно предсказуемо превратилось в катастрофу. Первой ошибкой стал дорогой ресторан: Янто явно не привык бывать в подобных местах и чувствовал себя неловко. Белоснежные скатерти и отельные вилки для каждого блюда ситуацию не улучшали. Беседа тоже не клеилась: разговаривать о работе было глупо, потому что он и так виделись в Хабе ежедневно и знали обо всем, что происходит с Разломом, а личных тем Джек избегал, как огня. Изысканная еда застревала в горле, вино пятилетней выдержки горчило на языке, и когда нож выпал из дрожащих пальцев Янто и громко зазвенел, ударившись о тарелку, Джек не выдержал. Он бросил на стол несколько крупных купюр и потянул Янто за собой к выходу.
— Может, сходим в кино? — предложил он.
— Как хочешь.
В старом кинотеатре на окраине Кардиффа показывали такие же старые фильмы. Они купили билеты и одну порцию попкорна на двоих, но попытка пообжиматься на диванчике в последнем ряду позорно провалилась: «Шоссе» Федерико Феллини на итальянском языке с итальянскими же субтитрами к поцелуям и объятиям не располагало совсем, и Янто в отчаянии прошептал: «Поехали ко мне».
Джек кивнул; они незаметно выскользнули из зала и поймали такси. Во время поездки они оба молчали, и тишина была неуютной и напряженной. Потом, едва Янто успел запереть за ними дверь квартиры, Джек прижал его к стене и начал целовать, жестко и грубо, стремясь раствориться во вкусе его губ, забыть и забыться хотя бы на мгновение. Янто не сопротивлялся, покорно позволил раздеть себя и уложить на ковер в гостиной, и не произнес ни слова, когда Джек задал безжалостный ритм. И не попытался его удержать, когда он совершил ошибку номер два — оделся и ушел. Теперь Джек ненавидел его немного, что было абсолютно нелогично. Он бы не остался на ночь, даже если бы Янто его об этом попросил.
— Мы почти на месте, — нарушила тишину Тош. — За этим зданием поверни направо.
Джек затормозил рядом с полицейской машиной. Детектив Свенсон ждала их у черно-желтой ленты, огораживавшей поросший репейником пустырь по периметру.
— Спасибо, что так быстро приехали, — сказала она. — Идемте со мной. Эксперты уже закончили. Я хочу, чтобы вы на это взглянули.
Мужчина лежал на спине, раскинув руки; скрюченные пальцы навсегда застыли, вцепившись в жухлую траву. Его глазницы были выжжены.
Оуэн надел перчатки и склонился над трупом. Тош достала фотоаппарат и начала обходить погибшего, фотографируя его тело с разных ракурсов. Гвен присела на корточки, чтобы рассмотреть землю вокруг него. Потом она вытащила из кармана пакетик для образцов и положила туда несколько травинок. Янто записывал то, что полицейским удалось выяснить на данный момент.
— Что думаете? — спросила Свенсон. — Это второй подобный случай за неделю. Первую жертву обнаружили неделю назад в заброшенном доме в двух кварталах отсюда.
— Повреждения те же? — деловито поинтересовался Оуэн, не прерывая осмотра.
— Да. Мы быстро установили ее личность. Маргарет Смит, двадцать восемь лет, секретарь, жила одна. Коллеги забеспокоились, когда во вторник она не вышла на работу. Тело нашла влюбленная парочка. Они и вызвали полицию. Маргарет убили в понедельник, между десятью и одиннадцатью вечера.
— Так это убийство? — уточнил Джек. — Не спонтанное самовозгорание?
— У нее пострадали внутренние органы, как будто ее долго и методично избивали.
— А когда умер этот человек?
— Где-то около пяти утра. После вскрытия скажем точнее. Документов при нем не имелось, и сейчас мы прогоняем его по базе. Есть какие-нибудь идеи?
— Никаких, кроме той, что причиной смерти является не травма глаз. Это, скорее, ее следствие, — заявил Оуэн. — Что-то явно искало путь наружу, и в конце концов выжгло себя из тела этого несчастного…
Вернувшись в Хаб, Тош немедленно запустила на своем компьютере программу поиска. Оуэн изучал отчет о вскрытии первой жертвы. Второй отчет детектив Свенсон обещала скоро прислать по электронной почте. Гвен изучала собранные на месте преступления травинки. А Янто… Янто сбежал в туристическое бюро, и Джек не стал его удерживать, хотя понимал, что им необходимо поговорить. Более того, он сознавал, что из-за игры в молчанку рискует потерять его не только как любовника, но и как друга. Но не собирался заговаривать о том ужасном вечере первым, потому что Янто заслуживал, чтобы этот разговор произошел на его условиях. Джек был должен ему хотя бы это.
— Смотри, — окликнула его Гвен, отрываясь от микроскопа. — На траве вокруг тела я нашла темно-коричневую массу, очень вязкую. Судя по показаниям анализатора, это результат плавления серы при температуре около ста девяноста градусов Цельсия. Она не растворяется в воде, поэтому и на земле и остались следы. Но непонятно откуда эта сера взялась, причем в таких количествах. Странно, правда?
— Интересно, — согласился Джек.
Из компьютера Тош раздался противный тоненький писк, оповещая всех, что поиск закончен. Оуэн поморщился, но ничего не сказал. А Джек выжидательно приподнял бровь.
— Люблю нашу новую программу распознавания лиц, — заметила Тош. — Теперь мы знаем, как звали вторую жертву. Гарри Морган, тридцать пять лет, библиотекарь. Не женат, жил с сестрой и племянником по адресу Ньюпорт-роуд, дом девятнадцать, квартира 14Б.
— Надо бы проверить, — протянул Джек. Его охватило нестерпимое желание выбраться из Хаба. — Гвен, ты со мной?
— Пистолет захватить?
— Полицейским боевое оружие не положено.
— Ну так, я ведь больше не работаю в полиции, верно?
Сестра Моргана открыла дверь не сразу, потребовала предъявить документы (Гвен показала ей свой просроченный значок, хорошо, та всего лишь бросила на него короткий взгляд и, поджав губы, завозилась с дверной цепочкой), и только после этого провела их с Джеком в гостиную.
— Я уже все рассказала детективу Свенсон, — пробормотала она, не скрывая своего недовольства.
— Мы просто хотели бы кое-что уточнить, миссис Морган, — уверила ее Гвен.
— Тогда называйте меня Линдой.
— Хорошо, — обезоруживающе улыбнулся Джек. — Скажите, Гарри в последнее время вел себя, как обычно? Или в его поведении что-то резко изменилось?
Линда задумалась.
— А знаете, он и правда переменился, как по волшебству, — медленно сказала она. — Гарри ни разу в жизни голоса ни на кого не повысил, был тихим, даже застенчивым. А вчера наградил Дэнни подзатыльником, когда тот стакан с молоком случайно разбил. Мы с ним из-за этого поругались, в первый раз за пятнадцать лет. После смерти мужа Гарри всегда мне помогал, поселил нас с сыном здесь, платил за курсы — я на секретаря учусь — и за хоккейную секцию, куда Дэнни ходит, а тут заявил, что мы деньги из него сосем, как вампиры. Орал так, словно в него дьявол вселился. Велел собирать вещи и убираться, и ушел. Больше я его не видела.
— Что думаешь? — спросил Джек, когда они попрощались с Линдой и вышли на улицу.
— Может, в Гарри действительно кто-то вселился? Хотя меня смущает спокойствие Разлома, — ответила Гвен.
— Поверь мне, не во всех бедах виноват Разлом, — произнес Джек.
— Это вряд ли, — возразила Гвен. Но развить эту мысль не успела: в кармане ее куртки затрезвонил телефон. — Алло? Детектив Свенсон? Да, капитан рядом, включаю громкую связь.
— У нас еще одно прохожее убийство, — задыхаясь, выпалила Свенсон. — Где вы находитесь?
— Ньюпорт-роуд. Мы как раз собирались вернуться в Хаб.
— С возвращением придется подождать. Разносчик пиццы наткнулся во дворе дома на труп Джулии Грин. У нее, как и в предыдущих случаях, выжжены глаза; рядом с телом лежала сумка жертвы. Права и бумажник на месте, убийца ничего не взял, хотя в бумажнике было пятьсот фунтов наличными. Элм-Стрит, дом номер двенадцать. Приезжайте.
— Будем через пять минут.
У арки их встретил Энди.
— Похоже, только Торчвуд способен разобраться с этим делом, — вздохнул он. — С каждым часом оно становится все чудесатее и чудесатее…
Джек и Гвен обменялись озадаченными взглядами и последовали за ним вглубь двора.
Криминалист снимал перчатки; у выезда дежурила «Скорая», готовая забрать тело и отвезти в морг.
При жизни Джулия Грин была красавицей — усеянная веснушками фарфоровая кожа и длинные, густые рыжие волосы, сейчас окружавшие ее лицо ореолом и подчеркивавшие его неестественную бледность и карикатурные черные провалы на месте глаз. Все вместе напоминало рекламную фотографию-постер к низкобюджетному фильму ужасов, и Джек вздрогнул и отвернулся.
— Снова сера, — прошептала Гвен. — Чувствуешь запах?
Джек кивнул. «Запах» — это было мягко сказано. Вонь забивала ноздри, и становилось трудно дышать.
Джек невольно сделал несколько шагов назад, и краем глаза уловил какое-то движение слева от себя. Что-то зашелестело, от порыва ветра затрепетали листья, и тень исчезла. Но он все равно закричал:
— Стой! — и выбежал на улицу.
Джек искал тень среди толпы на тротуаре, слышал шаги пытающейся не отстать от него Гвен и гудки проезжающих мимо автомобилей, которые гудели слишком уж настойчиво и нетерпеливо. Он повернулся. По проезжей части брел босой мужчина, одетый в пижаму и окровавленный плащ, и не обращал на окружающий мир никакого внимания. На его левом запястье Джек разглядел белый больничный браслет.
— Эй!
Незнакомец никак не отреагировал на его оклик; Джек подбежал к нему и фактически вытащил из-под колес грузовика. Водитель затормозил, опустил стекло и разразился ругательной тирадой, цензурный смысл которой сводился к риторическому вопросу: «как Земля носит таких идиотов, не могущих отличить автомобильную дорогу от пешеходной?!». В ответ Джек лишь махнул рукой — мол, езжай дальше, проблема улажена — схватил незнакомца в плаще за локоть и потянул его к тротуару. Тот не сопротивлялся, только удивленно склонил голову набок, и от его пристального взгляда по коже Джека невольно побежали мурашки.
— Что вы делали на месте убийства? — обвиняюще спросил он.
— Я охотился за злом, — спокойно сказал незнакомец низким глубоким голосом. — Но я опоздал.
— Джек, ты полагаешь, это он убил Джулию Грин? — вмешалась Гвен и обратилась к незнакомцу: — Кто вы такой?
— Я Кастиэль, ангел Господень, — представился тот, потом подумал секунду и добавил: — Ну, раньше я был ангелом Господним. Сейчас я просто ангел.
«Час от часу не легче», — про себя выругался Джек. Преступления определенно приобретали религиозный оттенок. Фанатик, считающий себя ангелом, убивал тех, кого воспринимал, как «зло». Но тогда каким образом он выжигал жертвам глаза? С помощью какого-то хитрого приспособления? Или сверхъестественных способностей? Во втором случае последнее слово в расследовании оставалось за Торчвудом, да и в первом случае тоже, при условии, что убийца использовал технику, имеющую внеземное происхождение. Вряд ли полиция Кардиффа захочет копаться в таких тонкостях: их задача заключалась в том, чтобы поймать маньяка и посадить его, мотивация и способ убийства при этом отходили на задний план. И Джек принял решение: они с Гвен отвезут Кастиэля (если это его настоящее имя, конечно) в Хаб, допросят его, сделают анализы крови и ДНК, и если подтвердится, что убийца он, выдадут его детективу Свенсон. Хотя если в преступлениях замешаны инопланетяне и их продвинутые технологии, они будут вынуждены «поработать» с доказательствами, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Не в клетке же с вивелами держать маньяка, это уже будет чересчур. Для вивелов, естественно.
— Вы поедете с нами, — произнес он вслух.
— Хорошо, — Кастиэль кивнул. — Я не откажусь от помощи. Зло надо найти и остановить, пока не погиб кто-нибудь еще.
Джек усмехнулся, и они с Гвен повели своего пленника к машине.
По дороге к лаборатории доктора Харпера Кастиэль с любопытством оглядывался вокруг, но было видно, что скрывающиеся за тяжелой круглой дверью высокие потолки, многочисленные лестницы и переходы, мерцающие экраны и панели не произвели на него и трети ожидаемого впечатления. А вот при виде самого Оуэна он застыл, издал странный гортанный звук, закрыл рот ладонями и забормотал, раскачиваясь из стороны в сторону:
— Мне так жаль. О, бедная, бедная душа. Но я ничем не могу помочь. Я не знаю, как…
Джек положил руку ему на плечо и усадил на стул. Кастиэль перестал раскачиваться и теперь с интересом смотрел, как Оуэн готовит все необходимое для забора крови.
— Так что произошло с моей душой? — саркастически осведомился тот, ловким профессиональным движением захватывая с боков третью фалангу пальца Кастиэля, смотревшего на иглу-скарификатор так, словно он видел ее впервые в жизни. — Будет немного больно.
Выступившая на подушечке пальца кровь, а также узкая стеклянная палочка-пробирка «ангела» явно заворожили, и он ответил, не сводя глаз с быстро наполняющей эту пробирку тоненькой красной струйки:
— Твоя душа была на полпути к Небесам, когда что-то заставило ее вернуться. Но тело почему-то не ожило. Оно осталось мертвым, и душа застряла в нем, как в клетке. Прежде я никогда не встречался с подобным. А оживлять мертвецов я не умею. Прости, у меня нет знаний, чтобы помочь тебе, добрый человек.
Оуэн фыркнул:
— Да мне и так неплохо. Снимай плащ, я должен исследовать эти жуткие пятна.
Кастиэль послушно начал стаскивать поношенный бежевый тренч, а Джек кусал губы: в том, что случилось с Оуэном, была его вина. Ему не следовало брать в руки Перчатку. Но он на какое-то мгновение забыл, что сам является аномалией. Фиксированной точкой в пространстве и времени. Тем, от кого Доктор в кожаной куртке бежал, как от прокаженного, со всей скоростью, что могла развить его ТАРДИС. Джеку хотелось попрощаться с другом, а в итоге он, не сумев предугадать, что сотворит Перчатка, получившая доступ к бесконечной жизненной энергии, обрек Оуэна Харпера на существование, худшее, чем смерть. Он с трудом представлял, каково это: не спать, не голодать, не ощущать прикосновений. И не иметь шанса прекратить эту не-жизнь. Чудо, что Оуэн еще не сошел с ума. На его месте Джек точно бы спятил.
Больше не в состоянии находиться в одной комнате с Оуэном, он практически выбежал за дверь. В главном зале Гвен и Тош о чем-то тихо разговаривали перед огромным экраном с картой Кардиффа. Янто что-то печатал на своем ноутбуке. Джек подошел к нему, но слова не находились. И он ограничился тихим:
— Как ты?
— Все в порядке, сэр, — последовал нарочито вежливый ответ. — Вам подать кофе через пять минут или позже?
— Прости. Тот вечер…
Янто стиснул зубы и глубоко задышал, вцепившись в края стола с такой силой, что побелели костяшки.
— Джек, не надо. Пожалуйста. Кофе?..
— Чуть позже, спасибо.
Грудь будто стиснуло невидимым обручем. Джека охватило желание схватить Янто за плечи, хорошенько встряхнуть, заставить его слушать, но он и так причинил ему достаточно боли, поэтому он отступил. Может, в следующий раз Джеку повезет, и Янто позволит ему озвучить вслух все то, что он должен сказать.
Мавануи мирно дремала в гнезде. Джек налил ей свежей воды и оставил несколько долек темного шоколада. А затем уселся рядом, скрестив ноги, и долго смотрел, как она спит.
— Ну, что у нас? — выдохнул Джек, заходя внутрь.
— Дело все страньше и страньше, капитан, — с апломбом произнес Оуэн, но быстро осекся, когда тот сурово и выразительно на него посмотрел. — Для начала, я и без всяких анализов могу подтвердить, что наш чудак — не тот, кого мы ищем. Я внимательно изучил материалы по вскрытию Гарри и Джулии. Маргарет Смит убили не на участке Свенсон, вскрытие проводил другой врач, и он либо решил, что он ошибся или по какой-то причине побоялся вносить эту информацию в свой отчет, поэтому ее там нет. Но в двух остальных отчетах черным по белому написано, что обе жертвы умерли раньше, чем были убиты.
— Как это?
— Я тоже удивился. Но если коротко, миссис Морган никак не могла поссориться со своим братом вчера вечером, потому что, судя по состоянию мозга и внутренних органов, он был мертв уже двое суток, не меньше. Однако она с ним разговаривала! Соседи видели Джулию Грин после полудня, но, как и в случае выше, все указывает на то, что она умерла где-то около семи утра. Лично я не имею ни малейшего представления, как объяснить этот факт. Если только в них действительно не вселялось какое-то разумное существо-паразит…
— А Кастиэль? Что насчет него?
— Кровь на плаще принадлежит ему, и пятна очень старые. Им, по моим расчетам, как минимум несколько месяцев. Что касается его анализа крови, существует вероятность, что он не лжет, называя себя ангелом. Такое впечатление, что каждая клетка его организма наполнена светом. Я не знаю, что он такое, но Кастиэль однозначно не человек.
— И он в курсе, что убило всех этих людей. Когда мы с Гвен его нашли, он сказал, что охотился за каким-то злом и опоздал. Надо его расспросить поподробней. Если он не убийца…
— А он не убийца, — перебил Джека Оуэн.
— …то, возможно, он не откажется нам помочь.
Но в главном зале Кастиэля не оказалось. Джек вывел на экран записи с камер слежения, и обнаружил его у отсека с вивелами. Кастиэль касался бронированного стекла кончиками пальцев и сосредоточенно хмурил лоб.
Джек попрощался с Оуэном и направился к лифту. В коридоре, где располагались камеры вивелов, царил полумрак, и пижама Кастиэля выделялась ярким белым пятном.
— Трещины в пространстве и времени очень коварны, — сказал Кастиэль и погладил стекло. — Их трудно заметить.
— Да уж, предупреждающую табличку рядом с ними не поставишь, — Джек чувствовал в своем голосе грусть. Наверное, то время, когда он жил ради новой встречи с Доктором, ждал неделями, годами, веками, никогда не перестанет причинять почти физическую боль. Обида, несмотря на объяснения Доктора и его предложение путешествовать вместе, все еще жила в нем. И если быть с собой до конца честным, Джек отказался от путешествий во времени и пространстве не только ради команды. Доктор никогда и никого не обманывал. Умалчивал, да. Не сообщал всей информации? Постоянно. Но он не лгал никому и, прежде всего, самому себе, и его привязанность к Джеку была искренней, как и его слова. Но бессознательно они воспринимались, как подачка, как игрушка, которую ребенок долго выпрашивает у родителей, и под конец они сдаются и кладут ее в корзинку для покупок не потому, что желают порадовать ребенка, а для того, чтобы он от них отстал. Конечно, в случае с Доктором это было не так, но Джек ощущал себя упомянутым выше ребенком и ничего не мог с этим поделать.
— Они скучают по дому, — тем временем говорил Кастиэль. — Этот мир им непонятен. Слишком много шума. Каменные клетки, а не пещеры. Искусственный свет.
— Даже если допустить, что Разлом работает в обе стороны, — произнес Джек, — мы все равно не знаем, как отправить их домой. Мне жаль.
Кастиэль подошел к нему и внезапно уткнулся носом ему в шею.
— Ты приятно пахнешь, — прошептал он.
— Спасибо за комплимент, но во всем виноваты феромоны пятьдесят первого века, — ухмыльнулся Джек.
Кастиэль покачал головой и провел носом от его шеи до подбородка. Однако в его действиях не имелось и намека на сексуальный подтекст. Джек отвык от таких невинных замечаний и сейчас чувствовал себя не то чтобы некомфортно, но определенно странно.
Какое-то движение на лестнице привлекло его внимание, и Джек взглянул вверх. На площадке стоял Янто и смотрел на него с нечитаемым выражением на лице. Потом хлопнула дверь. Джек медленно отодвинулся от Кастиэля, а затем буквально взлетел по ступенькам. Но он опоздал. Янто уже ушел. Джек мог бы поехать к нему домой, но он по-прежнему придерживался принятого решения: их разговор состоится только на условиях Янто, и никак иначе.
Спускаясь в спальню, он бросил взгляд на камеру, показывавшую гнездо Мавануи. Кастиэль лежал там, свернувшись калачиком, а Мавануи прикрывала его одним крылом.
Спал Джек плохо, просыпаясь чуть ли не каждый час. Он видел ТАРДИС, растворявшуюся в пространстве, до которой он раз за разом пытался добежать и не успевал; на месте Оуэна оказывался Янто и превращался в живой труп; Янто, Тош, Гвен и Оуэн уходили, не оглядываясь, и Джек оставался один.
Янто варил кофе — восхитительный аромат витал по всему Хабу и, к удивлению Джека, о чем-то шептался к Кастиэлем. Его глаза подозрительно блестели, и Джек не стал подходить. Если Янто захочет, он ему сам расскажет.
— Есть какие-нибудь предположения, кто наш загадочный убийца? — поинтересовался Оуэн, вертя в руках карандаш и наблюдая, как остальные пьют кофе.
— Сера как бы намекает… — пожала плечами Гвен и поставила пустую кружку в мойку. — Но преступник-дьявол — чересчур очевидно, тебе не кажется?
— Не Дьявол, — поправил ее Кастиэль. — Демон.
— И чего он добивается, складывая трупы в штабеля? — ехидно спросил Оуэн.
— Он ищет себе сосуд. Тело.
— А собственное его чем-то не устраивает?
— На Земле у него нет собственного тела, поэтому ему и нужен сосуд. Но этот демон очень могущественный. И сосуды, которые он выбирает, быстро разрушаются.
— Поэтому он постоянно ищет новые, — сделал вывод Джек.
— Весело, — прокомментировала Гвен. — Как мы вычислим следующую жертву?
— Жертву мы не вычислим, — сказала Тош, поворачиваясь к компьютеру, — но, похоже, он охотится в районе Ньюпорт-роуд. Элм-стрит недалеко оттуда, верно?
— Верно.
— Это существенно сужает круг поиска.
Янто забрал у Джека опустевшую чашу и тихо произнес, почти касаясь губами его уха:
— У тебя найдется минутка?
— Конечно, — сказал Джек, вставая.
Неожиданно Кастиэль поморщился и сжал ладонями виски.
— Что такое? — встревожилась Гвен.
— Полиция обнаружила новое тело на Элм-стрит, — выдавил Кастиэль.
— Откуда ты это знаешь?
— Волны. Они используют волны, а так как я тоже волна…
— Понятно, — Джек потянулся за шинелью. — Едем. Янто, останься. Мне должны звонить из Лондона.
— Ронни Сэмюэльс, тридцать два года, — отрапортовала Свенсон. — Глаза выжжены, внутренние органы напоминают кашу. Разберитесь побыстрее, ребята, мне это начинает надоедать. Эй, молодой человек, вы куда?
— Он с нами, — сказал Джек и приподнял под желтую ленту.
Наверное, на взгляд обывателей, Кастиэль вел себя… экстравагантно. Или, как человек, чьи умственные способности могли быть поставлены под сомнение. Он уселся на корточки рядом с трупом и медленно его обнюхал. Джек фыркнул — обыватели и не предполагали, кем этот чудак являлся на самом деле — и тихо спросил:
— Каков вердикт? Теория с демоном подтвердилась?
— Это, несомненно, демон, — сказал Кастиэль, — и он все еще в этом теле.
— Я договорюсь, чтобы его отдали нам.
В Хабе Оуэн с помощью Джека и Янто уложил бедного Ронни на стол в прозекторской и выжидательно посмотрел на Кастиэля.
— Ну? Следующий шаг?
— Демон находится в теле мертвеца. Я не уверен, что смогу убить или изгнать его. Но я попробую.
— Э-э-э, давайте сделаем это снаружи, — предложил Оуэн. — Не хотелось бы, чтобы у нас по Хабу разгуливал демон. Мавануи это не оценит.
Словно услышав его слова, тело Ронни дернулось, и у него изо рта повалил густой черный дым. Кастиэль выкрикнул что-то на незнакомом языке, но дым растворился в вентиляции.
— Черт, упустили, — выругался Джек. — Мы должны его остановить.
— Каким образом, Эйнштейн?
— Я мог бы запечатать его в теле живого человека. И потом убить своим клинком. Но тогда носитель погибнет тоже.
— Я просто идеальный кандидат, — присвистнул Оуэн.
— Нет, — отрицательно замотал головой Кастиэль, — ты не подходишь. Ты уже мертв. Демоны способны вселяются лишь в живых существ.
— Ну, есть еще я, — беспечным тоном сказал Джек.
Янто положил руку ему на плечо.
— Джек, пожалуйста, не надо. Не делай этого.
— Я вернусь. Я всегда возвращаюсь.
— А что, если в этот раз ты не вернешься?
— Вернусь. Кастиэль, как мы найдем демона?
— Я узнал его истинное имя и связал его. До рассвета он не сумеет ни в кого вселиться. Утром я призову его.
— Отлично. Пошли, Янто.
Джек втолкнул Янто в свой кабинет и запер дверь. Прижал его к стене и поцеловал, стараясь передать с поцелуем всё, что он чувствовал — доверие, нежность, страх.
— Это плохая идея, — произнес Янто, когда Джек оторвался от его губ.
— Если так, у меня есть идея получше. У меня в спальне очень мягкий матрас. Запоминает форму тела.
— Джек…
— Все потом, Янто. Эта ночь только для нас.
Джека разбудил шелест. Они приоткрыл глаз: Янто мирно спал рядом, пристроив голову у него на груди.
— Кастиэль?
Ангел погладил его по щеке костяшками пальцев, и это движение почему-то успокаивало.
— Ты хотел задать мне один вопрос. Спрашивай.
Джек облизал пересохшие губы:
— Моя душа, она…
— Ты не как Оуэн. Твоя душа не застряла между мирами, она сияет так же ярко и чисто, как и при твоем рождении.
— Но я изменился.
— Твое тело изменилось. Душа осталась прежней. Тебе нечего бояться, Джек Харкнесс.
Ранним утром они въехали в один из дворов на Элм-стрит. Джек хотел было обойтись без свидетелей, но Янто, Гвен, Тош и Оуэн заявили, что поедут с ним и Кастиэлем и возражений не примут.
Накрапывал дождь, и Джек вспомнил, как несколько дней назад в точно такую же погоду они ехали на место преступления, где убили вторую жертву.
— Для ритуала все готово?
Кастиэль кивнул и вытащил из пакета красный мелок. Вдвоем с Тош они нарисовали что-то вроде пентаграммы, но Джек был уверен, что настоящая пентаграмма выглядела совсем по-другому. Затем ангел положил по углам «пентаграммы» какие-то листья и траву (накануне вечером Оуэн съездил за частью трав в аптеку, а часть нашел в магазине с оккультными товарами и до сих пор вздрагивал при упоминании о визите в этот магазин) и поджег их, читая заклинание.
Сильно запахло серой, и в пентаграмме нарисовался силуэт из черного дыма. Кастиэль посмотрел на Джека, давая ему понять, что настала его очередь действовать.
Он сделал шаг вперед:
Эй, демон! У меня к тебе деловое предложение. Как насчет власти и могущества, а я отдам тебе свое тело?
Дым заклубился, словно насмехаясь.
— Это весьма щедрое предложение, — продолжил Джек, — одно бессмертное и неуязвимое тело в обмен за капельку твоей силы. Что скажешь?
И дым потек к нему, обволок его лицо, проник в рот. Наверное, демон был доведен до отчаяния, раз так быстро согласился, и Джек старался подавить рвотный рефлекс. От него зависело, сумеет Кастиэль убить эту тварь или нет.
Демон занимал его клетки, отодвигая сознание Джека на задний план, опутывал его нервы, будто щупальцами, и он ощущал довольство и радость демона, скоро сменившиеся на недоумение, потому что Кастиэль зажал его рот ладонью, что-то вспыхнуло, и демон оказался надежно запечатанным в теле Джека. Тварь стремилась вырваться, металась во все стороны, и Джек чувствовал, как трещат его ребра, а рот наполняется кровью.
«Кастиэль, скорее!», — хотелось ему крикнуть, но он больше не управлял своим телом.
Тем не менее, ангел его понял, и в его ладони появился клинок, который он вонзил Джеку в грудь. Джек завыл вместе с демоном внутри него. А затем провалился в темноту.
Однако темнота была не такая, так обычно. Джек слышал журчание ручья в отдалении и пение птиц. Его голова покоилась на чьих-то коленях, а крылья гладили его плечи и руки. Они чувствовал счастье и покой, но знакомый голос звал его, умоляя очнуться:
— Джек, Джек, пожалуйста, вернись. Вернись ко мне.
Янто.
И Джек послушно открыл глаза. Янто плакал и не скрывал своего облегчения.
— Демон мертв? — он должен был спросить, иначе вся эта затея не имела смысла.
— Да.
— А Кастиэль?
— Улетел. Сказал, что желает поговорить с пчелами.
Рука весила целую тонну, но Джек упрямо поднял ее и погладил щеку Янто так же, как вчера ночью его гладил Кастиэль.
Он получил второй шанс. Самое время им воспользоваться.
Три года спустя Джек стоял на крыше восстановленного Миллениум-центра и жевал шоколадку, купленную в киоске рядом с туристическим бюро. Тем самым бюро, которым когда-то заправлял Янто. Разумеется, от прежнего офиса практически ничего не осталось — разве что стены, да и те частично. И за стойкой теперь сидела привлекательная рыжеволосая девушка, продающая самые настоящие туры, не для отвода глаз. А в киоске можно было купить не только карты, журналы и гелевые ручки, но и всякие съедобные мелочи, вроде чипсов, шоколадных плиток и батончиков, газировки, и так далее. Неосознанно Джек выбрал именно тот шоколад, что обязательно понравился бы Мавануи. И сейчас давился им, потому что он застревал в горле.
продолжение в комментах
Бета: Анонимный доброжелатель
Иллюстратор: Восьмая дочь
Персонажи: Одиннадцатый Доктор, Кастиэль, Эми/Рори, Джек Харкнесс/Янто Джонс, команда Торчвуда-3, Клара Освальд, Сэм и Дин Винчестеры
Дисклеймер: В ТАРДИС не заходил, отверткой не пользовался, с Касом не пил, на Кроули не работал
Тип: джен, слэш, намек на гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU, драма, кроссовер
Размер: макси, ~ 14 000 слов
Саммари: Возможно, история Доктора — на самом деле история его спутников, а сам Доктор — непостоянная и не поддающаяся познанию величина. Как и ангелы, Плачущие они или нет. И ТАРДИС тоже умеет мстить и беззащитна перед влиянием извне. Таймлайны: История первая — Доктор, Эми и Рори пост!6*04 «Жена Доктора», Кастиэль пост!5*18 «Точка невозврата»; история вторая — в первой части Джек и команда Торчвуда пост!2*08 «День во смерти», Кастиэль пост!7*17 «Новая личность», во второй части Джек после Дня чуда, а Кастиэль пост!8*17 «Прощай, незнакомец»; история третья — Клара и Доктор после «Колец Акатена», Кастиэль все еще пост!8*17.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Предупреждения: Авторское видение Доктора и спутников, открытый финал
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204069817.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ: ПРИВИДЕНИЕ В МАШИНЕ
Шёпот был еле слышным, но от этого не менее навязчивым. С тех пор, как Идрис растаяла в золотистом сиянии и матрица ТАРДИС вернулась на свое законное место, он чудился Эми во всех коридорах, исходил от консоли, тянулся за ней, как шлейф приторных цветочных тяжелых духов.
«Ты причинишь ему боль».
«Заставишь его страдать».
«Ты заплатишь».
Этот шёпот проникал в ее сны, смешивался с образом женщины с кроваво-красной помадой на губах, изгибающихся в зловещей улыбке. И когда Эми видела ее лицо в зеркале в ванной или на поверхности стеклянного пола, она не была уверена, что проснулась. Стоило зажмуриться, а потом вновь открыть глаза, и наваждение исчезало. Но в последнее время это происходило все медленнее, и у Эми возникало ощущение, что реальность вокруг нее трещит по швам, расползается, и ее поглощает стерильно белая пустота.
Еще недавно ТАРДИС была ее домом. Загорался приветливо свет, на пути возникали удивительные комнаты, которые Эми раньше не видела. Разве что двухъярусная кровать упрямо никуда не девалась и возвращалась на место, как бы они с Рори ни старались от нее избавиться. Но что-то изменилось. Эми чувствовала враждебность ТАРДИС, какую-то скрытую угрозу. Теперь двери часто захлопывались у нее перед носом, а консоль била ее током, не столько сильно, сколько очень обидно.
Но больше всего Эми пугал Доктор, ее друг, рыцарь в сияющих доспехах, оживший герой волшебной сказки. Временами ей казалось, что он следит за каждым ее шагом, не сводит с нее пристального взгляда, в котором читались вина, сочувствие и страх. Что-то случилось, какая-то беда, и Эми изучала свое отражение в зеркале, пытаясь найти причину подробного внимания Доктора, и не находила. Она по-прежнему была Амелией-из-Шотландии, с растрепанной волной рыжих волос и слишком короткими юбками. Хотя отрицать, что ее щеки осунулись, а глаза стали вечно красными от недосыпа, Эми не могла. А еще ее подташнивало, и сухие спазмы скручивали желудок в тугую спираль.
Спать она боялась.
«Ты заплатишь», — повторяла ТАРДИС, и Эми не понимала, чем заслужила ее ненависть.
Она старалась убедить себя, что это паранойя, последствия тех ужасных видений, что ей показывал Дом, и ничего не говорила ни Доктору, ни Рори. Доказательств у нее не было. Никто, кроме нее, не слышал, что ей нашептывала ТАРДИС, да и вообще ситуация в целом выглядела неправдоподобно. Поэтому Эми натянуто улыбалась, болтала больше обычного и молча вздрагивала, когда Доктор смотрел ей в спину и что-то настраивал на сканере. И выключал экран, если Рори или Эми подходили поближе, чтобы узнать, что же он такое изучает, сосредоточенно хмуря лоб.
«Никто не причинит моему вору вред, — шипела ТАРДИС, — особенно ты».
***
Рори волновался. Эми ходила похудевшая и бледная, и огрызалась, если ее спрашивали, как она себя чувствует.
— Все нормально. Ты не видел, куда я положила зарядку для телефона? — нервно отвечала она и окончательно замыкалась в себе, что прежде было ей несвойственно. До станции «Бегство демонов» и столкновения с Тишиной.
Рядом с Доктором Эми обычно сияла, словно солнечные зайчики навсегда заблудились в ее волосах, и двигалась так, будто в любую минуту готова была взлететь воздушным змеем, поймавшим ветер. Рори не ревновал. Он давно перестал сомневаться в ее любви. Доктор стал тем, кто спас ее от рутины, подарил мечту и все звезды в придачу. И Эми щедро делилась с Рори и мечтами, и звездами, да и Доктор уже не воспринимал их по отдельности, и они превратились в Эми-и-Рори, как обведенные сердечком инициалы, вырезанные на дереве. Рори помнил улыбку Доктора на свадьбе, от которой сердце сжималось в груди в болезненный ком. Наверное, тот до последнего отказывался верить, что Амелия Понд действительно выросла, и опасался, что взрослой Эми звезды не будут больше нужны. Но он ошибся. «Прощайте!», — звонко крикнула Эми, но прощалась она как раз с обычной жизнью с девяти до пяти, где нет места погоням и приключениям. Она называла Рори и Доктора «мои мальчики», и они бежали, летели и снова бежали, забыв на мгновение, что когда-нибудь им придется остаться на Земле и сделать выбор — ведь до этого было так далеко.
Сейчас же Эми почти не спала, а если и засыпала, то ненадолго, и просыпалась, задыхаясь от страха. Рори предложил сделать небольшой перерыв в путешествиях во времени, но Эми возмущенно отвергла это предложение.
— Мы не молодеем, — заявила она. — Я не уверена, что в семьдесят лет смогу самостоятельно подниматься по лестнице. Так что…
И у Рори не хватило духу признаться, что из больницы его, возможно, уже уволили за частое отсутствие, а отец начал подозревать, что они постоянно ездят куда угодно, только не в Лондон. И даже не в Ивернесс. Но где-то в глубине души он думал то же, что и Эми. Кроме того, на свадьбе Рори наконец увидел то, чего не замечал до этого — Доктор был одинок, и, пожалуй, нуждался в них с Эми больше, чем они нуждались в нем. Никто не должен путешествовать один.
***
— Планета воды, — жизнерадостно объявил Доктор, — ни единого клочка суши. Здесь самые большие приливы во Вселенной, поэтому не выходите из ТАРДИС.
— Если в двух словах, то смотреть, но не трогать, — рассмеялась Эми. — Мы можем подлететь поближе?
— А нас не утянет в черную дыру? — встревоженно перебил ее Рори.
Доктор лишь улыбнулся и крутанул рычаг.
ТАРДИС зависла над тянущимся во все стороны океаном, и тот факт, что горы вдали на самом деле являлись гигантскими волнами, в голове не укладывался никак. Эми шагнула ближе к краю, чтобы сполна насладиться открывающимся видом и вдохнуть соленую морскую свежесть, когда ощутила, как что-то толкнуло ее в спину. Она схватилась за косяк двери, чтобы как-то затормозить, но ее неумолимо тащило вперед, и с громким вскриком Эми полетела вниз.
Волны сомкнулись над ее головой, и Эми рефлекторно закашлялась, отфыркиваясь, но это привело к тому, что она еще больше наглоталась воды. Легкие горели; она отчаянно молотила руками и ногами в напрасной попытке всплыть на поверхность. Дышать становилось нечем, и перед глазами замелькали черные точки, но в последний момент Эми все же удалось вынырнуть.
Почему-то ТАРДИС по-прежнему неподвижно висела над океаном и не торопилась на помощь. Рори что-то кричал, и Эми обернулась. К ней приближалась одна из гигантских гор-волн, и она знала, что уплыть от нее не получится при всем желании (скорость волны была огромной), а нырок в глубину ее не спасет. Такие волны сметали все на своем пути.
Эми вновь повернулась к ТАРДИС и с ужасом увидела, как Рори немного разбежался и прыгнул.
Приземлился он в нескольких метрах от нее, подняв столбы брызг, и Эми поплыла к нему навстречу, намереваясь отругать за безрассудство — на что-то другое времени бы вряд ли хватило — и тут, что было очень странно, как только Рори оказался в воде, ТАРДИС пришла в движение.
Гигантская волна и машина времени помчались наперегонки, и в любом другом случае Эми залюбовалась бы этим завораживающим зрелищем, но сердце колотилось слишком громко, а в ушах шумело. «Только бы Доктор успел», — мысленно молилась она.
ТАРДИС слегка накренилась, и Доктор протянул руки. Рори подтолкнул Эми наверх, а сам зацепился за порожек. ТАРДИС начала стремительно подниматься, и Рори чуть не смело в сторону смертоносной водяной стены, но Доктор схватил его за запястье и втащил внутрь. Двери захлопнулись; раздался знакомый скрежет. Эми подползла к Рори и крепко обняла его. Ее зубы стучали. Доктор где-то раздобыл одеяла, но их тепло не могло прогнать дрожь.
— Эми, — позвал Рори. — Пойдем. Надо переодеться.
Она послушно встала на ноги, как автомат. Горло болело, и Эми не отказалась бы выпить чего-нибудь горячего. Шоколада, например. Или пунша.
Выходя из комнаты управления, она оглянулась. Доктор гладил консоль и бормотал:
— Сейчас заменим этот временной контур, старушка, и все будет в порядке…
В их с Рори комнате Эми торопливо натянула на себя сухие джинсы и свитер и бросилась за мужем, когда он направился на кухню, чтобы приготовить какао с корицей.
— Тебе все еще холодно? — спросил Рори.
Эми кивнула.
— Тогда почему бы тебе не прилечь? А я принесу тебе какао в постель.
— Нет! — почти закричала она. — Я хочу остаться здесь. С тобой.
Ночью ей приснился очередной кошмар. Эми стояла на кладбище среди могильных плит и каменных памятников и глядела на Плачущего ангела. Почему-то это было важно, и отсутствие Рори ощущалось, как физическая боль.
— Понд, пожалуйста, — умолял Доктор, и в его голосе звучали слезы. Они разбивали Эми сердце. — Вернись в ТАРДИС. Мы что-нибудь придумаем. Амелия, я прошу тебя…
Эми очень хотелось сделать то, что говорил Доктор, но откуда-то к ней пришло знание, что это невозможно. Иначе она навсегда потеряет Рори. Она отвернулась от Ангела, чтобы попрощаться, но внезапно кладбище подернулось дымкой, и его поглотила пустота.
«Ты бросила его одного, — прорычала ТАРДИС. — Ты заплатишь».
***
После планеты гигантских волн прошло несколько дней, но было видно, что Доктора все еще беспокоили произошедшие там события — причина загадочной поломки заключалась вовсе не во временном контуре. Вероятно, предположил Рори, желая его утешить, во всем следовало винить сбой в чистом виде — такой, который в принципе не имеет логического объяснения. Доктор задумчиво кивнул и сменил тему:
— Где вы хотите побывать сегодня? Что делаете увидеть?
— Как насчет Аркадии? — тут же предложила Эми. — Там красиво и… спокойно. Рори, тебе понравится.
Скорее всего, у Доктора имелось свое, нелестное мнение насчет спокойствия (Рори был уверен, что место, где ничто не бурлило и не взрывалось, казалось ему бесполезной тратой времени, чем-то скучным и до отвращения обыденным), но он только усмехнулся. И, шепнув: «Удивим их, старушка?», щелкнул по клавишам на встроенной в консоль печатной машинке.
К изумлению Рори, ТАРДИС резко тряхнуло, а затем она закрутилась вокруг своей оси. Его отбросило к стене, но Рори каким-то образом умудрился ухватиться за перила и прикрыть своим телом Эми, чтобы она не ушиблась.
Через несколько томительных секунд ТАРДИС остановилась, и в середине комнаты управления из лучей света соткался темноволосый человек в черных брюках и грязной белой рубашке нараспашку. Он сделал шаг вперед и пошатнулся; сияние погасло, и на секунду Рори почудилась тень от огромных крыльев, а потом он различил на груди незнакомца нарисованные кровью символы: замысловатую закорючку в круге, увенчанном треугольником и несколько букв по бокам. Незнакомец споткнулся снова и осел на прозрачный пол, как мешок, до краев набитый мукой. Когда Рори перевернул его на спину и приложил пальцы к шее, чтобы нащупать пульс, он понял, что символы были не нарисованы, а вырезаны на теле, что, мягко говоря, не внушало доверия.
Незнакомца осторожно уложили на кресла, и Доктор достал отвертку. Но, видимо, ее показания его озадачили, потому что он потряс ее для верности и нажал на кнопку еще раз.
— Доктор?
— Хмм… Две вещи бесспорны — он прибыл к нам из две тысячи девятого года, и он не человек. Но у анализатора возникли затруднения с определением вида. Слишком много информации. Часть истинной формы скрыта в другом измерении.
— Он опасен? — на всякий случай решил уточнить Рори. С него хватило игры в салочки с живой планетой из карманной Вселенной, проникшей в ТАРДИС и чуть не убившей его и Эми.
— Не думаю, — покачал головой Доктор. — Но мы узнаем наверняка, когда он придет в себя.
…Очнулся незнакомец так же неожиданно, как и появился в ТАРДИС. Он подскочил, чуть не свалившись с сидений, и уставился на Эми немигающими глазами неестественно синего цвета. По крайней мере, раньше Рори ни у кого не встречал подобного насыщенного оттенка.
— Привет, — неловко поздоровалась Эми. — Ты кто?
— Ты настоящая? — недоуменно затараторил незнакомец. — Как ты можешь быть настоящей? Но ты существуешь. Ходишь. Мыслишь. Говоришь… Это невероятно.
— Я настоящая, спасибо большое, — фыркнула Эми. — И вообще, сомневаться в моем существовании, как минимум, невежливо. Как и молчать в ответ на вопрос, кто ты и как ты сюда попал.
— Я Кастиэль, ангел Господень, — растерянно представился незнакомец.
— Ангел? Это вряд ли; видишь ли, ты не каменный, — заявила Эми.
— Я другой ангел, — возразил Кастиэль, попытался встать и немедленно повалился обратно.
— Эй, не так резво, — вмешался Рори. — Дай-ка я посмотрю, нет ли у тебя сотрясения…
— У ангелов не бывает сотрясений, — проинформировал их Кастиэль.
— Расскажи это старине Суини, — закатил глаза Рори и принялся ощупывать его голову.
— С ним лучше не спорить, — сказала Эми и подмигнула. — Вот мой дружеский совет.
***
После того, как Рори убедился, что сотрясение небольшое и угрозы для жизни не представляет, Доктор вновь просканировал его отверткой, а Эми помогла вытереть засохшую кровь с его груди и выдала ему одну из чистых футболок Рори, Кастиэль рассказал о своем нечаянном столкновении с ТАРДИС.— Не все ангелы желают людям добра, — объяснил он. — Мои друзья должны были освободить из их плена своего брата, но его охраняло пять ангелов. Сразиться с ними всеми и победить у меня не вышло бы, поэтому мне пришлось вырезать на себе знак, изгоняющий нас из того места, где мы в это время находимся. Разумеется, этот знак подействовал и на меня в том числе. Я предполагал, что меня забросит в Австралию или Атлантический океан, но что-то притянуло меня сюда, на этот корабль.
— Ее зовут ТАРДИС, — счел нужным вставить Доктор.
— Ангелы в истинной форме, — продолжил Кастиэль, словно не услышал его комментария, — представляют собой многомерную волну божественного намерения, и, наверное, причина в резонансе. ТАРДИС будто позвала меня. И я приношу самые искренние извинения за вторжение. Я был бы благодарен, если бы вы высадили меня на Земле в конце августа две тысячи девятого года. Если это возможно, конечно. К сожалению, я потратил очень много энергии и не смогу переместиться самостоятельно.
— Для ТАРДИС нет ничего невозможного, — как бы между прочим сообщил Доктор.
— Я протестую! — возмутился Рори. — Кастиэль, у тебя сотрясение, если ты еще об этом помнишь. Тебе необходим отдых и присмотр.
Эми мысленно вздохнула. У Рори определенно включился режим гипер-ответственности. Он записал Кастиэля в свои пациенты и теперь не отстанет от него, пока тот полностью не поправится.
— Я нужен своим друзьям, — не сдался ангел. — И не могу позволить себе ни минуты отдыха, в то время как демоны ломают последние печати.
Эми не имела ни малейшего представления, какие печати Кастиэль имел в виду, но это не помешало ей гордо заметить:
— ТАРДИС не просто корабль, это машина времени. Рори, ведь путешествие ему не повредит?
— Не вижу никаких противопоказаний.
— Тогда добро пожаловать на борт, — Эми на мгновение забыла о враждебности ТАРДИС, ведь рядом был живой ангел, из плоти и крови, и он не отправлял людей в прошлое, и ей не терпелось выяснить, есть ли у него крылья, как у ангелов на картинках.
— Ну, Кастиэль, ты ничего не хочешь сказать? — Доктор взмахнул руками, обводя пространство вокруг них, и Эми с Рори понимающе переглянулись.
Кастиэль прищурился, склонил голову набок, и замер, словно считывал какую-то информацию.
— Она больше внутри, чем снаружи, — в конце концов неуверенно произнес он.
Интонация была скорее вопросительно, но Доктор все равно улыбнулся счастливо, крутанулся на каблуках, поправил галстук-бабочку и метнулся к консоли.
— Приготовьтесь к лучшему путешествию в своей жизни, — объявил он, нажимая один из рычагов.
***
Это путешествие и правда имело все шансы завоевать титул лучшего путешествия во времени, которое когда-либо видела Эми. И она не сомневалась, что Рори непременно бы с ней согласился. Танцующие гейзеры, падающие звезды, поющие дома — и все это на одной планете далеко-далеко в будущем. Также они слетали в прошлое этой планеты, чтобы понаблюдать за тем, как она формируется и появляется на свет. А потом они стояли на центральной площади и, слушая хор ратуши, собора и окружающих площадь домов, пили самые вкусные молочные коктейли во Вселенной. Так утверждал Доктор, и у Эми не было причин ему не верить.
— Здорово, да? — восхищенно прошептала она, и Кастиэль кивнул.
— Видеть чудо творения — это всегда прекрасно, — так же тихо ответил он и почему-то помрачнел.
— Не время для грустных мыслей, — сказал Рори и обнял Эми за плечи.
Она посмотрела на Доктора. Почему-то поющие дома и башни навевали на него такую же меланхолию, как и на Кастиэля. Как будто он вспомнил о чем-то невыразимо печальном, но не мог поделиться этой печалью ни с одним живым существом в целом мире, и Эми безумно хотелось как-то утешить Доктора, подойти, сказать что-нибудь легкомысленное, чтобы немного его развеселить. Но замкнутое выражение на его лице заставило ее отказаться от этой идеи. И она перевела взгляд на небо, где одна за другой зажигались яркие звезды.
Вскоре заметно похолодало, и Эми позавидовала Доктору и Кастиэлю, которых изменения температуры нисколько не волновали. А Рори предусмотрительно надел свитер. Справедливости ради, он и Эми советовал одеться теплее, но она беспечно отмахнулась.
— Я сбегаю в ТАРДИС за пальто, — произнесла она. — Скоро вернусь. Надеюсь, две луны без меня не взойдут.
Рори сделался гипертрофированно грустным — сегодня у него было хорошее настроение, и, судя по всему, его тянуло немного подурачиться — и приложил руки к сердцу:
— А как же я?
— Купи мне еще глинтвейна! — крикнула Эми, убегая.
Сегодня ТАРДИС ничего не шептала, и она расслабилась. Влетела внутрь синей будки как прежде, с разбега и энергией, ключом бурлящей в венах.
Проклятое пальто куда-то запропастилось — Эми перерыла весь шкаф, но так его и не нашла. Сдернув в вешалки куртку Рори, она поспешила к выходу, и чуть не налетела на стену, когда погасли все лампы. Наступившая тишина, казалось, дышала злобой, и Эми с трудом удержалась о того, чтобы не заорать во всю мощь своих легких. Она накинула куртку и ощупью двинулась вперед, проводя по стене кончиками пальцев. Вроде бы комната управления находилась дальше по коридору, сразу за поворотом направо. Стена взбугрилась и изогнулась прямо под ее ладонью, а затем опять выровнялась. Эми сделала три шага вперед и вновь прикоснулась к стене. Она по-прежнему ничего не видела, но могла поклясться, что коридор тянулся вдаль, как бесконечная труба, без каких-либо поворотов, и света в конце этой трубы как-то не наблюдалось.
— Рори! Доктор!
Ее крик эхом пронесся по тоннелю и вернулся к ней многократно усиленным. Эми зажала уши и продолжила двигаться вперед. Больше всего на свете она боялась, что на пути ей попадется яма, и она свалится туда и разобьется насмерть.
И яма действительно попалась. Ногами Эми ступила на край и не сумела удержать равновесие, но вниз она почему-то не полетела, а скорее заскользила, как с ледяной горки. Она приземлилась на жесткий металлический пол и больно ударилась лбом о стену, потому что голову кружилась, и ее шатало, как будто она выпила не один бокал глинтвейна, а все десять. От стен исходило неяркое свечение, И Эми разглядела надписи наподобие тех, что показывал ей Дом.
«Ненавижу».
«Амелия Понд — предательница».
«Умри».
Ноги ее не держали, и Эми устало опустилась на пол и прислонилась к ближайшей стене спиной.
— Рори! Доктор! — закричала она. — Помогите! Пожалуйста, спасите меня!
***
Две луны показались из-за горизонта, и Рори, бережно сжимая в руках картонный стакан с горячим глинтвейном, повернулась к ТАРДИС, ожидая, что в любой момент оттуда выскочит Эми. Но двери будки были закрыты.
— Где Эми? — Доктор оторвался от созерцания небосвода, и Рори подозревал, что им овладело желание перейти к следующей части приключения, потому что две луны были прекрасны, но не так интересны, как погони и загадки. Главное, погони. До знакомства с Доктором Рори никогда не приходилось так много бегать.
— Пошла в ТРАДИС за пальто, — пожал плечами Рори. «И пропала», — мысленно добавил он. Что было на Эми не похоже абсолютно. Она ни за что не пропустила бы две луны в одном небе.
Доктор заметно встревожился, и Рори не понимал, почему он так сильно беспокоится — что с Эми могло случиться в ТАРДИС, самой надежной и защищенной машине времени, существовавшей на свете? Вероятно, Эми просто устала, прилегла на минутку и заснула.
В ТАРДИС они зашли втроем, и Рори сразу направился в их с Эми комнату. На кровати лежало зеленое пальто, но самой Эми нигде не было видно. Рори распахнул дверцы шкафа, посмеявшись над своей глупостью — пусто.
В комнате управления Доктор нажимал на какие-то кнопки, не сводя взгляда с экрана, по которому шли помехи.
— Странно, — сказал он. — Сканер не в состоянии определить, в какой из комнат находится Эми.
— Но она где-то здесь, — подтвердил Кастиэль. — Я слышу, как бьется ее сердце.
Доктор взмахнул рукой, призывая их к молчанию, и заметался по комнате, прижав отвертку к щеке.
— Рори, — наконец произнес он так, словно от него зависела судьба всего мира, — Ты не замечал, может, с ТРАДИС происходило что-то необычное?
Рори задумался, перебирая в памяти события последних недель, и покачал головой:
— Да ничего такого. Ну, разве что ТАРДИС теперь привозит нас как раз туда, куда мы хотим попасть…
— Вот именно! — воскликнул Доктор и порывисто чмокнул его в щеку. Его глаза загорелись лихорадочным блеском. — Кастиэль, Рори, не могли бы вы потянуть за эти рычаги? Я собираюсь кое-что проверить.
По сканеру снова побежали помехи, словно ТАРДИС не нравились действия Доктора, и она старалась ему помешать.
— Вот так, старушка. Вот оно! Рори, тот рычаг, быстро!
— Что там? — Рори вытянул шею, чтобы видеть, что написано на экране, и разочарованно вздохнул. Сканер выбрал самый тревожный момент его жизни, чтобы выдать свои показания на галлифрейском. Без перевода.
— Помнишь, я установил фаервол, чтобы никто больше не смог взломать ТАРДИС? — ответил Доктор вопросом на вопрос.
Рори кивнул.
— Да, после того, как Дом чуть не убил нас с Эми; хорошо, что ТАРДИС сообщила мне пароль от другой комнаты управления. И что у нее есть защита о стирания, если в этой комнате кто-то есть.
— Я стер Дом из систем ТАРДИС, — сказал Доктор, — но какая-то его частица уцелела и встроилась в матрицу, и ТАРДИС посчитала ее частью себя. Мы должны торопиться. Я не могу стереть Дом окончательно, пока он удерживает Эми. Он знает, что я его вычислил.
— И?
— И постарается ее убить.
— И что нам делать?
— Мне кажется, я могу вам помочь, — вступил Кастиэль.
Рори, по-настоящему испугавшись за Эми, практически забыл о присутствии ангела.
— Как?
— Я слышу не только ее сердце. Она молится. Ее душа чиста, она действительно нуждается в помощи, поэтому ее молитвы достигли мои слуха, — спокойно объяснил Кастиэль. — Искренняя молитва — луч света во мраке.
— И ты сможешь ее запеленговать, — подхватил Доктор.
— Да. Сил ум меня мало, но их хватит, чтобы найти Эми и перенести ее сюда.
Раздался громкий шелест, и Кастиэль исчез.
— А мы тем временем уничтожим то, что осталось от Дома, — с несколько пугающей кровожадностью произнес Доктор, но Рори не осуждал его, потому что полностью разделял его чувства.
***
«Я не хочу умереть в этой металлической коробке», — думала Эми.
Она начала задыхаться, ощущая, как какая-то сила, словно насосом, выкачивает из ямы кислород. — Боже, помоги мне. Помогите мне кто-нибудь».
По щекам потекли слезы. Глова кружилась все сильнее, и Эми легла на пол, свернувшись в позу эмбриона.
«Тебя никогда не найдут», — захохотал кто-то, но голос принадлежал не ТАРДИС. Возможно, он вообще никогда не принадлежал ТАРДИС. Она беззаветно любила Доктора. А тот, кто познал любовь, не способен на ненависть. Кто-то другой выплескивал злобу, притворяясь ТАРДИС, завладев ее сознанием. И он выбрал ее в качестве своей жертвы, пользуясь любовью машины времени к своему вору.
«Надеюсь, Доктор догадается вовремя».
Сон окутывал ее смертным покрывалом, звал к себе, и Эми почти поддалась ему, когда услышала свое имя. Окружающий мрак разогнала вспышка света, и она почувствовала, как ее взяли на руки и понесли. Кожи касалось что-то мягкое, и от этого «чего-то» исходило тепло, придававшее ей сил и прогонявшее страх. Эми открыла глаза.
— Кастиэль? — прошептала она.
— Все будет в порядке, — ответил он загадочно. — Ничего не бойся. Они придут за тобой. Но ты должна быть очень храброй. И не забывать дышать.
Эми раскрыла рот, чтобы спросить, что это означает, но мягкое «нечто» расправилось, зашуршало, и они оказались в комнате управления. Рори бросился к ней и заключил в объятие, от которого хрустнули кости.
Эми подняла голову и встретилась взглядом с Доктором. Он застыл на месте, и смотрел на нее так, словно она была за тысячу километров, и они не виделись очень, очень давно.
«Я здесь! — хотела закричать Эми. — Здесь, прямо перед тобой. Перестань пялиться на меня, как будто это не так».
Доктор не выдержал первым и отвернулся.
— С Домом покончено, — сказал он. — ТАРДИС просит прощения.
— Она не виновата, — перебила его Эми.
Рори молча прижал ее ближе к себе.
— Кое-кто был не очень внимательным, когда создавал фаервол? — пробормотал Доктор.
— Ну, короткие юбки и все такое. Это отвлекает, — великодушно заметила Эми. Она намеревалась забыть о случившемся как можно быстрее. Да и вины Доктора в том, что она едва не погибла, по большому счету, не было. Если бы Эми рассказала Доктору о своих подозрениях и кошмарах, он мгновенно бы понял, в чем дело.
— Ты не передумала насчет Аркадии? — Доктор коснулся консоли и похлопал по ее поверхности утешающим жестом.
Эми улыбнулась, хотя улыбка получилась больше похожей на гримасу.
— Компенсация?
— Ты говорила, что хочешь показать это место Рори.
— Ты опять ведешь себя мило. Мне это не нравится.
— Тебе не нравится, когда Доктор ведет себя мило? — удивился Рори.
— Доктор ведет себя мило, только когда что-то происходит, верно, Доктор?
— Ничего не происходит, — заверил их тот. — Но я хочу, чтобы ты кое-что запомнила, Амелия.
— Что.
— Просто дыши.
Эми не сомневалась, что этих словах заключался какой-то жуткий, недоступный ей смысл. Кастиэль тоже сказал ей, чтобы она дышала. Сговорились они, что ли? Поэтому она вновь попыталась улыбнуться и развела руками:
— Аркадия так Аркадия.
— Но сначала я предпочел бы, что Доктор отвез меня на Землю, — неожиданно нарушил молчание Кастиэль.
— Ты куда-то опаздываешь? — прищурилась Эми. — Я еще тебя не поблагодарила. А ты — не показал свои крылья.
— Я падаю, — сказал Кастиэль. — Мои силы и способности покидают меня, и без ТАРДИС мне до Земли не добраться. Мои друзья нуждаются во мне.
— Друзья — это святое, — заявила Эми. — Так что поездка в Аркадию откладывается. Но, теперь, когда ТАРДИС снова стала собой, ты не боишься, что мы высадим тебя в Антарктиде эпохи мезозоя?
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ: АНГЕЛ ПРОТИВ ДЕМОНА В КАРДИФФЕ
I
I
Этим утром предрассветный Кардифф казался отголоском другого мира, эхом, двойником из Разлома. Полупустые улицы навевали мысли о конце света, а моросящий дождь заставлял редких прохожих искать убежища в подъездах или под козырьками автобусных остановок. Поэтому в машине было особенно тепло. Янто, умница, успел сварить кофе и разлить его по походным стаканам с крышками, и Джек с удовольствием пил обжигающий напиток большими глотками, нарушая правило водителя номер один — держать обе руки на руле.
— Я не понимаю, каким образом это дело касается нас, — ворчливо произнес Оуэн. Кофе ему не досталось по той простой причине, что живым мертвецам оно было ни к чему. Они не нуждались ни в еде, ни в питье. — Очевидно, что тут постарался маньяк. Разлом спокоен, как море в штиль, НЛО над Кардиффом не висит…
— Детектив Свенсон несколько часов читала нам стихотворения Эмили Дикинсон, чтобы мы смоли выбраться из Хаба, — наставительно ответил Джек. — Долг платежом красен, не так ли?
— К тому же, — ехидно добавила Гвен, — Он не позвонила бы нам, если бы не считала, что в этих убийствах есть что-то странное.
— А ты как считаешь, Янто?
Но тот лишь пожал плечами. В последнее время он был еще молчаливее, чем обычно, и Джека это тревожило. А еще он испытывал чувство вины. Несколько дней назад он наконец повел Янто на давно обещанное свидание, и оно предсказуемо превратилось в катастрофу. Первой ошибкой стал дорогой ресторан: Янто явно не привык бывать в подобных местах и чувствовал себя неловко. Белоснежные скатерти и отельные вилки для каждого блюда ситуацию не улучшали. Беседа тоже не клеилась: разговаривать о работе было глупо, потому что он и так виделись в Хабе ежедневно и знали обо всем, что происходит с Разломом, а личных тем Джек избегал, как огня. Изысканная еда застревала в горле, вино пятилетней выдержки горчило на языке, и когда нож выпал из дрожащих пальцев Янто и громко зазвенел, ударившись о тарелку, Джек не выдержал. Он бросил на стол несколько крупных купюр и потянул Янто за собой к выходу.
— Может, сходим в кино? — предложил он.
— Как хочешь.
В старом кинотеатре на окраине Кардиффа показывали такие же старые фильмы. Они купили билеты и одну порцию попкорна на двоих, но попытка пообжиматься на диванчике в последнем ряду позорно провалилась: «Шоссе» Федерико Феллини на итальянском языке с итальянскими же субтитрами к поцелуям и объятиям не располагало совсем, и Янто в отчаянии прошептал: «Поехали ко мне».
Джек кивнул; они незаметно выскользнули из зала и поймали такси. Во время поездки они оба молчали, и тишина была неуютной и напряженной. Потом, едва Янто успел запереть за ними дверь квартиры, Джек прижал его к стене и начал целовать, жестко и грубо, стремясь раствориться во вкусе его губ, забыть и забыться хотя бы на мгновение. Янто не сопротивлялся, покорно позволил раздеть себя и уложить на ковер в гостиной, и не произнес ни слова, когда Джек задал безжалостный ритм. И не попытался его удержать, когда он совершил ошибку номер два — оделся и ушел. Теперь Джек ненавидел его немного, что было абсолютно нелогично. Он бы не остался на ночь, даже если бы Янто его об этом попросил.
— Мы почти на месте, — нарушила тишину Тош. — За этим зданием поверни направо.
Джек затормозил рядом с полицейской машиной. Детектив Свенсон ждала их у черно-желтой ленты, огораживавшей поросший репейником пустырь по периметру.
— Спасибо, что так быстро приехали, — сказала она. — Идемте со мной. Эксперты уже закончили. Я хочу, чтобы вы на это взглянули.
Мужчина лежал на спине, раскинув руки; скрюченные пальцы навсегда застыли, вцепившись в жухлую траву. Его глазницы были выжжены.
Оуэн надел перчатки и склонился над трупом. Тош достала фотоаппарат и начала обходить погибшего, фотографируя его тело с разных ракурсов. Гвен присела на корточки, чтобы рассмотреть землю вокруг него. Потом она вытащила из кармана пакетик для образцов и положила туда несколько травинок. Янто записывал то, что полицейским удалось выяснить на данный момент.
— Что думаете? — спросила Свенсон. — Это второй подобный случай за неделю. Первую жертву обнаружили неделю назад в заброшенном доме в двух кварталах отсюда.
— Повреждения те же? — деловито поинтересовался Оуэн, не прерывая осмотра.
— Да. Мы быстро установили ее личность. Маргарет Смит, двадцать восемь лет, секретарь, жила одна. Коллеги забеспокоились, когда во вторник она не вышла на работу. Тело нашла влюбленная парочка. Они и вызвали полицию. Маргарет убили в понедельник, между десятью и одиннадцатью вечера.
— Так это убийство? — уточнил Джек. — Не спонтанное самовозгорание?
— У нее пострадали внутренние органы, как будто ее долго и методично избивали.
— А когда умер этот человек?
— Где-то около пяти утра. После вскрытия скажем точнее. Документов при нем не имелось, и сейчас мы прогоняем его по базе. Есть какие-нибудь идеи?
— Никаких, кроме той, что причиной смерти является не травма глаз. Это, скорее, ее следствие, — заявил Оуэн. — Что-то явно искало путь наружу, и в конце концов выжгло себя из тела этого несчастного…
***
Вернувшись в Хаб, Тош немедленно запустила на своем компьютере программу поиска. Оуэн изучал отчет о вскрытии первой жертвы. Второй отчет детектив Свенсон обещала скоро прислать по электронной почте. Гвен изучала собранные на месте преступления травинки. А Янто… Янто сбежал в туристическое бюро, и Джек не стал его удерживать, хотя понимал, что им необходимо поговорить. Более того, он сознавал, что из-за игры в молчанку рискует потерять его не только как любовника, но и как друга. Но не собирался заговаривать о том ужасном вечере первым, потому что Янто заслуживал, чтобы этот разговор произошел на его условиях. Джек был должен ему хотя бы это.
— Смотри, — окликнула его Гвен, отрываясь от микроскопа. — На траве вокруг тела я нашла темно-коричневую массу, очень вязкую. Судя по показаниям анализатора, это результат плавления серы при температуре около ста девяноста градусов Цельсия. Она не растворяется в воде, поэтому и на земле и остались следы. Но непонятно откуда эта сера взялась, причем в таких количествах. Странно, правда?
— Интересно, — согласился Джек.
Из компьютера Тош раздался противный тоненький писк, оповещая всех, что поиск закончен. Оуэн поморщился, но ничего не сказал. А Джек выжидательно приподнял бровь.
— Люблю нашу новую программу распознавания лиц, — заметила Тош. — Теперь мы знаем, как звали вторую жертву. Гарри Морган, тридцать пять лет, библиотекарь. Не женат, жил с сестрой и племянником по адресу Ньюпорт-роуд, дом девятнадцать, квартира 14Б.
— Надо бы проверить, — протянул Джек. Его охватило нестерпимое желание выбраться из Хаба. — Гвен, ты со мной?
— Пистолет захватить?
— Полицейским боевое оружие не положено.
— Ну так, я ведь больше не работаю в полиции, верно?
Сестра Моргана открыла дверь не сразу, потребовала предъявить документы (Гвен показала ей свой просроченный значок, хорошо, та всего лишь бросила на него короткий взгляд и, поджав губы, завозилась с дверной цепочкой), и только после этого провела их с Джеком в гостиную.
— Я уже все рассказала детективу Свенсон, — пробормотала она, не скрывая своего недовольства.
— Мы просто хотели бы кое-что уточнить, миссис Морган, — уверила ее Гвен.
— Тогда называйте меня Линдой.
— Хорошо, — обезоруживающе улыбнулся Джек. — Скажите, Гарри в последнее время вел себя, как обычно? Или в его поведении что-то резко изменилось?
Линда задумалась.
— А знаете, он и правда переменился, как по волшебству, — медленно сказала она. — Гарри ни разу в жизни голоса ни на кого не повысил, был тихим, даже застенчивым. А вчера наградил Дэнни подзатыльником, когда тот стакан с молоком случайно разбил. Мы с ним из-за этого поругались, в первый раз за пятнадцать лет. После смерти мужа Гарри всегда мне помогал, поселил нас с сыном здесь, платил за курсы — я на секретаря учусь — и за хоккейную секцию, куда Дэнни ходит, а тут заявил, что мы деньги из него сосем, как вампиры. Орал так, словно в него дьявол вселился. Велел собирать вещи и убираться, и ушел. Больше я его не видела.
— Что думаешь? — спросил Джек, когда они попрощались с Линдой и вышли на улицу.
— Может, в Гарри действительно кто-то вселился? Хотя меня смущает спокойствие Разлома, — ответила Гвен.
— Поверь мне, не во всех бедах виноват Разлом, — произнес Джек.
— Это вряд ли, — возразила Гвен. Но развить эту мысль не успела: в кармане ее куртки затрезвонил телефон. — Алло? Детектив Свенсон? Да, капитан рядом, включаю громкую связь.
— У нас еще одно прохожее убийство, — задыхаясь, выпалила Свенсон. — Где вы находитесь?
— Ньюпорт-роуд. Мы как раз собирались вернуться в Хаб.
— С возвращением придется подождать. Разносчик пиццы наткнулся во дворе дома на труп Джулии Грин. У нее, как и в предыдущих случаях, выжжены глаза; рядом с телом лежала сумка жертвы. Права и бумажник на месте, убийца ничего не взял, хотя в бумажнике было пятьсот фунтов наличными. Элм-Стрит, дом номер двенадцать. Приезжайте.
— Будем через пять минут.
***
У арки их встретил Энди.
— Похоже, только Торчвуд способен разобраться с этим делом, — вздохнул он. — С каждым часом оно становится все чудесатее и чудесатее…
Джек и Гвен обменялись озадаченными взглядами и последовали за ним вглубь двора.
Криминалист снимал перчатки; у выезда дежурила «Скорая», готовая забрать тело и отвезти в морг.
При жизни Джулия Грин была красавицей — усеянная веснушками фарфоровая кожа и длинные, густые рыжие волосы, сейчас окружавшие ее лицо ореолом и подчеркивавшие его неестественную бледность и карикатурные черные провалы на месте глаз. Все вместе напоминало рекламную фотографию-постер к низкобюджетному фильму ужасов, и Джек вздрогнул и отвернулся.
— Снова сера, — прошептала Гвен. — Чувствуешь запах?
Джек кивнул. «Запах» — это было мягко сказано. Вонь забивала ноздри, и становилось трудно дышать.
Джек невольно сделал несколько шагов назад, и краем глаза уловил какое-то движение слева от себя. Что-то зашелестело, от порыва ветра затрепетали листья, и тень исчезла. Но он все равно закричал:
— Стой! — и выбежал на улицу.
Джек искал тень среди толпы на тротуаре, слышал шаги пытающейся не отстать от него Гвен и гудки проезжающих мимо автомобилей, которые гудели слишком уж настойчиво и нетерпеливо. Он повернулся. По проезжей части брел босой мужчина, одетый в пижаму и окровавленный плащ, и не обращал на окружающий мир никакого внимания. На его левом запястье Джек разглядел белый больничный браслет.
— Эй!
Незнакомец никак не отреагировал на его оклик; Джек подбежал к нему и фактически вытащил из-под колес грузовика. Водитель затормозил, опустил стекло и разразился ругательной тирадой, цензурный смысл которой сводился к риторическому вопросу: «как Земля носит таких идиотов, не могущих отличить автомобильную дорогу от пешеходной?!». В ответ Джек лишь махнул рукой — мол, езжай дальше, проблема улажена — схватил незнакомца в плаще за локоть и потянул его к тротуару. Тот не сопротивлялся, только удивленно склонил голову набок, и от его пристального взгляда по коже Джека невольно побежали мурашки.
— Что вы делали на месте убийства? — обвиняюще спросил он.
— Я охотился за злом, — спокойно сказал незнакомец низким глубоким голосом. — Но я опоздал.
— Джек, ты полагаешь, это он убил Джулию Грин? — вмешалась Гвен и обратилась к незнакомцу: — Кто вы такой?
— Я Кастиэль, ангел Господень, — представился тот, потом подумал секунду и добавил: — Ну, раньше я был ангелом Господним. Сейчас я просто ангел.
«Час от часу не легче», — про себя выругался Джек. Преступления определенно приобретали религиозный оттенок. Фанатик, считающий себя ангелом, убивал тех, кого воспринимал, как «зло». Но тогда каким образом он выжигал жертвам глаза? С помощью какого-то хитрого приспособления? Или сверхъестественных способностей? Во втором случае последнее слово в расследовании оставалось за Торчвудом, да и в первом случае тоже, при условии, что убийца использовал технику, имеющую внеземное происхождение. Вряд ли полиция Кардиффа захочет копаться в таких тонкостях: их задача заключалась в том, чтобы поймать маньяка и посадить его, мотивация и способ убийства при этом отходили на задний план. И Джек принял решение: они с Гвен отвезут Кастиэля (если это его настоящее имя, конечно) в Хаб, допросят его, сделают анализы крови и ДНК, и если подтвердится, что убийца он, выдадут его детективу Свенсон. Хотя если в преступлениях замешаны инопланетяне и их продвинутые технологии, они будут вынуждены «поработать» с доказательствами, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Не в клетке же с вивелами держать маньяка, это уже будет чересчур. Для вивелов, естественно.
— Вы поедете с нами, — произнес он вслух.
— Хорошо, — Кастиэль кивнул. — Я не откажусь от помощи. Зло надо найти и остановить, пока не погиб кто-нибудь еще.
Джек усмехнулся, и они с Гвен повели своего пленника к машине.
По дороге к лаборатории доктора Харпера Кастиэль с любопытством оглядывался вокруг, но было видно, что скрывающиеся за тяжелой круглой дверью высокие потолки, многочисленные лестницы и переходы, мерцающие экраны и панели не произвели на него и трети ожидаемого впечатления. А вот при виде самого Оуэна он застыл, издал странный гортанный звук, закрыл рот ладонями и забормотал, раскачиваясь из стороны в сторону:
— Мне так жаль. О, бедная, бедная душа. Но я ничем не могу помочь. Я не знаю, как…
Джек положил руку ему на плечо и усадил на стул. Кастиэль перестал раскачиваться и теперь с интересом смотрел, как Оуэн готовит все необходимое для забора крови.
— Так что произошло с моей душой? — саркастически осведомился тот, ловким профессиональным движением захватывая с боков третью фалангу пальца Кастиэля, смотревшего на иглу-скарификатор так, словно он видел ее впервые в жизни. — Будет немного больно.
Выступившая на подушечке пальца кровь, а также узкая стеклянная палочка-пробирка «ангела» явно заворожили, и он ответил, не сводя глаз с быстро наполняющей эту пробирку тоненькой красной струйки:
— Твоя душа была на полпути к Небесам, когда что-то заставило ее вернуться. Но тело почему-то не ожило. Оно осталось мертвым, и душа застряла в нем, как в клетке. Прежде я никогда не встречался с подобным. А оживлять мертвецов я не умею. Прости, у меня нет знаний, чтобы помочь тебе, добрый человек.
Оуэн фыркнул:
— Да мне и так неплохо. Снимай плащ, я должен исследовать эти жуткие пятна.
Кастиэль послушно начал стаскивать поношенный бежевый тренч, а Джек кусал губы: в том, что случилось с Оуэном, была его вина. Ему не следовало брать в руки Перчатку. Но он на какое-то мгновение забыл, что сам является аномалией. Фиксированной точкой в пространстве и времени. Тем, от кого Доктор в кожаной куртке бежал, как от прокаженного, со всей скоростью, что могла развить его ТАРДИС. Джеку хотелось попрощаться с другом, а в итоге он, не сумев предугадать, что сотворит Перчатка, получившая доступ к бесконечной жизненной энергии, обрек Оуэна Харпера на существование, худшее, чем смерть. Он с трудом представлял, каково это: не спать, не голодать, не ощущать прикосновений. И не иметь шанса прекратить эту не-жизнь. Чудо, что Оуэн еще не сошел с ума. На его месте Джек точно бы спятил.
Больше не в состоянии находиться в одной комнате с Оуэном, он практически выбежал за дверь. В главном зале Гвен и Тош о чем-то тихо разговаривали перед огромным экраном с картой Кардиффа. Янто что-то печатал на своем ноутбуке. Джек подошел к нему, но слова не находились. И он ограничился тихим:
— Как ты?
— Все в порядке, сэр, — последовал нарочито вежливый ответ. — Вам подать кофе через пять минут или позже?
— Прости. Тот вечер…
Янто стиснул зубы и глубоко задышал, вцепившись в края стола с такой силой, что побелели костяшки.
— Джек, не надо. Пожалуйста. Кофе?..
— Чуть позже, спасибо.
Грудь будто стиснуло невидимым обручем. Джека охватило желание схватить Янто за плечи, хорошенько встряхнуть, заставить его слушать, но он и так причинил ему достаточно боли, поэтому он отступил. Может, в следующий раз Джеку повезет, и Янто позволит ему озвучить вслух все то, что он должен сказать.
Мавануи мирно дремала в гнезде. Джек налил ей свежей воды и оставил несколько долек темного шоколада. А затем уселся рядом, скрестив ноги, и долго смотрел, как она спит.
***
Когда он спустился вниз, в главном зале никого не было, кроме Кастиэля. Он устроился на диване в позе йога и немигающим взглядом гипнотизировал экран телевизора, показывающего какой-то документальный фильм про животных. Джек собрался было нарушить эту идиллию, а после позвонить Гвен или Тош и ядовито поинтересоваться, какого хрена они бросили потенциального маньяка без присмотра, но тут из лаборатории выглянул Оуэн и поманил его пальцем.— Ну, что у нас? — выдохнул Джек, заходя внутрь.
— Дело все страньше и страньше, капитан, — с апломбом произнес Оуэн, но быстро осекся, когда тот сурово и выразительно на него посмотрел. — Для начала, я и без всяких анализов могу подтвердить, что наш чудак — не тот, кого мы ищем. Я внимательно изучил материалы по вскрытию Гарри и Джулии. Маргарет Смит убили не на участке Свенсон, вскрытие проводил другой врач, и он либо решил, что он ошибся или по какой-то причине побоялся вносить эту информацию в свой отчет, поэтому ее там нет. Но в двух остальных отчетах черным по белому написано, что обе жертвы умерли раньше, чем были убиты.
— Как это?
— Я тоже удивился. Но если коротко, миссис Морган никак не могла поссориться со своим братом вчера вечером, потому что, судя по состоянию мозга и внутренних органов, он был мертв уже двое суток, не меньше. Однако она с ним разговаривала! Соседи видели Джулию Грин после полудня, но, как и в случае выше, все указывает на то, что она умерла где-то около семи утра. Лично я не имею ни малейшего представления, как объяснить этот факт. Если только в них действительно не вселялось какое-то разумное существо-паразит…
— А Кастиэль? Что насчет него?
— Кровь на плаще принадлежит ему, и пятна очень старые. Им, по моим расчетам, как минимум несколько месяцев. Что касается его анализа крови, существует вероятность, что он не лжет, называя себя ангелом. Такое впечатление, что каждая клетка его организма наполнена светом. Я не знаю, что он такое, но Кастиэль однозначно не человек.
— И он в курсе, что убило всех этих людей. Когда мы с Гвен его нашли, он сказал, что охотился за каким-то злом и опоздал. Надо его расспросить поподробней. Если он не убийца…
— А он не убийца, — перебил Джека Оуэн.
— …то, возможно, он не откажется нам помочь.
Но в главном зале Кастиэля не оказалось. Джек вывел на экран записи с камер слежения, и обнаружил его у отсека с вивелами. Кастиэль касался бронированного стекла кончиками пальцев и сосредоточенно хмурил лоб.
Джек попрощался с Оуэном и направился к лифту. В коридоре, где располагались камеры вивелов, царил полумрак, и пижама Кастиэля выделялась ярким белым пятном.
— Трещины в пространстве и времени очень коварны, — сказал Кастиэль и погладил стекло. — Их трудно заметить.
— Да уж, предупреждающую табличку рядом с ними не поставишь, — Джек чувствовал в своем голосе грусть. Наверное, то время, когда он жил ради новой встречи с Доктором, ждал неделями, годами, веками, никогда не перестанет причинять почти физическую боль. Обида, несмотря на объяснения Доктора и его предложение путешествовать вместе, все еще жила в нем. И если быть с собой до конца честным, Джек отказался от путешествий во времени и пространстве не только ради команды. Доктор никогда и никого не обманывал. Умалчивал, да. Не сообщал всей информации? Постоянно. Но он не лгал никому и, прежде всего, самому себе, и его привязанность к Джеку была искренней, как и его слова. Но бессознательно они воспринимались, как подачка, как игрушка, которую ребенок долго выпрашивает у родителей, и под конец они сдаются и кладут ее в корзинку для покупок не потому, что желают порадовать ребенка, а для того, чтобы он от них отстал. Конечно, в случае с Доктором это было не так, но Джек ощущал себя упомянутым выше ребенком и ничего не мог с этим поделать.
— Они скучают по дому, — тем временем говорил Кастиэль. — Этот мир им непонятен. Слишком много шума. Каменные клетки, а не пещеры. Искусственный свет.
— Даже если допустить, что Разлом работает в обе стороны, — произнес Джек, — мы все равно не знаем, как отправить их домой. Мне жаль.
Кастиэль подошел к нему и внезапно уткнулся носом ему в шею.
— Ты приятно пахнешь, — прошептал он.
— Спасибо за комплимент, но во всем виноваты феромоны пятьдесят первого века, — ухмыльнулся Джек.
Кастиэль покачал головой и провел носом от его шеи до подбородка. Однако в его действиях не имелось и намека на сексуальный подтекст. Джек отвык от таких невинных замечаний и сейчас чувствовал себя не то чтобы некомфортно, но определенно странно.
Какое-то движение на лестнице привлекло его внимание, и Джек взглянул вверх. На площадке стоял Янто и смотрел на него с нечитаемым выражением на лице. Потом хлопнула дверь. Джек медленно отодвинулся от Кастиэля, а затем буквально взлетел по ступенькам. Но он опоздал. Янто уже ушел. Джек мог бы поехать к нему домой, но он по-прежнему придерживался принятого решения: их разговор состоится только на условиях Янто, и никак иначе.
Спускаясь в спальню, он бросил взгляд на камеру, показывавшую гнездо Мавануи. Кастиэль лежал там, свернувшись калачиком, а Мавануи прикрывала его одним крылом.
***
Спал Джек плохо, просыпаясь чуть ли не каждый час. Он видел ТАРДИС, растворявшуюся в пространстве, до которой он раз за разом пытался добежать и не успевал; на месте Оуэна оказывался Янто и превращался в живой труп; Янто, Тош, Гвен и Оуэн уходили, не оглядываясь, и Джек оставался один.
Янто варил кофе — восхитительный аромат витал по всему Хабу и, к удивлению Джека, о чем-то шептался к Кастиэлем. Его глаза подозрительно блестели, и Джек не стал подходить. Если Янто захочет, он ему сам расскажет.
— Есть какие-нибудь предположения, кто наш загадочный убийца? — поинтересовался Оуэн, вертя в руках карандаш и наблюдая, как остальные пьют кофе.
— Сера как бы намекает… — пожала плечами Гвен и поставила пустую кружку в мойку. — Но преступник-дьявол — чересчур очевидно, тебе не кажется?
— Не Дьявол, — поправил ее Кастиэль. — Демон.
— И чего он добивается, складывая трупы в штабеля? — ехидно спросил Оуэн.
— Он ищет себе сосуд. Тело.
— А собственное его чем-то не устраивает?
— На Земле у него нет собственного тела, поэтому ему и нужен сосуд. Но этот демон очень могущественный. И сосуды, которые он выбирает, быстро разрушаются.
— Поэтому он постоянно ищет новые, — сделал вывод Джек.
— Весело, — прокомментировала Гвен. — Как мы вычислим следующую жертву?
— Жертву мы не вычислим, — сказала Тош, поворачиваясь к компьютеру, — но, похоже, он охотится в районе Ньюпорт-роуд. Элм-стрит недалеко оттуда, верно?
— Верно.
— Это существенно сужает круг поиска.
Янто забрал у Джека опустевшую чашу и тихо произнес, почти касаясь губами его уха:
— У тебя найдется минутка?
— Конечно, — сказал Джек, вставая.
Неожиданно Кастиэль поморщился и сжал ладонями виски.
— Что такое? — встревожилась Гвен.
— Полиция обнаружила новое тело на Элм-стрит, — выдавил Кастиэль.
— Откуда ты это знаешь?
— Волны. Они используют волны, а так как я тоже волна…
— Понятно, — Джек потянулся за шинелью. — Едем. Янто, останься. Мне должны звонить из Лондона.
***
— Ронни Сэмюэльс, тридцать два года, — отрапортовала Свенсон. — Глаза выжжены, внутренние органы напоминают кашу. Разберитесь побыстрее, ребята, мне это начинает надоедать. Эй, молодой человек, вы куда?
— Он с нами, — сказал Джек и приподнял под желтую ленту.
Наверное, на взгляд обывателей, Кастиэль вел себя… экстравагантно. Или, как человек, чьи умственные способности могли быть поставлены под сомнение. Он уселся на корточки рядом с трупом и медленно его обнюхал. Джек фыркнул — обыватели и не предполагали, кем этот чудак являлся на самом деле — и тихо спросил:
— Каков вердикт? Теория с демоном подтвердилась?
— Это, несомненно, демон, — сказал Кастиэль, — и он все еще в этом теле.
— Я договорюсь, чтобы его отдали нам.
В Хабе Оуэн с помощью Джека и Янто уложил бедного Ронни на стол в прозекторской и выжидательно посмотрел на Кастиэля.
— Ну? Следующий шаг?
— Демон находится в теле мертвеца. Я не уверен, что смогу убить или изгнать его. Но я попробую.
— Э-э-э, давайте сделаем это снаружи, — предложил Оуэн. — Не хотелось бы, чтобы у нас по Хабу разгуливал демон. Мавануи это не оценит.
Словно услышав его слова, тело Ронни дернулось, и у него изо рта повалил густой черный дым. Кастиэль выкрикнул что-то на незнакомом языке, но дым растворился в вентиляции.
— Черт, упустили, — выругался Джек. — Мы должны его остановить.
— Каким образом, Эйнштейн?
— Я мог бы запечатать его в теле живого человека. И потом убить своим клинком. Но тогда носитель погибнет тоже.
— Я просто идеальный кандидат, — присвистнул Оуэн.
— Нет, — отрицательно замотал головой Кастиэль, — ты не подходишь. Ты уже мертв. Демоны способны вселяются лишь в живых существ.
— Ну, есть еще я, — беспечным тоном сказал Джек.
Янто положил руку ему на плечо.
— Джек, пожалуйста, не надо. Не делай этого.
— Я вернусь. Я всегда возвращаюсь.
— А что, если в этот раз ты не вернешься?
— Вернусь. Кастиэль, как мы найдем демона?
— Я узнал его истинное имя и связал его. До рассвета он не сумеет ни в кого вселиться. Утром я призову его.
— Отлично. Пошли, Янто.
Джек втолкнул Янто в свой кабинет и запер дверь. Прижал его к стене и поцеловал, стараясь передать с поцелуем всё, что он чувствовал — доверие, нежность, страх.
— Это плохая идея, — произнес Янто, когда Джек оторвался от его губ.
— Если так, у меня есть идея получше. У меня в спальне очень мягкий матрас. Запоминает форму тела.
— Джек…
— Все потом, Янто. Эта ночь только для нас.
Джека разбудил шелест. Они приоткрыл глаз: Янто мирно спал рядом, пристроив голову у него на груди.
— Кастиэль?
Ангел погладил его по щеке костяшками пальцев, и это движение почему-то успокаивало.
— Ты хотел задать мне один вопрос. Спрашивай.
Джек облизал пересохшие губы:
— Моя душа, она…
— Ты не как Оуэн. Твоя душа не застряла между мирами, она сияет так же ярко и чисто, как и при твоем рождении.
— Но я изменился.
— Твое тело изменилось. Душа осталась прежней. Тебе нечего бояться, Джек Харкнесс.
***
Ранним утром они въехали в один из дворов на Элм-стрит. Джек хотел было обойтись без свидетелей, но Янто, Гвен, Тош и Оуэн заявили, что поедут с ним и Кастиэлем и возражений не примут.
Накрапывал дождь, и Джек вспомнил, как несколько дней назад в точно такую же погоду они ехали на место преступления, где убили вторую жертву.
— Для ритуала все готово?
Кастиэль кивнул и вытащил из пакета красный мелок. Вдвоем с Тош они нарисовали что-то вроде пентаграммы, но Джек был уверен, что настоящая пентаграмма выглядела совсем по-другому. Затем ангел положил по углам «пентаграммы» какие-то листья и траву (накануне вечером Оуэн съездил за частью трав в аптеку, а часть нашел в магазине с оккультными товарами и до сих пор вздрагивал при упоминании о визите в этот магазин) и поджег их, читая заклинание.
Сильно запахло серой, и в пентаграмме нарисовался силуэт из черного дыма. Кастиэль посмотрел на Джека, давая ему понять, что настала его очередь действовать.
Он сделал шаг вперед:
Эй, демон! У меня к тебе деловое предложение. Как насчет власти и могущества, а я отдам тебе свое тело?
Дым заклубился, словно насмехаясь.
— Это весьма щедрое предложение, — продолжил Джек, — одно бессмертное и неуязвимое тело в обмен за капельку твоей силы. Что скажешь?
И дым потек к нему, обволок его лицо, проник в рот. Наверное, демон был доведен до отчаяния, раз так быстро согласился, и Джек старался подавить рвотный рефлекс. От него зависело, сумеет Кастиэль убить эту тварь или нет.
Демон занимал его клетки, отодвигая сознание Джека на задний план, опутывал его нервы, будто щупальцами, и он ощущал довольство и радость демона, скоро сменившиеся на недоумение, потому что Кастиэль зажал его рот ладонью, что-то вспыхнуло, и демон оказался надежно запечатанным в теле Джека. Тварь стремилась вырваться, металась во все стороны, и Джек чувствовал, как трещат его ребра, а рот наполняется кровью.
«Кастиэль, скорее!», — хотелось ему крикнуть, но он больше не управлял своим телом.
Тем не менее, ангел его понял, и в его ладони появился клинок, который он вонзил Джеку в грудь. Джек завыл вместе с демоном внутри него. А затем провалился в темноту.
Однако темнота была не такая, так обычно. Джек слышал журчание ручья в отдалении и пение птиц. Его голова покоилась на чьих-то коленях, а крылья гладили его плечи и руки. Они чувствовал счастье и покой, но знакомый голос звал его, умоляя очнуться:
— Джек, Джек, пожалуйста, вернись. Вернись ко мне.
Янто.
И Джек послушно открыл глаза. Янто плакал и не скрывал своего облегчения.
— Демон мертв? — он должен был спросить, иначе вся эта затея не имела смысла.
— Да.
— А Кастиэль?
— Улетел. Сказал, что желает поговорить с пчелами.
Рука весила целую тонну, но Джек упрямо поднял ее и погладил щеку Янто так же, как вчера ночью его гладил Кастиэль.
Он получил второй шанс. Самое время им воспользоваться.
II
Три года спустя Джек стоял на крыше восстановленного Миллениум-центра и жевал шоколадку, купленную в киоске рядом с туристическим бюро. Тем самым бюро, которым когда-то заправлял Янто. Разумеется, от прежнего офиса практически ничего не осталось — разве что стены, да и те частично. И за стойкой теперь сидела привлекательная рыжеволосая девушка, продающая самые настоящие туры, не для отвода глаз. А в киоске можно было купить не только карты, журналы и гелевые ручки, но и всякие съедобные мелочи, вроде чипсов, шоколадных плиток и батончиков, газировки, и так далее. Неосознанно Джек выбрал именно тот шоколад, что обязательно понравился бы Мавануи. И сейчас давился им, потому что он застревал в горле.
продолжение в комментах
@темы: слэш, Одиннадцатый Доктор, тексты, первый тур, джен
четверг, 07 мая 2015
Название: listen a lie
Иллюстратор: Brand Bariman
Форма: клип
Персонажи/Пейринг: Мастер/Доктор, Роуз Тайлер/Доктор, Ривер/Доктор
Дисклеймер: вольные фантазии на тему прочитанного саммари и некоторой части текста
Тип: гет, слэш
Рейтинг: R
Жанр: драма
Исходники: Nine Inch Nails - Terrible Lie, Bing Crosby - Let It Snow!, 2-8 сезоны ньюскула
Продолжительность и вес: 2:09, 77,8 Mb
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Предупреждения: дарк!Доктор
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204054527.htm
Ссылка на скачивание: yandex.disk
@темы: слэш, гет, первый тур, иллюстрации, Симм!Мастер, Десятый Доктор
Название: Иная реальность
Автор: Engel_Diablo
Бета: Хетта
Иллюстратор(ы): Brand Bariman
Персонажи/Пейринг: Доктора (разные), спутники, Мастер
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, драма, ангст, юмор
Размер: макси, 12574 слов
Саммари: Это другая реальность, хотя все здесь и походит на нашу. Нет, Доктор никуда не попадал и ниоткуда не уходил. Он существует всюду в одном-единственном экземпляре, но ко всему остальному это не относится. Каждый день, стоит лишь ему закрыть глаза, миры меняются, хотя он сам находится на одном месте. Все вокруг словно сошло с ума, доказывая неправильность лишь его одного. Но это не так! Или все же стоит поверить словам своих друзей... и врагов?
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Предупреждения: крэк
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204054534.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2
продолжение в комментах
Автор: Engel_Diablo
Бета: Хетта
Иллюстратор(ы): Brand Bariman
Персонажи/Пейринг: Доктора (разные), спутники, Мастер
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: экшн, драма, ангст, юмор
Размер: макси, 12574 слов
Саммари: Это другая реальность, хотя все здесь и походит на нашу. Нет, Доктор никуда не попадал и ниоткуда не уходил. Он существует всюду в одном-единственном экземпляре, но ко всему остальному это не относится. Каждый день, стоит лишь ему закрыть глаза, миры меняются, хотя он сам находится на одном месте. Все вокруг словно сошло с ума, доказывая неправильность лишь его одного. Но это не так! Или все же стоит поверить словам своих друзей... и врагов?
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Предупреждения: крэк
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204054534.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2
Доктор, чего ты ждешь? В чем смысл твоего существования теперь, когда ты единственный таймлорд во Вселенной? Тебе наверняка скучно и одиноко, но что же тогда движет дальше? Почему продолжаешь идти, хотя спотыкаешься о кучу несчастий, потерь и проблем? Наверняка слишком трудно идти вперед, продолжать, словно ничего не было и не будет, улыбаться, когда в душе снова зияет и кровоточит глубокая рана. А ты все равно идешь по своей тропинке и уже не одно столетие.
Разменяв тысячу лет и столько регенераций, страшишься ли ты конца, ведь столько дел еще не сделано? Двенадцать регенераций, больше нельзя, постоянно обманывать смерть невозможно.
Давай закроем глаза и окунемся в прошлое, с чего все началось? Ты пошел против системы, несогласный со всем и… Что дальше? Ты брал людей в спутники, зная, как быстро они сгорают и... А за что ты их полюбил? Мы похожи на них, внешне и отчасти внутренне, но их жизнь слишком коротка. Жить не одно тысячелетие, создавать черные дыры и иметь способность зреть в саму суть времени и не сгорать. Почему тебя, Повелителя Времени, они так привлекают, раз ты даже позволил собственной внучке остаться на Земле?
Ты не отвечаешь на вопросы, лжешь, как дышишь, раз, разменяв первое тысячелетие, понял этот факт и установил себе какие-то странные правила. Лжец. Хитрый лжец и игрок с судьбой и Смертью. Но ты не один такой, не одинок, ведь есть еще тот, кто лучше тебя умеет играть с нею, и предел в двенадцать ипостасей для него несущественен.
Доктор или Мастер? Мастер или Доктор?
А может, это все твое воображение? Я и есть ты! Или просто глюк подсознания. А может, я это ты из будущего, таймлорд, победивший смерть. Как тебе такое?
В любом случае Вселенная необычайно велика и хранит множество тайн. Но так ли это? Познал ли ты даже половину всего? Доктор – это звание или нечто иное? Я знаю тебя, Тета Сигма, как облупленного, но каждую встречу ты не перестаешь удивлять, и требуется уйма усилий, чтобы поспеть за тобой. Но куда ты стремишься теперь? Что за путь выбрал?
Доктор…
Ты слишком хороший далек. Да…
Глава 1
Слишком тихо работают системы, ТАРДИС дрейфует в космосе без определенно заданных координат. Пугающая тишина поселилась здесь с недавнего времени. Нет ни спутников, ни проблем, не требуется никого спасать. Вообще весь мир внезапно решил, что Доктор больше им не нужен, они сами способны решить свои проблемы, и помощь последнего таймлорда уже излишня. Да, когда он впутывается в очередное дело, появляются приключения, всплывает азарт и кое-какой интерес, но это лишь то, что лежит на поверхности. Изнутри все выглядит иначе. Доктор мешает естественному развитию событий и создает шум из ничего – так решили некогда спасенные им расы и мягко списали таймлорда на пенсию.
Трудно пережить подобное развитие событий, слишком трудно. Путешествиями во времени ничего уже не исправишь. Фиксированная точка, нет возможности изменить решение целой Вселенной. И видимо, эта точка стала началом его конца.
Глаза старика уже не смотрят ни на что и ни на кого с азартом или мудростью времени. Тело относительно молодо, но душа стала слишком дряхлой и немощной. Весь запал ушел, все желания пропали. Теперь в его глазах лишь старость и вопрос: за что?
Он желал и дальше продолжать свою внутреннюю борьбу, получал удовольствие от всех рисковых ситуаций и был безмерно счастлив, когда спасал Вселенную или лишь ее малую часть. Не требовалось и слов благодарности, но с ними приятнее, просто Доктор выбрал свой путь и теперь следует ему. Ныне же кажется, будто все, что он пережил ранее, – просто сон, а двенадцать регенераций и Война Времени – ложь. Он и сам большая ложь во Вселенной. Таймлорд, Повелитель Времени, Приход Бури или просто Доктор. А может, его никогда и не было? Он сам придумал себя, ведь наверняка глупо быть таким странным, с двумя сердцами и умопомрачительным мозгом. Может, пациент психиатрической лечебницы? Находится один в голубой палате, которая выглядит внутри больше, чем снаружи, а за стенкой сидит друг Мастер и строит коварные планы.
Может, все так и есть? И это лишь сон? Стоит ущипнуть себя, открыть глаза и проснуться, осознавая, что лежит прикованный к кровати из-за обострения психики, ведь размахивал давно отбитой отверткой, от которой осталась лишь деревянная ручка, и кричал, что ему нужно спасти этот город от вторжения пришельцев?
Наступает очередной день. Доктор открывает глаза и понимает, что ему снился очередной прекрасный сон о путешествиях во времени, где сам он выступал в главной роли. Прекрасные спутники в его путешествиях и чудесные и невозможные миры, расы, уникальные технологии. Удивительные истории, некоторые из которых заставляют задуматься о многом и пересмотреть свою жизнь. Как же жаль, что ему это лишь снится. Лекарства имеют удивительную силу, раз в пятьдесят шесть лет он до сих пор мечтает, как маленький мальчик, и ему снятся удивительные сны. Говорить о них врачам уже бессмысленно, ведь это обернется очередной дозой психотропных препаратов.
Он здесь не один год и стал учиться на ошибках, хотя совершенно не помнит, каким образом сюда попал. Лишь имя Доктор и то, что он таймлорд с двумя сердцами, – единственные воспоминания о былом. Наличие такой аномалии, как разделение одного сердца с четырьмя клапанами и желудочками на два с соответствующим разделением, доктора подтвердили, но все остальное для них осталось таким, как было. Очередной уставший старик, сошедший с ума из-за непредвиденных обстоятельств с амнезией. По его глазам и уму медперсонал сделал вывод, что он, скорей всего, был доктором каких-то наук, раз просит называть его именно так. Никакое из имен не подошло этому странному человеку, на все он отказывался реагировать, лишь на короткое время было уделено внимание Джону Смиту – под этим именем его и записали. Но больше он на него не откликался, и персоналу пришлось смириться и звать его Доктором.
Этот старичок был слишком шустрым и каждую неделю, а то и чаще, устраивал им «развлечения»: то еда стала слишком странной, и пришлось расследовать это дело, то в туалете поселился гигантский червь, во дворе лечебницы дерево оказалось машиной времени его давнего врага, и он целый месяц искал его. Это лишь малая толика того, что творил этот человек. Его воображению и фантазии позавидовал бы любой ребенок, но слишком жаль, что судьба с ним сыграла такую шутку и не направила все это в мирное русло. С его умом он мог писать книги на разную тематику: от научной литературы до детских сказок, мог стать великим оратором, известным ученым или даже политиком. Но что-то произошло в его жизни, раз его рассудок немного помутился. Но что именно – большая загадка, раз даже гипноз не помог в данном деле. Врачи разводили руками и стали привыкать к мысли, что Доктор станет их постоянным жителем.
Этот день обещал стать таким, как и сотни других, но сам мужчина был в корне несогласен с этим. Он отчего-то был уверен, что произойдет нечто странное, что абсолютно перевернет его жизнь. За завтраком он был слишком задумчив, так что дежурившая медсестра подошла поинтересоваться все ли в порядке.
– Мистер Смит, – начала она, но Доктор так и не отреагировал на нее, полностью погруженный в свои мысли, глядя на улицу. – Доктор, – вновь позвала его женщина, и тот повернулся к ней. – Что с вами случилось? Вы сегодня выглядите слишком задумчивым. Вас что-то беспокоит?
Доктор покачал головой и мягко улыбнулся.
– Нет, все хорошо, – заверил он и снова стал смотреть в окно. – Просто сегодня особенный день, – сказал он загадочно.
Медсестра лишь дежурно улыбнулась и удалилась. Надо будет сообщить его лечащему врачу. Вообще, слишком непривычно было видеть постоянно активного старичка таким спокойным и умиротворенным.
День проходил слишком спокойно, ничего не происходило, но Доктор не терял надежды, он упорно шел к своей цели и радовался всему, словно ребенок. Врач не раз вызывал его к себе для разговора, но не замечал обострений или изменений в его психологическом портрете, все оставалось по-прежнему в пределах его нормы. Но все равно, эта общая обеспокоенность медперсонала за пациента походила на распространяющуюся инфекцию. Начинали волноваться и другие больные. Их запирали у себя в палатах, и Доктор лишь с горечью смотрел на их страдания. Он давно знал, что совершенно нормален, но доказать это не было возможности. Люди вокруг хотели видеть его нормальным, но где же та грань нормальности, чем она описывается и где ее рамки? Нет, даже книги не помогли в этом вопросе, а потом ему вновь достались лекарства.
Глазам Доктора открыты многие реальности и миры, но никто, кроме него, не видит их, отчего даже спутника или напарника трудно найти. Вокруг лишь скептически настроенные врачи, по-настоящему больные психическими расстройствами люди, здоровые, которые зачем-то хотят, чтобы их приняли за нездоровых, и он сам. Замкнутый круг, из которого он не мог выбраться. Неужели вечность закончится именно таким образом, а не на Трензалоре? Среди казенного имущества в нежно-голубой палате, которая внутри больше, чем снаружи? С людьми, считающими тебя не особенным, а больным человеком с психическим расстройством?
День уже клонился к завершению, солнце совершило свой круг и клонилось к горизонту. Доктор все так же продолжал ждать, а в голове у него ехидным голосом говорила девушка, что теперь он «мальчик, который ждал». Вот уж ирония, и ему самому становилось смешно. Больше никто ничего ему не говорил, такое, вообще, впервые произошло, но совершенно не волновало Доктора.
За забором больничного парка он внезапно увидел знакомую девичью макушку, подскочил и побежал к ней. Впечатавшись в забор, он долго смотрел на девушку сквозь прутья. Он не помнил имени, но точно знал эту шатенку, ведь она невозможная и от этого – удивительная. Но не ее голос звучал не так давно в его голове. Доктор попытался до нее дозваться, но трудно это сделать, не зная имени. Правда, у него все равно получилось. Девушка остановилась и посмотрела на пациента психиатрической больницы с неким удивлением, мол, зачем он ее звал. Не было страха в ее глазах – лишь одно удивление, ведь нечасто случается идти мимо подобного заведения и чтобы душевнобольные звали ее. Но где-то в подсознании щелкнуло, и она обернулась на «невозможную девушку» и даже подошла поближе.
– Извините, мы знакомы? – спросила она у звавшего ее пожилого мужчины. Тот лишь улыбнулся и попытался дотронуться до нее, и почти было получилось, если бы не санитары, прибежавшие на крик. Они схватили старика и уволокли в больницу, оставив все как было. Девушка смотрела на то, как его забирают, а он оборачивается и счастливо улыбается ей да весело подмигивает. Этот старик не так прост и совершенно не сумасшедший – думала она и с каждой мыслью о нем все больше убеждалась в этом. Они никогда не виделись раньше, это первая встреча, но почему тогда его образ не отпускает ее? Уже у дома девушка поняла, что откуда-то ей известно его имя – Доктор.
Вообще, все теперь казалось слишком странным для Клары и в то же время знакомым. Сердце отдавало тупой болью о чем-то потерянном: такое обычно чувствуешь, когда сказка неожиданно обрывается, ведь кто-то вырвал страницу из книги, и тебе ничего не остается, как попытаться забыть эту историю. Но она ничего не забывала.
В больнице Доктору вкололи успокаивающее и заперли в палате. Ему было все равно, он даже не пытался сопротивляться, ведь был счастлив, что увиделся с кем-то из своего прошлого. Ночью ему снились удивительные сны об их приключениях.
Тем временем по коридору не спеша шла высокая статная женщина, ее каблуки стучали по плитке и нервировали медперсонал. Несмотря на столь позднее время, эта немного старомодно, но оттого не менее элегантно одетая гостья добилась своего и шла напрямик к своей цели – кабинету главврача. Ему выпала очередь дежурить сегодня. В дверь послышался настойчивый стук.
– Входите, – сказал он, мысленно стараясь предположить, кому из его пациентов стало хуже. Но вместо медсестры явилась совершенно другая женщина.
– Простите, но мы уже закрыты и не принимаем посетителей, – сказал он, но та не слушала его и расположилась на стуле напротив, показав всем своим видом, что правила не для нее.
– Мне нужен Доктор, – сразу потребовала она и пристально посмотрела на главврача.
– Мы не поликлиника, если вам нужен врач – обращайтесь туда, – вежливо ответил он внезапной гостье, но она лишь снисходительно улыбнулась в ответ.
– Не делайте вида, что не понимаете, о ком я говорю, мистер Фелс, – в ее тоне читались требовательность и капля угрозы, но она все так же продолжала улыбаться и вертеть в руках зонт.
– Мистер Смит сейчас отдыхает, все пациенты сейчас отдыхают, часы приема посетителей висят в фойе, – холодно сказал он и встал. – Пожалуйста, покиньте помещение и приходите утром.
Ее улыбка стала еще шире, но она не собиралась никуда уходить.
– Если я пришла в такое время, значит, мне просто необходимо увидеться с ним, верно, не так ли? – язвительно спросила она, взяла со стола чью-то карту и принялась ее листать. – Какой ужас, шизофрения: мистер Ян слышит у себя в голове барабаны и зовет себя Мастером, – прокомментировала она и глянула на врача. – Но ему всего лишь пятьдесят лет, это ничто по сравнению с тысячами лет этого кошмара, – ее голос звучал грозно. – Вы также можете разделить его безумие, мистер Фелс, и разделите, обещаю, если сию минуту не проводите меня к Доктору!
Врач тяжко вздохнул. Угрозы он слышал каждый день, равно как и проклятия, порой даже от родственников больных, но еще ни разу ему не было настолько страшно от подобных слов.
Он подошел обратно к столу и взял ключи от палаты мистера Смита.
– Следуйте за мной.
Женщина на сей раз покорно встала и пошла следом за мужчиной. На полпути к палате он вспомнил, что забыл поинтересоваться, кем она приходится пациенту, но та опередила его.
– Старая боевая подруга, – но мистер Фелс лишь удивился и собрался задать еще один вопрос. – Жена, – коротко сообщила она, но и этому объяснению врач не поверил.
Тихо отворив дверь в палату, он пригласил женщину внутрь. Голубые тона комнаты, странные круглые письмена на стенах и рисунки. Врач каждый раз удивлялся, когда навещал больного в палате, но женщина лишь коротко обвела взглядом комнату и обратила свой взор на Доктора. Вопреки ожиданиям, он не спал, а стоял у окна и смотрел на звезды.
– Мистер Смит, к вам посетитель, – после того, как больному присвоили имя, врач игнорировал прозвище «Доктор».
Мужчина обернулся и замер от удивления.
– Ну, здравствуй, мой милый друг! – ласково начала женщина. – Надеюсь, ты не забыл меня. Я Мисси! – она подошла поближе к нему и заглянула в глаза.
Доктор молча продолжал смотреть на нее, но никуда не пятился и вообще вел себя так, будто такое происходило не раз, а постоянно случались такие встречи.
– Ну почему ты не рад меня видеть? – кокетливо поинтересовалась она, опираясь на зонт-трость. – Я пришла забрать тебя из этого кошмара.
Внезапно вокруг исчезло все: врач, нехитрая мебель из комнаты, да и сама комната растворилась, оставив лишь синеву и круговые символы.
– Вот уж ирония бытия, – усмехнулся Доктор старому доброму другу и врагу. – Не я спасаю, а меня спасаешь ты… Мастер.
Глава 2
Регенерация не всегда приносила ему боль. Смена тела и обман смерти приносили некий дискомфорт, но не более. Теперь же все было иначе. Душа была изранена Войной Времени и поступком, завершившим ее. Не осталось ничего. Пустота внутри, и сам он казался пустым. Один во всей Вселенной, на его плечах лежали это бремя и вина. За все.
Солдат, завершивший эту войну, поклялся никогда не брать в руки оружие. И теперь ему стоило многих усилий продолжать жить дальше, с тяжким грузом на сердце. Победа оказалась слишком тяжелой, и цена была заплачена слишком высокая – уничтожение двух рас и планеты.
Доктор не знал, как быть теперь, ТАРДИС была поставлена на автоуправление, а сам он сидел в библиотеке среди книг. Не хотелось ничего. Он сотворил ту часть истории, которую теперь ненавидел. Фиксированная точка в этом чертовом мирозданье, и именно он создал ее!
Осуждал ли Доктор себя за это? Да… Пока боль еще так сильна, он не мог заставить себя улыбаться. Поэтому сидел, обхватив ноги руками, и смотрел в прекрасный резной потолок с фресками и галлифрейскими надписями. Он один, последний таймлорд, и как теперь быть? Не самый лучший ученик Академии, тот еще хитрый и шаловливый студент, который по иронии судьбы однажды оказался самим Лордом-Президентом! Потом солдат. Теперь кто? Просто потерянный ребенок? Или взрослый мужчина, потерявший все? Но он должен смириться с этой потерей и идти дальше. Людям нужен Доктор, даже если он сам не нужен себе. Значит, есть зачем жить дальше.
Внезапно ТАРДИС встрепенулась, и внутри произошло небольшое землетрясение. На Доктора с полки упала книга и ударила по голове. Он почувствовал себя Ньютоном, но не пошел изобретать, а наконец-то очнулся от своих горьких мыслей и посмотрел на место, где сидел, более осознанно и осмысленно, хотя и потерянно. Прогресс был на лицо.
Он посмотрел на «яблоко» и с удивлением отметил, что большей шутки, нежели само время или его неизменная Старушка, с ним никто не мог сыграть – «История Галлифрея», последнее издание. Доктор усмехнулся и огляделся по сторонам. Был слышен шум двигателей ТАРДИС, она словно подбадривала своего похитителя и говорила «давай, действуй».
Все еще в лохмотьях, Доктор прошествовал к большому деревянному столу с лампой и положил туда книгу. Затем принялся рыться в соседнем шкафу и искать ручку. Ему совершенно не хотелось вновь вспоминать события столь недавнего прошлого, но… Он просто чувствовал, что ему необходимо выговориться. Старая боевая подруга молча понимала его боль и сожалела обо всем, ведь там, на удивительной оранжевой планете с двумя солнцами, остались ее сестры. Но иного выхода быть не могло. Или война захлестнула бы всю Вселенную, уничтожив еще десятки рас, прежде чем решился бы ее исход.
Наконец-то Доктор нашел что искал. Старинная перьевая ручка с чернилами внутри. Золото бронзы сверкало в приглушенном свете библиотеки, а галлифрейские письмена сияли. Сев за стол, он еще раз осмотрелся по сторонам, просто так, для себя, лишь бы запомнить всю тишину библиотеки и ее покой, ведь свежие воспоминания могли утянуть его далеко в чертоги разума и выбираться будет слишком сложно.
Последняя глава в книге была написана еще до вторжения далеков, там царил мир и покой. Смахнув скупую слезу от воспоминаний о прекрасном прошлом, Доктор начал свою историю.
Далеки давно порывались вторгнуться на планету, но Повелители Времени сдерживали их. Доктор, как всегда, был увлечен своими путешествиями и прилетел на родную планету уже в разгар битвы. Другим, более жестоким и уже не Доктором. Предстал солдатом, который взял в руки оружие и сражался за мир на своей планете, за ее жизнь. Не было ничего, что бы его останавливало, и он сумел пойти на риск. Секретное оружие далеков оказалось у него в руках. Один, он один оказался перед выбором: активировать его и уничтожить все или попытаться изменить исход войны путем меньших жертв? Воин, не Доктор, оставался недолго вдали от сражений и все же не сумел на тот момент принять на себя этот грех. Требовалось сражаться дальше и отстаивать все. Далеки не простые перечницы, Даврос воистину безумен, раз создал таких ужасных тварей, которым чужды все эмоции, чувства, ведь они делают их слабее. Уничтожить – вот что они кричат вместо боевых кличей. Уничтожить – кричат они, когда больше нечего сказать. Уничтожить – кричит их общий разум! Уничтожить – с момента создания вложил в них это Даврос и абсолютное подчинение себе.
Доктор не раз встречался с ними, то было более-менее мирное время. Сейчас же Воин встретил свой дом в огне от лазеров и пушек. Галлифрейцы кричали от боли и страха, кто мог, тот брал в руки оружие и шел на фронт, чтобы никогда не вернуться.
Дети… невольные свидетели и безвинные жертвы этой бессмысленной и жестокой войны. Один мальчик вынес младших сестру и брата из своего почти разрушенного дома, а сам не успел спастись. Воин кинулся за ним, но не успел. В последний момент крыша здания рухнула, и мальчик оказался навсегда похоронен под обломками. А Воину только и оставалось, что проклинать Давроса, будучи бессильным что-либо сейчас изменить. Война Времени – фиксированная точка, невозможно изменить ее, а ведь так хотелось.
У него каждый раз болела душа от кровавых ран. Дети, женщины, старики… Все сражались в этой войне и приносили в жертву свои жизни. Даже Рассилон оказался бессилен перед таким врагом. Они брали количеством, Даврос слишком хорошо все продумал, ведь на место одного убитого, приходило три новых далека.
Чертовы создания.
В минуты тишины, когда прекращали палить из пушек и другого оружия для небольшой рокировки сил или переброски войска, Воин сидел вдалеке от всех и плакал от собственного бессилия. У него есть оружие, способное остановить эту войну, но тогда придется уничтожить две великие расы, совершить геноцид. Также волна уничтожения коснется и других рас, более мелких и менее значимых. Он не мог пойти на такой шаг. Не хотел слыть убийцей собственного рода. Он муж, отец, дед и, наверное, уже давно прадед, но в то же время его руки по локоть в крови невинных, погибших из-за его нерешительности. Он не мог и не хотел, но с каждый днем впадал во все большее отчаяние и понимал, что вскоре не останется ничего иного, как воспользоваться Моментом.
Отчаяние и безысходность мучили его несколько дней кряду, делая из него безвольного и отчаянного воина. Не было ни сил, ни желания мыслить дальше, глубже, быть самим собой, быть Доктором. Нет, Доктор не такой, он совершенно иной. Более светлый, спаситель, неспособный на убийство. Он же Воин – тот, кто пойдет на все и не будет особо заморачиваться. Но почему тогда по лицу текут слезы? Дети, женщины, такие же бойцы… От вида крови на их одеждах и коже, полученных ран и оторванных конечностей хотелось рыдать. Они еще сумеют регенерировать, поменять эти покалеченные тела, вернуть утраченные конечности, но вряд ли регенерация исцелит их души. Она не спасение, а лишь способ избежать смерти на время.
Глубоко в душе кровоточила рана, она не желала затягиваться и постоянно пульсировала, толкая Воина на определенные поступки и действия. Лишь чудом избежав прямого попадания и с ненавистью уничтожив врага, он как будто очнулся от пелены боя. Увидел все иными глазами. Боль и крики, смерть – все это из-за войны, и если ее невозможно избежать или предотвратить, то можно завершить. Исход иной, но гибель рас неизбежна. Они погибнут, и в то же время продолжат жить. Это Ад, из которого не будет выхода: время навсегда замкнется, и придется переживать каждый день одно и то же. Воистину ужасная участь, но она оставит иные расы в покое, позволит им жить.
Рискнуть? Ведь терять больше нечего, Воин не мог слышать больше детских рыданий, так глубоко запавших в душу. Но также не мог и уничтожить этих светлых созданий собственными руками. Оставался лишь Ад… Если он окажется бессилен, то Момент сумеет все исправить.
Воин понимал, что всю оставшуюся жизнь будет жить с этим непосильным грузом, корить себя в гибели иных и пытаться искупить грех в добрых поступках для других. Он изменится, и неизвестно, в какую сторону, ведь придется научиться жить дальше. Не будет больше дома, куда можно вернуться, не будет и кому его осудить. Он будет Последним Повелителем Времени. Тем, кто будет вершить судьбы по собственному усмотрению.
Эта идея была для него безумной, больше была свойственна извечному другу и врагу Мастеру, но… неимоверно пьянила. И будучи охваченным этими чувствами, глядя на мучения своих собратьев, сделал выбор.
Временной замок…
Никто и ничего больше не сумеет выбраться или пробраться. Вечная тюрьма и одновременно спасение. Когда Воин завершил свое дело, он бессильно рухнул рядом с консолью ТАРДИС. Он осознавал, что творил, но все равно ни с чем не сравнится та боль потери, которую он испытывал после завершения Войны Времени. Боль от новой регенерации спасла его от безумия…
Завершив описывать Великую Войну Времени, Доктор внезапно ощутил небольшое облегчение. Он не выражал там свои чувства, писал историческую сводку, но все равно стало легче. Ему вновь захотелось жить дальше.
Последняя точка была поставлена, и книга отправилась обратно на полку. Та история завершена, но пока есть на свете Последний Повелитель Времени – все продолжается.
Впервые за несколько дней, Доктор осмотрел, во что был одет. Не полагается быть так одетым Доктору, последнему Таймлорду, так почему бы не отправиться в гардеробную?
Будучи уже в лучшем настроении, он скептически смотрел на висящую на вешалках и лежащую на полках одежду. Кеды ему не хотелось надевать. Лучше туфли. Простая черная рубашка и брюки. А также куртка. Кожаная куртка. И все это ФАНТАСТИКА!
Пока Доктор выбирал себе новый наряд, за ним следили. Девушка-блондинка в лохмотьях и с пронзительным взглядом. Она улыбалась, глядя на воодушевившегося Доктора. И пользуясь тем, что он ее не видит и не слышит, произнесла:
– Галлифрей спасен, твои воспоминания неверны, Доктор.
Глава 3
Почему все так происходит? Постоянный шум барабанов в голове ни на секунду не умолкает. Даже во сне они преследуют его. Невозможно ничего с ними сделать, они отдаются в каждом шаге. Даже думать больно, все пропитано ими.
Слишком тяжело жить с такой ношей, но она преследует не первый год и не первое столетие. Постепенно безумие наполняет душу, и он становится тем, кого ненавидят, стараются держаться подальше от него самого и его злобных замыслов. Почему все так происходит? Ведь стоило забыть о своем бытии таймлорда, стать обычным человеком – и их не стало! Просто мигрень – и ничего больше? Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?!
Нет, Мастер слишком вынослив, а ведь когда-то был Доктором. Он слаб перед безумием, слаб, потому что не может открыться, ведь ничего не хотел принимать внутрь себя. А пусти он в сердце безумие, жизнь стала бы намного легче и проще. Горизонт возможностей стал широк и безграничен, не требовалось мыслить лишь в одном направлении – месть не приносит ничего хорошего, но зато безумно радует сердца. Они еще способны чувствовать, но безумие поглощает все.
Доктор и сам не понял, как стал своим извечным другом и врагом, как разделились все понятия о добре и зле, изменилось мировоззрение. Ему хотелось большего, но власть не являлась предметом желаний. Он уже был Лордом-Президентом, правил каким-то там мелким народом и был богом, но все это не то.
Идти дальше. Изобретать неизведанное! Переступать черту и смеяться! Так сильно и громко, чтобы затмить этот чертов звук в голове. Четыре удара каждую секунду, каждую минуту, час, день, месяц и год!
О да, Мастер воистину силен, раз терпел все это, а Доктор не сумел пережить и сдался. Подобно вирусу, безумие распространяется по всему телу, покоряет разум. Но если Мастер давно исчез с горизонта, а Доктор только что умер, то что мешает взять его имя?
Доктор, нет, теперь уже Мастер, думал именно так. ТАРДИС вся содрогалась от мысли, что ее ненаглядный похититель теперь сотворит с нее. Нет ужасней участи, чем стать Парадокс-Машиной. Но если уже-не-Доктор захочет с ней это сделать, она не в силах противостоять ему. Мелкие пакости лишь немного притормозят его, но не более. И со временем придется смириться, стать равной ему и уже вместе творить совершенно иные дела, абсолютно противоположные тем, какие они творили прежде. Многие народы проклянут его, но мало кто узнает о прошлом нового Мастера. Он придумает себе иное.
Бывшие спутники ужаснутся, будут звать Доктора, а он не придет. И так будет со всеми. Расы поклонятся ему и одновременно проклянут. Нет больше спасителя миров, нет Пришествия Бури, Спасителя и иных прозвищ. Будет другое – Дьявол. А он будет лишь смеяться. Заливисто и громко, наслаждаться мучениями и своим новым прозвищем, ведь только он помнит, как говорил оболочке этого существа, что отрицает его существование и ни за что и никогда не признает. Жаль, что разум никогда не услышит о нем, черная дыра все поглощает и искажает. Теперь он Дьявол этой Вселенной! Он ее кошмар.
ТАРДИС держалась из последних сил и отказывалась работать Парадокс-Машиной, Доктор, ее Доктор, изменился не только внутренне, но и внешне. Наконец-то рыжий, но худощавый и высокий. Длинные волосы путались и мешались в работе, пришлось завязать их в хвост. Рукава простой рубашки были закатаны до середины, а на черных брюках красовались пятна от масла, кедам досталась солярка.
Старушка гудела, тряслась, но он был безжалостен и на сей раз слишком умен. Парадокс-Машина – дело прошлого, на этот раз хотелось чего-то оригинального. Совместив парадокс со временем, он получил нечто новое. Теперь ТАРДИС и сама не знала своих возможностей, а ее вор был доволен. Непредсказуемость новой машины лишь вдохновляла его, заставляла забыть о собственном безумии.
А вообще, вся эта история произошла внезапно. Тихий щелчок в подсознании, и когда он проснулся, в голове звучал бешеный ритм барабанов. Наученный горьким опытом своего верного врага, Доктор догадывался чьих рук это дело, но… Его свело с ума собственное безумие, отказ принимать две реальности одного и того же события. Плата за пересечение собственной временной линии или просто расплата за грехи прошлого. Четыре удара приведут его к смерти – сказали когда-то Уды, но кто знал, что это предсказание достаточно расплывчато и не может повториться. Двенадцатая регенерация, самая последняя, сводила с ума. Он подпустил слишком близко Клару, когда сам не являлся человеком. И это не единственная его ошибка, до невозможной девушки было множество других спутников. Он то и дело совершал ошибки и теперь должен был их исправить. Вирус, посеянный им самым, искупится лишь под действием такого безжалостного антибиотика, каким он стал сейчас.
– Ну что, Старушка, вперед! – довольно сказал Мастер и засмеялся. Ему понравились результаты его работы, понравился новый дизайн его старой подруги, который полностью соответствовал новому образу. Его ненаглядная Секси сдалась в руки мастера, как бы двусмысленно теперь ни звучало это слово, но копировать Кощея? Нет, он не настолько низко пал. Их безумие носит один характер, но результаты разные.
Консоль тихо прогудела, безвольно соглашаясь с таймлордом, но он был поглощен собой и ничего не слышал. В голове промеж ритма двух сердец прозвучали слова давно встреченного им далека – он хороший далек.
Почему-то такое часто происходит. Фраза из прошлого цепляет и морочит голову слишком долгое время, пока не находится решение проблемы.
Он хороший далек…
Слова звучали как приговор, ведь в последнее время Доктор-Мастер только и делал, что исправлял свои ошибки. Пацифист в прошлом упивался кровью в настоящем, не видя больше иных вариантов искоренения болезни. Только так, ведь время добрых уроков прошло. Настал черед для жестоких, которые запоминаются быстрее и намного лучше. Спаситель стал Уничтожителем, и эта слава навеки теперь закрепится за ним. Злые поступки запоминаются намного быстрее, нежели все те добрые дела, совершенные раннее.
ТАРДИС стала странно гудеть, Мастер оторвался от своих мыслей и посмотрел на экран сканера. В жилах застыла кровь, а сердца на миг перестали биться. Мертвая планета, обитель далеков – Скаро. Зачем они здесь? Парадокс-Машина не отвечает.
Планета мертва. Даже слишком, ведь была развеяна по космосу в виде пыли, так почему они здесь? Парадокс-Машина не в силах создать подобное, не может вернуть что-то из ничего. И это не карманная Вселенная, не иная реальность. Это все то же время, место и Вселенная. Он все тот же До… Нет, он теперь Мастер.
Клубы пыли поднимались с земли с каждым сделанным шагом, обувь давно покрылась пеплом, а легким было трудно дышать. Но он шел вперед, позабыв обо всем. Его тянуло куда-то, хотя вокруг ничего не было на много миль. Все уничтожено и разрушено. Отчего немного напоминало Трензалор. Но это не он, да и Скаро совсем не та, какой была в последний его визит.
Ноги привели к единственному уцелевшему зданию. Рядом со входом оказалась его Старушка, хотя Мастер точно помнил, где оставил ее. Нет, так не должно быть: ни этой планеты, ни безумия в его голове, а также мертвой Скаро! Таймлорд упал на колени перед входом и схватился руками за голову. Шум барабанов становился все невыносимей, он и так понимал, что зашел слишком далеко, но шум все не смолкал, и приходилось идти лишь дальше. Но физическая боль взяла свое и пересилила душевную. Ненависть отступила на задний план, а сам таймлорд чувствовал, как начинает гореть. С ним такое было уже однажды. Было ведь? Было, но при других обстоятельствах. Сейчас неоткуда взяться тому существу, оно исчезло, и радиация планеты не может предоставить ему пищи. Тогда откуда взялся этот жар?
Ты слишком хороший далек, Доктор.
Вновь прозвучали эти слова, и жар начал спадать. В ушах послышался шум барабанов, и Мастер начал приходить в себя. Словно ничего и не было, он сделал шаг вперед, вошел в здание, которое любезно отворило ему дверь, и понял, что выхода нет. ТАРДИС за стеной издала последние ободряющие звуки и затем стихла. Словно попрощалась со своим ненаглядным вором и стала покорно ждать результата. Она не просто так привела его на эту планету, сама Судьба предоставила новому Мастеру выбор, и сейчас самое время его совершить.
Шаги не отдавали эхом, и это было странным. Он шел вперед, и позади него смыкалась тьма. Ему постоянно мерещились звуки приближения далеков. Воображение играло с ним, кидало странные образы и постоянно норовило бросить в дрожь.
Но финал оказался слишком непредсказуем. После того как Мастер миновал комнату, он вышел в большой зал. Здесь не было никого, и внезапно послышался гул от материализации его ТАРДИС. Не может быть, ведь она осталась снаружи! Он только сделал шаг, как со скрипом отворилась дверь и показался он сам. Точнее, Доктор. Улыбчивый и кучерявый, в нелепой одежде и с улыбкой на пол-лица. Казалось, что он не видел его, хотя стоял всего лишь в паре шагов. Лишь Мастер протянул руку, Доктор с ТАРДИС исчезли. В голове снова усилился шум барабанов.
– Теперь ты можешь понять мое безумие.
Знакомый голос говорил из тени, сомнений не было – старый добрый Мастер, друг и неизменный враг Кощей.
Он выплывал из темноты, и вместе с его появлением головная боль усиливалась, Доктор-Мастер упал на колени и снова схватился за голову. К барабанам в черепной коробке добавились «хороший далек» и крики «УНИЧТОЖИТЬ». Образы прошлого проносились перед глазами, и лишь мягкое прикосновение друга привело немного в себя.
– Кем ты стал, Доктор? – спросил он, глядя тому в глаза.
Таймлорд молчал. Просто смотрел снизу и молчал. Все чувства смешались в одно, боль поглотила все. Опять. Безумие завладевало разумом.
– Ты не Мастер, не я. Но свой вирус искореняешь исправно, – сказал он слишком спокойно и властно. – Безумие полностью овладело тобой, спаситель, – последнее слово он произнес с насмешкой. – Куда теперь? Ты все мосты сжег, подчистил все следы, вирус уничтожен! – сделал он акцент на последнем слове и торжествующе посмотрел на своего заклятого друга.
Тот все так же стоял на коленях и покорно слушал.
– Ты больше не мой друг, Доктор, не мой враг. И даже не таймлорд, – в голосе Мастера звучала вселенская грусть. – Ты слишком хороший далек, и твое место здесь.
Он развернулся и ушел обратно в темноту. Послышался скрип открываемой двери, похожий на приветствие хозяина, за ним звук снятия с тормозов и дематериализации ТАРДИС.
Доктор-Мастер остался один. Он так и остался стоять на коленях, по его щекам текли слезы. Почему? Непонятно. Он не понимал или, точнее, не хотел понимать, отрицая все эти эмоции. Мастер, настоящий Мастер, был абсолютно прав.
Собрав все силы и эмоции в кулак, он встал. В голове стихли все образы, голоса и даже не стало слышно барабанов. Лишь одно слово стало звучать в ней и приносило удовольствие. Он хороший далек, и его место здесь, на Скаро.
Глава 4
– Джон, просыпайся, а то снова опоздаешь! – прокричал снизу женский голос, заставив мужчину с трудом разлепить веки. Как назло солнечный луч светил прямо на него. Пришлось быстрее просыпаться, хотя на это не было ни сил, ни желания.
Внизу послышался грохот и тут же горький плач. Среди всего этого шума был слышен голос жены, успокаивающей бедолагу. Видимо, опять разбросала игрушки и в очередной раз сама же на них наступила и упала. Не впервые уже, но все так же неприятно и больно. Следом за горьким плачем от ушибленного лба и локтя послышался другой, более высокий, как бы говорящий сам за себя – за компанию. Брат сестру всегда поддержит, особенно когда требуется поплакать.
Вообще, Джон с Розой не сразу решились на двоих детей, но были безумно счастливы их появлению. Это решительный шаг в этом трудном и сложном мире, ведь жена сидит в декрете уже несколько лет и вся забота о материальных благах лежит на нем одном. Также немало радовал факт личной жилплощади вдалеке от родителей Розы. Какими бы золотыми ни были тесть с тещей, их драгоценность намного увеличилась с расстоянием между их домами.
– Джон! – вновь позвала женщина, когда хор детских голосов смолк. – Мне хватает двоих детей!
Мужчина улыбнулся. Вот уж истину Роза говорит. Хотя порой так хочется побыть ребенком, а не взрослым человеком, работающим в крупной IT‑компании заместителем директора. Хочется подурачиться, порезвиться, даже помечтать о далеких мирах и галактиках с волшебными существами и… Но все это невозможно, ведь он взрослый человек с семьей. Мечты и фантазии уже не для него. Дети должны подрасти, ведь сейчас не смогут разделить с ним этих игр. Поэтому приходится быть скучным взрослым.
Когда Роза в третий раз собралась гневно звать мужа вниз, Джон как раз начал спускаться, отчего жена встретила его улыбкой, а не возмущением. Он поцеловал жену, а затем сына, которого та держала на руках. Маленький Джек потянул к папе ручки, требуя не столько внимания, сколько сменить маму на папу. Тут же выскочила из-за угла Сьюзен и поспешила тоже обнять отца. На лбу у девочки красовалась шишка, но это не мешало ее счастью. Роза лишь тихонечко про себя посмеивалась и незаметно делала памятные фотографии.
– Так, а теперь, детвора, дайте папе одеться, или я опоздаю на работу, – попытался отделаться от детишек Джон, но у него ничего не вышло. Есть одной рукой, придерживая второй сына, он уже привык, а вот к дочери на ноге – не очень.
Уже перед самым выходом, дети смирились с уходом папы и выпустили его из объятий. Джек, как всегда, заплакал, а Сьюзи пошла играть в зал, лишь бы не видеть, как он уходит. Роза поцеловала любимого мужа и закрыла за ним дверь.
Синяя машина заводилась плохо, да и тормоза почему-то издавали странные звуки, хотя были абсолютно исправны. Джон давно порывался поехать в ремонтную мастерскую, но каждый раз его что-то останавливало. Машина работала исправно, кроме пары мелких деталей. Но ни ему, ни жене они не приносили дискомфорта и не бесили, придавая их Старушке некий шарм.
На работе вновь был завал. А ведь кажется, будто айтишники ничего толком не делают, кроме как сидят за компьютером. Джон был бы рад, окажись все это правдой, но – увы, на самом деле лишь сказки для малышей.
– И как ты только справляешься с такими микросхемами, кучей проводов и какой-то одной отверткой, Джон? – спросил неожиданно подошедший коллега, когда мужчина копался в компьютере. Техника слушалась его беспрекословно, и в компании за ним давно закрепилось звание мастера на все руки, ведь других людей, которые могли собрать из мусора конфетку, никто не знал.
– Просто ловкость рук и никакого мошенничества, – сказал он и наконец-то вылез из-под стола. Система легко запустилась, чем вызвала удивление у коллеги. Вот так всегда. Интуиция и золотые руки Джона – и все будет работать, того и гляди, скоро сам станет главным, да и директору уже скоро на пенсию, хотя хватки не теряет, но прекрасно понимает, что Смит талантливей.
Компьютер работал прекрасно, и вскоре все завалы исчезли, стоило ему взяться за работу. Странное дело, но коллеги по работе скорее брали с него пример, нежели завидовали. Эдакая идиллия, отчего порой казалась даже нереальной. К счастью, лишь казалась. Хотя однообразие жизни начинало угнетать, улыбаться хотелось, лишь глядя на семью, обнимая жену и детей. Его тянули фантастические книги про другие миры, яркие сны лишь подливали масла в огонь. В один из дней появилось желание писать книги о своих путешествиях в снах, но не было уверенности. Так что Джон продолжал сомневаться и наслаждаться своей любимой работой, делая вид, будто все в порядке. Зато дома он выпускал свою фантазию на волю и рассказывал дочке удивительные сказки на основе увиденных снов. Синяя машина времени, большая внутри, чем снаружи, и удивительный путешественник во времени со своими спутниками, не раз спасавший людей. Причин для спасения хватало: катастрофы, нашествия инопланетян – люди сами не осознавали, что творят и что на себя накликают. Но в большинстве случаев это были вторжения иных рас или же спасение в далеком космосе нуждающихся в этом. Другие планеты, миры – его синий корабль времени и пространства мог оказаться где угодно.
Роза слушала каждый вечер сказки мужа и сама будто оказывалась там, рядом с тем чудесным путешественником во времени, который выглядел так же, как и он. Но не могла и представить, что, случись такое на самом деле, сумеет бросить семью или, того хуже, любимого мужа. А тем временем, Джон рассказывал Сьюзи о чудесной планете Полночь и странном существе, которое желало найти выход и вселялось в людей. Сказка получалась немного страшной, но конец вышел хорошим. Его главный герой просто остался в легком недоумении, но добрая спутница, рыжая девушка, помогла ему справиться с этими странными чувствами.
Стоило Сьюзи дослушать сказку, как сон тут же взял ее в свои объятия. Она улыбалась, значит, снилось что-то прекрасное. Джон еще немного посидел у кровати дочери, размышляя о том, откуда берет все эти удивительные истории, но ответа так и не нашел.
Роза ждала его в гостиной, Джек тоже уже спал, теперь у них есть время побыть только вдвоем, без детей.
– Ты рассказываешь удивительные истории, почему не запишешь их? Ты мог бы написать книгу, и она пользовалась бы спросом, – тихо сказала Роза, обняв мужа. Ее белокурые волосы рассыпались по его плечу.
Джон прижал ее покрепче к себе и принялся машинально поглаживать ее руку.
– Не знаю. Отговорки, что не хватает времени, слишком дурацкие, правда? – он посмотрел на жену, и она улыбнулась ему в ответ.
– Я могу записывать истории, пока ты укладываешь Сью, – предложила она, но получила лишь отрицательный ответ.
– Нет, я должен сделать это сам, – отрезал он. – Не знаю почему, но чувствую именно так.
Роза лишь улыбнулась и затем поцеловала мужа.
– У тебя все получится, Джон!
После того разговора, Джон долго не мог уснуть, даже овцы не помогали. Полежав еще немного в постели, мужчина встал и включил компьютер. В вордовском документе он не сумел набрать ни строчки, слова не хотели записываться в электронную тетрадь. Пришлось взять ручку и бумагу. Слова будто сами находили выход, и вскоре целая тетрадь оказалась исписана. За окном начинало светлеть. Когда хотя бы одно приключение таинственного путешественника во времени и пространстве получило жизнь на бумаге, Джон сумел заснуть.
На этот раз ему снилось не путешествие, а смена одного лица на другое. Таймлорд, который почему-то выглядел, как он сам, прощался со своими прошлыми спутниками. Многие не видели его, но успели почувствовать. Кое-кому он спас жизнь ребенка, а к кому-то пришел слишком рано. Почему-то эта беловолосая девушка, которая удивилась странному мистеру и пожелала счастливого нового года, была слишком сильно похожа на его Розу. В тот момент по лицу таймлорда потекли слезы. Джон чувствовал всю боль этого мужчины, его нежелание уходить, отрицание неизбежного, и пока он был способен терпеть всю эту боль от полученной радиации, сдерживая свое тело от распада, как можно дольше оттягивал этот момент.
Но все же от неизбежного уйти невозможно, ему пришлось умереть. Это произошло в глубине его машины для перемещения в пространстве и времени, возле консоли управления. Золотистый луч света окутал тело, чтобы ярко вспыхнуть, разлететься на тысячи частиц и затем вновь собраться воедино. Когда свет померк, в костюме и кедах стоял уже совершенно иной мужчина, и не рыжий. Ведь путешественник так хотел быть одним из обладателей огненных волос. Затем произошло вполне ожидаемое – машина перегрелась из-за выброса энергии, и путешественнику пришлось срочно пытаться ее стабилизировать. Джон проснулся, когда машина приземлилась во дворе чьего-то дома. На его глазах были слезы, ведь ему от всей души было жаль своего путешественника во времени, но незримый гость мог лишь наблюдать.
Роза не спрашивала, почему ее муж плакал во сне и бормотал, что не хочет уйти – сам расскажет, когда посчитает нужным, в сказке детям или же запишет на бумаге. Не стоит лишний раз заставлять его переживать увиденное.
Спустя год, Джон Смит стал главой своей компании, а также писателем, чьи книги пользовались спросом. Он писал о фантастических приключениях Доктора на его машине ТАРДИС. Книгами зачитывались взрослые и дети, писательский слог был прекрасен, и никто не мог оторваться. Единственное, что немного омрачило радость фанатов, – рассказ о жизни путешественника во времени с самого начала. Беловолосый старик с удивительно молодыми глазами оказался не таким популярным, как старик в молодом теле – его девятое и десятое воплощения. Иногда на презентациях у него спрашивали, почему Джон решил писать о путешествиях во времени, откуда пришел этот образ и почему Десятый Доктор так поразительно похож на автора, неужели писал с самого себя? Джон не отвечал и лишь улыбался, ведь не мог объяснить все это логически, а говорить правду было немного неудобно.
– Для кого подписать книгу? – спросил на пресс-конференции Джон, когда на его столе в очередной раз появилась книга его авторства. Цикл рассказов о Десятом Докторе, его любимая часть, как он сам говорил.
– Джону Смиту, – произнес знакомый до боли голос, и писатель-айтишник поднял взгляд на молодого человека, стоявшего перед ним. Если бы он не знал, что единственный ребенок в семье, то подумал, что это его брат. Перед ним стояла его копия, только без очков. Темные волосы взъерошены, отчего мужчина смахивал на встрепанного воробья, костюм под кеды и сверху этот длинный плащ в пол. Либо слишком хороший косплеер, либо же он сошел с ума. Молча подписав книгу, как и просила копия, Джон протянул ее.
– Вам не кажется, Джон Смит, – сказал Доктор. – Путешествия во времени реальны. Я это ты, а ты это я. Но мы живем в разных реальностях, где ты человек, а я таймлорд, чью жизнь ты видишь во снах. И твоя жизнь намного лучше моей, ведь ты счастлив с Розой.
Никто не слышал его слов, все были заняты своими делами. Джон подписал еще несколько экземпляров книг, а потом направился домой. В его голове все еще звучали слова Доктора. Уже дома, когда его встретили жена и дети, Джон понял, отчего таймлорд так сказал. Путешествия во времени – это прекрасно и удивительно, но его жизнь полна не меньших приключений. Да и счастья. Ведь это прекрасно, когда есть куда возвращаться, когда есть к кому возвращаться. Именно это место он и называет домом. А Доктор… Его дом навсегда закрыт для него. Галлифрей не уничтожен, а спрятан в карманной Вселенной. Но – увы, он никогда не узнает об этом. Таков его фатум.
Глава 5
Всюду слышались скрежет и дурное бормотание. Кто-то постоянно кричал, а кто-то молчал. Здесь все сошли с ума, и каким образом он очутился здесь – загадка, хотя вполне объяснимая. Ошибок не может быть, они исключены. Далеки ломаются, и их ссылают сперва в заточение в самые низы, а уже потом отправляют в пристанище далеков и навсегда забывают. Это тюрьма и одновременно планета для безумия. Все кричат одно и то же, никто не думает, идут за тем, кто сильнее. Так образовываются стаи. Слишком много агрессии и безумия, слишком много всего, чего могло не быть. Нанооблака, изменяющие всех живых существ, которые туда попадают; даже сами далеки, несмотря на броню, блокирующую многие излучения и радиацию, под воздействием времени оказываются бессильны. Нанооблака, излучения, радиация – все это наваливается скопом на без того обезумевшего далека и уничтожает его личность.
Это Ад, просто Ад, для пока еще живых, но стоит пробыть там, и глазом не успеешь моргнуть, как погибнешь. Личность умирает медленно и мучительно. Невозможно противостоять лишь по велению одной воли. Она слаба перед излучениями, нужна броня. Но не такая хрупкая, как эта.
Синий далек пока еще сидел в своей камере на Скаро и думал о побеге. Его манило все, что хоть как-то связывало его со свободой. Почему его заточили здесь? По ошибке, определенно по ошибке, ведь он похож на остальных, ничем таким не выделялся, хотя постоянно попадал в приключения. И выходил сухим из воды. Помимо событий последней пары лет он не помнил ничего более. Хотя далекам и не свойственно предаваться воспоминаниям, но память редко когда подводила их. Здесь же все иначе. Он чувствовал себя немного другим, но понял это, когда попал сюда, в место, где либо сходишь с ума, либо виноват в поломке, или же, когда твои действия посчитали неверными и дали время на раздумье.
Зато можно много думать. Думать самому, а не коллективным разумом, ведь большую часть времени проводишь именно в команде. Но вряд ли это время можно назвать счастливым моментом или стечением обстоятельств, ведь мысли постепенно начинают сводить с ума.
Далек считал дни, проведенные в тюрьме, и до сих пор был уверен в своей адекватности. Мысли и воспоминания – все смешалось воедино. Но, в общем, он оставался адекватнее остальных. И так казалось не только ему. Безумным глазом сокамерники смотрели на него и сторонились, бормоча под нос слова уничтожения и какие-то непонятные булькающие звуки с отрывками одного непонятного слова. Кто такой этот «до»? Буква «К» звучала в изобилии и наравне с «Р». Впрочем, бредни сошедших с ума не интересовали синего далека.
А еще ему снились сны. Красивые, яркие и красочные! О путешествиях во времени и пространстве. Ему снились погибшие цивилизации и уничтоженные планеты. Было поначалу непривычно видеть оставшиеся в живых расы, ставшие рабами великой Империи Далеков, свободными. Они кардинально отличались от тех представителей, которых часто видел синий далек. Нет подавленности и обреченности, в глазах или, если тех не было, в чем-то другом пылала жизнь. Живые – вот самое подходящее описание для них.
Также во снах незримо присутствовал путешественник, владелец корабля, с помощью которого совершались путешествия во времени и пространстве. Далек ни разу не видел его, но чувствовал. В голове звучали разные голоса этого путешественника, но сам он был одним. Много лиц, воплощений, имен, но смысл неизменный.
Еще до его заточения среди молодняка ходило множество сказаний о существовании этого путешественника во времени, будто он до сих пор жив. Но Даврос и черные далеки быстро пресекли все это на корню. Доктор мертв – так заявил император и больше никогда не возвращался к этой теме. Она приносила ему боль, это было видно невооруженным глазом любому, но никто не говорил и никак не показывал этого. Запрещенная тема. Еще одна из множества, но от этого легче не становилось.
Вообще, если брать по естеству, то далекам несвойственно обсуждение запретных тем и всего, что попадало под запрет. Тех, кто отваживался и нарушал закон, считали бракованными или сошедшими с ума. Синий далек долго скрывался, но на него донесли, и вот он очутился в камере предварительного заключения. Несмотря на его довольно молодой возраст, его увлечения считались ненормальными для высокоразвитого общества, а изучение почти что запретных тем и одной личности вымершего народа послужило главной причиной для его заточения.
Послышался скрежет открываемой двери. Синий далек, а вместе с ним и остальные осужденные, встрепенулись и обратили взоры на неожиданного посетителя. Это оказался Каан. Он редко спускался в подземелья, все же эксперименты сказались на его разуме, но хуже от этого он не стал. Лишь более эмоциональным и чувствительным. Но при всем этом оставался прекрасным солдатом. Как всегда бывает во время посещений, нежданный гость ездил вдоль камер и смотрел на заключенных. Некоторые бросались, кто-то пытался выстрелить, узрев в посетителе врага, но, увы, оружие было демонтировано, и им оставалось лишь уничтожать в своем воображении. Синий далек отошел подальше к стене и продолжил рисовать черточки. Это третий случай, когда столь высокий по своему положению в обществе далек спускался сюда, и все равно ни единого слова не было сказано им. Он что-то искал, но каждый раз не находил. Снаружи, когда двери закрывались, но оставалась щель, стражники спрашивали, что он ищет, но внятного ответа не получали. Искать сердцем или нутром? Как это? Никто не понимал и не знал, и лишь синему далеку было интересно, но возможности изучить этот феномен не было возможности. Заключенные, ждущие своей транспортировки в Пристанище, не имеют ничего. Они похожи на мусор, который жалко уничтожать, и поэтому его выкидывают на помойку.
Неожиданно Каан остановился напротив камеры, где сидел синий далек, и уставился на него своим глазом. Мурашки побежали по телу, внутри, под броней, все съежилось от этого пристального немигающего взгляда. Если бы это было видно, то он бы еще и съежился, но вместо этого лишь остался стоять в своем углу.
– Ты, – нарушил свое молчание черный далек и указал на него манипулятором. – Ты не далек.
Последняя фраза казалась полным бредом, особенно от Каана. Синий заключенный не мог быть никем другим, кроме как представителем этой расы. Броня, в которую заключено его нежное тельце, способности далека, разум и ход мышления. Нет сомнений, он далек, один из представителей высшей расы! Хоть в этот момент и находился в заключении.
– Ты иной, – снова повторил Каан и приблизился к решетке. – Внешность далека, но совершенно другой внутри.
Синий далек сжался и отступил немного назад, пока не впечатался в стену. Дальше идти было некуда. Сокамерники обступили его и принялись слишком странно смотреть. Отломанные манипуляторы с пушками то и дело норовили его потрогать или уничтожить. В голове появилось слишком много гула от произнесенных безумцами слов. Среди них удалось уловить обрывки чего-то вразумительного, но по-прежнему достаточно безумного.
– Мышление отличается, поведение в стрессовых ситуациях нетипично, невыполнение четких инструкций по поводу разных случаев, – он отодвинулся от решетки. – Ты не далек.
Последние слова звучали, как приговор. Внутри у синего далека сердце бешено забилось, и появился странный барабанный такт. Такое чувство, что ему сказали в глаза правду, о которой он догадывался глубоко в душе, но даже так не знал до конца. Быть другим, и при этом всем не выделяться из общества, и все же в конце потерпеть крах, и оказаться здесь, в шаге от заточения в безумном месте.
– Кто я? – спросил у пустоты синий далек, ведь Каан уже успел покинуть помещение. Все тот же звук, похожий на барабаны, продолжал бить по ушам, в такт бегущей по жилам крови.
Кто он? Синий далек впервые задумался об этом, но так и не сумел прийти к чему-либо. Внешне – представитель высшей расы, внутри… Он был потерянным существом.
Последующие дни прошли в раздумьях, но так ни к чему далек и не пришел. Внутренне ощущать себя другим существом, когда внешность говорит о принадлежности к великой расе. Он помнил всю свою жизнь, кроме появления на свет, ведь это не в его силах. Помнил годы обучения и то, как жаждал знаний и лишнюю минуту просиживал в библиотеках Великой Империи Далеков! И тут оступился, дал повод для подозрений и тюрьмы. Превосходный ум оказался в заточении, но не сошел с ума? Откуда столько совпадений и при этом полное отсутствие какого-либо желания побольше изучить ту странную личность по имени Доктор? Нет и не было, даже в мыслях. А ведь он тот, кто сотни раз рушил планы Давроса и пытался ему помешать осуществить свою затею. Последний из рода, который сам уничтожил свою планету и тем самым завершил Великую Войну времени, погиб от руки того, кто создал сильнейших соперников для таймлордов.
Таймлорд…
Да, Доктор был им, и у него была синяя машина времени. Синяя, как и он сам.
Внезапно далек встрепенулся, очнулся от своих размышлений и посмотрел на все вокруг иными глазами. Он не оступился и даже не сделал какую-либо ошибку в своей карьере лучшего далека. Нет, все обстоит иначе.
Нет странных часов, но есть в памяти такая дверца, куда он даже не додумывался заглянуть. Старинные письмена и интересные рисунки, чертежи и прочее – были изображены на двери. Синий далек был любопытен, но в чертогах своей памяти не заходил туда. И сейчас настал именно тот самый момент, когда стоит очутиться там.
Когда конвоиры пришли в тюрьму за далеками для отправки их в Пристанище, то увидели совершенно иную картину. Все камеры оказались открыты, но заключенных в них не было, даже поблизости. Тишина царила в помещении, и лишь когда дошли до самого конца, увидели кучу убитых. Все они в разной степени оказались сломаны и покорежены, мягкие тела далеков были вытащены из брони, и их останки разбросаны по полу. На вершине стоял синий далек. Он высокомерно смотрел на своих конвоиров и братьев в прошлом. Не имея возможности объяснить, откуда взялся страх, далеки отступили и стали пятиться назад. У них не было инструкций на случай такого развития событий.
– Глупцы, все равно ваша эра подходит к концу, – прокричал им вслед синий. – Слишком долго существовала непобедимая империя! Ваше время прошло, теперь настал черед таймлордов!
Безумный смех разнесся по тюрьме на Скаро. Далек и вправду оказался безумцем, но лишь каким был при жизни.
Мастер…
Синий далек оказался последним таймлордом Вселенной.
– Что ж, мой милый Доктор, теперь настал твой черед вернуться, иначе мне будет слишком скучно, – прокричал он на полной громкости и безумно захохотал.
Где-то в Прибежище черный далек очнулся от своего безумного бормотания и впервые вышел на поверхность посмотреть на звезды, которых осталось слишком мало. Иссиня-черное небо не радовало глаз, но стоило появиться на нем синей точке, как воспылала надежда. Из глубин сокровищницы Давроса старая боевая подруга вернулась в строй и явилась к своему ненаглядному вору.
Начинался закат эры Великой Империи Далеков.
Разменяв тысячу лет и столько регенераций, страшишься ли ты конца, ведь столько дел еще не сделано? Двенадцать регенераций, больше нельзя, постоянно обманывать смерть невозможно.
Давай закроем глаза и окунемся в прошлое, с чего все началось? Ты пошел против системы, несогласный со всем и… Что дальше? Ты брал людей в спутники, зная, как быстро они сгорают и... А за что ты их полюбил? Мы похожи на них, внешне и отчасти внутренне, но их жизнь слишком коротка. Жить не одно тысячелетие, создавать черные дыры и иметь способность зреть в саму суть времени и не сгорать. Почему тебя, Повелителя Времени, они так привлекают, раз ты даже позволил собственной внучке остаться на Земле?
Ты не отвечаешь на вопросы, лжешь, как дышишь, раз, разменяв первое тысячелетие, понял этот факт и установил себе какие-то странные правила. Лжец. Хитрый лжец и игрок с судьбой и Смертью. Но ты не один такой, не одинок, ведь есть еще тот, кто лучше тебя умеет играть с нею, и предел в двенадцать ипостасей для него несущественен.
Доктор или Мастер? Мастер или Доктор?
А может, это все твое воображение? Я и есть ты! Или просто глюк подсознания. А может, я это ты из будущего, таймлорд, победивший смерть. Как тебе такое?
В любом случае Вселенная необычайно велика и хранит множество тайн. Но так ли это? Познал ли ты даже половину всего? Доктор – это звание или нечто иное? Я знаю тебя, Тета Сигма, как облупленного, но каждую встречу ты не перестаешь удивлять, и требуется уйма усилий, чтобы поспеть за тобой. Но куда ты стремишься теперь? Что за путь выбрал?
Доктор…
Ты слишком хороший далек. Да…
Глава 1
Слишком тихо работают системы, ТАРДИС дрейфует в космосе без определенно заданных координат. Пугающая тишина поселилась здесь с недавнего времени. Нет ни спутников, ни проблем, не требуется никого спасать. Вообще весь мир внезапно решил, что Доктор больше им не нужен, они сами способны решить свои проблемы, и помощь последнего таймлорда уже излишня. Да, когда он впутывается в очередное дело, появляются приключения, всплывает азарт и кое-какой интерес, но это лишь то, что лежит на поверхности. Изнутри все выглядит иначе. Доктор мешает естественному развитию событий и создает шум из ничего – так решили некогда спасенные им расы и мягко списали таймлорда на пенсию.
Трудно пережить подобное развитие событий, слишком трудно. Путешествиями во времени ничего уже не исправишь. Фиксированная точка, нет возможности изменить решение целой Вселенной. И видимо, эта точка стала началом его конца.
Глаза старика уже не смотрят ни на что и ни на кого с азартом или мудростью времени. Тело относительно молодо, но душа стала слишком дряхлой и немощной. Весь запал ушел, все желания пропали. Теперь в его глазах лишь старость и вопрос: за что?
Он желал и дальше продолжать свою внутреннюю борьбу, получал удовольствие от всех рисковых ситуаций и был безмерно счастлив, когда спасал Вселенную или лишь ее малую часть. Не требовалось и слов благодарности, но с ними приятнее, просто Доктор выбрал свой путь и теперь следует ему. Ныне же кажется, будто все, что он пережил ранее, – просто сон, а двенадцать регенераций и Война Времени – ложь. Он и сам большая ложь во Вселенной. Таймлорд, Повелитель Времени, Приход Бури или просто Доктор. А может, его никогда и не было? Он сам придумал себя, ведь наверняка глупо быть таким странным, с двумя сердцами и умопомрачительным мозгом. Может, пациент психиатрической лечебницы? Находится один в голубой палате, которая выглядит внутри больше, чем снаружи, а за стенкой сидит друг Мастер и строит коварные планы.
Может, все так и есть? И это лишь сон? Стоит ущипнуть себя, открыть глаза и проснуться, осознавая, что лежит прикованный к кровати из-за обострения психики, ведь размахивал давно отбитой отверткой, от которой осталась лишь деревянная ручка, и кричал, что ему нужно спасти этот город от вторжения пришельцев?
Наступает очередной день. Доктор открывает глаза и понимает, что ему снился очередной прекрасный сон о путешествиях во времени, где сам он выступал в главной роли. Прекрасные спутники в его путешествиях и чудесные и невозможные миры, расы, уникальные технологии. Удивительные истории, некоторые из которых заставляют задуматься о многом и пересмотреть свою жизнь. Как же жаль, что ему это лишь снится. Лекарства имеют удивительную силу, раз в пятьдесят шесть лет он до сих пор мечтает, как маленький мальчик, и ему снятся удивительные сны. Говорить о них врачам уже бессмысленно, ведь это обернется очередной дозой психотропных препаратов.
Он здесь не один год и стал учиться на ошибках, хотя совершенно не помнит, каким образом сюда попал. Лишь имя Доктор и то, что он таймлорд с двумя сердцами, – единственные воспоминания о былом. Наличие такой аномалии, как разделение одного сердца с четырьмя клапанами и желудочками на два с соответствующим разделением, доктора подтвердили, но все остальное для них осталось таким, как было. Очередной уставший старик, сошедший с ума из-за непредвиденных обстоятельств с амнезией. По его глазам и уму медперсонал сделал вывод, что он, скорей всего, был доктором каких-то наук, раз просит называть его именно так. Никакое из имен не подошло этому странному человеку, на все он отказывался реагировать, лишь на короткое время было уделено внимание Джону Смиту – под этим именем его и записали. Но больше он на него не откликался, и персоналу пришлось смириться и звать его Доктором.
Этот старичок был слишком шустрым и каждую неделю, а то и чаще, устраивал им «развлечения»: то еда стала слишком странной, и пришлось расследовать это дело, то в туалете поселился гигантский червь, во дворе лечебницы дерево оказалось машиной времени его давнего врага, и он целый месяц искал его. Это лишь малая толика того, что творил этот человек. Его воображению и фантазии позавидовал бы любой ребенок, но слишком жаль, что судьба с ним сыграла такую шутку и не направила все это в мирное русло. С его умом он мог писать книги на разную тематику: от научной литературы до детских сказок, мог стать великим оратором, известным ученым или даже политиком. Но что-то произошло в его жизни, раз его рассудок немного помутился. Но что именно – большая загадка, раз даже гипноз не помог в данном деле. Врачи разводили руками и стали привыкать к мысли, что Доктор станет их постоянным жителем.
Этот день обещал стать таким, как и сотни других, но сам мужчина был в корне несогласен с этим. Он отчего-то был уверен, что произойдет нечто странное, что абсолютно перевернет его жизнь. За завтраком он был слишком задумчив, так что дежурившая медсестра подошла поинтересоваться все ли в порядке.
– Мистер Смит, – начала она, но Доктор так и не отреагировал на нее, полностью погруженный в свои мысли, глядя на улицу. – Доктор, – вновь позвала его женщина, и тот повернулся к ней. – Что с вами случилось? Вы сегодня выглядите слишком задумчивым. Вас что-то беспокоит?
Доктор покачал головой и мягко улыбнулся.
– Нет, все хорошо, – заверил он и снова стал смотреть в окно. – Просто сегодня особенный день, – сказал он загадочно.
Медсестра лишь дежурно улыбнулась и удалилась. Надо будет сообщить его лечащему врачу. Вообще, слишком непривычно было видеть постоянно активного старичка таким спокойным и умиротворенным.
День проходил слишком спокойно, ничего не происходило, но Доктор не терял надежды, он упорно шел к своей цели и радовался всему, словно ребенок. Врач не раз вызывал его к себе для разговора, но не замечал обострений или изменений в его психологическом портрете, все оставалось по-прежнему в пределах его нормы. Но все равно, эта общая обеспокоенность медперсонала за пациента походила на распространяющуюся инфекцию. Начинали волноваться и другие больные. Их запирали у себя в палатах, и Доктор лишь с горечью смотрел на их страдания. Он давно знал, что совершенно нормален, но доказать это не было возможности. Люди вокруг хотели видеть его нормальным, но где же та грань нормальности, чем она описывается и где ее рамки? Нет, даже книги не помогли в этом вопросе, а потом ему вновь достались лекарства.
Глазам Доктора открыты многие реальности и миры, но никто, кроме него, не видит их, отчего даже спутника или напарника трудно найти. Вокруг лишь скептически настроенные врачи, по-настоящему больные психическими расстройствами люди, здоровые, которые зачем-то хотят, чтобы их приняли за нездоровых, и он сам. Замкнутый круг, из которого он не мог выбраться. Неужели вечность закончится именно таким образом, а не на Трензалоре? Среди казенного имущества в нежно-голубой палате, которая внутри больше, чем снаружи? С людьми, считающими тебя не особенным, а больным человеком с психическим расстройством?
День уже клонился к завершению, солнце совершило свой круг и клонилось к горизонту. Доктор все так же продолжал ждать, а в голове у него ехидным голосом говорила девушка, что теперь он «мальчик, который ждал». Вот уж ирония, и ему самому становилось смешно. Больше никто ничего ему не говорил, такое, вообще, впервые произошло, но совершенно не волновало Доктора.
За забором больничного парка он внезапно увидел знакомую девичью макушку, подскочил и побежал к ней. Впечатавшись в забор, он долго смотрел на девушку сквозь прутья. Он не помнил имени, но точно знал эту шатенку, ведь она невозможная и от этого – удивительная. Но не ее голос звучал не так давно в его голове. Доктор попытался до нее дозваться, но трудно это сделать, не зная имени. Правда, у него все равно получилось. Девушка остановилась и посмотрела на пациента психиатрической больницы с неким удивлением, мол, зачем он ее звал. Не было страха в ее глазах – лишь одно удивление, ведь нечасто случается идти мимо подобного заведения и чтобы душевнобольные звали ее. Но где-то в подсознании щелкнуло, и она обернулась на «невозможную девушку» и даже подошла поближе.
– Извините, мы знакомы? – спросила она у звавшего ее пожилого мужчины. Тот лишь улыбнулся и попытался дотронуться до нее, и почти было получилось, если бы не санитары, прибежавшие на крик. Они схватили старика и уволокли в больницу, оставив все как было. Девушка смотрела на то, как его забирают, а он оборачивается и счастливо улыбается ей да весело подмигивает. Этот старик не так прост и совершенно не сумасшедший – думала она и с каждой мыслью о нем все больше убеждалась в этом. Они никогда не виделись раньше, это первая встреча, но почему тогда его образ не отпускает ее? Уже у дома девушка поняла, что откуда-то ей известно его имя – Доктор.
Вообще, все теперь казалось слишком странным для Клары и в то же время знакомым. Сердце отдавало тупой болью о чем-то потерянном: такое обычно чувствуешь, когда сказка неожиданно обрывается, ведь кто-то вырвал страницу из книги, и тебе ничего не остается, как попытаться забыть эту историю. Но она ничего не забывала.
В больнице Доктору вкололи успокаивающее и заперли в палате. Ему было все равно, он даже не пытался сопротивляться, ведь был счастлив, что увиделся с кем-то из своего прошлого. Ночью ему снились удивительные сны об их приключениях.
Тем временем по коридору не спеша шла высокая статная женщина, ее каблуки стучали по плитке и нервировали медперсонал. Несмотря на столь позднее время, эта немного старомодно, но оттого не менее элегантно одетая гостья добилась своего и шла напрямик к своей цели – кабинету главврача. Ему выпала очередь дежурить сегодня. В дверь послышался настойчивый стук.
– Входите, – сказал он, мысленно стараясь предположить, кому из его пациентов стало хуже. Но вместо медсестры явилась совершенно другая женщина.
– Простите, но мы уже закрыты и не принимаем посетителей, – сказал он, но та не слушала его и расположилась на стуле напротив, показав всем своим видом, что правила не для нее.
– Мне нужен Доктор, – сразу потребовала она и пристально посмотрела на главврача.
– Мы не поликлиника, если вам нужен врач – обращайтесь туда, – вежливо ответил он внезапной гостье, но она лишь снисходительно улыбнулась в ответ.
– Не делайте вида, что не понимаете, о ком я говорю, мистер Фелс, – в ее тоне читались требовательность и капля угрозы, но она все так же продолжала улыбаться и вертеть в руках зонт.
– Мистер Смит сейчас отдыхает, все пациенты сейчас отдыхают, часы приема посетителей висят в фойе, – холодно сказал он и встал. – Пожалуйста, покиньте помещение и приходите утром.
Ее улыбка стала еще шире, но она не собиралась никуда уходить.
– Если я пришла в такое время, значит, мне просто необходимо увидеться с ним, верно, не так ли? – язвительно спросила она, взяла со стола чью-то карту и принялась ее листать. – Какой ужас, шизофрения: мистер Ян слышит у себя в голове барабаны и зовет себя Мастером, – прокомментировала она и глянула на врача. – Но ему всего лишь пятьдесят лет, это ничто по сравнению с тысячами лет этого кошмара, – ее голос звучал грозно. – Вы также можете разделить его безумие, мистер Фелс, и разделите, обещаю, если сию минуту не проводите меня к Доктору!
Врач тяжко вздохнул. Угрозы он слышал каждый день, равно как и проклятия, порой даже от родственников больных, но еще ни разу ему не было настолько страшно от подобных слов.
Он подошел обратно к столу и взял ключи от палаты мистера Смита.
– Следуйте за мной.
Женщина на сей раз покорно встала и пошла следом за мужчиной. На полпути к палате он вспомнил, что забыл поинтересоваться, кем она приходится пациенту, но та опередила его.
– Старая боевая подруга, – но мистер Фелс лишь удивился и собрался задать еще один вопрос. – Жена, – коротко сообщила она, но и этому объяснению врач не поверил.
Тихо отворив дверь в палату, он пригласил женщину внутрь. Голубые тона комнаты, странные круглые письмена на стенах и рисунки. Врач каждый раз удивлялся, когда навещал больного в палате, но женщина лишь коротко обвела взглядом комнату и обратила свой взор на Доктора. Вопреки ожиданиям, он не спал, а стоял у окна и смотрел на звезды.
– Мистер Смит, к вам посетитель, – после того, как больному присвоили имя, врач игнорировал прозвище «Доктор».
Мужчина обернулся и замер от удивления.
– Ну, здравствуй, мой милый друг! – ласково начала женщина. – Надеюсь, ты не забыл меня. Я Мисси! – она подошла поближе к нему и заглянула в глаза.
Доктор молча продолжал смотреть на нее, но никуда не пятился и вообще вел себя так, будто такое происходило не раз, а постоянно случались такие встречи.
– Ну почему ты не рад меня видеть? – кокетливо поинтересовалась она, опираясь на зонт-трость. – Я пришла забрать тебя из этого кошмара.
Внезапно вокруг исчезло все: врач, нехитрая мебель из комнаты, да и сама комната растворилась, оставив лишь синеву и круговые символы.
– Вот уж ирония бытия, – усмехнулся Доктор старому доброму другу и врагу. – Не я спасаю, а меня спасаешь ты… Мастер.
Глава 2
Регенерация не всегда приносила ему боль. Смена тела и обман смерти приносили некий дискомфорт, но не более. Теперь же все было иначе. Душа была изранена Войной Времени и поступком, завершившим ее. Не осталось ничего. Пустота внутри, и сам он казался пустым. Один во всей Вселенной, на его плечах лежали это бремя и вина. За все.
Солдат, завершивший эту войну, поклялся никогда не брать в руки оружие. И теперь ему стоило многих усилий продолжать жить дальше, с тяжким грузом на сердце. Победа оказалась слишком тяжелой, и цена была заплачена слишком высокая – уничтожение двух рас и планеты.
Доктор не знал, как быть теперь, ТАРДИС была поставлена на автоуправление, а сам он сидел в библиотеке среди книг. Не хотелось ничего. Он сотворил ту часть истории, которую теперь ненавидел. Фиксированная точка в этом чертовом мирозданье, и именно он создал ее!
Осуждал ли Доктор себя за это? Да… Пока боль еще так сильна, он не мог заставить себя улыбаться. Поэтому сидел, обхватив ноги руками, и смотрел в прекрасный резной потолок с фресками и галлифрейскими надписями. Он один, последний таймлорд, и как теперь быть? Не самый лучший ученик Академии, тот еще хитрый и шаловливый студент, который по иронии судьбы однажды оказался самим Лордом-Президентом! Потом солдат. Теперь кто? Просто потерянный ребенок? Или взрослый мужчина, потерявший все? Но он должен смириться с этой потерей и идти дальше. Людям нужен Доктор, даже если он сам не нужен себе. Значит, есть зачем жить дальше.
Внезапно ТАРДИС встрепенулась, и внутри произошло небольшое землетрясение. На Доктора с полки упала книга и ударила по голове. Он почувствовал себя Ньютоном, но не пошел изобретать, а наконец-то очнулся от своих горьких мыслей и посмотрел на место, где сидел, более осознанно и осмысленно, хотя и потерянно. Прогресс был на лицо.
Он посмотрел на «яблоко» и с удивлением отметил, что большей шутки, нежели само время или его неизменная Старушка, с ним никто не мог сыграть – «История Галлифрея», последнее издание. Доктор усмехнулся и огляделся по сторонам. Был слышен шум двигателей ТАРДИС, она словно подбадривала своего похитителя и говорила «давай, действуй».
Все еще в лохмотьях, Доктор прошествовал к большому деревянному столу с лампой и положил туда книгу. Затем принялся рыться в соседнем шкафу и искать ручку. Ему совершенно не хотелось вновь вспоминать события столь недавнего прошлого, но… Он просто чувствовал, что ему необходимо выговориться. Старая боевая подруга молча понимала его боль и сожалела обо всем, ведь там, на удивительной оранжевой планете с двумя солнцами, остались ее сестры. Но иного выхода быть не могло. Или война захлестнула бы всю Вселенную, уничтожив еще десятки рас, прежде чем решился бы ее исход.
Наконец-то Доктор нашел что искал. Старинная перьевая ручка с чернилами внутри. Золото бронзы сверкало в приглушенном свете библиотеки, а галлифрейские письмена сияли. Сев за стол, он еще раз осмотрелся по сторонам, просто так, для себя, лишь бы запомнить всю тишину библиотеки и ее покой, ведь свежие воспоминания могли утянуть его далеко в чертоги разума и выбираться будет слишком сложно.
Последняя глава в книге была написана еще до вторжения далеков, там царил мир и покой. Смахнув скупую слезу от воспоминаний о прекрасном прошлом, Доктор начал свою историю.
Далеки давно порывались вторгнуться на планету, но Повелители Времени сдерживали их. Доктор, как всегда, был увлечен своими путешествиями и прилетел на родную планету уже в разгар битвы. Другим, более жестоким и уже не Доктором. Предстал солдатом, который взял в руки оружие и сражался за мир на своей планете, за ее жизнь. Не было ничего, что бы его останавливало, и он сумел пойти на риск. Секретное оружие далеков оказалось у него в руках. Один, он один оказался перед выбором: активировать его и уничтожить все или попытаться изменить исход войны путем меньших жертв? Воин, не Доктор, оставался недолго вдали от сражений и все же не сумел на тот момент принять на себя этот грех. Требовалось сражаться дальше и отстаивать все. Далеки не простые перечницы, Даврос воистину безумен, раз создал таких ужасных тварей, которым чужды все эмоции, чувства, ведь они делают их слабее. Уничтожить – вот что они кричат вместо боевых кличей. Уничтожить – кричат они, когда больше нечего сказать. Уничтожить – кричит их общий разум! Уничтожить – с момента создания вложил в них это Даврос и абсолютное подчинение себе.
Доктор не раз встречался с ними, то было более-менее мирное время. Сейчас же Воин встретил свой дом в огне от лазеров и пушек. Галлифрейцы кричали от боли и страха, кто мог, тот брал в руки оружие и шел на фронт, чтобы никогда не вернуться.
Дети… невольные свидетели и безвинные жертвы этой бессмысленной и жестокой войны. Один мальчик вынес младших сестру и брата из своего почти разрушенного дома, а сам не успел спастись. Воин кинулся за ним, но не успел. В последний момент крыша здания рухнула, и мальчик оказался навсегда похоронен под обломками. А Воину только и оставалось, что проклинать Давроса, будучи бессильным что-либо сейчас изменить. Война Времени – фиксированная точка, невозможно изменить ее, а ведь так хотелось.
У него каждый раз болела душа от кровавых ран. Дети, женщины, старики… Все сражались в этой войне и приносили в жертву свои жизни. Даже Рассилон оказался бессилен перед таким врагом. Они брали количеством, Даврос слишком хорошо все продумал, ведь на место одного убитого, приходило три новых далека.
Чертовы создания.
В минуты тишины, когда прекращали палить из пушек и другого оружия для небольшой рокировки сил или переброски войска, Воин сидел вдалеке от всех и плакал от собственного бессилия. У него есть оружие, способное остановить эту войну, но тогда придется уничтожить две великие расы, совершить геноцид. Также волна уничтожения коснется и других рас, более мелких и менее значимых. Он не мог пойти на такой шаг. Не хотел слыть убийцей собственного рода. Он муж, отец, дед и, наверное, уже давно прадед, но в то же время его руки по локоть в крови невинных, погибших из-за его нерешительности. Он не мог и не хотел, но с каждый днем впадал во все большее отчаяние и понимал, что вскоре не останется ничего иного, как воспользоваться Моментом.
Отчаяние и безысходность мучили его несколько дней кряду, делая из него безвольного и отчаянного воина. Не было ни сил, ни желания мыслить дальше, глубже, быть самим собой, быть Доктором. Нет, Доктор не такой, он совершенно иной. Более светлый, спаситель, неспособный на убийство. Он же Воин – тот, кто пойдет на все и не будет особо заморачиваться. Но почему тогда по лицу текут слезы? Дети, женщины, такие же бойцы… От вида крови на их одеждах и коже, полученных ран и оторванных конечностей хотелось рыдать. Они еще сумеют регенерировать, поменять эти покалеченные тела, вернуть утраченные конечности, но вряд ли регенерация исцелит их души. Она не спасение, а лишь способ избежать смерти на время.
Глубоко в душе кровоточила рана, она не желала затягиваться и постоянно пульсировала, толкая Воина на определенные поступки и действия. Лишь чудом избежав прямого попадания и с ненавистью уничтожив врага, он как будто очнулся от пелены боя. Увидел все иными глазами. Боль и крики, смерть – все это из-за войны, и если ее невозможно избежать или предотвратить, то можно завершить. Исход иной, но гибель рас неизбежна. Они погибнут, и в то же время продолжат жить. Это Ад, из которого не будет выхода: время навсегда замкнется, и придется переживать каждый день одно и то же. Воистину ужасная участь, но она оставит иные расы в покое, позволит им жить.
Рискнуть? Ведь терять больше нечего, Воин не мог слышать больше детских рыданий, так глубоко запавших в душу. Но также не мог и уничтожить этих светлых созданий собственными руками. Оставался лишь Ад… Если он окажется бессилен, то Момент сумеет все исправить.
Воин понимал, что всю оставшуюся жизнь будет жить с этим непосильным грузом, корить себя в гибели иных и пытаться искупить грех в добрых поступках для других. Он изменится, и неизвестно, в какую сторону, ведь придется научиться жить дальше. Не будет больше дома, куда можно вернуться, не будет и кому его осудить. Он будет Последним Повелителем Времени. Тем, кто будет вершить судьбы по собственному усмотрению.
Эта идея была для него безумной, больше была свойственна извечному другу и врагу Мастеру, но… неимоверно пьянила. И будучи охваченным этими чувствами, глядя на мучения своих собратьев, сделал выбор.
Временной замок…
Никто и ничего больше не сумеет выбраться или пробраться. Вечная тюрьма и одновременно спасение. Когда Воин завершил свое дело, он бессильно рухнул рядом с консолью ТАРДИС. Он осознавал, что творил, но все равно ни с чем не сравнится та боль потери, которую он испытывал после завершения Войны Времени. Боль от новой регенерации спасла его от безумия…
Завершив описывать Великую Войну Времени, Доктор внезапно ощутил небольшое облегчение. Он не выражал там свои чувства, писал историческую сводку, но все равно стало легче. Ему вновь захотелось жить дальше.
Последняя точка была поставлена, и книга отправилась обратно на полку. Та история завершена, но пока есть на свете Последний Повелитель Времени – все продолжается.
Впервые за несколько дней, Доктор осмотрел, во что был одет. Не полагается быть так одетым Доктору, последнему Таймлорду, так почему бы не отправиться в гардеробную?
Будучи уже в лучшем настроении, он скептически смотрел на висящую на вешалках и лежащую на полках одежду. Кеды ему не хотелось надевать. Лучше туфли. Простая черная рубашка и брюки. А также куртка. Кожаная куртка. И все это ФАНТАСТИКА!
Пока Доктор выбирал себе новый наряд, за ним следили. Девушка-блондинка в лохмотьях и с пронзительным взглядом. Она улыбалась, глядя на воодушевившегося Доктора. И пользуясь тем, что он ее не видит и не слышит, произнесла:
– Галлифрей спасен, твои воспоминания неверны, Доктор.
Глава 3
Почему все так происходит? Постоянный шум барабанов в голове ни на секунду не умолкает. Даже во сне они преследуют его. Невозможно ничего с ними сделать, они отдаются в каждом шаге. Даже думать больно, все пропитано ими.
Слишком тяжело жить с такой ношей, но она преследует не первый год и не первое столетие. Постепенно безумие наполняет душу, и он становится тем, кого ненавидят, стараются держаться подальше от него самого и его злобных замыслов. Почему все так происходит? Ведь стоило забыть о своем бытии таймлорда, стать обычным человеком – и их не стало! Просто мигрень – и ничего больше? Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?!
Нет, Мастер слишком вынослив, а ведь когда-то был Доктором. Он слаб перед безумием, слаб, потому что не может открыться, ведь ничего не хотел принимать внутрь себя. А пусти он в сердце безумие, жизнь стала бы намного легче и проще. Горизонт возможностей стал широк и безграничен, не требовалось мыслить лишь в одном направлении – месть не приносит ничего хорошего, но зато безумно радует сердца. Они еще способны чувствовать, но безумие поглощает все.
Доктор и сам не понял, как стал своим извечным другом и врагом, как разделились все понятия о добре и зле, изменилось мировоззрение. Ему хотелось большего, но власть не являлась предметом желаний. Он уже был Лордом-Президентом, правил каким-то там мелким народом и был богом, но все это не то.
Идти дальше. Изобретать неизведанное! Переступать черту и смеяться! Так сильно и громко, чтобы затмить этот чертов звук в голове. Четыре удара каждую секунду, каждую минуту, час, день, месяц и год!
О да, Мастер воистину силен, раз терпел все это, а Доктор не сумел пережить и сдался. Подобно вирусу, безумие распространяется по всему телу, покоряет разум. Но если Мастер давно исчез с горизонта, а Доктор только что умер, то что мешает взять его имя?
Доктор, нет, теперь уже Мастер, думал именно так. ТАРДИС вся содрогалась от мысли, что ее ненаглядный похититель теперь сотворит с нее. Нет ужасней участи, чем стать Парадокс-Машиной. Но если уже-не-Доктор захочет с ней это сделать, она не в силах противостоять ему. Мелкие пакости лишь немного притормозят его, но не более. И со временем придется смириться, стать равной ему и уже вместе творить совершенно иные дела, абсолютно противоположные тем, какие они творили прежде. Многие народы проклянут его, но мало кто узнает о прошлом нового Мастера. Он придумает себе иное.
Бывшие спутники ужаснутся, будут звать Доктора, а он не придет. И так будет со всеми. Расы поклонятся ему и одновременно проклянут. Нет больше спасителя миров, нет Пришествия Бури, Спасителя и иных прозвищ. Будет другое – Дьявол. А он будет лишь смеяться. Заливисто и громко, наслаждаться мучениями и своим новым прозвищем, ведь только он помнит, как говорил оболочке этого существа, что отрицает его существование и ни за что и никогда не признает. Жаль, что разум никогда не услышит о нем, черная дыра все поглощает и искажает. Теперь он Дьявол этой Вселенной! Он ее кошмар.
ТАРДИС держалась из последних сил и отказывалась работать Парадокс-Машиной, Доктор, ее Доктор, изменился не только внутренне, но и внешне. Наконец-то рыжий, но худощавый и высокий. Длинные волосы путались и мешались в работе, пришлось завязать их в хвост. Рукава простой рубашки были закатаны до середины, а на черных брюках красовались пятна от масла, кедам досталась солярка.
Старушка гудела, тряслась, но он был безжалостен и на сей раз слишком умен. Парадокс-Машина – дело прошлого, на этот раз хотелось чего-то оригинального. Совместив парадокс со временем, он получил нечто новое. Теперь ТАРДИС и сама не знала своих возможностей, а ее вор был доволен. Непредсказуемость новой машины лишь вдохновляла его, заставляла забыть о собственном безумии.
А вообще, вся эта история произошла внезапно. Тихий щелчок в подсознании, и когда он проснулся, в голове звучал бешеный ритм барабанов. Наученный горьким опытом своего верного врага, Доктор догадывался чьих рук это дело, но… Его свело с ума собственное безумие, отказ принимать две реальности одного и того же события. Плата за пересечение собственной временной линии или просто расплата за грехи прошлого. Четыре удара приведут его к смерти – сказали когда-то Уды, но кто знал, что это предсказание достаточно расплывчато и не может повториться. Двенадцатая регенерация, самая последняя, сводила с ума. Он подпустил слишком близко Клару, когда сам не являлся человеком. И это не единственная его ошибка, до невозможной девушки было множество других спутников. Он то и дело совершал ошибки и теперь должен был их исправить. Вирус, посеянный им самым, искупится лишь под действием такого безжалостного антибиотика, каким он стал сейчас.
– Ну что, Старушка, вперед! – довольно сказал Мастер и засмеялся. Ему понравились результаты его работы, понравился новый дизайн его старой подруги, который полностью соответствовал новому образу. Его ненаглядная Секси сдалась в руки мастера, как бы двусмысленно теперь ни звучало это слово, но копировать Кощея? Нет, он не настолько низко пал. Их безумие носит один характер, но результаты разные.
Консоль тихо прогудела, безвольно соглашаясь с таймлордом, но он был поглощен собой и ничего не слышал. В голове промеж ритма двух сердец прозвучали слова давно встреченного им далека – он хороший далек.
Почему-то такое часто происходит. Фраза из прошлого цепляет и морочит голову слишком долгое время, пока не находится решение проблемы.
Он хороший далек…
Слова звучали как приговор, ведь в последнее время Доктор-Мастер только и делал, что исправлял свои ошибки. Пацифист в прошлом упивался кровью в настоящем, не видя больше иных вариантов искоренения болезни. Только так, ведь время добрых уроков прошло. Настал черед для жестоких, которые запоминаются быстрее и намного лучше. Спаситель стал Уничтожителем, и эта слава навеки теперь закрепится за ним. Злые поступки запоминаются намного быстрее, нежели все те добрые дела, совершенные раннее.
ТАРДИС стала странно гудеть, Мастер оторвался от своих мыслей и посмотрел на экран сканера. В жилах застыла кровь, а сердца на миг перестали биться. Мертвая планета, обитель далеков – Скаро. Зачем они здесь? Парадокс-Машина не отвечает.
Планета мертва. Даже слишком, ведь была развеяна по космосу в виде пыли, так почему они здесь? Парадокс-Машина не в силах создать подобное, не может вернуть что-то из ничего. И это не карманная Вселенная, не иная реальность. Это все то же время, место и Вселенная. Он все тот же До… Нет, он теперь Мастер.
Клубы пыли поднимались с земли с каждым сделанным шагом, обувь давно покрылась пеплом, а легким было трудно дышать. Но он шел вперед, позабыв обо всем. Его тянуло куда-то, хотя вокруг ничего не было на много миль. Все уничтожено и разрушено. Отчего немного напоминало Трензалор. Но это не он, да и Скаро совсем не та, какой была в последний его визит.
Ноги привели к единственному уцелевшему зданию. Рядом со входом оказалась его Старушка, хотя Мастер точно помнил, где оставил ее. Нет, так не должно быть: ни этой планеты, ни безумия в его голове, а также мертвой Скаро! Таймлорд упал на колени перед входом и схватился руками за голову. Шум барабанов становился все невыносимей, он и так понимал, что зашел слишком далеко, но шум все не смолкал, и приходилось идти лишь дальше. Но физическая боль взяла свое и пересилила душевную. Ненависть отступила на задний план, а сам таймлорд чувствовал, как начинает гореть. С ним такое было уже однажды. Было ведь? Было, но при других обстоятельствах. Сейчас неоткуда взяться тому существу, оно исчезло, и радиация планеты не может предоставить ему пищи. Тогда откуда взялся этот жар?
Ты слишком хороший далек, Доктор.
Вновь прозвучали эти слова, и жар начал спадать. В ушах послышался шум барабанов, и Мастер начал приходить в себя. Словно ничего и не было, он сделал шаг вперед, вошел в здание, которое любезно отворило ему дверь, и понял, что выхода нет. ТАРДИС за стеной издала последние ободряющие звуки и затем стихла. Словно попрощалась со своим ненаглядным вором и стала покорно ждать результата. Она не просто так привела его на эту планету, сама Судьба предоставила новому Мастеру выбор, и сейчас самое время его совершить.
Шаги не отдавали эхом, и это было странным. Он шел вперед, и позади него смыкалась тьма. Ему постоянно мерещились звуки приближения далеков. Воображение играло с ним, кидало странные образы и постоянно норовило бросить в дрожь.
Но финал оказался слишком непредсказуем. После того как Мастер миновал комнату, он вышел в большой зал. Здесь не было никого, и внезапно послышался гул от материализации его ТАРДИС. Не может быть, ведь она осталась снаружи! Он только сделал шаг, как со скрипом отворилась дверь и показался он сам. Точнее, Доктор. Улыбчивый и кучерявый, в нелепой одежде и с улыбкой на пол-лица. Казалось, что он не видел его, хотя стоял всего лишь в паре шагов. Лишь Мастер протянул руку, Доктор с ТАРДИС исчезли. В голове снова усилился шум барабанов.
– Теперь ты можешь понять мое безумие.
Знакомый голос говорил из тени, сомнений не было – старый добрый Мастер, друг и неизменный враг Кощей.
Он выплывал из темноты, и вместе с его появлением головная боль усиливалась, Доктор-Мастер упал на колени и снова схватился за голову. К барабанам в черепной коробке добавились «хороший далек» и крики «УНИЧТОЖИТЬ». Образы прошлого проносились перед глазами, и лишь мягкое прикосновение друга привело немного в себя.
– Кем ты стал, Доктор? – спросил он, глядя тому в глаза.
Таймлорд молчал. Просто смотрел снизу и молчал. Все чувства смешались в одно, боль поглотила все. Опять. Безумие завладевало разумом.
– Ты не Мастер, не я. Но свой вирус искореняешь исправно, – сказал он слишком спокойно и властно. – Безумие полностью овладело тобой, спаситель, – последнее слово он произнес с насмешкой. – Куда теперь? Ты все мосты сжег, подчистил все следы, вирус уничтожен! – сделал он акцент на последнем слове и торжествующе посмотрел на своего заклятого друга.
Тот все так же стоял на коленях и покорно слушал.
– Ты больше не мой друг, Доктор, не мой враг. И даже не таймлорд, – в голосе Мастера звучала вселенская грусть. – Ты слишком хороший далек, и твое место здесь.
Он развернулся и ушел обратно в темноту. Послышался скрип открываемой двери, похожий на приветствие хозяина, за ним звук снятия с тормозов и дематериализации ТАРДИС.
Доктор-Мастер остался один. Он так и остался стоять на коленях, по его щекам текли слезы. Почему? Непонятно. Он не понимал или, точнее, не хотел понимать, отрицая все эти эмоции. Мастер, настоящий Мастер, был абсолютно прав.
Собрав все силы и эмоции в кулак, он встал. В голове стихли все образы, голоса и даже не стало слышно барабанов. Лишь одно слово стало звучать в ней и приносило удовольствие. Он хороший далек, и его место здесь, на Скаро.
Глава 4
– Джон, просыпайся, а то снова опоздаешь! – прокричал снизу женский голос, заставив мужчину с трудом разлепить веки. Как назло солнечный луч светил прямо на него. Пришлось быстрее просыпаться, хотя на это не было ни сил, ни желания.
Внизу послышался грохот и тут же горький плач. Среди всего этого шума был слышен голос жены, успокаивающей бедолагу. Видимо, опять разбросала игрушки и в очередной раз сама же на них наступила и упала. Не впервые уже, но все так же неприятно и больно. Следом за горьким плачем от ушибленного лба и локтя послышался другой, более высокий, как бы говорящий сам за себя – за компанию. Брат сестру всегда поддержит, особенно когда требуется поплакать.
Вообще, Джон с Розой не сразу решились на двоих детей, но были безумно счастливы их появлению. Это решительный шаг в этом трудном и сложном мире, ведь жена сидит в декрете уже несколько лет и вся забота о материальных благах лежит на нем одном. Также немало радовал факт личной жилплощади вдалеке от родителей Розы. Какими бы золотыми ни были тесть с тещей, их драгоценность намного увеличилась с расстоянием между их домами.
– Джон! – вновь позвала женщина, когда хор детских голосов смолк. – Мне хватает двоих детей!
Мужчина улыбнулся. Вот уж истину Роза говорит. Хотя порой так хочется побыть ребенком, а не взрослым человеком, работающим в крупной IT‑компании заместителем директора. Хочется подурачиться, порезвиться, даже помечтать о далеких мирах и галактиках с волшебными существами и… Но все это невозможно, ведь он взрослый человек с семьей. Мечты и фантазии уже не для него. Дети должны подрасти, ведь сейчас не смогут разделить с ним этих игр. Поэтому приходится быть скучным взрослым.
Когда Роза в третий раз собралась гневно звать мужа вниз, Джон как раз начал спускаться, отчего жена встретила его улыбкой, а не возмущением. Он поцеловал жену, а затем сына, которого та держала на руках. Маленький Джек потянул к папе ручки, требуя не столько внимания, сколько сменить маму на папу. Тут же выскочила из-за угла Сьюзен и поспешила тоже обнять отца. На лбу у девочки красовалась шишка, но это не мешало ее счастью. Роза лишь тихонечко про себя посмеивалась и незаметно делала памятные фотографии.
– Так, а теперь, детвора, дайте папе одеться, или я опоздаю на работу, – попытался отделаться от детишек Джон, но у него ничего не вышло. Есть одной рукой, придерживая второй сына, он уже привык, а вот к дочери на ноге – не очень.
Уже перед самым выходом, дети смирились с уходом папы и выпустили его из объятий. Джек, как всегда, заплакал, а Сьюзи пошла играть в зал, лишь бы не видеть, как он уходит. Роза поцеловала любимого мужа и закрыла за ним дверь.
Синяя машина заводилась плохо, да и тормоза почему-то издавали странные звуки, хотя были абсолютно исправны. Джон давно порывался поехать в ремонтную мастерскую, но каждый раз его что-то останавливало. Машина работала исправно, кроме пары мелких деталей. Но ни ему, ни жене они не приносили дискомфорта и не бесили, придавая их Старушке некий шарм.
На работе вновь был завал. А ведь кажется, будто айтишники ничего толком не делают, кроме как сидят за компьютером. Джон был бы рад, окажись все это правдой, но – увы, на самом деле лишь сказки для малышей.
– И как ты только справляешься с такими микросхемами, кучей проводов и какой-то одной отверткой, Джон? – спросил неожиданно подошедший коллега, когда мужчина копался в компьютере. Техника слушалась его беспрекословно, и в компании за ним давно закрепилось звание мастера на все руки, ведь других людей, которые могли собрать из мусора конфетку, никто не знал.
– Просто ловкость рук и никакого мошенничества, – сказал он и наконец-то вылез из-под стола. Система легко запустилась, чем вызвала удивление у коллеги. Вот так всегда. Интуиция и золотые руки Джона – и все будет работать, того и гляди, скоро сам станет главным, да и директору уже скоро на пенсию, хотя хватки не теряет, но прекрасно понимает, что Смит талантливей.
Компьютер работал прекрасно, и вскоре все завалы исчезли, стоило ему взяться за работу. Странное дело, но коллеги по работе скорее брали с него пример, нежели завидовали. Эдакая идиллия, отчего порой казалась даже нереальной. К счастью, лишь казалась. Хотя однообразие жизни начинало угнетать, улыбаться хотелось, лишь глядя на семью, обнимая жену и детей. Его тянули фантастические книги про другие миры, яркие сны лишь подливали масла в огонь. В один из дней появилось желание писать книги о своих путешествиях в снах, но не было уверенности. Так что Джон продолжал сомневаться и наслаждаться своей любимой работой, делая вид, будто все в порядке. Зато дома он выпускал свою фантазию на волю и рассказывал дочке удивительные сказки на основе увиденных снов. Синяя машина времени, большая внутри, чем снаружи, и удивительный путешественник во времени со своими спутниками, не раз спасавший людей. Причин для спасения хватало: катастрофы, нашествия инопланетян – люди сами не осознавали, что творят и что на себя накликают. Но в большинстве случаев это были вторжения иных рас или же спасение в далеком космосе нуждающихся в этом. Другие планеты, миры – его синий корабль времени и пространства мог оказаться где угодно.
Роза слушала каждый вечер сказки мужа и сама будто оказывалась там, рядом с тем чудесным путешественником во времени, который выглядел так же, как и он. Но не могла и представить, что, случись такое на самом деле, сумеет бросить семью или, того хуже, любимого мужа. А тем временем, Джон рассказывал Сьюзи о чудесной планете Полночь и странном существе, которое желало найти выход и вселялось в людей. Сказка получалась немного страшной, но конец вышел хорошим. Его главный герой просто остался в легком недоумении, но добрая спутница, рыжая девушка, помогла ему справиться с этими странными чувствами.
Стоило Сьюзи дослушать сказку, как сон тут же взял ее в свои объятия. Она улыбалась, значит, снилось что-то прекрасное. Джон еще немного посидел у кровати дочери, размышляя о том, откуда берет все эти удивительные истории, но ответа так и не нашел.
Роза ждала его в гостиной, Джек тоже уже спал, теперь у них есть время побыть только вдвоем, без детей.
– Ты рассказываешь удивительные истории, почему не запишешь их? Ты мог бы написать книгу, и она пользовалась бы спросом, – тихо сказала Роза, обняв мужа. Ее белокурые волосы рассыпались по его плечу.
Джон прижал ее покрепче к себе и принялся машинально поглаживать ее руку.
– Не знаю. Отговорки, что не хватает времени, слишком дурацкие, правда? – он посмотрел на жену, и она улыбнулась ему в ответ.
– Я могу записывать истории, пока ты укладываешь Сью, – предложила она, но получила лишь отрицательный ответ.
– Нет, я должен сделать это сам, – отрезал он. – Не знаю почему, но чувствую именно так.
Роза лишь улыбнулась и затем поцеловала мужа.
– У тебя все получится, Джон!
После того разговора, Джон долго не мог уснуть, даже овцы не помогали. Полежав еще немного в постели, мужчина встал и включил компьютер. В вордовском документе он не сумел набрать ни строчки, слова не хотели записываться в электронную тетрадь. Пришлось взять ручку и бумагу. Слова будто сами находили выход, и вскоре целая тетрадь оказалась исписана. За окном начинало светлеть. Когда хотя бы одно приключение таинственного путешественника во времени и пространстве получило жизнь на бумаге, Джон сумел заснуть.
На этот раз ему снилось не путешествие, а смена одного лица на другое. Таймлорд, который почему-то выглядел, как он сам, прощался со своими прошлыми спутниками. Многие не видели его, но успели почувствовать. Кое-кому он спас жизнь ребенка, а к кому-то пришел слишком рано. Почему-то эта беловолосая девушка, которая удивилась странному мистеру и пожелала счастливого нового года, была слишком сильно похожа на его Розу. В тот момент по лицу таймлорда потекли слезы. Джон чувствовал всю боль этого мужчины, его нежелание уходить, отрицание неизбежного, и пока он был способен терпеть всю эту боль от полученной радиации, сдерживая свое тело от распада, как можно дольше оттягивал этот момент.
Но все же от неизбежного уйти невозможно, ему пришлось умереть. Это произошло в глубине его машины для перемещения в пространстве и времени, возле консоли управления. Золотистый луч света окутал тело, чтобы ярко вспыхнуть, разлететься на тысячи частиц и затем вновь собраться воедино. Когда свет померк, в костюме и кедах стоял уже совершенно иной мужчина, и не рыжий. Ведь путешественник так хотел быть одним из обладателей огненных волос. Затем произошло вполне ожидаемое – машина перегрелась из-за выброса энергии, и путешественнику пришлось срочно пытаться ее стабилизировать. Джон проснулся, когда машина приземлилась во дворе чьего-то дома. На его глазах были слезы, ведь ему от всей души было жаль своего путешественника во времени, но незримый гость мог лишь наблюдать.
Роза не спрашивала, почему ее муж плакал во сне и бормотал, что не хочет уйти – сам расскажет, когда посчитает нужным, в сказке детям или же запишет на бумаге. Не стоит лишний раз заставлять его переживать увиденное.
Спустя год, Джон Смит стал главой своей компании, а также писателем, чьи книги пользовались спросом. Он писал о фантастических приключениях Доктора на его машине ТАРДИС. Книгами зачитывались взрослые и дети, писательский слог был прекрасен, и никто не мог оторваться. Единственное, что немного омрачило радость фанатов, – рассказ о жизни путешественника во времени с самого начала. Беловолосый старик с удивительно молодыми глазами оказался не таким популярным, как старик в молодом теле – его девятое и десятое воплощения. Иногда на презентациях у него спрашивали, почему Джон решил писать о путешествиях во времени, откуда пришел этот образ и почему Десятый Доктор так поразительно похож на автора, неужели писал с самого себя? Джон не отвечал и лишь улыбался, ведь не мог объяснить все это логически, а говорить правду было немного неудобно.
– Для кого подписать книгу? – спросил на пресс-конференции Джон, когда на его столе в очередной раз появилась книга его авторства. Цикл рассказов о Десятом Докторе, его любимая часть, как он сам говорил.
– Джону Смиту, – произнес знакомый до боли голос, и писатель-айтишник поднял взгляд на молодого человека, стоявшего перед ним. Если бы он не знал, что единственный ребенок в семье, то подумал, что это его брат. Перед ним стояла его копия, только без очков. Темные волосы взъерошены, отчего мужчина смахивал на встрепанного воробья, костюм под кеды и сверху этот длинный плащ в пол. Либо слишком хороший косплеер, либо же он сошел с ума. Молча подписав книгу, как и просила копия, Джон протянул ее.
– Вам не кажется, Джон Смит, – сказал Доктор. – Путешествия во времени реальны. Я это ты, а ты это я. Но мы живем в разных реальностях, где ты человек, а я таймлорд, чью жизнь ты видишь во снах. И твоя жизнь намного лучше моей, ведь ты счастлив с Розой.
Никто не слышал его слов, все были заняты своими делами. Джон подписал еще несколько экземпляров книг, а потом направился домой. В его голове все еще звучали слова Доктора. Уже дома, когда его встретили жена и дети, Джон понял, отчего таймлорд так сказал. Путешествия во времени – это прекрасно и удивительно, но его жизнь полна не меньших приключений. Да и счастья. Ведь это прекрасно, когда есть куда возвращаться, когда есть к кому возвращаться. Именно это место он и называет домом. А Доктор… Его дом навсегда закрыт для него. Галлифрей не уничтожен, а спрятан в карманной Вселенной. Но – увы, он никогда не узнает об этом. Таков его фатум.
Глава 5
Всюду слышались скрежет и дурное бормотание. Кто-то постоянно кричал, а кто-то молчал. Здесь все сошли с ума, и каким образом он очутился здесь – загадка, хотя вполне объяснимая. Ошибок не может быть, они исключены. Далеки ломаются, и их ссылают сперва в заточение в самые низы, а уже потом отправляют в пристанище далеков и навсегда забывают. Это тюрьма и одновременно планета для безумия. Все кричат одно и то же, никто не думает, идут за тем, кто сильнее. Так образовываются стаи. Слишком много агрессии и безумия, слишком много всего, чего могло не быть. Нанооблака, изменяющие всех живых существ, которые туда попадают; даже сами далеки, несмотря на броню, блокирующую многие излучения и радиацию, под воздействием времени оказываются бессильны. Нанооблака, излучения, радиация – все это наваливается скопом на без того обезумевшего далека и уничтожает его личность.
Это Ад, просто Ад, для пока еще живых, но стоит пробыть там, и глазом не успеешь моргнуть, как погибнешь. Личность умирает медленно и мучительно. Невозможно противостоять лишь по велению одной воли. Она слаба перед излучениями, нужна броня. Но не такая хрупкая, как эта.
Синий далек пока еще сидел в своей камере на Скаро и думал о побеге. Его манило все, что хоть как-то связывало его со свободой. Почему его заточили здесь? По ошибке, определенно по ошибке, ведь он похож на остальных, ничем таким не выделялся, хотя постоянно попадал в приключения. И выходил сухим из воды. Помимо событий последней пары лет он не помнил ничего более. Хотя далекам и не свойственно предаваться воспоминаниям, но память редко когда подводила их. Здесь же все иначе. Он чувствовал себя немного другим, но понял это, когда попал сюда, в место, где либо сходишь с ума, либо виноват в поломке, или же, когда твои действия посчитали неверными и дали время на раздумье.
Зато можно много думать. Думать самому, а не коллективным разумом, ведь большую часть времени проводишь именно в команде. Но вряд ли это время можно назвать счастливым моментом или стечением обстоятельств, ведь мысли постепенно начинают сводить с ума.
Далек считал дни, проведенные в тюрьме, и до сих пор был уверен в своей адекватности. Мысли и воспоминания – все смешалось воедино. Но, в общем, он оставался адекватнее остальных. И так казалось не только ему. Безумным глазом сокамерники смотрели на него и сторонились, бормоча под нос слова уничтожения и какие-то непонятные булькающие звуки с отрывками одного непонятного слова. Кто такой этот «до»? Буква «К» звучала в изобилии и наравне с «Р». Впрочем, бредни сошедших с ума не интересовали синего далека.
А еще ему снились сны. Красивые, яркие и красочные! О путешествиях во времени и пространстве. Ему снились погибшие цивилизации и уничтоженные планеты. Было поначалу непривычно видеть оставшиеся в живых расы, ставшие рабами великой Империи Далеков, свободными. Они кардинально отличались от тех представителей, которых часто видел синий далек. Нет подавленности и обреченности, в глазах или, если тех не было, в чем-то другом пылала жизнь. Живые – вот самое подходящее описание для них.
Также во снах незримо присутствовал путешественник, владелец корабля, с помощью которого совершались путешествия во времени и пространстве. Далек ни разу не видел его, но чувствовал. В голове звучали разные голоса этого путешественника, но сам он был одним. Много лиц, воплощений, имен, но смысл неизменный.
Еще до его заточения среди молодняка ходило множество сказаний о существовании этого путешественника во времени, будто он до сих пор жив. Но Даврос и черные далеки быстро пресекли все это на корню. Доктор мертв – так заявил император и больше никогда не возвращался к этой теме. Она приносила ему боль, это было видно невооруженным глазом любому, но никто не говорил и никак не показывал этого. Запрещенная тема. Еще одна из множества, но от этого легче не становилось.
Вообще, если брать по естеству, то далекам несвойственно обсуждение запретных тем и всего, что попадало под запрет. Тех, кто отваживался и нарушал закон, считали бракованными или сошедшими с ума. Синий далек долго скрывался, но на него донесли, и вот он очутился в камере предварительного заключения. Несмотря на его довольно молодой возраст, его увлечения считались ненормальными для высокоразвитого общества, а изучение почти что запретных тем и одной личности вымершего народа послужило главной причиной для его заточения.
Послышался скрежет открываемой двери. Синий далек, а вместе с ним и остальные осужденные, встрепенулись и обратили взоры на неожиданного посетителя. Это оказался Каан. Он редко спускался в подземелья, все же эксперименты сказались на его разуме, но хуже от этого он не стал. Лишь более эмоциональным и чувствительным. Но при всем этом оставался прекрасным солдатом. Как всегда бывает во время посещений, нежданный гость ездил вдоль камер и смотрел на заключенных. Некоторые бросались, кто-то пытался выстрелить, узрев в посетителе врага, но, увы, оружие было демонтировано, и им оставалось лишь уничтожать в своем воображении. Синий далек отошел подальше к стене и продолжил рисовать черточки. Это третий случай, когда столь высокий по своему положению в обществе далек спускался сюда, и все равно ни единого слова не было сказано им. Он что-то искал, но каждый раз не находил. Снаружи, когда двери закрывались, но оставалась щель, стражники спрашивали, что он ищет, но внятного ответа не получали. Искать сердцем или нутром? Как это? Никто не понимал и не знал, и лишь синему далеку было интересно, но возможности изучить этот феномен не было возможности. Заключенные, ждущие своей транспортировки в Пристанище, не имеют ничего. Они похожи на мусор, который жалко уничтожать, и поэтому его выкидывают на помойку.
Неожиданно Каан остановился напротив камеры, где сидел синий далек, и уставился на него своим глазом. Мурашки побежали по телу, внутри, под броней, все съежилось от этого пристального немигающего взгляда. Если бы это было видно, то он бы еще и съежился, но вместо этого лишь остался стоять в своем углу.
– Ты, – нарушил свое молчание черный далек и указал на него манипулятором. – Ты не далек.
Последняя фраза казалась полным бредом, особенно от Каана. Синий заключенный не мог быть никем другим, кроме как представителем этой расы. Броня, в которую заключено его нежное тельце, способности далека, разум и ход мышления. Нет сомнений, он далек, один из представителей высшей расы! Хоть в этот момент и находился в заключении.
– Ты иной, – снова повторил Каан и приблизился к решетке. – Внешность далека, но совершенно другой внутри.
Синий далек сжался и отступил немного назад, пока не впечатался в стену. Дальше идти было некуда. Сокамерники обступили его и принялись слишком странно смотреть. Отломанные манипуляторы с пушками то и дело норовили его потрогать или уничтожить. В голове появилось слишком много гула от произнесенных безумцами слов. Среди них удалось уловить обрывки чего-то вразумительного, но по-прежнему достаточно безумного.
– Мышление отличается, поведение в стрессовых ситуациях нетипично, невыполнение четких инструкций по поводу разных случаев, – он отодвинулся от решетки. – Ты не далек.
Последние слова звучали, как приговор. Внутри у синего далека сердце бешено забилось, и появился странный барабанный такт. Такое чувство, что ему сказали в глаза правду, о которой он догадывался глубоко в душе, но даже так не знал до конца. Быть другим, и при этом всем не выделяться из общества, и все же в конце потерпеть крах, и оказаться здесь, в шаге от заточения в безумном месте.
– Кто я? – спросил у пустоты синий далек, ведь Каан уже успел покинуть помещение. Все тот же звук, похожий на барабаны, продолжал бить по ушам, в такт бегущей по жилам крови.
Кто он? Синий далек впервые задумался об этом, но так и не сумел прийти к чему-либо. Внешне – представитель высшей расы, внутри… Он был потерянным существом.
Последующие дни прошли в раздумьях, но так ни к чему далек и не пришел. Внутренне ощущать себя другим существом, когда внешность говорит о принадлежности к великой расе. Он помнил всю свою жизнь, кроме появления на свет, ведь это не в его силах. Помнил годы обучения и то, как жаждал знаний и лишнюю минуту просиживал в библиотеках Великой Империи Далеков! И тут оступился, дал повод для подозрений и тюрьмы. Превосходный ум оказался в заточении, но не сошел с ума? Откуда столько совпадений и при этом полное отсутствие какого-либо желания побольше изучить ту странную личность по имени Доктор? Нет и не было, даже в мыслях. А ведь он тот, кто сотни раз рушил планы Давроса и пытался ему помешать осуществить свою затею. Последний из рода, который сам уничтожил свою планету и тем самым завершил Великую Войну времени, погиб от руки того, кто создал сильнейших соперников для таймлордов.
Таймлорд…
Да, Доктор был им, и у него была синяя машина времени. Синяя, как и он сам.
Внезапно далек встрепенулся, очнулся от своих размышлений и посмотрел на все вокруг иными глазами. Он не оступился и даже не сделал какую-либо ошибку в своей карьере лучшего далека. Нет, все обстоит иначе.
Нет странных часов, но есть в памяти такая дверца, куда он даже не додумывался заглянуть. Старинные письмена и интересные рисунки, чертежи и прочее – были изображены на двери. Синий далек был любопытен, но в чертогах своей памяти не заходил туда. И сейчас настал именно тот самый момент, когда стоит очутиться там.
Когда конвоиры пришли в тюрьму за далеками для отправки их в Пристанище, то увидели совершенно иную картину. Все камеры оказались открыты, но заключенных в них не было, даже поблизости. Тишина царила в помещении, и лишь когда дошли до самого конца, увидели кучу убитых. Все они в разной степени оказались сломаны и покорежены, мягкие тела далеков были вытащены из брони, и их останки разбросаны по полу. На вершине стоял синий далек. Он высокомерно смотрел на своих конвоиров и братьев в прошлом. Не имея возможности объяснить, откуда взялся страх, далеки отступили и стали пятиться назад. У них не было инструкций на случай такого развития событий.
– Глупцы, все равно ваша эра подходит к концу, – прокричал им вслед синий. – Слишком долго существовала непобедимая империя! Ваше время прошло, теперь настал черед таймлордов!
Безумный смех разнесся по тюрьме на Скаро. Далек и вправду оказался безумцем, но лишь каким был при жизни.
Мастер…
Синий далек оказался последним таймлордом Вселенной.
– Что ж, мой милый Доктор, теперь настал твой черед вернуться, иначе мне будет слишком скучно, – прокричал он на полной громкости и безумно захохотал.
Где-то в Прибежище черный далек очнулся от своего безумного бормотания и впервые вышел на поверхность посмотреть на звезды, которых осталось слишком мало. Иссиня-черное небо не радовало глаз, но стоило появиться на нем синей точке, как воспылала надежда. Из глубин сокровищницы Давроса старая боевая подруга вернулась в строй и явилась к своему ненаглядному вору.
Начинался закат эры Великой Империи Далеков.
продолжение в комментах
@темы: тексты, первый тур, джен
среда, 06 мая 2015
Название: Вылезай из-под кровати, подлый трусИллюстратор: tikota
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: Вмешивающийся Монах, хуман!далек Сек
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: общий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Фрагмент: Сек ожидаемо вспыхнул и взорвался — как маленькая сверхновая.
— Эмоции?! Эмоции?! — отрывисто выкрикнул он, повышая тон к концу фразы — прямо как настоящий далек. — Нет, я сделал логический вывод! Я долго думал! Во-первых, — Мортимус был на сто процентов уверен, что Сек в этот момент загибает пальцы, а еще размахивает щупальцами, как разозленная кошка хвостом, перестав наконец сдерживаться. — Во-первых… Вылезай оттуда, я не могу разговаривать с твоими ботинками!
— Вылезай из-под кровати, подлый трус, — пробормотал Мортимус.
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043934.htm
Ссылка на скачивание: imgur.com/4U5Ct2b
Название: Птицы
Иллюстратор: tikota
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: хуман!далек Сек, анзуд
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: общий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Фрагмент: Шум стал еще громче, отчетливее, словно нечто неведомое звенело медными перьями. Смутно знакомый звук, Сек, может, и не слышал его никогда, но точно знал о нем.
Невидимые крылья прошелестели почти над ними. Теперь было слышно и тихий скрежет, как будто что-то быстро дробило бетон. Белая пыль полетела в лицо, и Сек зажмурился, не дыша.
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043934.htm
Ссылка на скачивание: imgur.com/CZeWCL0
Название: Незнакомка
Иллюстратор: tikota
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: спойлерРани
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: общий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Фрагмент: Потом он увидел женщину.
Рыжая, встрепанная, как земной воробей, но одновременно какая-то ладная и собранная, она стояла среди деревьев и молча смотрела на него. Настоящий, живой человек. Ее лицо ничего не выражало, но глаза были яркими, умными и, пожалуй, недобрыми. Женщина так сильно контрастировала с засохшей растительностью, словно и не принадлежала этому миру. На секунду Сек испугался еще сильнее. С ним никогда не случалось галлюцинаций, но с ним и многого другого не случалось. А вдруг его мозг придумал эту женщину — единственное живое существо на умирающей планете, которое могло бы спасти его? Вдруг это бред воспаленного воображения?
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043934.htm
Ссылка на скачивание: imgur.com/lGsgk7w
@темы: первый тур, джен, иллюстрации
Название: Предел слышимости
Авторы: troyachka, Nat-al-lee
Бета: vlad.
Иллюстратор(ы): tikota
Персонажи/Пейринг: хуман!далек Сек, Вмешивающийся Монах, Джек Харкнесс, Рани, Десятый Доктор и некоторые третьестепенные канонные герои
Дисклеймер: все принадлежит ВВС, Fox и даже Джорджу Мартину, а мы так, рядом постояли
Тип: джен с намеками на слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: спин-офф, приключения, character study, кроссовер
Размер: макси, ~46.5 тыс. слов
Саммари: В дельфинарии проводили эксперимент: по команде дельфин должен был свистнуть, и только тогда получить рыбу. Сначала дельфин игнорировал команды, но потом разобрался, что от него хотят, и стал свистеть. Однако, когда ученые прослушали запись, то обнаружили, что на самом деле дельфин свистел при каждой команде, с самого начала, постепенно понижая частоты, пока не достиг пределов слышимости человеческого уха.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Продолжение фика «Человеческий фактор», хотя можно читать и без знания первой части. Просто примите за данность, что в первой части авторы уползли героев. =)
Некоторые диалоги в финале взяты из серий канона — там, где это было необходимо.
Предупреждения: АУ, вписанное в канон (авторы уползли мертвых в каноне героев), местами херт-комфорт. Кроссовер с «Людьми в черном», «Светлячком» и кучей отсылок к разным фантастическим канонам, которые знать не обязательно.
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043969.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Полицию удалось спровадить сравнительно быстро. С местными жителями пришлось повозиться дольше, но и они вскоре разошлись по домам — Джей скормил им какую-то неправдоподобную чушь, которой люди охотнее всего верят. Труднее всего было с разнообразными гаджетами, которые имелись и у полиции, и у местных, но и с этим вышло справиться на отлично. Стемнело, и осенний холод воцарился даже здесь, в пустыне. Хотя ничего странного, Лорел вспомнила: именно в пустынной местности самый высокий контраст между дневной и ночной температурой. Днем было даже жарко. Она поежилась и втянула голову в плечи. Форменный черный костюм от холода совершенно не защищал.
Впрочем, бедняге, покоившемуся на дне кратера, уже точно не грозила перспектива замерзнуть.
— Ну и месиво, — сказал Джей, выдохнул густое, белое облако пара и вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что лежало на дне ямы, получше. Фонарик светил издевательски слабо — слабее того, что сделало кратер и убило неудачливого парня. — Эл, ты ж типа сможешь его опознать, этого чувака, которого пришибло? Он же весь обгорел.
Джей, конечно, строил из себя опытного агента, но в патологической анатомии разбирался из рук вон плохо.
— Черепная коробка, — стараясь говорить полюбезнее, ответила Лорел, которая никак не могла привыкнуть к своему кодовому имени, «Эл», — разбита вдребезги, в том числе и челюсти — видишь? Я не смогу опознать этого беднягу…
— Неудачника. С какой стати он торчал здесь посреди ночи? — вставил Джей.
— …без помощи судебного остеолога, — закончила Лорел. — У нас есть судебный остеолог?
— Давай сначала разберемся с тем, что его убило, — бросил Джей и подошел к краю ямы. Сухая каменистая почва начала осыпаться с глухим, мертвенным звуком. — В конце концов, я же полицейский, елки.
Сложно не разгадать тайну, когда убийца остается на месте преступления. Даже если убийца — маленькая белая коробочка, светящаяся изнутри. Коробочка, которая пролетела все слои атмосферы, как кубик, выпавший из детских рук на ковер — нетронутой, без единой царапинки, насколько можно было рассмотреть. Даже если она не из космоса… Но если судить по размеру кратера, вряд ли коробочка вывалилась из пролетавшего мимо самолета.
Белая светящаяся коробочка… Что-то знакомое. Очень знакомое.
— Я сейчас спущусь туда, — храбро сообщил Джей, — и достану эту штуку, а ты страхуй.
Он щелкнул затвором своего очередного внушительного оружия (и наверняка назвал его неправильно — сначала оно было флуктуатором, потом дезинтегратором, интересно, как Джей назовет его в третий раз?) и шагнул вперед.
— Эй, постой, торопыга, — сказала Лорел. Что же такое с этой коробочкой? — Ты уверен, что нам не нужно сделать что-нибудь до того, как достать ее?
— Это ты у нас судмедэксперт! Думай.
— Я не судебно-медицинский эксперт, — возразила Лорел, начиная сердиться, — я патологоанатом и не обязана помнить протокол сбора улик… Стой! Коробочка!
Это же было в уставе — ну, не совсем уставе: положениях о работе организации, маленькая сноска внизу. Лорел была достаточно любопытна, чтобы прочитать положения от корки до корки еще до того, как дать согласие работать там, а вот Джей… Джей вряд ли даже заглядывал в них. Не тот характер.
— Агент, который обнаружит где-либо куб с длиной грани около пяти дюймов, неразрушимый и излучающий световую энергию силой около одного люкса, должен немедленно сообщить о находке… — Лорел запнулась: память и здравый смысл на секунду вошли в конфликт. — Сообщить папе Легбе.
Джей, который замер на середине шага, обернувшись к ней, фыркнул и захохотал.
— А Барону Субботе, часом, сообщить не нужно? — сказал он.
— Нет, стой! — Лорел вытащила рабочий телефон — черный, очень плоский и, кажется, куда более современный, чем самые последние новинки Кука и его компании. — Это куб, светящийся и… Я же видела этот номер в телефонной книге!
Телефонная книга была уже заполнена, когда ей выдали это фантастическое средство связи — некоторые функции до сих пор оставались непонятными. Папа Легба? Папа Легба!
— Вот! — Лорел подняла телефон и сунула Джею под нос железобетонное доказательство собственной правоты. — Папа Легба. Номер в телефонной книге. Я звоню.
Джей вытаращил глаза и начал что-то говорить, но Лорел не слушала его. Она нажала на интерактивную кнопку с зеленой трубкой так осторожно, словно та по меньшей мере могла запустить ядерные ракеты, и поднесла телефон к уху.
С этой работой никогда не знаешь, что начнется потом.
В трубке защелкало. Зашелестело. Зачирикало, как будто вызов передавался с сервера на сервер, летя сквозь бесконечное пространство. А может, и время. Нет, чепуха, чушь. Ни одни из известных Лорел инопланетян не владели технологиями, позволявшими путешествия во времени, даже самые элементарные. Чириканье и шелест сменились вялым попискиванием — слишком быстрым для обычных гудков.
После кто-то поднял трубку.
— Слушаю, — сказал мужской, равнодушный (даже, наверное, ленивый) голос. Кажется, с южным произношением, а может, и нет.
— Мистер… — начала Лорел и растерялась. — Мистер… Легба? Меня зовут агент Эл. Мы нашли коробочку… Параграф восемнадцатый, сноска к пункту три…
— Белую? — Голос заметно оживился. — Она светится? И куда она прилетела?.. А, дорогая, не надо ничего говорить. Сейчас буду.
Телефон едва ощутимо задрожал в руке. Связь прервалась, но казалось, что нет, казалось, что к телефону тянется тонкая невидимая нить, по которой кто-то движется к ним, ориентируясь, как на свет маяка.
— И что он сказал? — нарушил молчание Джей. Он выглядел недовольным: еще бы. Жертва инопланетной технологии, устав, незнакомые влиятельные люди, о которых ему никто не удосужился сообщить — даже Кей. Особенно Кей. А сейчас даже и спросить не у кого. Какая ирония. — И кто это такой вообще?
— Понятия не имею, — честно ответила Лорел, но в этот момент вдали заурчал мотор и сверкнули фары. Джей взял оружие наизготовку. Фары быстро приближались, словно невидимый в темноте автомобиль ехал не по бездорожью, а по гладкому, отлично уложенному покрытию. Свет бил в глаза.
— Так быстро? Да ну ладно, — пробормотал Джей, щурясь от яркого света. Лорел и сама прикрыла глаза рукой: кем бы ни был этот папа Легба, он явно обожал эффекты. Машина затормозила прямо перед ними, фары погасли, и стало черным-черно.
Хлопнула дверь.
— Стой где стоишь! — выкрикнул Джей. У Лорел не получалось разглядеть — глаза никак не могли приспособиться к темноте, — но, кажется, он взял того, кто приехал, на мушку.
— Стою, — отозвался знакомый голос. В нем отчетливо звучала насмешка. — Только тебе сейчас позвонят, и ты опустишь свое грозное оружие.
Телефон в кармане Джея действительно зазвонил. Нежная трель официального вызова огласила пустыню, а еще стало гораздо лучше видно. Джей шумно вздохнул и полез за телефоном, стараясь держать незнакомца на мушке своего дезинтегратора-флуктуатора-бог весть что за оружия.
— Зед? — сказал он, прижав плечом телефон к уху. — Что? Тьху! Какое еще сотрудничество?! Да плевал я на правительство! С каких это пор мы работаем на правительство? Зед? Зед!
— Вы не работаете на правительство, а сотрудничаете с правительством, — сказал тот, кто приехал на машине — кстати, довольно раритетной, как будто даже из тридцатых годов, но слишком новенькой для настоящей. Высокий, чернокожий, достаточно симпатичный — насколько можно было рассмотреть. Почему-то он был одет в серый халат поверх костюма, но задавать вопросы по поводу одежды хотелось меньше всего. — Хотя я не думал, что сотрудничество заключается в том, что в меня будут тыкать молекулярным диффлукатором. Так, что тут у нас?
Он подошел к краю ямы, заглянул внутрь и присвистнул. Потом осторожно, бочком начал спускаться. Коробочка осветила его лицо — незнакомец выглядел заинтересованным и, пожалуй, встревоженным.
— Эй, что ты там забыл? — возмутился Джей. — Перетопчешь нам все улики!
Он все-таки опустил диффлукатор (почему-то Лорел была уверена, что незнакомец назвал его правильно) и щелкнул кнопкой фонарика, но тот отказался включаться. Скорее всего, сели батарейки.
— Какая гадость, — с отвращением сказал незнакомец, разглядывая останки. — Он не нашел лучшего места, чтобы погулять, этот идиот? Хм, хм… А ведь гиперкуб не должен такого делать… Почему он упал, спрашивается? Почему?..
— Мистер… Легба, — позвала его Лорел. — Вам действительно не стоило туда спускаться. Вы нарушаете протокол, и…
Незнакомец поднял голову и внимательно посмотрел на нее — а потом улыбнулся. Эта улыбка вызывала стойкое желание проверить, на месте ли кошелек — такой она была хитрой и, пожалуй, не подходящей этому человеку. Как будто ее сняли с чужого лица и пересадили сюда, но улыбка еще не решила, стоит ли оставаться в таком странном месте или лучше сбежать.
— Мисс Лорел Уивер, правильно? — спросил он, улыбаясь. — О, моя дорогая, вы были просто восхитительны в том деле с галактикой. Такой напор, такая удивительная креативность! Аркиллийцы были крайне благодарны за настолько квалифицированную помощь.
— Эй! — возмущенно отозвался Джей. — Это же я…
Но незнакомец его проигнорировал и продолжил говорить:
— И ваше руководство было весьма вами довольно. Считают, что вы — ценное приобретение для организации, и я с ними согласен.
— Да он тебе зубы заговаривает, — проворчал Джей, продолжая клацать фонариком — тот все так же не желал включаться. — Эй, мистер! Не знаю, как вас там, но у нас тут человека убило инопланетной фигней, а вы, кажется, в курсе, чья это фигня… то есть, коробочка! И кто в этом виноват.
— Это моя коробочка, — просто ответил незнакомец. — Вернее, она предназначалась мне… кажется. Но это несчастный случай. О Господи! Очень, очень жаль погибшего, я подумаю, что можно сделать.
Он наклонился и, брезгливо скривившись, извлек коробочку из той мешанины из грунта и тканей, в которую она наполовину зарылась. Коробочка в его руке засветилась ярче и, как ни странно, оказалась совершенно чистой.
— Несчастный случай, — протянул Джей, передразнивая незнакомца. — Все так говорят! И пистолет подбросили, и наркотики чужие. Я не вчера родился!
Незнакомец оставил этот выпад без внимания. Он разглядывал коробочку.
— Нам нужен судебный остеолог, чтобы опознать тело, — сказала Лорел. Ей тут же пришло в голову, что в ближайшем городке обитает от силы пара тысяч жителей — опознать покойного будет проще простого и без помощи эксперта, но незнакомец вскинулся и радостно ответил:
— О, да, это гениальная мысль, моя дорогая…
— Ее зовут Эл, а не «дорогая», — воинственно заявил Джей.
— Гениальная! У меня как раз есть нужные специалисты, — незнакомец сунул коробочку подмышку и вытащил из кармана телефон — старый и архаичный кирпич с длинной выдвижной антенной. Запищали кнопки.
— Алло. Джек? Срочное дело. Нужно опознать труп… Я что, тебя разбудил? — Незнакомец мягко и вкрадчиво рассмеялся. — Ну извини, извини. Это Техас, Эбернети, запрос придет… через час. И ты, конечно, знаешь условия.
Он замолчал. Голос того, с кем он разговаривал, возмущенно жужжал из динамика.
— Тебе все равно никто не поверит, — сказал в конце концов незнакомец и захихикал. Потом спрятал телефон и обернулся. — Так, ладно. Вы можете ехать, мои эксперты прибудут на место через полчаса.
— Твои эксперты? — фыркнул Джей.
— ФБР, шестой отдел. — Незнакомец выкарабкался из ямы и посмотрел на Джея сверху вниз с явным чувством превосходства. Джей вперился в него, выпятив челюсть и стараясь выглядеть повоинственнее. Они друг друга стоили. Мальчишки. Лорел хмыкнула.
— Шестого отдела нет, — отчеканил Джей.
— Есть, но ты об этом не знаешь, дорогой мой, — насмешливо отозвался незнакомец и отошел к машине. Джей дернулся, будто хотел поймать его за рукав, но замер с недовольным видом.
— Можете ехать. А можете подождать экспертов. Только не забудьте стереть им память, они не должны о вас знать, — сказал незнакомец и негромко хлопнул дверью. Заурчал мотор, фары брызнули в лицо ярким светом, машина попятилась, развернулась и покатила прочь.
— Не нравится мне этот Легба, — сердито заявил Джей. — Готов двадцатку поставить, что мы что-то важное упустили, а звонок Зеда — липовый!
Шум мотора оборвался. Стало тихо, будто машина растворилась в воздухе, а потом послышался мелодичный, стонущий звук. Лорел могла со стопроцентной гарантией заявить, что никогда раньше его не слышала, но он все равно казался очень знакомым. До странности. Звук растворился в ночной тишине — наверное, это голос какого-нибудь ночного животного. Мало ли кто может обитать в пустыне.
— Перезвони Зеду и проверь, — сказала Лорел. — Пф! Интересный парень. Кажется, мы многого не знаем о правительстве.
Джей с остервенением клацнул кнопкой фонарика, и тот наконец зажегся, выхватив из темноты края ямы и редкие колючие кустики, росшие вокруг. Следы протекторов доказывали, что незнакомец им не привиделся. Джей тяжело вздохнул. Ему это все явно очень и очень не нравилось.
— Ладно, сейчас позвоню, — проворчал он и полез за телефоном.
Теперь оставалось только дождаться экспертов.
С моря полз туман — плотный, белый и прохладный, как мороженое, — он стелился по земле, пряча корни гигантских красных секвой и редкие папоротники, и постепенно поднимался все выше. И, конечно, никого рядом не было. Оглядевшись напоследок, Мортимус осторожно прикрыл дверь. Не похоже, чтобы парк собирались оккупировать туристы. Слишком холодно и сыро, люди в такую погоду предпочитают греться дома — значит, можно не слишком спешить и не особо таиться.
Он вернулся к темной, почти погасшей консоли и, не торопясь, начал собирать инструменты, разбросанные по полу. Стабилизатор измерений уже лежал в кармане, а остальное можно будет снять и потом. Неисчерпаемый источник запасных частей — и, главное, совершенно бесхозный. Никто не придет и не заявит права на эту ТАРДИС; тем более, когда Мортимус нашел ее, она явно собиралась умереть прямо там, в Серебряных Пустошах, а допустить это было совершенно невозможно. Слишком ценная вещь… сущность.
ТАРДИС явно была гораздо новее его собственной, можно даже сказать, только со стапелей, модная и технологически совершенная игрушка незнакомой марки, но Мортимус ни при каких обстоятельствах не собирался менять свою — даже на такую. Тем более, что летать на бесхозной ТАРДИС было чересчур рискованно: несмотря на то, что хозяин ее наверняка погиб, она могла попытаться свести с ума похитителя. Даже открыть ее получилось случайно, хотя Мортимус и не хотел себе в этом признаваться. По сути, транспортное средство из этой ТАРДИС получилось бы никакое. Проще использовать ее как склад запчастей, замаскировав под что-нибудь долговечное и защищенное.
Например, под секвойю в национальном парке.
Насчет стабилизатора у Мортимуса были серьезные сомнения, но попробовать все-таки стоило. Вдруг получится подключить, несмотря на серьезную разницу в поколениях? Все-таки кустарный стабилизатор измерений — вещь ненадежная, а этот был явно аутентичным, галлифрейского производства. Лишь бы его ТАРДИС не разревновалась! Она могла: ей и так не нравилось это соседство, и пришлось оставить ее почти в полумиле отсюда, иначе она отказывалась материализоваться, вредничала и то и дело норовила промахнуться на пару десятков лет. Оглядевшись в последний раз — не забыть бы чего-нибудь, — Мортимус уже собирался выйти, но в этот момент в кармане задребезжал телефон.
— Нам нужно поговорить, — без приветствий, как всегда, сказал Сек. Его голос звучал как-то странно, и Мортимус хмыкнул.
— Ну хорошо, я не занят, — ответил он. — Пеленгуй. Буду ждать.
И нажал отбой.
Снаружи стемнело, все заволокло туманом, и Мортимусу даже пришлось несколько минут поискать свою ТАРДИС, замаскированную под информационный стенд. О новой он никому не рассказывал — даже Секу. Еще чего! Слишком большая ценность, и не стоило с ее помощью проверять хорошие отношения на прочность. Лучше проверить на прочность новый стабилизатор. Мортимус глубоко вздохнул, на всякий случай скрестил пальцы и полез под консоль. Все равно у Сека был свой ключ. Сам откроет, когда появится.
Новый стабилизатор подключаться закономерно не пожелал. Консоль искрила и наверняка ругалась бы что есть сил, если б могла, но Мортимус упрямо продолжал попытки. Почему-то очень хотелось его поставить и подключить, хотелось отвлечься от неприятного, пугающего любопытства, желания проверить кое-что другое.
Гиперкуб слабо светился на журнальном столике и, казалось, исподволь наблюдал за Мортимусом. Неизвестно, кто мог его отправить. Неизвестно, зачем и когда.
А вдруг это Доктор, и ему нужна помощь? А вдруг остался кто-то еще — живой и потерявшийся во времени и пространстве?
Нет, лучше об этом не думать, лучше заняться полезным делом. Мортимус выругался и раздраженно ткнул стабилизатор отверткой. Тот злобно зашипел в ответ и плюнул горячими искрами.
Хлопнула дверь, и в этот момент Мортимусу пришла в голову неожиданная идея. Он подтянул к себе пучок распределительных проводов и начал поочередно подключать их к стабилизатору.
И, кажется, обычно Сек не топал так громко.
— Куда ты ее дел? — раздался его голос, и Мортимус понял, что было не так: Сек говорил нарочито спокойно, даже чересчур — будто старался скрыть злость или раздражение. И о ком это он? Неужели о той милой девушке-агенте?
— Дел? — отозвался Мортимус, пробуя очередной провод. — Ее? Никуда. Оставил, где была, в пустыне. Даже не пригласил никуда, хотя, наверное, стоило бы…
— Что? — недоверчиво переспросил Сек и раздраженно застучал каблуком по полу. — Ты о чем?
— О мисс Уивер. Твоей новой находке. О Господи, да что ж ты делаешь!
Консоль снова возмутилась, засыпая все вокруг раскаленными искрами, и Мортимус прикрыл лицо. Нет, эти провода тоже не подходят. А если замкнуть контур через трансивер темпоральности? Так, это могло сработать…
— Оставь моих агентов в покое, — тихо сказал Сек. — Но я…
— Твоих агентов, — с сарказмом прокомментировал Мортимус и, затаив дыхание и заранее жмурясь, подсоединил провод. На этот раз консоль не стала возмущаться. Неужели получилось?
— Да, именно моих. И перестань делать вид, что ты не понимаешь, о чем я.
Мортимус осторожно подключил второй провод. Стабилизатор тихо и правильно загудел; впору было выдохнуть, сплюнуть через плечо и проверить, работает ли он. В крайнем случае всегда можно подключить старый и спокойно вернуться обратно в нужное время и место.
— А я не понимаю, о чем ты, — рассеяно ответил Мортимус. — Лучше взгляни, светится ли индикатор пространственного искривления.
Сек со свистом выдохнул. Злился он очень забавно — еще бы знать, из-за чего. Мортимус заправил провода на место, но вылезать из-под консоли не стал. Если Сека попросить объяснить, что случилось, он ни за что не станет этого делать — из дурацкого упрямства. В нем было гораздо больше от далека, чем Сек хотел бы признавать, но и человеческого хватало, в том числе и довольно неприятных черт. И все-таки был гораздо более надежный способ выяснить, что произошло, чем задавать прямые вопросы. Не ругаться же с ним, в конце концов.
— Мне некогда смотреть на индикаторы, — ответил Сек. Его ровный голос почти звенел от злости.
Что ж, тоже предсказуемый ответ.
— О Боже, — сказал Мортимус. — Ты действительно уникален. Я был убежден, что за несколько лет нельзя не научиться контролировать эмоции, но у тебя получилось блестяще.
Сек ожидаемо вспыхнул и взорвался — как маленькая сверхновая.
— Эмоции?! Эмоции?! — отрывисто выкрикнул он, повышая тон к концу фразы — прямо как настоящий далек. — Нет, я сделал логический вывод! Я долго думал! Во-первых, — Мортимус был на сто процентов уверен, что Сек в этот момент загибает пальцы, а еще размахивает щупальцами, как разозленная кошка хвостом, перестав наконец сдерживаться. — Во-первых… Вылезай оттуда, я не могу разговаривать с твоими ботинками!
— Вылезай из-под кровати, подлый трус, — пробормотал Мортимус.
— Что?!
— Ничего. Продолжай.
Щупальца Сека действительно стояли дыбом.
— Во-первых, задействованы технологии таймлордов, — сказал он, загнув палец. — Это не мог быть Доктор, значит, остаешься ты. Во-вторых, об этой планете никто, кроме меня, тебя и моих людей, не знал. В-третьих, — Сек обвиняюще ткнул рукой в сторону Мортимуса, — именно ты мог выбрать нужный момент, когда меня не будет на месте! К тому же, я не могу понять, зачем тебе это нужно! Нет никакого мотива, никакой логики — и поэтому я полностью убежден, что это твоя работа! Что ты с ней сделал? Объясни!
— Зачем ты на меня кричишь? — спросил Мортимус, стараясь говорить доброжелательно. Сек захлебнулся воздухом и крепко сжал губы, вперившись в него сердитым взглядом.
— Объясни, — повторил он уже спокойнее.
— Неполная индукция не может считаться логическим аргументом, знаешь ли, — сказал Мортимус. — Нет логики — и значит, это я виноват! Прекрасно! Ты сам понимаешь, как глупо это звучит?
Сек упрямо и недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.
Мортимус вздохнул. Нет, все-таки лучше спросить прямо.
— Что у тебя случилось?
— Ты действительно не знаешь? — Сек вдруг опустил голову и ссутулился, сразу став ниже ростом, но тут же расправил плечи и сердито выпрямился. — Моя… наша планета пропала. Просто взяла и исчезла.
А вот это уже было любопытно. Весьма любопытно! Мортимус оглянулся на гиперкуб; тот продолжал мирно светиться, вызывая чертову уйму вопросов. Скорее всего, обычное совпадение, совершенно не связанные друг с другом события, но… Но за долгие годы жизни Мортимус видел и не такое. Планета исчезла не по его вине, он это знал наверняка. Именно поэтому и хотелось проверить, в чем там дело. А заодно протестировать новый стабилизатор.
Сек проследил за его взглядом и мрачно спросил:
— Откуда у тебя гиперкуб?
— Прилетел, — ответил Мортимус. — Вчера.
Сек дернул щупальцами.
— Может быть, он как-то с этим связан? Планета тоже пропала вчера. Я летел сутки…
— Так ты не на своей кустарной машине времени? — спросил Мортимус. О Господи, хорошо, что в парке сейчас нет посетителей, потому что на ночь оставаться запрещено! Слухи об НЛО в Калифорнии были бы сейчас весьма и весьма некстати. Хотя, кажется, на его корабле стоял режим «стелс».
— Нет. На катере, по пеленгу. Машина осталась на планете, и это очень плохо! Если она попадет в чужие руки…
Сек покачал головой и снова окинул Мортимуса недоверчивым, подозрительным взглядом.
— Я знаю, ты любишь… исказить информацию. Скажи: это ты сделал или нет? Только честно.
— Когда это я тебе врал? — обиделся Мортимус. — Могу поклясться, что ничего не делал с твоей планетой и впервые узнал о том, что она пропала, от тебя.
Получилось двусмысленно, и он быстро добавил:
— Я не имею к этому совершенно никакого отношения. Честное слово!
Сек поморщился и отошел к консоли, начал внимательно рассматривать ее, словно видел впервые, его щупальца продолжали нервно подрагивать.
— Индикатор горит, все нормально, — сказал наконец он и тяжело вздохнул. — Я понимаю, ты бы мог исчезнуть в любой момент, если бы захотел.
О, ну наконец-то какой-то проблеск разума. Мортимус криво улыбнулся.
— Правильно понимаешь. Я это могу сделать всегда.
Сек задумчиво побарабанил пальцами по консоли.
— Но ты дождался и даже… Хм. Хорошо. — Он порывисто обернулся к Мортимусу; на его лице застыла странная смесь надежды, недоверия и решимости. — Хочу, чтобы ты посмотрел на это. У меня нет с собой нужных приборов. Не думал, что понадобится, рутинная поездка за материалами.
— Все твои… подопечные остались на планете? — уже зная ответ, спросил Мортимус. — О Господи, действительно неприятно.
На секунду представив, что так исчезла бы — вдруг, без предупреждения, — Земля, со всеми задумками, наработками, планами и схемами, повинуясь чьей-то неизвестной воле (хотя он-то бы наверняка выяснил, кто в этом виноват, и гораздо скорее), Мортимус дернул плечами. Неприятно, и правда. Хотя Земля, судя по косвенным фактам, действительно исчезала — еще когда он был в старом теле, — но тогда он этого не застал: отправился в недолгую поездку, которую даже путешествием не назовешь. По сути, ему надо было скрыться на несколько земных лет, не сидеть же на месте, заперевшись? Потратил пару дней, развеялся, заодно и ТАРДИС нашел. Все на пользу. И вообще, иногда то, чего не видишь и о чем не знаешь, действительно не существует.
Заодно надо протестировать стабилизатор. Очень удобный повод: можно даже не перемещаться во времени. Проверить сначала точность попадания в нужную пространственную точку.
Сек молчал, выжидающе глядя на него.
— Ох, ну хорошо, — сказал Мортимус. — Сейчас посмотрим, что случилось.
— Не хочешь сначала открыть гиперкуб? — спросил Сек.
О, да. Очень хотелось проверить, узнать… Мортимус оглянулся: гиперкуб, кажется, засиял ярче — нет, показалось. Любопытство бурлило в крови, стучало в унисон с двойным пульсом.
— Нет, — коротко ответил Мортимус и отвернулся к консоли. Знакомый маршрут, хотя на планете, которую заняли новые далеки, он бывал всего пару раз. Рассказывать о стабилизаторе и о проверке не стал: слишком долго объяснять, слишком высокий шанс, что Сек догадается о припрятанной ТАРДИС.
Что до стабилизатора, то, вопреки ожиданиям, тот сработал без всяких проблем. Дематериализация прошла нормально, и ТАРДИС не возражала против новой детали — что, кстати, бывало крайне редко. Мортимус даже напрягся — слишком уж гладко все получилось. Это Сек мог себе позволить не быть суеверным — с его-то узким мировоззрением и специфическим опытом, — но таймлордам было известно слишком многое. Мортимус скрестил пальцы и затаил дыхание.
ТАРДИС вынырнула в нужной точке без проблем. На экране сканера было все в порядке — только планеты, которая раньше кружилась вокруг маленькой желтой звезды, не было на своем месте.
— Видишь? — взволнованно и одновременно сердито спросил Сек. — Ее просто… нет!
Действительно. Мортимус сжал губы и защелкал тумблерами: такое изменение не могло не сказаться на гравитационной стабильности системы, но…
Но не сказалось, и это было очень, очень странно. Планеты не падали на звезду, звезда не сдвинулась с орбиты. Ничего не изменилось.
Генератор гравитации, как самое простое и рациональное объяснение, Мортимус отмел почти сразу. Хотя бы потому, что тот должен был вращаться вокруг звезды, маскируясь под комету или небольшой астероид, и излучать довольно сильное энергетическое поле, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Вообще никаких силовых или энергетических полей, никаких следов активности примитивных разумных рас вроде сонтаранцев или мангалоров, и это… пугало.
— Ты видишь? — повторил Сек. Он стоял за спиной, заглядывая через плечо — кажется, пытался рассмотреть показания приборов, и Мортимус шагнул в сторону.
— Вижу. Никаких следов… — пробормотал он и подкрутил тумблер поиска темпоральных возмущений. Может… может… Да!
На экране запульсировала слабая линия, едва заметная — след… старый? Не слишком, иначе бы и эти остатки растворились, но явно не вчерашний. Это было еще интереснее.
Сек хищно нырнул вперед, наклонился к экрану, возбужденно шевеля щупальцами.
— Есть что-нибудь? — спросил он с надеждой.
— След Тандокки, — пробормотал Мортимус. — Слишком слабый, хм, хм-м-м… Дай подумать…
Он быстро прикинул в уме коэффициент — не так уж давно по объективному времени.
— Твоя планета пропала семь-восемь лет назад, — констатировал Мортимус и выпрямился. — Ты, конечно, спросишь, почему не вчера, но…
— Я разбираюсь в теории времени не хуже тебя, — сухо перебил его Сек. — Если планету изъяли восемь объективных лет назад, но субъективно похититель сделал это вчера, то все понятно. Давай вернемся на восемь лет и посмотрим, кто это сделал.
— Время нелинейно. По сути, оно такое… шарообразное, — Мортимус взмахнул руками, изображая время наглядно, но тут же понял, что его лекция не пригодится, и с сожалением прервался. — Ну и хорошо, что тебе не надо ничего объяснять.
Не было ничего проще, чем вернуться на несколько лет назад в ту же пространственную точку. Всего-то повернуть пару тумблеров, сложнее будет точно рассчитать время исчезновения, но след Тандокки и это упрощал — с его помощью ничего не стоило вычислить отправную точку. Но Мортимус медлил. Ему вдруг стало страшно — непонятно почему, без видимых причин. Хотя почему без причин? Тот, кто мог украсть планету, был достаточно могущественным, чтобы перемещаться во времени, обладал высокими технологиями, знаниями…
Слишком много в вселенной было существ, которые имели возможность это сделать. Мортимус понял, почему Сек обвинил именно его — все в первую очередь указывало на вмешательство таймлордов. Но Галлифрей уничтожен, а Доктор не станет заниматься подобными вещами, с его-то моральным кодексом… Но Мастер мог, и запросто. В его гибель Мортимус верил слабо. В первый, что ли, раз? Гиперкуб служил отличным доказательством — Мастер-то и мог отправить его. Мортимус крепче сжал челюсти, скрипнув зубами. С одной стороны, это вызов, на который нельзя не ответить. С другой…
— Ты не хочешь этим заниматься, — ровным тоном подытожил Сек. — Ты боишься.
— Не надо пытаться спровоцировать меня! — огрызнулся Мортимус. Он еще не решил, ввязываться в эту авантюру или нет. Мастер — самое меньшее зло из представлявшихся вариантов. Стражи, Великий Разум, другие сверхъестественные сущности — божества, которых забыли, или которые стали реальными благодаря слепой и безоговорочной вере в них, — эти версии были куда хуже.
Огромный соблазн сказать Секу: «Разбирайся с этим сам» становился с каждой минутой все больше и больше, раздуваясь, как перепуганный пеладонский сквирт.
— Я и не пытаюсь, — мрачно ответил Сек и наклонился к экрану, на котором продолжала едва заметно пульсировать, дрожа, линия следа Тандокки. — Знаю, что ты мне ничего не должен и я не могу указывать тебе. Но если это опасно, то я готов… сделать все сам. Ты только доставишь меня в нужную точку.
Мортимус вздохнул. Как знакомо! Он точно знал, что пожалеет об этом решении. Никаких сомнений.
— Не будь таким пафосным, — ответил он сердито и шагнул вперед, к консоли. — Мне самому интересно, в чем здесь дело. Господи всемогущий, надеюсь, что это не будет что-нибудь совершенно непобедимое! Ты даже не представляешь, кто может стоять за всем этим!
Он всмотрелся в показания приборов и настроил нужное время. Исходная точка в пространстве — та же. Слишком просто все получалось, а это значило…
— Ну, с Богом, — сказал Мортимус.
Но ТАРДИС вдруг вздрогнула и застыла. Мелькнула мысль, что проблема в стабилизаторе — что он, наконец, вошел с системой в конфликт, что они болтаются где-нибудь в воронке, и все решается простой заменой, но тут замигала центральная колонна, а это нельзя было объяснить такой банальной причиной.
— Что-то не так, — сказал Сек.
— Да уж очевидно, что нет! — выкрикнул Мортимус. Он защелкал тумблерами: никакого эффекта! Ноль! Колонна мигала, как рождественская елка перед апокалипсисом — хаотично и безнадежно, вот-вот погаснет совсем. Временной ротор стонал, заикаясь, как заевшая пластинка. Они застряли неизвестно где, неизвестно как — сканер отказался включиться. Кажется, они даже не смогли попасть в воронку.
— Что я могу сделать? — спросил Сек.
— Не мешать! — рявкнул Мортимус.
О да, только этого не хватало! Интуиция говорила не лезть — но он полез, захотелось приключений. Любопытно стало! Давно пора оставить дурную привычку впутываться в проблемы из-за других — пускай даже это хорошие знакомые! Своя рубашка ближе к телу! А, никакого толку говорить это сейчас, когда все уже случилось! Мортимус пнул консоль и ожесточенно дернул за рычаг.
— Ну, давай, дематериализуйся! — пробормотал он. — Ну давай, дорогая, не вредничай, еще немножко!
Но ТАРДИС только слабо подергивалась, будто что-то поймало ее и держало на месте, не давая сдвинуться. Такое могло быть только…
Только если их поймало в альтернативный временной поток. Колею. Хорошо хоть не в петлю!
— Открой дверь! — бросил Мортимус Секу. Тот послушно сдвинул рычажок, дверь с тихим шумом отворилась. За ней вместо звезд и космоса — да что там, даже вместо временной воронки! — стояла белая плотная стена. Туман. Или паутина.
Мортимус протянул руку и тут же отдернул: паутинки с тихим треском лопались на кончиках пальцев. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Захотелось громко выкрикнуть что-нибудь неприятное, злое и обидное, хотя это и было глупо, бессмысленно. Но хотелось слишком сильно, и он открыл глаза и погрозил паутине — и тому, что было снаружи — кулаком.
— Я все равно найду способ, слышите? — заорал Мортимус. — Ничего вы со мной не сделаете. Ха! Никогда! Понятно вам? Понятно?!
Он развернулся на каблуках и подбежал к консоли, подхватив по дороге гиперкуб.
— Я найду способ, — бормотал он, тыкая куб тестером и быстро внося показатели в еле живую, но пока еще работавшую систему. — С маяком… С маяком можно попробовать. След Тандокки!
Слова не успевали за мыслями, и Мортимус замолчал, настраивая новый маршрут. Если ТАРДИС не могла сдвинуться сама, то можно было попробовать триангуляцию: вывести ее по временному потоку в определенный момент. След Тандокки, гиперкуб и какая-нибудь произвольная точка… да хоть бы эта звезда, вокруг которой вращалась планета Сека. Рискованно, но…
— Я не хочу тебе мешать, но что ты собираешься сделать? — спросил Сек, и Мортимус отмахнулся. Объяснять было слишком долго.
— Убраться отсюда, — бросил он. — А заодно найти того мерзавца, который это сделал… Я — я! — этого так не оставлю.
Гиперкуб вдруг ярко засветился — так, словно собирался открыться, но тут же погас. ТАРДИС дернулась, дернулась снова и снова, а потом центральная колонна ярко вспыхнула, временной ротор поднялся и опустился. Кажется, ТАРДИС вырвалась из плена и успешно дематериализовалась. Но теперь Мортимус не знал, куда она попадет в следующий раз. Он направил ее к началу следа Тандокки — отправной точке всего безобразия. К старту, не к финишу. Вряд ли похититель этого ждет.
— Спасибо, — сказал Сек.
— Не за что пока, — ответил Мортимус и скривился. Злость прошла так же быстро, как и началась, и теперь хотелось бы вернуть все как было, но только было уже поздно. ТАРДИС не остановится, пока не доберется до нужной точки во времени и пространстве. — Совершенно не за что.
— И последнее, — сказал куратор Сорен, не поднимая взгляда. Из-за этого подчеркнутого пренебрежения Осгрил почувствовал себя еще ничтожнее. За два года на службе пришлось всякое повидать и много перед кем согнуть спину, но никто не умел одним только видом поставить на место лучше, чем Сорен. — Для вас это возможность продемонстрировать не только таланты и способности, но и служебное рвение. Слишком сложное поручение, каюсь…
Сорен наконец оторвался от разложенных на столе отчетов, по старинке напечатанных на рулонах бумаги, и смерил Осгрила внимательным взглядом.
— Вы готовы? — спросил он равнодушно.
У Осгрила зашумело в ушах. Он будто стоял у высокой-высокой лестницы, уходящей в небо, в серые густые облака, где его ожидал невидимый пока еще успех. Это первый шаг. Самый первый из многих.
Всего два года прошло — значит, он действительно подает надежды!
— Сам готов исполнить любое поручение на благо планеты и Великого Калика, — быстро ответил Осгрил. — Сам заранее согласен.
В глазах у Сорена что-то мелькнуло — то ли насмешка, то ли сочувствие, — но Осгрил отбросил сомнения в сторону, расправил плечи и с готовностью посмотрел на своего начальника. Тот спокойно кивнул, будто и ждал подобного ответа.
— Из пятьдесят седьмого и семьдесят второго секторов, — начал куратор и снова опустил голову, вернувшись к документам, — невовремя поступили отчеты о расходовании бюджетных средств. В первом случае задержка составила пять дней, во втором — документы не поступили до сих пор.
Осгрил подобрался. Нарушение неслыханное: старший куратор сектора за такое должен быть немедленно смещен, а возможно, и арестован. Если же проверка покажет перерасход или нецелевое использование… О, проверку стоит провести по высшему разряду! Потрясающая ответственность! И власть. Неожиданно упавшая прямо в подставленные ладони. В ушах снова зашумело от волнения, и потому начало фразы Осгрил не расслышал.
— … с семьдесят второго. Вероятно, там будет на что посмотреть. Пятьдесят седьмой ссылается на какие-то мифические вещи, вы отправитесь к ним после выполнения текущей задачи. Я дам вам эскорт и полномочия. Распорядитесь ими разумно.
Сорен замолчал, но явственное «или» повисло в воздухе. Распорядитесь полномочиями разумно, или карьера будет окончена навсегда. Осгрил коротко, с готовностью кивнул.
— Мифические вещи… — не глядя на него, пробормотал куратор и расправил новый свиток. — М-да.
— Сам готов провести проверку и, при необходимости, расследование, — отчеканил Осгрил.
Куратор посмотрел на него одним глазом.
— Хорошо, младший… ведущий специалист Осгрил, очень хорошо. — Он ловким и незаметным движением вытащил из кипы бумаг на столе чип-карту и протянул ее Осгрилу. — Вот ордер. В управлении делами закажите транспорт. Охрана уже предупреждена. Идите. Вы свободны.
Осгрил еще раз коротко кивнул, двумя пальцами взял ордер — карточка была холодной и почему-то липкой.
— Сам оправдает высокое доверие. Благодарю!
Когда автоматическая дверь с негромким шумом закрылась, и куратор не услышал бы его, Осгрил первым делом открыл рот, чтобы заорать от радости. Но не стал.
Чиновнику девятого ранга не пристало кричать и прыгать, как школьнику. Будущему чиновнику девятого ранга, стоило добавить, но это всего лишь формальности, мелочи. Он справится!
Осгрил улыбнулся, внимательно посмотрел на ордер еще раз и бережно сунул его во внутренний карман. А потом поспешил в управление делами.
Наконец-то повезло!
ТАРДИС материализовалась с нехарактерным для нее скрипом. Мортимус, крепко сжав губы, отчего его лицо приобрело непривычно серьезный вид, склонился над консолью и защелкал рубильниками. Сек еще недостаточно хорошо знал эту часть консоли, но подозревал, что она служила для настройки отложенных во времени команд.
Он посмотрел на сканер, но тот не работал. Дата и время на дисплее отображались некорректно: галлифрейские символы сплелись в какую-то абракадабру. Хотя, может быть, Сек просто не мог понять контекст.
— Ну вот, — то ли веселым, то ли сердитым тоном произнес Мортимус. — Теперь она без нас не улетит. Будет ждать.
Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Сек почему-то вспомнил, как Мортимус грозил кулаком непонятно кому — то ли сверхъестественным существам из мифологии таймлордов, то ли реально существующим врагам, — и представил длинную цепь рекурсии. Сначала таймлорд грозит полубожеству, то — более серьезному божеству, а уже то — предводителю пантеона, а предводитель, отчаявшись добиться отклика от паствы, грозит кулаком неким абстрактным гуманоидам, которые, в свою очередь… Да. Сек нехотя улыбнулся. Такая рекурсия вполне имела право на существование.
— Мы быстро добрались, — сказал он.
— Возможно, еще нет, — ответил Мортимус. — М-м-м… Я бы не стал надеяться, мой друг, что мы уже на месте. ТАРДИС может останавливаться по дороге, сбитая с толку временными аномалиями, но будет двигаться к цели в любом случае. Если это аномалия, ей понадобится несколько часов на настройку маршрута. Пока нас нет, она не улетит, так что можно выйти и все проверить. — Он глубоко вздохнул. — Тебе сделать ингибитор, или…
— У меня есть голографический модификатор внешности, спасибо, — сказал Сек. Мортимус, как и все таймлорды, страдал комплексом бога — хотя, в отличие от остальных (не считая, конечно, Доктора), никогда по-настоящему не относился свысока к другим разумным существам. В этом чистоплюйстве и снобизме таймлорды были слишком похожи на далеков. Разница была только в средствах, которые те и другие использовали. Исчезающе малая разница.
— Действительно, — сказал Мортимус до отвращения радостным тоном. Разумеется, для него это все лишь забавное приключение. Сек понадеялся, что таймлорд не станет усложнять себе задачу, чтобы получить больше удовольствия от поисков. — В крайнем случае, всегда можно стереть кому-нибудь память.
Сек глубоко вздохнул. Усталость и бессонная ночь напоминали о себе; механизм временного пеленга катера был слишком несовершенен, больше похож на манипулятор воронки, только рассчитанный на перенос большей массы и объема. Если бы у него была собственная ТАРДИС… но это очень вряд ли.
— Готов отправляться? — спросил Мортимус. — Я уверен, что мы не найдем похитителей на этот раз, но вдруг?
— Готов, — ответил Сек мрачно и включил модификатор. Лицо и щупальца неприятно закололо, но теперь никто, кроме разве что таймлордов, не узнает его.
Страх всегда бывал разным. То горячим, сильным, толкающим на неразумные поступки — его легко можно было спутать с гневом; то противным, поднимающимся дрожью из живота, а то холодным и почти ощутимо тяжелым. Сейчас страх был ледяным и твердым. С ним нужно было бороться.
— Ну так пойдем, — сказал Мортимус. — Позаимствовал внешность у своего агента? Лицо знакомое.
— Да, — коротко отозвался Сек и после короткой паузы добавил: — Агент Эс согласился поделиться голографическим подобием.
— Ты у них еще и разрешения спрашиваешь? — Мортимус фыркнул и потянул рычажок на консоли. Двери открылись. Снаружи потянуло холодом, и Сек поежился. Планета, которую они выбрали для колонизации — и которая пропала, — обладала удивительно мягким климатом. Эта, очевидно, нет.
Мортимус выглянул наружу.
— Прекрасная погода! — радостно сказал он. — И, кажется, планета мне знакома. Архитектура очень специфическая… Если это можно так назвать. Идем. И закрой за собой.
Сек, втягивая голову в плечи от порывов холодного ветра, запер дверь ТАРДИС. Маскировочный механизм превратил ее в полусферическую, голубовато-серую бетонную будку, покрытую сетью трещин. Таких вокруг было много — большие и маленькие, округлые полусферы, похожие на пузыри в ванне, громоздились одна на другую. Их оплетали черные металлические лестницы. Это был большой город — возможно, охватывающий всю планету.
Город лежал в руинах.
Мортимус, спрятав ладони в широких рукавах, стоял в стороне, посреди полузасыпанной улицы.
— Тут была война? — спросил Сек.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил тот.
Ветер монотонно выл на одной ноте, гнал мелкую пыль, которая тут же, как назло, попадала за шиворот. Спина зверски зачесалась. Сек дернул плечами и крепче сжал губы. Если потерпеть, подождать, это неприятное ощущение пройдет само.
Мортимус медленно пошагал вперед, под его ногами похрустывали бетонные осколки.
— Жителей отсюда эвакуировали, — предположил Сек, догоняя его. Идти было теплее, чем стоять на месте.
— Трупов нет, — сказал Мортимус. — И не похоже, чтобы здесь применялось тепловое или лучевое оружие. Звуковое — может быть… Это явно Малая Интера, унылая планетка… хотя технически довольно развитая. Шестой уровень.
Сек пожал плечами. Планета походила на стереотипный постапокалиптический пейзаж, каким его представляли в некоторых культурах — не хватало только каких-нибудь человекоподобных монстров, которых так любили пугаться люди и другие разумные гуманоиды. Эффект зловещей долины, так, кажется, это называлось?
Память услужливо подсунула воспоминания о тысячах тысяч других таких же планет, сожженных, покрытых развалинами; таких же улиц, наполовину засыпанных обломками, по которым он шел… передвигался. Привычная и незаметная тяжесть дезинтегратора, прятавшегося под пиджаком, неожиданно стала вполне ощутимой. Голова слегка закружилась, и Сек глубоко вздохнул, пытаясь отогнать неприятные мысли о прошлом.
Они всегда появлялись невовремя.
— Хочешь сказать, это медвежий угол? — спросил Мортимус. Он чаще всего неправильно толковал выражения лица Сека, хотя и считал себя экспертом. Сек не стал ему возражать. — Это, конечно, не галактический центр, но и не какая-нибудь Андрозани. Вот уж где дыра! Планеты, на которых добывают полезные ископаемые, никогда не отличались высоким уровнем комфорта, не говоря уж о гуманитарном развитии… Стой! Слышишь?
Сек замер. Он ничего не слышал, но полагаться на слух было бы глупо — особенно в сравнении с таймлордом.
— Как будто топот, — сказал Мортимус напряженным голосом.
Теперь и Сек услышал отдаленный грохот. Действительно, словно по бетонным обломкам топала сотня ног. На звук мотора не похоже. Сек сунул руку под пиджак и сжал пальцы на рукоятке дезинтегратора.
Может, это и не слишком высокоразвитая планета, но войны стимулируют прогресс. Кроме того, может, те, кто опустошил Малую Интеру, причастны и к другим… проступкам? Например, к похищениям? Ярость — знакомое чувство, почти не требовавшее анализа и осмысления. Сек вытащил дезинтегратор и взял его наизготовку. Топот уже был слышен совершенно явственно — и направление, откуда он доносился, тоже не вызывало сомнений. Бежали со стороны ТАРДИС.
— Прячемся! — прошипел Мортимус и дернул Сека за рукав. Тот отмахнулся.
— Я их остановлю, и посмотрим, — сказал Сек тихо, — кому нужно будет прятаться.
Мортимус фыркнул и отошел к засыпанной крупными кусками стен обочине.
— О, Господь всемилостивый, — сказал он, и это дурацкое воззвание к потусторонним силам показалось Секу до странного искренним. — Не глупи. Это же Малая Интера, и…
Топот стал оглушительным. Из-за поворота на их улицу вылетела плотно сбитая, серая толпа, казавшаяся монолитной — но состояла она из крепких и коренастых гуманоидов с некрасивыми длинноносыми лицами. Сек прицелился в бегущего впереди.
— Стоять на месте! — выкрикнул он.
— Уйди с дороги! — крикнул ему Мортимус. Гуманоиды бежали, не сбавляя темпа, как перепуганное стадо, как кучка неразумных существ. Если подстрелить их лидера…
Сека затошнило. Убивать кого-то просто так не хотелось, даже думать об этом было неприятно. Они должны остановиться и без радикальных действий… Сек вспомнил, что прячется под личиной молодого и безобидного на вид агента Эс, и отключил голографический модификатор. Это должно их отрезвить. Его настоящий облик.
Но толпа продолжала надвигаться на него.
— Это же Малая Интера! — повторил Мортимус громко и сердито, а потом стремительно подошел к Секу и оттолкнул его в сторону. — Не будь иди…
Толпа в этот момент неожиданно поднажала, ускорилась и врезалась в них всей своей плотной массой. Сек полетел назад, небо кувыркнулось, а потом в спину ударилась земля. Больно не было — просто все разом потемнело.
Секу показалось, что очнулся он почти сразу, но, видимо, нет — стало холоднее, стемнело и ветер усилился, а спина все-таки заболела, и сильно. Он поднялся на ноги и с трудом выпрямился. Таймлорд, а заодно и толпа непонятных гуманоидов исчезли, будто их и не было.
Сек подобрал выбитый из руки дезинтегратор и быстрым шагом направился к тому месту, где была припаркована ТАРДИС. Благо, ориентироваться здесь, несмотря на разрушенные здания, было просто. Он не хотел верить, что Мортимус может так поступить с ним, но таймлорды слишком непредсказуемы и нелогичны…
ТАРДИС была на месте — там, где они оставили ее. Почему-то она казалась более яркой, чем окружавшие ее полусферы заброшенных зданий, словно стремилась подчеркнуть свою не-принадлежность к этому упадку — хотя бы так, едва заметно. Сек покачал головой. Конечно, Мортимус мог просто уйти куда-нибудь. И бросить его без сознания? Слишком неразумно, даже таймлорд бы не поступил так. Вероятнее всего…
Сек зажмурился. Холодало с каждой минутой, и оставаться на месте становилось все труднее. Судя по всему, возвращаться в ТАРДИС не стоило — она могла отчалить в любую минуту в поисках следа Тандокки. Нужно найти ее хозяина. И почему Мортимус так упирал на то, что это — Малая Интера? Сек не помнил подробностей об этой планете, помнил только ее название и какие-то общие сведения, которые могли понадобиться далекам — численность населения, устойчивость к вирусам, военный потенциал, — но не более того.
Толпа аборигенов побежала вправо, если смотреть со стороны ТАРДИС, а если судить по магнитным полям — то на северо-запад. Сек прикинул время, которое провел без сознания, понял, что не может подсчитать, и сердито сжал губы. Потом спрятал дезинтегратор в кобуру и, переступая через крупные обломки, пошагал в ту сторону, куда побежали аборигены.
По крайней мере, во время ходьбы снижался шанс замерзнуть.
Следы пробежавшей толпы были довольно хорошо заметны на дороге: растоптанные осколки бетона, кое-где отпечатки ног, хотя незатихающий ветер почти все сдул. Темнело медленно, но неуклонно, и Секу на мгновение показалось, что он не догонит возможных похитителей до полной темноты — а после поиски станут гораздо труднее. Никто не мог гарантировать, что Мортимуса забрали именно эти существа, это просто одна из гипотез, и если она ложная, то он только зря тратит время… Сек раздосадовано помотал головой и остановился. Нужно выбрать что-то одно и не усложнять. Так будет правильно и рационально. Для начала стоило найти место, в которое направлялись гуманоиды, а потом действовать по ситуации — в зависимости от результата.
Он уже собирался отправиться дальше, но в развалинах, слева от дороги, послышался какой-то звук. То ли вздох, то ли всхлип. Сек замер и прислушался, в который раз пожалев, что слух у него совсем не такой хороший, как даже у людей, не говоря уж о таймлордах. Показалось? Нет, звук повторился. Это не случайный шум. Кажется, кто-то скрывался в одной из небольших, приземистых полусфер, затерявшейся между более крупными в отдалении от дороги. Стараясь ступать осторожнее, Сек направился в ту сторону. Вряд ли это был Мортимус. Сек сомневался, что тот бы смог долго усидеть на одном месте, и еще более сомневался, что тот стал бы всхлипывать.
Даже если раньше в это здание вела дверь, то теперь вместо нее остался полуразбитый проем, за которым, тем не менее, было гораздо темнее, чем снаружи. Сек осторожно вытащил из кобуры дезинтегратор и переступил порог. Снова кто-то сдавленно всхлипнул — или, скорее, судорожно вздохнул. Если понадобится оказать кому-то первую помощь…
Самое простое — если здесь прятался какой-нибудь солдат. Самозащита развязывала руки.
В темноте было плохо видно; Сек шел очень осторожно, выбирая, куда поставить ногу, и держал оружие поднятым. Дыры в стенах не были похожи на следы от выстрелов — скорее, как будто кто-то их прогрыз и выплюнул тонкую, невесомую пыль. В помещении ветер не сдувал ее, и она висела в воздухе, мешая дышать, забираясь под одежду.
Свернувшегося в комок в углу человека Сек заметил не сразу. Только когда тот ахнул — видимо, непроизвольно, от страха.
— Кто ты и что здесь произошло? — спросил Сек, стараясь говорить мягче. Человек, вернее, гуманоид, казался неопасным. Он просто лежал на полу, скрючившись, и смотрел на Сека снизу вверх. — Отвечай!
Неожиданно человек вскинул руку.
— Сам знал! — воскликнул он хриплым голосом и указал пальцем на Сека. — Пришельцы! Вторжение!
Сек, который едва не выстрелил от неожиданности, вдруг вспомнил, что забыл включить модификатор. Плохо. Человеческая внешность более располагала бы к общению.
— Я не вторгался на твою планету. Это сделал кто-то другой. Я хочу узнать, кто.
Гуманоид сел ровно. Его кожа была плотной и серой, а веки — неэстетично розовыми и навевали мысль о каком-то водном млекопитающем. Сек одернул себя: наверняка для этого аборигена он выглядит еще неприятнее.
— Сам не верит тебе, захватчик! — выкрикнул гуманоид. — Нашу планету давно мечтали захапать такие, как ты, нечистоплотные инопланетные мерзавцы! Вы всегда хотели сравнять всю нашу цивилизацию с землей, потому что завидовали нашим достижениям!
Сек непроизвольно начал расплываться в улыбке и опустил дезинтегратор.
— Вот уж о чем я не думал, так это завидовать Малой Интере. Это же Малая Интера? — спросил он. Мортимус элементарно мог ошибиться.
— Сам ничего не скажет тебе, оккупант! — гордо ответил гуманоид и выпрямил спину.
Сек почувствовал легкий укол раздражения. Одно дело, если бы он хотел причинить этому гуманоиду… нет, все же точнее будет сказать — человеку вред, но ведь нет. Сотрудничество было бы эффективнее, чем противостояние, и тем не менее тот всеми силами сопротивлялся очевидному.
Сек спрятал дезинтегратор, чувствуя себя полным идиотом. Может, это все была хитрая тактика, и…
— Хорошо, я не угрожаю тебе. Я хочу тебе помочь, понимаешь меня?
Человек криво улыбнулся — почти оскалился.
— Ты убийца и агрессор. Ради ресурсов ты готов разграбить мирную планету! Посмотри, что вы сделали с центральным узлом! Со всем сектором! Это ты называешь помощью?
Сек скрестил руки на груди. Может, стоит говорить еще спокойнее? Нужно, чтобы его перестали воспринимать как угрозу. Этот человек напуган…
— Ваши интервенты — коренастые, серые гуманоиды с длинными носами и близко посаженными глазами? — спросил он осторожно.
Его собеседник широко раскрыл глаза. Читать мимику всегда было трудно, и Сек с растущим раздражением дернул щупальцами. Удивление? Страх? Он угадал или нет? Все это было слишком запутано, хотя и удавалось проще, чем раньше. Интуиция очень помогала, гораздо сильнее, чем можно было предположить.
— Это же функционеры, — с непонятной интонацией произнес человек. — Ты пытаешься свалить все на них?
— Ты их видел? — мрачно спросил Сек. У него заканчивалось терпение. Интересно, когда Доктор кого-нибудь спасал, с ним тоже случались такие казусы? — Куда они побежали? Отвечай!
— Сам не скажет тебе ничего, — гордо сообщил человек.
Сек глубоко вздохнул. Очень хотелось разозлиться — тогда решения приходили в голову раньше, чем он успевал о них подумать, но злость не хотела ни подниматься, ни вспыхивать. Раздражение, презрение и жалость — больше ничего не выходило. Этот гуманоид или глуп, или слишком упрям, или безумен, вроде того грязного, пахнущего химическим экстрактом земных ягод отшельника на Спутнике Пять. Сек вытащил дезинтегратор. В холодном воздухе вдруг неуловимо повеяло клубничным ароматом.
— Или ты мне ответишь, или я выстрелю, — сказал Сек ровным голосом.
Человек вздернул подбородок и помотал головой.
Сек выстрелил. Луч дезинтегратора ударил в пол рядом с упрямым аборигеном, сверкнула вспышка — не такая эффектная, какой была бы при попадании в органическую цель. Но это подействовало куда надежнее уговоров. Человек сжался в комок и захныкал.
— Сам… сам… Функционеры вышли из-под контроля… Их одурманили пришельцы… Как будто ты не знаешь!
— Имя? — спросил Сек до отвращения привычным металлическим тоном, который, как ни странно, тоже сработал.
— Осгрил, чиновник девятого… восьмого ранга, уполномоченный представитель чрезвычайного управления доходов и расходов, выполняю функции инспектора-ревизора, — протараторил человек.
— Ты отведешь меня к функционерам, — приказал Сек. — Немедленно.
Перепуганный чиновник медленно поднялся на ноги. Одет он был в серебристо-голубую хламиду, когда-то, наверное, нарядную, а сейчас рваную и всю в пятнах.
— Подними руки, — сказал Сек, и человек вздернул ладони вверх. — Иди вперед.
Тот заколебался, завертел головой, но потом посмотрел на оружие и, опустив глаза, побрел к выходу — медленно, волоча ноги. Вряд ли стоило опасаться, что пленник развернется и прыгнет, или исполнит какой-нибудь трюк из арсенала древних боевых искусств. Хотя бы это обнадеживало.
Мортимусу, конечно, удалось бы уговорить его, не угрожая оружием. Сек скривил губы. Что ж, он не таймлорд, а литература, которую удалось прочитать по поведенческим моделям, казалась противоречивой, как будто авторы и сами скорее гадали, а не знали точно.
Человек остановился в дверях и обернулся.
— Сам не пойдет наружу, — сказал он дрожащим голосом.
— Тогда я застрелю тебя здесь, — устало ответил Сек.
Убивать этого идиота хотелось меньше всего. Проще будет уйти и оставить его здесь — пускай боится, пускай прячется дальше. Но чиновник — Осгрил — ссутулился и переступил порог. Сек вышел за ним. На разрушенный город опустились сумерки — густые и темно-синие, кое-где до сих пор работало автоматическое освещение, и развалины из-за этого казались еще живописнее. Ветер стих, и в воздухе повисла пыль. Пленник чихнул, вытер нос и, испуганно оглянувшись, снова поднял руки.
Они выбрались на ту улицу, по которой до этого пробежала толпа функционеров. Странное название для разумных существ! Они вроде домашних животных? Или раса того же вида, которой не дали развиться?
— Иди вперед, — сказал Сек, передумав задавать вопросы. — По следам. Видишь?
Осгрил затравленно кивнул и, продолжая сутулиться, пошагал впереди, приволакивая ноги. Казалось, идти он не хочет и чего-то очень сильно боится. Сек крепче сжал губы. Знать бы еще, чего… И ведь не скажет.
Они шли и шли, развалины то сжимали улицу в тесных объятиях, а то раскидывались по сторонам неопрятными грудами. Рука устала держать на весу дезинтегратор, и Сек опустил его. Как бы назвать это чувство? На страх не похоже. Внутри будто натянули металлический тонкий трос, и тот звенел от напряжения.
Тени, которые отбрасывали редкие фонари, лежали под ногами черными рваными силуэтами. При желании можно бы принять их за монстров. Видимо, его пленник и принимал: вздрогнул, отшатнулся от высокого, причудливо изломанного куска стены. Потом остановился и попятился.
— Сам дальше не пойдет, — прошептал он. — Стреляй.
— Объясни. — Сек автоматически тоже понизил голос.
Осгрил посмотрел на него странным взглядом.
— Там ваши… Ваше живое оружие. Прячутся в темноте. Шелестят. Скрежещут. — Его глаза стали совершенно безумными, и Сек поднял дезинтегратор. Что же с ним делать? — Сам умрет и так, если они найдут нас. — Неожиданно он громко расхохотался. — Они и тебя сожрут! Ха! Даже тебя!!! Э-э-эй!
Вот оно! Свободной рукой Сек выхватил из кармана фотонный нейрализатор и, не глядя на установленное время, зажмурился и нажал кнопку. Вспышка обожгла веко, но его пленник застыл, бездумно пялясь перед собой. Сек быстро посмотрел на табло: полтора часа. Удачно. Могло быть и хуже.
— Ты встретил меня в развалинах, — сказал Сек торопливо и включил модулятор внешности, — я тебе не враг. Мы ищем мятежных функционеров. Ты показывал мне дорогу и увидел… что ты увидел?
Осгрил дернулся и заморгал. Нейрализатор действовал на него так же, как и на всех гуманоидов.
— Хищники, — сказал он с явно ощутимым отчаянием. — Металлические… птицы без голов.
— Птицы? — переспросил Сек. Представить себе то, что описывал абориген, не получалось. — Без голов?
Значит, не вортизавры.
Осгрил вдруг дернул его за руку и пригнул к земле.
— Тише, — свистящим шепотом проговорил он. — Они все слышат. Все видят. Все… едят. А почему ты… розовый? Это болезнь?
продолжение в комментах
Авторы: troyachka, Nat-al-lee
Бета: vlad.
Иллюстратор(ы): tikota
Персонажи/Пейринг: хуман!далек Сек, Вмешивающийся Монах, Джек Харкнесс, Рани, Десятый Доктор и некоторые третьестепенные канонные герои
Дисклеймер: все принадлежит ВВС, Fox и даже Джорджу Мартину, а мы так, рядом постояли
Тип: джен с намеками на слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: спин-офф, приключения, character study, кроссовер
Размер: макси, ~46.5 тыс. слов
Саммари: В дельфинарии проводили эксперимент: по команде дельфин должен был свистнуть, и только тогда получить рыбу. Сначала дельфин игнорировал команды, но потом разобрался, что от него хотят, и стал свистеть. Однако, когда ученые прослушали запись, то обнаружили, что на самом деле дельфин свистел при каждой команде, с самого начала, постепенно понижая частоты, пока не достиг пределов слышимости человеческого уха.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Продолжение фика «Человеческий фактор», хотя можно читать и без знания первой части. Просто примите за данность, что в первой части авторы уползли героев. =)
Некоторые диалоги в финале взяты из серий канона — там, где это было необходимо.
Предупреждения: АУ, вписанное в канон (авторы уползли мертвых в каноне героев), местами херт-комфорт. Кроссовер с «Людьми в черном», «Светлячком» и кучей отсылок к разным фантастическим канонам, которые знать не обязательно.
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043969.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Давайте возьмем n членов. Нет, лучше возьмем больше, m членов.
Доцент кафедры математики КНУ им. Шевченко
— Четыре Великих Обета, — сказал он и даже зажмурился от злости.
— Пусть живые существа неисчислимы — я клянусь спасать их; пусть страсти необоримы
— я клянусь погасить их; пусть Дхармы неисчерпаемы — я клянусь овладеть ими;
пусть истина Будды непостижима — я клянусь постигнуть ее. Ну как, ребята?
Я говорил, что справлюсь. А ну-ка, тренер, выпускай меня на поле.
Джером Д. Сэлинджер. «Фрэнни и Зуи»
Доцент кафедры математики КНУ им. Шевченко
— Четыре Великих Обета, — сказал он и даже зажмурился от злости.
— Пусть живые существа неисчислимы — я клянусь спасать их; пусть страсти необоримы
— я клянусь погасить их; пусть Дхармы неисчерпаемы — я клянусь овладеть ими;
пусть истина Будды непостижима — я клянусь постигнуть ее. Ну как, ребята?
Я говорил, что справлюсь. А ну-ка, тренер, выпускай меня на поле.
Джером Д. Сэлинджер. «Фрэнни и Зуи»
Эбернети, штат Техас
21 ноября 2016 г.
21 ноября 2016 г.
Полицию удалось спровадить сравнительно быстро. С местными жителями пришлось повозиться дольше, но и они вскоре разошлись по домам — Джей скормил им какую-то неправдоподобную чушь, которой люди охотнее всего верят. Труднее всего было с разнообразными гаджетами, которые имелись и у полиции, и у местных, но и с этим вышло справиться на отлично. Стемнело, и осенний холод воцарился даже здесь, в пустыне. Хотя ничего странного, Лорел вспомнила: именно в пустынной местности самый высокий контраст между дневной и ночной температурой. Днем было даже жарко. Она поежилась и втянула голову в плечи. Форменный черный костюм от холода совершенно не защищал.
Впрочем, бедняге, покоившемуся на дне кратера, уже точно не грозила перспектива замерзнуть.
— Ну и месиво, — сказал Джей, выдохнул густое, белое облако пара и вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что лежало на дне ямы, получше. Фонарик светил издевательски слабо — слабее того, что сделало кратер и убило неудачливого парня. — Эл, ты ж типа сможешь его опознать, этого чувака, которого пришибло? Он же весь обгорел.
Джей, конечно, строил из себя опытного агента, но в патологической анатомии разбирался из рук вон плохо.
— Черепная коробка, — стараясь говорить полюбезнее, ответила Лорел, которая никак не могла привыкнуть к своему кодовому имени, «Эл», — разбита вдребезги, в том числе и челюсти — видишь? Я не смогу опознать этого беднягу…
— Неудачника. С какой стати он торчал здесь посреди ночи? — вставил Джей.
— …без помощи судебного остеолога, — закончила Лорел. — У нас есть судебный остеолог?
— Давай сначала разберемся с тем, что его убило, — бросил Джей и подошел к краю ямы. Сухая каменистая почва начала осыпаться с глухим, мертвенным звуком. — В конце концов, я же полицейский, елки.
Сложно не разгадать тайну, когда убийца остается на месте преступления. Даже если убийца — маленькая белая коробочка, светящаяся изнутри. Коробочка, которая пролетела все слои атмосферы, как кубик, выпавший из детских рук на ковер — нетронутой, без единой царапинки, насколько можно было рассмотреть. Даже если она не из космоса… Но если судить по размеру кратера, вряд ли коробочка вывалилась из пролетавшего мимо самолета.
Белая светящаяся коробочка… Что-то знакомое. Очень знакомое.
— Я сейчас спущусь туда, — храбро сообщил Джей, — и достану эту штуку, а ты страхуй.
Он щелкнул затвором своего очередного внушительного оружия (и наверняка назвал его неправильно — сначала оно было флуктуатором, потом дезинтегратором, интересно, как Джей назовет его в третий раз?) и шагнул вперед.
— Эй, постой, торопыга, — сказала Лорел. Что же такое с этой коробочкой? — Ты уверен, что нам не нужно сделать что-нибудь до того, как достать ее?
— Это ты у нас судмедэксперт! Думай.
— Я не судебно-медицинский эксперт, — возразила Лорел, начиная сердиться, — я патологоанатом и не обязана помнить протокол сбора улик… Стой! Коробочка!
Это же было в уставе — ну, не совсем уставе: положениях о работе организации, маленькая сноска внизу. Лорел была достаточно любопытна, чтобы прочитать положения от корки до корки еще до того, как дать согласие работать там, а вот Джей… Джей вряд ли даже заглядывал в них. Не тот характер.
— Агент, который обнаружит где-либо куб с длиной грани около пяти дюймов, неразрушимый и излучающий световую энергию силой около одного люкса, должен немедленно сообщить о находке… — Лорел запнулась: память и здравый смысл на секунду вошли в конфликт. — Сообщить папе Легбе.
Джей, который замер на середине шага, обернувшись к ней, фыркнул и захохотал.
— А Барону Субботе, часом, сообщить не нужно? — сказал он.
— Нет, стой! — Лорел вытащила рабочий телефон — черный, очень плоский и, кажется, куда более современный, чем самые последние новинки Кука и его компании. — Это куб, светящийся и… Я же видела этот номер в телефонной книге!
Телефонная книга была уже заполнена, когда ей выдали это фантастическое средство связи — некоторые функции до сих пор оставались непонятными. Папа Легба? Папа Легба!
— Вот! — Лорел подняла телефон и сунула Джею под нос железобетонное доказательство собственной правоты. — Папа Легба. Номер в телефонной книге. Я звоню.
Джей вытаращил глаза и начал что-то говорить, но Лорел не слушала его. Она нажала на интерактивную кнопку с зеленой трубкой так осторожно, словно та по меньшей мере могла запустить ядерные ракеты, и поднесла телефон к уху.
С этой работой никогда не знаешь, что начнется потом.
В трубке защелкало. Зашелестело. Зачирикало, как будто вызов передавался с сервера на сервер, летя сквозь бесконечное пространство. А может, и время. Нет, чепуха, чушь. Ни одни из известных Лорел инопланетян не владели технологиями, позволявшими путешествия во времени, даже самые элементарные. Чириканье и шелест сменились вялым попискиванием — слишком быстрым для обычных гудков.
После кто-то поднял трубку.
— Слушаю, — сказал мужской, равнодушный (даже, наверное, ленивый) голос. Кажется, с южным произношением, а может, и нет.
— Мистер… — начала Лорел и растерялась. — Мистер… Легба? Меня зовут агент Эл. Мы нашли коробочку… Параграф восемнадцатый, сноска к пункту три…
— Белую? — Голос заметно оживился. — Она светится? И куда она прилетела?.. А, дорогая, не надо ничего говорить. Сейчас буду.
Телефон едва ощутимо задрожал в руке. Связь прервалась, но казалось, что нет, казалось, что к телефону тянется тонкая невидимая нить, по которой кто-то движется к ним, ориентируясь, как на свет маяка.
— И что он сказал? — нарушил молчание Джей. Он выглядел недовольным: еще бы. Жертва инопланетной технологии, устав, незнакомые влиятельные люди, о которых ему никто не удосужился сообщить — даже Кей. Особенно Кей. А сейчас даже и спросить не у кого. Какая ирония. — И кто это такой вообще?
— Понятия не имею, — честно ответила Лорел, но в этот момент вдали заурчал мотор и сверкнули фары. Джей взял оружие наизготовку. Фары быстро приближались, словно невидимый в темноте автомобиль ехал не по бездорожью, а по гладкому, отлично уложенному покрытию. Свет бил в глаза.
— Так быстро? Да ну ладно, — пробормотал Джей, щурясь от яркого света. Лорел и сама прикрыла глаза рукой: кем бы ни был этот папа Легба, он явно обожал эффекты. Машина затормозила прямо перед ними, фары погасли, и стало черным-черно.
Хлопнула дверь.
— Стой где стоишь! — выкрикнул Джей. У Лорел не получалось разглядеть — глаза никак не могли приспособиться к темноте, — но, кажется, он взял того, кто приехал, на мушку.
— Стою, — отозвался знакомый голос. В нем отчетливо звучала насмешка. — Только тебе сейчас позвонят, и ты опустишь свое грозное оружие.
Телефон в кармане Джея действительно зазвонил. Нежная трель официального вызова огласила пустыню, а еще стало гораздо лучше видно. Джей шумно вздохнул и полез за телефоном, стараясь держать незнакомца на мушке своего дезинтегратора-флуктуатора-бог весть что за оружия.
— Зед? — сказал он, прижав плечом телефон к уху. — Что? Тьху! Какое еще сотрудничество?! Да плевал я на правительство! С каких это пор мы работаем на правительство? Зед? Зед!
— Вы не работаете на правительство, а сотрудничаете с правительством, — сказал тот, кто приехал на машине — кстати, довольно раритетной, как будто даже из тридцатых годов, но слишком новенькой для настоящей. Высокий, чернокожий, достаточно симпатичный — насколько можно было рассмотреть. Почему-то он был одет в серый халат поверх костюма, но задавать вопросы по поводу одежды хотелось меньше всего. — Хотя я не думал, что сотрудничество заключается в том, что в меня будут тыкать молекулярным диффлукатором. Так, что тут у нас?
Он подошел к краю ямы, заглянул внутрь и присвистнул. Потом осторожно, бочком начал спускаться. Коробочка осветила его лицо — незнакомец выглядел заинтересованным и, пожалуй, встревоженным.
— Эй, что ты там забыл? — возмутился Джей. — Перетопчешь нам все улики!
Он все-таки опустил диффлукатор (почему-то Лорел была уверена, что незнакомец назвал его правильно) и щелкнул кнопкой фонарика, но тот отказался включаться. Скорее всего, сели батарейки.
— Какая гадость, — с отвращением сказал незнакомец, разглядывая останки. — Он не нашел лучшего места, чтобы погулять, этот идиот? Хм, хм… А ведь гиперкуб не должен такого делать… Почему он упал, спрашивается? Почему?..
— Мистер… Легба, — позвала его Лорел. — Вам действительно не стоило туда спускаться. Вы нарушаете протокол, и…
Незнакомец поднял голову и внимательно посмотрел на нее — а потом улыбнулся. Эта улыбка вызывала стойкое желание проверить, на месте ли кошелек — такой она была хитрой и, пожалуй, не подходящей этому человеку. Как будто ее сняли с чужого лица и пересадили сюда, но улыбка еще не решила, стоит ли оставаться в таком странном месте или лучше сбежать.
— Мисс Лорел Уивер, правильно? — спросил он, улыбаясь. — О, моя дорогая, вы были просто восхитительны в том деле с галактикой. Такой напор, такая удивительная креативность! Аркиллийцы были крайне благодарны за настолько квалифицированную помощь.
— Эй! — возмущенно отозвался Джей. — Это же я…
Но незнакомец его проигнорировал и продолжил говорить:
— И ваше руководство было весьма вами довольно. Считают, что вы — ценное приобретение для организации, и я с ними согласен.
— Да он тебе зубы заговаривает, — проворчал Джей, продолжая клацать фонариком — тот все так же не желал включаться. — Эй, мистер! Не знаю, как вас там, но у нас тут человека убило инопланетной фигней, а вы, кажется, в курсе, чья это фигня… то есть, коробочка! И кто в этом виноват.
— Это моя коробочка, — просто ответил незнакомец. — Вернее, она предназначалась мне… кажется. Но это несчастный случай. О Господи! Очень, очень жаль погибшего, я подумаю, что можно сделать.
Он наклонился и, брезгливо скривившись, извлек коробочку из той мешанины из грунта и тканей, в которую она наполовину зарылась. Коробочка в его руке засветилась ярче и, как ни странно, оказалась совершенно чистой.
— Несчастный случай, — протянул Джей, передразнивая незнакомца. — Все так говорят! И пистолет подбросили, и наркотики чужие. Я не вчера родился!
Незнакомец оставил этот выпад без внимания. Он разглядывал коробочку.
— Нам нужен судебный остеолог, чтобы опознать тело, — сказала Лорел. Ей тут же пришло в голову, что в ближайшем городке обитает от силы пара тысяч жителей — опознать покойного будет проще простого и без помощи эксперта, но незнакомец вскинулся и радостно ответил:
— О, да, это гениальная мысль, моя дорогая…
— Ее зовут Эл, а не «дорогая», — воинственно заявил Джей.
— Гениальная! У меня как раз есть нужные специалисты, — незнакомец сунул коробочку подмышку и вытащил из кармана телефон — старый и архаичный кирпич с длинной выдвижной антенной. Запищали кнопки.
— Алло. Джек? Срочное дело. Нужно опознать труп… Я что, тебя разбудил? — Незнакомец мягко и вкрадчиво рассмеялся. — Ну извини, извини. Это Техас, Эбернети, запрос придет… через час. И ты, конечно, знаешь условия.
Он замолчал. Голос того, с кем он разговаривал, возмущенно жужжал из динамика.
— Тебе все равно никто не поверит, — сказал в конце концов незнакомец и захихикал. Потом спрятал телефон и обернулся. — Так, ладно. Вы можете ехать, мои эксперты прибудут на место через полчаса.
— Твои эксперты? — фыркнул Джей.
— ФБР, шестой отдел. — Незнакомец выкарабкался из ямы и посмотрел на Джея сверху вниз с явным чувством превосходства. Джей вперился в него, выпятив челюсть и стараясь выглядеть повоинственнее. Они друг друга стоили. Мальчишки. Лорел хмыкнула.
— Шестого отдела нет, — отчеканил Джей.
— Есть, но ты об этом не знаешь, дорогой мой, — насмешливо отозвался незнакомец и отошел к машине. Джей дернулся, будто хотел поймать его за рукав, но замер с недовольным видом.
— Можете ехать. А можете подождать экспертов. Только не забудьте стереть им память, они не должны о вас знать, — сказал незнакомец и негромко хлопнул дверью. Заурчал мотор, фары брызнули в лицо ярким светом, машина попятилась, развернулась и покатила прочь.
— Не нравится мне этот Легба, — сердито заявил Джей. — Готов двадцатку поставить, что мы что-то важное упустили, а звонок Зеда — липовый!
Шум мотора оборвался. Стало тихо, будто машина растворилась в воздухе, а потом послышался мелодичный, стонущий звук. Лорел могла со стопроцентной гарантией заявить, что никогда раньше его не слышала, но он все равно казался очень знакомым. До странности. Звук растворился в ночной тишине — наверное, это голос какого-нибудь ночного животного. Мало ли кто может обитать в пустыне.
— Перезвони Зеду и проверь, — сказала Лорел. — Пф! Интересный парень. Кажется, мы многого не знаем о правительстве.
Джей с остервенением клацнул кнопкой фонарика, и тот наконец зажегся, выхватив из темноты края ямы и редкие колючие кустики, росшие вокруг. Следы протекторов доказывали, что незнакомец им не привиделся. Джей тяжело вздохнул. Ему это все явно очень и очень не нравилось.
— Ладно, сейчас позвоню, — проворчал он и полез за телефоном.
Теперь оставалось только дождаться экспертов.
***
Национальный парк Мьюир Вудс, Калифорния
22 ноября 2016 г.
22 ноября 2016 г.
С моря полз туман — плотный, белый и прохладный, как мороженое, — он стелился по земле, пряча корни гигантских красных секвой и редкие папоротники, и постепенно поднимался все выше. И, конечно, никого рядом не было. Оглядевшись напоследок, Мортимус осторожно прикрыл дверь. Не похоже, чтобы парк собирались оккупировать туристы. Слишком холодно и сыро, люди в такую погоду предпочитают греться дома — значит, можно не слишком спешить и не особо таиться.
Он вернулся к темной, почти погасшей консоли и, не торопясь, начал собирать инструменты, разбросанные по полу. Стабилизатор измерений уже лежал в кармане, а остальное можно будет снять и потом. Неисчерпаемый источник запасных частей — и, главное, совершенно бесхозный. Никто не придет и не заявит права на эту ТАРДИС; тем более, когда Мортимус нашел ее, она явно собиралась умереть прямо там, в Серебряных Пустошах, а допустить это было совершенно невозможно. Слишком ценная вещь… сущность.
ТАРДИС явно была гораздо новее его собственной, можно даже сказать, только со стапелей, модная и технологически совершенная игрушка незнакомой марки, но Мортимус ни при каких обстоятельствах не собирался менять свою — даже на такую. Тем более, что летать на бесхозной ТАРДИС было чересчур рискованно: несмотря на то, что хозяин ее наверняка погиб, она могла попытаться свести с ума похитителя. Даже открыть ее получилось случайно, хотя Мортимус и не хотел себе в этом признаваться. По сути, транспортное средство из этой ТАРДИС получилось бы никакое. Проще использовать ее как склад запчастей, замаскировав под что-нибудь долговечное и защищенное.
Например, под секвойю в национальном парке.
Насчет стабилизатора у Мортимуса были серьезные сомнения, но попробовать все-таки стоило. Вдруг получится подключить, несмотря на серьезную разницу в поколениях? Все-таки кустарный стабилизатор измерений — вещь ненадежная, а этот был явно аутентичным, галлифрейского производства. Лишь бы его ТАРДИС не разревновалась! Она могла: ей и так не нравилось это соседство, и пришлось оставить ее почти в полумиле отсюда, иначе она отказывалась материализоваться, вредничала и то и дело норовила промахнуться на пару десятков лет. Оглядевшись в последний раз — не забыть бы чего-нибудь, — Мортимус уже собирался выйти, но в этот момент в кармане задребезжал телефон.
— Нам нужно поговорить, — без приветствий, как всегда, сказал Сек. Его голос звучал как-то странно, и Мортимус хмыкнул.
— Ну хорошо, я не занят, — ответил он. — Пеленгуй. Буду ждать.
И нажал отбой.
Снаружи стемнело, все заволокло туманом, и Мортимусу даже пришлось несколько минут поискать свою ТАРДИС, замаскированную под информационный стенд. О новой он никому не рассказывал — даже Секу. Еще чего! Слишком большая ценность, и не стоило с ее помощью проверять хорошие отношения на прочность. Лучше проверить на прочность новый стабилизатор. Мортимус глубоко вздохнул, на всякий случай скрестил пальцы и полез под консоль. Все равно у Сека был свой ключ. Сам откроет, когда появится.
Новый стабилизатор подключаться закономерно не пожелал. Консоль искрила и наверняка ругалась бы что есть сил, если б могла, но Мортимус упрямо продолжал попытки. Почему-то очень хотелось его поставить и подключить, хотелось отвлечься от неприятного, пугающего любопытства, желания проверить кое-что другое.
Гиперкуб слабо светился на журнальном столике и, казалось, исподволь наблюдал за Мортимусом. Неизвестно, кто мог его отправить. Неизвестно, зачем и когда.
А вдруг это Доктор, и ему нужна помощь? А вдруг остался кто-то еще — живой и потерявшийся во времени и пространстве?
Нет, лучше об этом не думать, лучше заняться полезным делом. Мортимус выругался и раздраженно ткнул стабилизатор отверткой. Тот злобно зашипел в ответ и плюнул горячими искрами.
Хлопнула дверь, и в этот момент Мортимусу пришла в голову неожиданная идея. Он подтянул к себе пучок распределительных проводов и начал поочередно подключать их к стабилизатору.
И, кажется, обычно Сек не топал так громко.
— Куда ты ее дел? — раздался его голос, и Мортимус понял, что было не так: Сек говорил нарочито спокойно, даже чересчур — будто старался скрыть злость или раздражение. И о ком это он? Неужели о той милой девушке-агенте?
— Дел? — отозвался Мортимус, пробуя очередной провод. — Ее? Никуда. Оставил, где была, в пустыне. Даже не пригласил никуда, хотя, наверное, стоило бы…
— Что? — недоверчиво переспросил Сек и раздраженно застучал каблуком по полу. — Ты о чем?
— О мисс Уивер. Твоей новой находке. О Господи, да что ж ты делаешь!
Консоль снова возмутилась, засыпая все вокруг раскаленными искрами, и Мортимус прикрыл лицо. Нет, эти провода тоже не подходят. А если замкнуть контур через трансивер темпоральности? Так, это могло сработать…
— Оставь моих агентов в покое, — тихо сказал Сек. — Но я…
— Твоих агентов, — с сарказмом прокомментировал Мортимус и, затаив дыхание и заранее жмурясь, подсоединил провод. На этот раз консоль не стала возмущаться. Неужели получилось?
— Да, именно моих. И перестань делать вид, что ты не понимаешь, о чем я.
Мортимус осторожно подключил второй провод. Стабилизатор тихо и правильно загудел; впору было выдохнуть, сплюнуть через плечо и проверить, работает ли он. В крайнем случае всегда можно подключить старый и спокойно вернуться обратно в нужное время и место.
— А я не понимаю, о чем ты, — рассеяно ответил Мортимус. — Лучше взгляни, светится ли индикатор пространственного искривления.
Сек со свистом выдохнул. Злился он очень забавно — еще бы знать, из-за чего. Мортимус заправил провода на место, но вылезать из-под консоли не стал. Если Сека попросить объяснить, что случилось, он ни за что не станет этого делать — из дурацкого упрямства. В нем было гораздо больше от далека, чем Сек хотел бы признавать, но и человеческого хватало, в том числе и довольно неприятных черт. И все-таки был гораздо более надежный способ выяснить, что произошло, чем задавать прямые вопросы. Не ругаться же с ним, в конце концов.
— Мне некогда смотреть на индикаторы, — ответил Сек. Его ровный голос почти звенел от злости.
Что ж, тоже предсказуемый ответ.
— О Боже, — сказал Мортимус. — Ты действительно уникален. Я был убежден, что за несколько лет нельзя не научиться контролировать эмоции, но у тебя получилось блестяще.
Сек ожидаемо вспыхнул и взорвался — как маленькая сверхновая.
— Эмоции?! Эмоции?! — отрывисто выкрикнул он, повышая тон к концу фразы — прямо как настоящий далек. — Нет, я сделал логический вывод! Я долго думал! Во-первых, — Мортимус был на сто процентов уверен, что Сек в этот момент загибает пальцы, а еще размахивает щупальцами, как разозленная кошка хвостом, перестав наконец сдерживаться. — Во-первых… Вылезай оттуда, я не могу разговаривать с твоими ботинками!
— Вылезай из-под кровати, подлый трус, — пробормотал Мортимус.
— Что?!
— Ничего. Продолжай.
Щупальца Сека действительно стояли дыбом.
— Во-первых, задействованы технологии таймлордов, — сказал он, загнув палец. — Это не мог быть Доктор, значит, остаешься ты. Во-вторых, об этой планете никто, кроме меня, тебя и моих людей, не знал. В-третьих, — Сек обвиняюще ткнул рукой в сторону Мортимуса, — именно ты мог выбрать нужный момент, когда меня не будет на месте! К тому же, я не могу понять, зачем тебе это нужно! Нет никакого мотива, никакой логики — и поэтому я полностью убежден, что это твоя работа! Что ты с ней сделал? Объясни!
— Зачем ты на меня кричишь? — спросил Мортимус, стараясь говорить доброжелательно. Сек захлебнулся воздухом и крепко сжал губы, вперившись в него сердитым взглядом.
— Объясни, — повторил он уже спокойнее.
— Неполная индукция не может считаться логическим аргументом, знаешь ли, — сказал Мортимус. — Нет логики — и значит, это я виноват! Прекрасно! Ты сам понимаешь, как глупо это звучит?
Сек упрямо и недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.
Мортимус вздохнул. Нет, все-таки лучше спросить прямо.
— Что у тебя случилось?
— Ты действительно не знаешь? — Сек вдруг опустил голову и ссутулился, сразу став ниже ростом, но тут же расправил плечи и сердито выпрямился. — Моя… наша планета пропала. Просто взяла и исчезла.
А вот это уже было любопытно. Весьма любопытно! Мортимус оглянулся на гиперкуб; тот продолжал мирно светиться, вызывая чертову уйму вопросов. Скорее всего, обычное совпадение, совершенно не связанные друг с другом события, но… Но за долгие годы жизни Мортимус видел и не такое. Планета исчезла не по его вине, он это знал наверняка. Именно поэтому и хотелось проверить, в чем там дело. А заодно протестировать новый стабилизатор.
Сек проследил за его взглядом и мрачно спросил:
— Откуда у тебя гиперкуб?
— Прилетел, — ответил Мортимус. — Вчера.
Сек дернул щупальцами.
— Может быть, он как-то с этим связан? Планета тоже пропала вчера. Я летел сутки…
— Так ты не на своей кустарной машине времени? — спросил Мортимус. О Господи, хорошо, что в парке сейчас нет посетителей, потому что на ночь оставаться запрещено! Слухи об НЛО в Калифорнии были бы сейчас весьма и весьма некстати. Хотя, кажется, на его корабле стоял режим «стелс».
— Нет. На катере, по пеленгу. Машина осталась на планете, и это очень плохо! Если она попадет в чужие руки…
Сек покачал головой и снова окинул Мортимуса недоверчивым, подозрительным взглядом.
— Я знаю, ты любишь… исказить информацию. Скажи: это ты сделал или нет? Только честно.
— Когда это я тебе врал? — обиделся Мортимус. — Могу поклясться, что ничего не делал с твоей планетой и впервые узнал о том, что она пропала, от тебя.
Получилось двусмысленно, и он быстро добавил:
— Я не имею к этому совершенно никакого отношения. Честное слово!
Сек поморщился и отошел к консоли, начал внимательно рассматривать ее, словно видел впервые, его щупальца продолжали нервно подрагивать.
— Индикатор горит, все нормально, — сказал наконец он и тяжело вздохнул. — Я понимаю, ты бы мог исчезнуть в любой момент, если бы захотел.
О, ну наконец-то какой-то проблеск разума. Мортимус криво улыбнулся.
— Правильно понимаешь. Я это могу сделать всегда.
Сек задумчиво побарабанил пальцами по консоли.
— Но ты дождался и даже… Хм. Хорошо. — Он порывисто обернулся к Мортимусу; на его лице застыла странная смесь надежды, недоверия и решимости. — Хочу, чтобы ты посмотрел на это. У меня нет с собой нужных приборов. Не думал, что понадобится, рутинная поездка за материалами.
— Все твои… подопечные остались на планете? — уже зная ответ, спросил Мортимус. — О Господи, действительно неприятно.
На секунду представив, что так исчезла бы — вдруг, без предупреждения, — Земля, со всеми задумками, наработками, планами и схемами, повинуясь чьей-то неизвестной воле (хотя он-то бы наверняка выяснил, кто в этом виноват, и гораздо скорее), Мортимус дернул плечами. Неприятно, и правда. Хотя Земля, судя по косвенным фактам, действительно исчезала — еще когда он был в старом теле, — но тогда он этого не застал: отправился в недолгую поездку, которую даже путешествием не назовешь. По сути, ему надо было скрыться на несколько земных лет, не сидеть же на месте, заперевшись? Потратил пару дней, развеялся, заодно и ТАРДИС нашел. Все на пользу. И вообще, иногда то, чего не видишь и о чем не знаешь, действительно не существует.
Заодно надо протестировать стабилизатор. Очень удобный повод: можно даже не перемещаться во времени. Проверить сначала точность попадания в нужную пространственную точку.
Сек молчал, выжидающе глядя на него.
— Ох, ну хорошо, — сказал Мортимус. — Сейчас посмотрим, что случилось.
— Не хочешь сначала открыть гиперкуб? — спросил Сек.
О, да. Очень хотелось проверить, узнать… Мортимус оглянулся: гиперкуб, кажется, засиял ярче — нет, показалось. Любопытство бурлило в крови, стучало в унисон с двойным пульсом.
— Нет, — коротко ответил Мортимус и отвернулся к консоли. Знакомый маршрут, хотя на планете, которую заняли новые далеки, он бывал всего пару раз. Рассказывать о стабилизаторе и о проверке не стал: слишком долго объяснять, слишком высокий шанс, что Сек догадается о припрятанной ТАРДИС.
Что до стабилизатора, то, вопреки ожиданиям, тот сработал без всяких проблем. Дематериализация прошла нормально, и ТАРДИС не возражала против новой детали — что, кстати, бывало крайне редко. Мортимус даже напрягся — слишком уж гладко все получилось. Это Сек мог себе позволить не быть суеверным — с его-то узким мировоззрением и специфическим опытом, — но таймлордам было известно слишком многое. Мортимус скрестил пальцы и затаил дыхание.
ТАРДИС вынырнула в нужной точке без проблем. На экране сканера было все в порядке — только планеты, которая раньше кружилась вокруг маленькой желтой звезды, не было на своем месте.
— Видишь? — взволнованно и одновременно сердито спросил Сек. — Ее просто… нет!
Действительно. Мортимус сжал губы и защелкал тумблерами: такое изменение не могло не сказаться на гравитационной стабильности системы, но…
Но не сказалось, и это было очень, очень странно. Планеты не падали на звезду, звезда не сдвинулась с орбиты. Ничего не изменилось.
Генератор гравитации, как самое простое и рациональное объяснение, Мортимус отмел почти сразу. Хотя бы потому, что тот должен был вращаться вокруг звезды, маскируясь под комету или небольшой астероид, и излучать довольно сильное энергетическое поле, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Вообще никаких силовых или энергетических полей, никаких следов активности примитивных разумных рас вроде сонтаранцев или мангалоров, и это… пугало.
— Ты видишь? — повторил Сек. Он стоял за спиной, заглядывая через плечо — кажется, пытался рассмотреть показания приборов, и Мортимус шагнул в сторону.
— Вижу. Никаких следов… — пробормотал он и подкрутил тумблер поиска темпоральных возмущений. Может… может… Да!
На экране запульсировала слабая линия, едва заметная — след… старый? Не слишком, иначе бы и эти остатки растворились, но явно не вчерашний. Это было еще интереснее.
Сек хищно нырнул вперед, наклонился к экрану, возбужденно шевеля щупальцами.
— Есть что-нибудь? — спросил он с надеждой.
— След Тандокки, — пробормотал Мортимус. — Слишком слабый, хм, хм-м-м… Дай подумать…
Он быстро прикинул в уме коэффициент — не так уж давно по объективному времени.
— Твоя планета пропала семь-восемь лет назад, — констатировал Мортимус и выпрямился. — Ты, конечно, спросишь, почему не вчера, но…
— Я разбираюсь в теории времени не хуже тебя, — сухо перебил его Сек. — Если планету изъяли восемь объективных лет назад, но субъективно похититель сделал это вчера, то все понятно. Давай вернемся на восемь лет и посмотрим, кто это сделал.
— Время нелинейно. По сути, оно такое… шарообразное, — Мортимус взмахнул руками, изображая время наглядно, но тут же понял, что его лекция не пригодится, и с сожалением прервался. — Ну и хорошо, что тебе не надо ничего объяснять.
Не было ничего проще, чем вернуться на несколько лет назад в ту же пространственную точку. Всего-то повернуть пару тумблеров, сложнее будет точно рассчитать время исчезновения, но след Тандокки и это упрощал — с его помощью ничего не стоило вычислить отправную точку. Но Мортимус медлил. Ему вдруг стало страшно — непонятно почему, без видимых причин. Хотя почему без причин? Тот, кто мог украсть планету, был достаточно могущественным, чтобы перемещаться во времени, обладал высокими технологиями, знаниями…
Слишком много в вселенной было существ, которые имели возможность это сделать. Мортимус понял, почему Сек обвинил именно его — все в первую очередь указывало на вмешательство таймлордов. Но Галлифрей уничтожен, а Доктор не станет заниматься подобными вещами, с его-то моральным кодексом… Но Мастер мог, и запросто. В его гибель Мортимус верил слабо. В первый, что ли, раз? Гиперкуб служил отличным доказательством — Мастер-то и мог отправить его. Мортимус крепче сжал челюсти, скрипнув зубами. С одной стороны, это вызов, на который нельзя не ответить. С другой…
— Ты не хочешь этим заниматься, — ровным тоном подытожил Сек. — Ты боишься.
— Не надо пытаться спровоцировать меня! — огрызнулся Мортимус. Он еще не решил, ввязываться в эту авантюру или нет. Мастер — самое меньшее зло из представлявшихся вариантов. Стражи, Великий Разум, другие сверхъестественные сущности — божества, которых забыли, или которые стали реальными благодаря слепой и безоговорочной вере в них, — эти версии были куда хуже.
Огромный соблазн сказать Секу: «Разбирайся с этим сам» становился с каждой минутой все больше и больше, раздуваясь, как перепуганный пеладонский сквирт.
— Я и не пытаюсь, — мрачно ответил Сек и наклонился к экрану, на котором продолжала едва заметно пульсировать, дрожа, линия следа Тандокки. — Знаю, что ты мне ничего не должен и я не могу указывать тебе. Но если это опасно, то я готов… сделать все сам. Ты только доставишь меня в нужную точку.
Мортимус вздохнул. Как знакомо! Он точно знал, что пожалеет об этом решении. Никаких сомнений.
— Не будь таким пафосным, — ответил он сердито и шагнул вперед, к консоли. — Мне самому интересно, в чем здесь дело. Господи всемогущий, надеюсь, что это не будет что-нибудь совершенно непобедимое! Ты даже не представляешь, кто может стоять за всем этим!
Он всмотрелся в показания приборов и настроил нужное время. Исходная точка в пространстве — та же. Слишком просто все получалось, а это значило…
— Ну, с Богом, — сказал Мортимус.
Но ТАРДИС вдруг вздрогнула и застыла. Мелькнула мысль, что проблема в стабилизаторе — что он, наконец, вошел с системой в конфликт, что они болтаются где-нибудь в воронке, и все решается простой заменой, но тут замигала центральная колонна, а это нельзя было объяснить такой банальной причиной.
— Что-то не так, — сказал Сек.
— Да уж очевидно, что нет! — выкрикнул Мортимус. Он защелкал тумблерами: никакого эффекта! Ноль! Колонна мигала, как рождественская елка перед апокалипсисом — хаотично и безнадежно, вот-вот погаснет совсем. Временной ротор стонал, заикаясь, как заевшая пластинка. Они застряли неизвестно где, неизвестно как — сканер отказался включиться. Кажется, они даже не смогли попасть в воронку.
— Что я могу сделать? — спросил Сек.
— Не мешать! — рявкнул Мортимус.
О да, только этого не хватало! Интуиция говорила не лезть — но он полез, захотелось приключений. Любопытно стало! Давно пора оставить дурную привычку впутываться в проблемы из-за других — пускай даже это хорошие знакомые! Своя рубашка ближе к телу! А, никакого толку говорить это сейчас, когда все уже случилось! Мортимус пнул консоль и ожесточенно дернул за рычаг.
— Ну, давай, дематериализуйся! — пробормотал он. — Ну давай, дорогая, не вредничай, еще немножко!
Но ТАРДИС только слабо подергивалась, будто что-то поймало ее и держало на месте, не давая сдвинуться. Такое могло быть только…
Только если их поймало в альтернативный временной поток. Колею. Хорошо хоть не в петлю!
— Открой дверь! — бросил Мортимус Секу. Тот послушно сдвинул рычажок, дверь с тихим шумом отворилась. За ней вместо звезд и космоса — да что там, даже вместо временной воронки! — стояла белая плотная стена. Туман. Или паутина.
Мортимус протянул руку и тут же отдернул: паутинки с тихим треском лопались на кончиках пальцев. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Захотелось громко выкрикнуть что-нибудь неприятное, злое и обидное, хотя это и было глупо, бессмысленно. Но хотелось слишком сильно, и он открыл глаза и погрозил паутине — и тому, что было снаружи — кулаком.
— Я все равно найду способ, слышите? — заорал Мортимус. — Ничего вы со мной не сделаете. Ха! Никогда! Понятно вам? Понятно?!
Он развернулся на каблуках и подбежал к консоли, подхватив по дороге гиперкуб.
— Я найду способ, — бормотал он, тыкая куб тестером и быстро внося показатели в еле живую, но пока еще работавшую систему. — С маяком… С маяком можно попробовать. След Тандокки!
Слова не успевали за мыслями, и Мортимус замолчал, настраивая новый маршрут. Если ТАРДИС не могла сдвинуться сама, то можно было попробовать триангуляцию: вывести ее по временному потоку в определенный момент. След Тандокки, гиперкуб и какая-нибудь произвольная точка… да хоть бы эта звезда, вокруг которой вращалась планета Сека. Рискованно, но…
— Я не хочу тебе мешать, но что ты собираешься сделать? — спросил Сек, и Мортимус отмахнулся. Объяснять было слишком долго.
— Убраться отсюда, — бросил он. — А заодно найти того мерзавца, который это сделал… Я — я! — этого так не оставлю.
Гиперкуб вдруг ярко засветился — так, словно собирался открыться, но тут же погас. ТАРДИС дернулась, дернулась снова и снова, а потом центральная колонна ярко вспыхнула, временной ротор поднялся и опустился. Кажется, ТАРДИС вырвалась из плена и успешно дематериализовалась. Но теперь Мортимус не знал, куда она попадет в следующий раз. Он направил ее к началу следа Тандокки — отправной точке всего безобразия. К старту, не к финишу. Вряд ли похититель этого ждет.
— Спасибо, — сказал Сек.
— Не за что пока, — ответил Мортимус и скривился. Злость прошла так же быстро, как и началась, и теперь хотелось бы вернуть все как было, но только было уже поздно. ТАРДИС не остановится, пока не доберется до нужной точки во времени и пространстве. — Совершенно не за что.
***
Малая Интера
седьмой год правления Великого Калика
седьмой год правления Великого Калика
— И последнее, — сказал куратор Сорен, не поднимая взгляда. Из-за этого подчеркнутого пренебрежения Осгрил почувствовал себя еще ничтожнее. За два года на службе пришлось всякое повидать и много перед кем согнуть спину, но никто не умел одним только видом поставить на место лучше, чем Сорен. — Для вас это возможность продемонстрировать не только таланты и способности, но и служебное рвение. Слишком сложное поручение, каюсь…
Сорен наконец оторвался от разложенных на столе отчетов, по старинке напечатанных на рулонах бумаги, и смерил Осгрила внимательным взглядом.
— Вы готовы? — спросил он равнодушно.
У Осгрила зашумело в ушах. Он будто стоял у высокой-высокой лестницы, уходящей в небо, в серые густые облака, где его ожидал невидимый пока еще успех. Это первый шаг. Самый первый из многих.
Всего два года прошло — значит, он действительно подает надежды!
— Сам готов исполнить любое поручение на благо планеты и Великого Калика, — быстро ответил Осгрил. — Сам заранее согласен.
В глазах у Сорена что-то мелькнуло — то ли насмешка, то ли сочувствие, — но Осгрил отбросил сомнения в сторону, расправил плечи и с готовностью посмотрел на своего начальника. Тот спокойно кивнул, будто и ждал подобного ответа.
— Из пятьдесят седьмого и семьдесят второго секторов, — начал куратор и снова опустил голову, вернувшись к документам, — невовремя поступили отчеты о расходовании бюджетных средств. В первом случае задержка составила пять дней, во втором — документы не поступили до сих пор.
Осгрил подобрался. Нарушение неслыханное: старший куратор сектора за такое должен быть немедленно смещен, а возможно, и арестован. Если же проверка покажет перерасход или нецелевое использование… О, проверку стоит провести по высшему разряду! Потрясающая ответственность! И власть. Неожиданно упавшая прямо в подставленные ладони. В ушах снова зашумело от волнения, и потому начало фразы Осгрил не расслышал.
— … с семьдесят второго. Вероятно, там будет на что посмотреть. Пятьдесят седьмой ссылается на какие-то мифические вещи, вы отправитесь к ним после выполнения текущей задачи. Я дам вам эскорт и полномочия. Распорядитесь ими разумно.
Сорен замолчал, но явственное «или» повисло в воздухе. Распорядитесь полномочиями разумно, или карьера будет окончена навсегда. Осгрил коротко, с готовностью кивнул.
— Мифические вещи… — не глядя на него, пробормотал куратор и расправил новый свиток. — М-да.
— Сам готов провести проверку и, при необходимости, расследование, — отчеканил Осгрил.
Куратор посмотрел на него одним глазом.
— Хорошо, младший… ведущий специалист Осгрил, очень хорошо. — Он ловким и незаметным движением вытащил из кипы бумаг на столе чип-карту и протянул ее Осгрилу. — Вот ордер. В управлении делами закажите транспорт. Охрана уже предупреждена. Идите. Вы свободны.
Осгрил еще раз коротко кивнул, двумя пальцами взял ордер — карточка была холодной и почему-то липкой.
— Сам оправдает высокое доверие. Благодарю!
Когда автоматическая дверь с негромким шумом закрылась, и куратор не услышал бы его, Осгрил первым делом открыл рот, чтобы заорать от радости. Но не стал.
Чиновнику девятого ранга не пристало кричать и прыгать, как школьнику. Будущему чиновнику девятого ранга, стоило добавить, но это всего лишь формальности, мелочи. Он справится!
Осгрил улыбнулся, внимательно посмотрел на ордер еще раз и бережно сунул его во внутренний карман. А потом поспешил в управление делами.
Наконец-то повезло!
***
ТАРДИС материализовалась с нехарактерным для нее скрипом. Мортимус, крепко сжав губы, отчего его лицо приобрело непривычно серьезный вид, склонился над консолью и защелкал рубильниками. Сек еще недостаточно хорошо знал эту часть консоли, но подозревал, что она служила для настройки отложенных во времени команд.
Он посмотрел на сканер, но тот не работал. Дата и время на дисплее отображались некорректно: галлифрейские символы сплелись в какую-то абракадабру. Хотя, может быть, Сек просто не мог понять контекст.
— Ну вот, — то ли веселым, то ли сердитым тоном произнес Мортимус. — Теперь она без нас не улетит. Будет ждать.
Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Сек почему-то вспомнил, как Мортимус грозил кулаком непонятно кому — то ли сверхъестественным существам из мифологии таймлордов, то ли реально существующим врагам, — и представил длинную цепь рекурсии. Сначала таймлорд грозит полубожеству, то — более серьезному божеству, а уже то — предводителю пантеона, а предводитель, отчаявшись добиться отклика от паствы, грозит кулаком неким абстрактным гуманоидам, которые, в свою очередь… Да. Сек нехотя улыбнулся. Такая рекурсия вполне имела право на существование.
— Мы быстро добрались, — сказал он.
— Возможно, еще нет, — ответил Мортимус. — М-м-м… Я бы не стал надеяться, мой друг, что мы уже на месте. ТАРДИС может останавливаться по дороге, сбитая с толку временными аномалиями, но будет двигаться к цели в любом случае. Если это аномалия, ей понадобится несколько часов на настройку маршрута. Пока нас нет, она не улетит, так что можно выйти и все проверить. — Он глубоко вздохнул. — Тебе сделать ингибитор, или…
— У меня есть голографический модификатор внешности, спасибо, — сказал Сек. Мортимус, как и все таймлорды, страдал комплексом бога — хотя, в отличие от остальных (не считая, конечно, Доктора), никогда по-настоящему не относился свысока к другим разумным существам. В этом чистоплюйстве и снобизме таймлорды были слишком похожи на далеков. Разница была только в средствах, которые те и другие использовали. Исчезающе малая разница.
— Действительно, — сказал Мортимус до отвращения радостным тоном. Разумеется, для него это все лишь забавное приключение. Сек понадеялся, что таймлорд не станет усложнять себе задачу, чтобы получить больше удовольствия от поисков. — В крайнем случае, всегда можно стереть кому-нибудь память.
Сек глубоко вздохнул. Усталость и бессонная ночь напоминали о себе; механизм временного пеленга катера был слишком несовершенен, больше похож на манипулятор воронки, только рассчитанный на перенос большей массы и объема. Если бы у него была собственная ТАРДИС… но это очень вряд ли.
— Готов отправляться? — спросил Мортимус. — Я уверен, что мы не найдем похитителей на этот раз, но вдруг?
— Готов, — ответил Сек мрачно и включил модификатор. Лицо и щупальца неприятно закололо, но теперь никто, кроме разве что таймлордов, не узнает его.
Страх всегда бывал разным. То горячим, сильным, толкающим на неразумные поступки — его легко можно было спутать с гневом; то противным, поднимающимся дрожью из живота, а то холодным и почти ощутимо тяжелым. Сейчас страх был ледяным и твердым. С ним нужно было бороться.
— Ну так пойдем, — сказал Мортимус. — Позаимствовал внешность у своего агента? Лицо знакомое.
— Да, — коротко отозвался Сек и после короткой паузы добавил: — Агент Эс согласился поделиться голографическим подобием.
— Ты у них еще и разрешения спрашиваешь? — Мортимус фыркнул и потянул рычажок на консоли. Двери открылись. Снаружи потянуло холодом, и Сек поежился. Планета, которую они выбрали для колонизации — и которая пропала, — обладала удивительно мягким климатом. Эта, очевидно, нет.
Мортимус выглянул наружу.
— Прекрасная погода! — радостно сказал он. — И, кажется, планета мне знакома. Архитектура очень специфическая… Если это можно так назвать. Идем. И закрой за собой.
Сек, втягивая голову в плечи от порывов холодного ветра, запер дверь ТАРДИС. Маскировочный механизм превратил ее в полусферическую, голубовато-серую бетонную будку, покрытую сетью трещин. Таких вокруг было много — большие и маленькие, округлые полусферы, похожие на пузыри в ванне, громоздились одна на другую. Их оплетали черные металлические лестницы. Это был большой город — возможно, охватывающий всю планету.
Город лежал в руинах.
Мортимус, спрятав ладони в широких рукавах, стоял в стороне, посреди полузасыпанной улицы.
— Тут была война? — спросил Сек.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил тот.
Ветер монотонно выл на одной ноте, гнал мелкую пыль, которая тут же, как назло, попадала за шиворот. Спина зверски зачесалась. Сек дернул плечами и крепче сжал губы. Если потерпеть, подождать, это неприятное ощущение пройдет само.
Мортимус медленно пошагал вперед, под его ногами похрустывали бетонные осколки.
— Жителей отсюда эвакуировали, — предположил Сек, догоняя его. Идти было теплее, чем стоять на месте.
— Трупов нет, — сказал Мортимус. — И не похоже, чтобы здесь применялось тепловое или лучевое оружие. Звуковое — может быть… Это явно Малая Интера, унылая планетка… хотя технически довольно развитая. Шестой уровень.
Сек пожал плечами. Планета походила на стереотипный постапокалиптический пейзаж, каким его представляли в некоторых культурах — не хватало только каких-нибудь человекоподобных монстров, которых так любили пугаться люди и другие разумные гуманоиды. Эффект зловещей долины, так, кажется, это называлось?
Память услужливо подсунула воспоминания о тысячах тысяч других таких же планет, сожженных, покрытых развалинами; таких же улиц, наполовину засыпанных обломками, по которым он шел… передвигался. Привычная и незаметная тяжесть дезинтегратора, прятавшегося под пиджаком, неожиданно стала вполне ощутимой. Голова слегка закружилась, и Сек глубоко вздохнул, пытаясь отогнать неприятные мысли о прошлом.
Они всегда появлялись невовремя.
— Хочешь сказать, это медвежий угол? — спросил Мортимус. Он чаще всего неправильно толковал выражения лица Сека, хотя и считал себя экспертом. Сек не стал ему возражать. — Это, конечно, не галактический центр, но и не какая-нибудь Андрозани. Вот уж где дыра! Планеты, на которых добывают полезные ископаемые, никогда не отличались высоким уровнем комфорта, не говоря уж о гуманитарном развитии… Стой! Слышишь?
Сек замер. Он ничего не слышал, но полагаться на слух было бы глупо — особенно в сравнении с таймлордом.
— Как будто топот, — сказал Мортимус напряженным голосом.
Теперь и Сек услышал отдаленный грохот. Действительно, словно по бетонным обломкам топала сотня ног. На звук мотора не похоже. Сек сунул руку под пиджак и сжал пальцы на рукоятке дезинтегратора.
Может, это и не слишком высокоразвитая планета, но войны стимулируют прогресс. Кроме того, может, те, кто опустошил Малую Интеру, причастны и к другим… проступкам? Например, к похищениям? Ярость — знакомое чувство, почти не требовавшее анализа и осмысления. Сек вытащил дезинтегратор и взял его наизготовку. Топот уже был слышен совершенно явственно — и направление, откуда он доносился, тоже не вызывало сомнений. Бежали со стороны ТАРДИС.
— Прячемся! — прошипел Мортимус и дернул Сека за рукав. Тот отмахнулся.
— Я их остановлю, и посмотрим, — сказал Сек тихо, — кому нужно будет прятаться.
Мортимус фыркнул и отошел к засыпанной крупными кусками стен обочине.
— О, Господь всемилостивый, — сказал он, и это дурацкое воззвание к потусторонним силам показалось Секу до странного искренним. — Не глупи. Это же Малая Интера, и…
Топот стал оглушительным. Из-за поворота на их улицу вылетела плотно сбитая, серая толпа, казавшаяся монолитной — но состояла она из крепких и коренастых гуманоидов с некрасивыми длинноносыми лицами. Сек прицелился в бегущего впереди.
— Стоять на месте! — выкрикнул он.
— Уйди с дороги! — крикнул ему Мортимус. Гуманоиды бежали, не сбавляя темпа, как перепуганное стадо, как кучка неразумных существ. Если подстрелить их лидера…
Сека затошнило. Убивать кого-то просто так не хотелось, даже думать об этом было неприятно. Они должны остановиться и без радикальных действий… Сек вспомнил, что прячется под личиной молодого и безобидного на вид агента Эс, и отключил голографический модификатор. Это должно их отрезвить. Его настоящий облик.
Но толпа продолжала надвигаться на него.
— Это же Малая Интера! — повторил Мортимус громко и сердито, а потом стремительно подошел к Секу и оттолкнул его в сторону. — Не будь иди…
Толпа в этот момент неожиданно поднажала, ускорилась и врезалась в них всей своей плотной массой. Сек полетел назад, небо кувыркнулось, а потом в спину ударилась земля. Больно не было — просто все разом потемнело.
Секу показалось, что очнулся он почти сразу, но, видимо, нет — стало холоднее, стемнело и ветер усилился, а спина все-таки заболела, и сильно. Он поднялся на ноги и с трудом выпрямился. Таймлорд, а заодно и толпа непонятных гуманоидов исчезли, будто их и не было.
Сек подобрал выбитый из руки дезинтегратор и быстрым шагом направился к тому месту, где была припаркована ТАРДИС. Благо, ориентироваться здесь, несмотря на разрушенные здания, было просто. Он не хотел верить, что Мортимус может так поступить с ним, но таймлорды слишком непредсказуемы и нелогичны…
ТАРДИС была на месте — там, где они оставили ее. Почему-то она казалась более яркой, чем окружавшие ее полусферы заброшенных зданий, словно стремилась подчеркнуть свою не-принадлежность к этому упадку — хотя бы так, едва заметно. Сек покачал головой. Конечно, Мортимус мог просто уйти куда-нибудь. И бросить его без сознания? Слишком неразумно, даже таймлорд бы не поступил так. Вероятнее всего…
Сек зажмурился. Холодало с каждой минутой, и оставаться на месте становилось все труднее. Судя по всему, возвращаться в ТАРДИС не стоило — она могла отчалить в любую минуту в поисках следа Тандокки. Нужно найти ее хозяина. И почему Мортимус так упирал на то, что это — Малая Интера? Сек не помнил подробностей об этой планете, помнил только ее название и какие-то общие сведения, которые могли понадобиться далекам — численность населения, устойчивость к вирусам, военный потенциал, — но не более того.
Толпа аборигенов побежала вправо, если смотреть со стороны ТАРДИС, а если судить по магнитным полям — то на северо-запад. Сек прикинул время, которое провел без сознания, понял, что не может подсчитать, и сердито сжал губы. Потом спрятал дезинтегратор в кобуру и, переступая через крупные обломки, пошагал в ту сторону, куда побежали аборигены.
По крайней мере, во время ходьбы снижался шанс замерзнуть.
Следы пробежавшей толпы были довольно хорошо заметны на дороге: растоптанные осколки бетона, кое-где отпечатки ног, хотя незатихающий ветер почти все сдул. Темнело медленно, но неуклонно, и Секу на мгновение показалось, что он не догонит возможных похитителей до полной темноты — а после поиски станут гораздо труднее. Никто не мог гарантировать, что Мортимуса забрали именно эти существа, это просто одна из гипотез, и если она ложная, то он только зря тратит время… Сек раздосадовано помотал головой и остановился. Нужно выбрать что-то одно и не усложнять. Так будет правильно и рационально. Для начала стоило найти место, в которое направлялись гуманоиды, а потом действовать по ситуации — в зависимости от результата.
Он уже собирался отправиться дальше, но в развалинах, слева от дороги, послышался какой-то звук. То ли вздох, то ли всхлип. Сек замер и прислушался, в который раз пожалев, что слух у него совсем не такой хороший, как даже у людей, не говоря уж о таймлордах. Показалось? Нет, звук повторился. Это не случайный шум. Кажется, кто-то скрывался в одной из небольших, приземистых полусфер, затерявшейся между более крупными в отдалении от дороги. Стараясь ступать осторожнее, Сек направился в ту сторону. Вряд ли это был Мортимус. Сек сомневался, что тот бы смог долго усидеть на одном месте, и еще более сомневался, что тот стал бы всхлипывать.
Даже если раньше в это здание вела дверь, то теперь вместо нее остался полуразбитый проем, за которым, тем не менее, было гораздо темнее, чем снаружи. Сек осторожно вытащил из кобуры дезинтегратор и переступил порог. Снова кто-то сдавленно всхлипнул — или, скорее, судорожно вздохнул. Если понадобится оказать кому-то первую помощь…
Самое простое — если здесь прятался какой-нибудь солдат. Самозащита развязывала руки.
В темноте было плохо видно; Сек шел очень осторожно, выбирая, куда поставить ногу, и держал оружие поднятым. Дыры в стенах не были похожи на следы от выстрелов — скорее, как будто кто-то их прогрыз и выплюнул тонкую, невесомую пыль. В помещении ветер не сдувал ее, и она висела в воздухе, мешая дышать, забираясь под одежду.
Свернувшегося в комок в углу человека Сек заметил не сразу. Только когда тот ахнул — видимо, непроизвольно, от страха.
— Кто ты и что здесь произошло? — спросил Сек, стараясь говорить мягче. Человек, вернее, гуманоид, казался неопасным. Он просто лежал на полу, скрючившись, и смотрел на Сека снизу вверх. — Отвечай!
Неожиданно человек вскинул руку.
— Сам знал! — воскликнул он хриплым голосом и указал пальцем на Сека. — Пришельцы! Вторжение!
Сек, который едва не выстрелил от неожиданности, вдруг вспомнил, что забыл включить модификатор. Плохо. Человеческая внешность более располагала бы к общению.
— Я не вторгался на твою планету. Это сделал кто-то другой. Я хочу узнать, кто.
Гуманоид сел ровно. Его кожа была плотной и серой, а веки — неэстетично розовыми и навевали мысль о каком-то водном млекопитающем. Сек одернул себя: наверняка для этого аборигена он выглядит еще неприятнее.
— Сам не верит тебе, захватчик! — выкрикнул гуманоид. — Нашу планету давно мечтали захапать такие, как ты, нечистоплотные инопланетные мерзавцы! Вы всегда хотели сравнять всю нашу цивилизацию с землей, потому что завидовали нашим достижениям!
Сек непроизвольно начал расплываться в улыбке и опустил дезинтегратор.
— Вот уж о чем я не думал, так это завидовать Малой Интере. Это же Малая Интера? — спросил он. Мортимус элементарно мог ошибиться.
— Сам ничего не скажет тебе, оккупант! — гордо ответил гуманоид и выпрямил спину.
Сек почувствовал легкий укол раздражения. Одно дело, если бы он хотел причинить этому гуманоиду… нет, все же точнее будет сказать — человеку вред, но ведь нет. Сотрудничество было бы эффективнее, чем противостояние, и тем не менее тот всеми силами сопротивлялся очевидному.
Сек спрятал дезинтегратор, чувствуя себя полным идиотом. Может, это все была хитрая тактика, и…
— Хорошо, я не угрожаю тебе. Я хочу тебе помочь, понимаешь меня?
Человек криво улыбнулся — почти оскалился.
— Ты убийца и агрессор. Ради ресурсов ты готов разграбить мирную планету! Посмотри, что вы сделали с центральным узлом! Со всем сектором! Это ты называешь помощью?
Сек скрестил руки на груди. Может, стоит говорить еще спокойнее? Нужно, чтобы его перестали воспринимать как угрозу. Этот человек напуган…
— Ваши интервенты — коренастые, серые гуманоиды с длинными носами и близко посаженными глазами? — спросил он осторожно.
Его собеседник широко раскрыл глаза. Читать мимику всегда было трудно, и Сек с растущим раздражением дернул щупальцами. Удивление? Страх? Он угадал или нет? Все это было слишком запутано, хотя и удавалось проще, чем раньше. Интуиция очень помогала, гораздо сильнее, чем можно было предположить.
— Это же функционеры, — с непонятной интонацией произнес человек. — Ты пытаешься свалить все на них?
— Ты их видел? — мрачно спросил Сек. У него заканчивалось терпение. Интересно, когда Доктор кого-нибудь спасал, с ним тоже случались такие казусы? — Куда они побежали? Отвечай!
— Сам не скажет тебе ничего, — гордо сообщил человек.
Сек глубоко вздохнул. Очень хотелось разозлиться — тогда решения приходили в голову раньше, чем он успевал о них подумать, но злость не хотела ни подниматься, ни вспыхивать. Раздражение, презрение и жалость — больше ничего не выходило. Этот гуманоид или глуп, или слишком упрям, или безумен, вроде того грязного, пахнущего химическим экстрактом земных ягод отшельника на Спутнике Пять. Сек вытащил дезинтегратор. В холодном воздухе вдруг неуловимо повеяло клубничным ароматом.
— Или ты мне ответишь, или я выстрелю, — сказал Сек ровным голосом.
Человек вздернул подбородок и помотал головой.
Сек выстрелил. Луч дезинтегратора ударил в пол рядом с упрямым аборигеном, сверкнула вспышка — не такая эффектная, какой была бы при попадании в органическую цель. Но это подействовало куда надежнее уговоров. Человек сжался в комок и захныкал.
— Сам… сам… Функционеры вышли из-под контроля… Их одурманили пришельцы… Как будто ты не знаешь!
— Имя? — спросил Сек до отвращения привычным металлическим тоном, который, как ни странно, тоже сработал.
— Осгрил, чиновник девятого… восьмого ранга, уполномоченный представитель чрезвычайного управления доходов и расходов, выполняю функции инспектора-ревизора, — протараторил человек.
— Ты отведешь меня к функционерам, — приказал Сек. — Немедленно.
Перепуганный чиновник медленно поднялся на ноги. Одет он был в серебристо-голубую хламиду, когда-то, наверное, нарядную, а сейчас рваную и всю в пятнах.
— Подними руки, — сказал Сек, и человек вздернул ладони вверх. — Иди вперед.
Тот заколебался, завертел головой, но потом посмотрел на оружие и, опустив глаза, побрел к выходу — медленно, волоча ноги. Вряд ли стоило опасаться, что пленник развернется и прыгнет, или исполнит какой-нибудь трюк из арсенала древних боевых искусств. Хотя бы это обнадеживало.
Мортимусу, конечно, удалось бы уговорить его, не угрожая оружием. Сек скривил губы. Что ж, он не таймлорд, а литература, которую удалось прочитать по поведенческим моделям, казалась противоречивой, как будто авторы и сами скорее гадали, а не знали точно.
Человек остановился в дверях и обернулся.
— Сам не пойдет наружу, — сказал он дрожащим голосом.
— Тогда я застрелю тебя здесь, — устало ответил Сек.
Убивать этого идиота хотелось меньше всего. Проще будет уйти и оставить его здесь — пускай боится, пускай прячется дальше. Но чиновник — Осгрил — ссутулился и переступил порог. Сек вышел за ним. На разрушенный город опустились сумерки — густые и темно-синие, кое-где до сих пор работало автоматическое освещение, и развалины из-за этого казались еще живописнее. Ветер стих, и в воздухе повисла пыль. Пленник чихнул, вытер нос и, испуганно оглянувшись, снова поднял руки.
Они выбрались на ту улицу, по которой до этого пробежала толпа функционеров. Странное название для разумных существ! Они вроде домашних животных? Или раса того же вида, которой не дали развиться?
— Иди вперед, — сказал Сек, передумав задавать вопросы. — По следам. Видишь?
Осгрил затравленно кивнул и, продолжая сутулиться, пошагал впереди, приволакивая ноги. Казалось, идти он не хочет и чего-то очень сильно боится. Сек крепче сжал губы. Знать бы еще, чего… И ведь не скажет.
Они шли и шли, развалины то сжимали улицу в тесных объятиях, а то раскидывались по сторонам неопрятными грудами. Рука устала держать на весу дезинтегратор, и Сек опустил его. Как бы назвать это чувство? На страх не похоже. Внутри будто натянули металлический тонкий трос, и тот звенел от напряжения.
Тени, которые отбрасывали редкие фонари, лежали под ногами черными рваными силуэтами. При желании можно бы принять их за монстров. Видимо, его пленник и принимал: вздрогнул, отшатнулся от высокого, причудливо изломанного куска стены. Потом остановился и попятился.
— Сам дальше не пойдет, — прошептал он. — Стреляй.
— Объясни. — Сек автоматически тоже понизил голос.
Осгрил посмотрел на него странным взглядом.
— Там ваши… Ваше живое оружие. Прячутся в темноте. Шелестят. Скрежещут. — Его глаза стали совершенно безумными, и Сек поднял дезинтегратор. Что же с ним делать? — Сам умрет и так, если они найдут нас. — Неожиданно он громко расхохотался. — Они и тебя сожрут! Ха! Даже тебя!!! Э-э-эй!
Вот оно! Свободной рукой Сек выхватил из кармана фотонный нейрализатор и, не глядя на установленное время, зажмурился и нажал кнопку. Вспышка обожгла веко, но его пленник застыл, бездумно пялясь перед собой. Сек быстро посмотрел на табло: полтора часа. Удачно. Могло быть и хуже.
— Ты встретил меня в развалинах, — сказал Сек торопливо и включил модулятор внешности, — я тебе не враг. Мы ищем мятежных функционеров. Ты показывал мне дорогу и увидел… что ты увидел?
Осгрил дернулся и заморгал. Нейрализатор действовал на него так же, как и на всех гуманоидов.
— Хищники, — сказал он с явно ощутимым отчаянием. — Металлические… птицы без голов.
— Птицы? — переспросил Сек. Представить себе то, что описывал абориген, не получалось. — Без голов?
Значит, не вортизавры.
Осгрил вдруг дернул его за руку и пригнул к земле.
— Тише, — свистящим шепотом проговорил он. — Они все слышат. Все видят. Все… едят. А почему ты… розовый? Это болезнь?
продолжение в комментах
@темы: слэш, тексты, первый тур, джен, Десятый Доктор
Название: Предел слышимости
Авторы: troyachka, Nat-al-lee
Бета: vlad.
Иллюстратор(ы): tikota
Персонажи/Пейринг: хуман!далек Сек, Вмешивающийся Монах, Джек Харкнесс, Рани, Десятый Доктор и некоторые третьестепенные канонные герои
Дисклеймер: все принадлежит ВВС, Fox и даже Джорджу Мартину, а мы так, рядом постояли
Тип: джен с намеками на слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: спин-офф, приключения, character study, кроссовер
Размер: макси, ~46.5 тыс. слов
Саммари: В дельфинарии проводили эксперимент: по команде дельфин должен был свистнуть, и только тогда получить рыбу. Сначала дельфин игнорировал команды, но потом разобрался, что от него хотят, и стал свистеть. Однако, когда ученые прослушали запись, то обнаружили, что на самом деле дельфин свистел при каждой команде, с самого начала, постепенно понижая частоты, пока не достиг пределов слышимости человеческого уха.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Продолжение фика «Человеческий фактор», хотя можно читать и без знания первой части. Просто примите за данность, что в первой части авторы уползли героев. =)
Некоторые диалоги в финале взяты из серий канона — там, где это было необходимо.
Предупреждения: АУ, вписанное в канон (авторы уползли мертвых в каноне героев), местами херт-комфорт. Кроссовер с «Людьми в черном», «Светлячком» и кучей отсылок к разным фантастическим канонам, которые знать не обязательно.
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043922.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Полицию удалось спровадить сравнительно быстро. С местными жителями пришлось повозиться дольше, но и они вскоре разошлись по домам — Джей скормил им какую-то неправдоподобную чушь, которой люди охотнее всего верят. Труднее всего было с разнообразными гаджетами, которые имелись и у полиции, и у местных, но и с этим вышло справиться на отлично. Стемнело, и осенний холод воцарился даже здесь, в пустыне. Хотя ничего странного, Лорел вспомнила: именно в пустынной местности самый высокий контраст между дневной и ночной температурой. Днем было даже жарко. Она поежилась и втянула голову в плечи. Форменный черный костюм от холода совершенно не защищал.
Впрочем, бедняге, покоившемуся на дне кратера, уже точно не грозила перспектива замерзнуть.
— Ну и месиво, — сказал Джей, выдохнул густое, белое облако пара и вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что лежало на дне ямы, получше. Фонарик светил издевательски слабо — слабее того, что сделало кратер и убило неудачливого парня. — Эл, ты ж типа сможешь его опознать, этого чувака, которого пришибло? Он же весь обгорел.
Джей, конечно, строил из себя опытного агента, но в патологической анатомии разбирался из рук вон плохо.
— Черепная коробка, — стараясь говорить полюбезнее, ответила Лорел, которая никак не могла привыкнуть к своему кодовому имени, «Эл», — разбита вдребезги, в том числе и челюсти — видишь? Я не смогу опознать этого беднягу…
— Неудачника. С какой стати он торчал здесь посреди ночи? — вставил Джей.
— …без помощи судебного остеолога, — закончила Лорел. — У нас есть судебный остеолог?
— Давай сначала разберемся с тем, что его убило, — бросил Джей и подошел к краю ямы. Сухая каменистая почва начала осыпаться с глухим, мертвенным звуком. — В конце концов, я же полицейский, елки.
Сложно не разгадать тайну, когда убийца остается на месте преступления. Даже если убийца — маленькая белая коробочка, светящаяся изнутри. Коробочка, которая пролетела все слои атмосферы, как кубик, выпавший из детских рук на ковер — нетронутой, без единой царапинки, насколько можно было рассмотреть. Даже если она не из космоса… Но если судить по размеру кратера, вряд ли коробочка вывалилась из пролетавшего мимо самолета.
Белая светящаяся коробочка… Что-то знакомое. Очень знакомое.
— Я сейчас спущусь туда, — храбро сообщил Джей, — и достану эту штуку, а ты страхуй.
Он щелкнул затвором своего очередного внушительного оружия (и наверняка назвал его неправильно — сначала оно было флуктуатором, потом дезинтегратором, интересно, как Джей назовет его в третий раз?) и шагнул вперед.
— Эй, постой, торопыга, — сказала Лорел. Что же такое с этой коробочкой? — Ты уверен, что нам не нужно сделать что-нибудь до того, как достать ее?
— Это ты у нас судмедэксперт! Думай.
— Я не судебно-медицинский эксперт, — возразила Лорел, начиная сердиться, — я патологоанатом и не обязана помнить протокол сбора улик… Стой! Коробочка!
Это же было в уставе — ну, не совсем уставе: положениях о работе организации, маленькая сноска внизу. Лорел была достаточно любопытна, чтобы прочитать положения от корки до корки еще до того, как дать согласие работать там, а вот Джей… Джей вряд ли даже заглядывал в них. Не тот характер.
— Агент, который обнаружит где-либо куб с длиной грани около пяти дюймов, неразрушимый и излучающий световую энергию силой около одного люкса, должен немедленно сообщить о находке… — Лорел запнулась: память и здравый смысл на секунду вошли в конфликт. — Сообщить папе Легбе.
Джей, который замер на середине шага, обернувшись к ней, фыркнул и захохотал.
— А Барону Субботе, часом, сообщить не нужно? — сказал он.
— Нет, стой! — Лорел вытащила рабочий телефон — черный, очень плоский и, кажется, куда более современный, чем самые последние новинки Кука и его компании. — Это куб, светящийся и… Я же видела этот номер в телефонной книге!
Телефонная книга была уже заполнена, когда ей выдали это фантастическое средство связи — некоторые функции до сих пор оставались непонятными. Папа Легба? Папа Легба!
— Вот! — Лорел подняла телефон и сунула Джею под нос железобетонное доказательство собственной правоты. — Папа Легба. Номер в телефонной книге. Я звоню.
Джей вытаращил глаза и начал что-то говорить, но Лорел не слушала его. Она нажала на интерактивную кнопку с зеленой трубкой так осторожно, словно та по меньшей мере могла запустить ядерные ракеты, и поднесла телефон к уху.
С этой работой никогда не знаешь, что начнется потом.
В трубке защелкало. Зашелестело. Зачирикало, как будто вызов передавался с сервера на сервер, летя сквозь бесконечное пространство. А может, и время. Нет, чепуха, чушь. Ни одни из известных Лорел инопланетян не владели технологиями, позволявшими путешествия во времени, даже самые элементарные. Чириканье и шелест сменились вялым попискиванием — слишком быстрым для обычных гудков.
После кто-то поднял трубку.
— Слушаю, — сказал мужской, равнодушный (даже, наверное, ленивый) голос. Кажется, с южным произношением, а может, и нет.
— Мистер… — начала Лорел и растерялась. — Мистер… Легба? Меня зовут агент Эл. Мы нашли коробочку… Параграф восемнадцатый, сноска к пункту три…
— Белую? — Голос заметно оживился. — Она светится? И куда она прилетела?.. А, дорогая, не надо ничего говорить. Сейчас буду.
Телефон едва ощутимо задрожал в руке. Связь прервалась, но казалось, что нет, казалось, что к телефону тянется тонкая невидимая нить, по которой кто-то движется к ним, ориентируясь, как на свет маяка.
— И что он сказал? — нарушил молчание Джей. Он выглядел недовольным: еще бы. Жертва инопланетной технологии, устав, незнакомые влиятельные люди, о которых ему никто не удосужился сообщить — даже Кей. Особенно Кей. А сейчас даже и спросить не у кого. Какая ирония. — И кто это такой вообще?
— Понятия не имею, — честно ответила Лорел, но в этот момент вдали заурчал мотор и сверкнули фары. Джей взял оружие наизготовку. Фары быстро приближались, словно невидимый в темноте автомобиль ехал не по бездорожью, а по гладкому, отлично уложенному покрытию. Свет бил в глаза.
— Так быстро? Да ну ладно, — пробормотал Джей, щурясь от яркого света. Лорел и сама прикрыла глаза рукой: кем бы ни был этот папа Легба, он явно обожал эффекты. Машина затормозила прямо перед ними, фары погасли, и стало черным-черно.
Хлопнула дверь.
— Стой где стоишь! — выкрикнул Джей. У Лорел не получалось разглядеть — глаза никак не могли приспособиться к темноте, — но, кажется, он взял того, кто приехал, на мушку.
— Стою, — отозвался знакомый голос. В нем отчетливо звучала насмешка. — Только тебе сейчас позвонят, и ты опустишь свое грозное оружие.
Телефон в кармане Джея действительно зазвонил. Нежная трель официального вызова огласила пустыню, а еще стало гораздо лучше видно. Джей шумно вздохнул и полез за телефоном, стараясь держать незнакомца на мушке своего дезинтегратора-флуктуатора-бог весть что за оружия.
— Зед? — сказал он, прижав плечом телефон к уху. — Что? Тьху! Какое еще сотрудничество?! Да плевал я на правительство! С каких это пор мы работаем на правительство? Зед? Зед!
— Вы не работаете на правительство, а сотрудничаете с правительством, — сказал тот, кто приехал на машине — кстати, довольно раритетной, как будто даже из тридцатых годов, но слишком новенькой для настоящей. Высокий, чернокожий, достаточно симпатичный — насколько можно было рассмотреть. Почему-то он был одет в серый халат поверх костюма, но задавать вопросы по поводу одежды хотелось меньше всего. — Хотя я не думал, что сотрудничество заключается в том, что в меня будут тыкать молекулярным диффлукатором. Так, что тут у нас?
Он подошел к краю ямы, заглянул внутрь и присвистнул. Потом осторожно, бочком начал спускаться. Коробочка осветила его лицо — незнакомец выглядел заинтересованным и, пожалуй, встревоженным.
— Эй, что ты там забыл? — возмутился Джей. — Перетопчешь нам все улики!
Он все-таки опустил диффлукатор (почему-то Лорел была уверена, что незнакомец назвал его правильно) и щелкнул кнопкой фонарика, но тот отказался включаться. Скорее всего, сели батарейки.
— Какая гадость, — с отвращением сказал незнакомец, разглядывая останки. — Он не нашел лучшего места, чтобы погулять, этот идиот? Хм, хм… А ведь гиперкуб не должен такого делать… Почему он упал, спрашивается? Почему?..
— Мистер… Легба, — позвала его Лорел. — Вам действительно не стоило туда спускаться. Вы нарушаете протокол, и…
Незнакомец поднял голову и внимательно посмотрел на нее — а потом улыбнулся. Эта улыбка вызывала стойкое желание проверить, на месте ли кошелек — такой она была хитрой и, пожалуй, не подходящей этому человеку. Как будто ее сняли с чужого лица и пересадили сюда, но улыбка еще не решила, стоит ли оставаться в таком странном месте или лучше сбежать.
— Мисс Лорел Уивер, правильно? — спросил он, улыбаясь. — О, моя дорогая, вы были просто восхитительны в том деле с галактикой. Такой напор, такая удивительная креативность! Аркиллийцы были крайне благодарны за настолько квалифицированную помощь.
— Эй! — возмущенно отозвался Джей. — Это же я…
Но незнакомец его проигнорировал и продолжил говорить:
— И ваше руководство было весьма вами довольно. Считают, что вы — ценное приобретение для организации, и я с ними согласен.
— Да он тебе зубы заговаривает, — проворчал Джей, продолжая клацать фонариком — тот все так же не желал включаться. — Эй, мистер! Не знаю, как вас там, но у нас тут человека убило инопланетной фигней, а вы, кажется, в курсе, чья это фигня… то есть, коробочка! И кто в этом виноват.
— Это моя коробочка, — просто ответил незнакомец. — Вернее, она предназначалась мне… кажется. Но это несчастный случай. О Господи! Очень, очень жаль погибшего, я подумаю, что можно сделать.
Он наклонился и, брезгливо скривившись, извлек коробочку из той мешанины из грунта и тканей, в которую она наполовину зарылась. Коробочка в его руке засветилась ярче и, как ни странно, оказалась совершенно чистой.
— Несчастный случай, — протянул Джей, передразнивая незнакомца. — Все так говорят! И пистолет подбросили, и наркотики чужие. Я не вчера родился!
Незнакомец оставил этот выпад без внимания. Он разглядывал коробочку.
— Нам нужен судебный остеолог, чтобы опознать тело, — сказала Лорел. Ей тут же пришло в голову, что в ближайшем городке обитает от силы пара тысяч жителей — опознать покойного будет проще простого и без помощи эксперта, но незнакомец вскинулся и радостно ответил:
— О, да, это гениальная мысль, моя дорогая…
— Ее зовут Эл, а не «дорогая», — воинственно заявил Джей.
— Гениальная! У меня как раз есть нужные специалисты, — незнакомец сунул коробочку подмышку и вытащил из кармана телефон — старый и архаичный кирпич с длинной выдвижной антенной. Запищали кнопки.
— Алло. Джек? Срочное дело. Нужно опознать труп… Я что, тебя разбудил? — Незнакомец мягко и вкрадчиво рассмеялся. — Ну извини, извини. Это Техас, Эбернети, запрос придет… через час. И ты, конечно, знаешь условия.
Он замолчал. Голос того, с кем он разговаривал, возмущенно жужжал из динамика.
— Тебе все равно никто не поверит, — сказал в конце концов незнакомец и захихикал. Потом спрятал телефон и обернулся. — Так, ладно. Вы можете ехать, мои эксперты прибудут на место через полчаса.
— Твои эксперты? — фыркнул Джей.
— ФБР, шестой отдел. — Незнакомец выкарабкался из ямы и посмотрел на Джея сверху вниз с явным чувством превосходства. Джей вперился в него, выпятив челюсть и стараясь выглядеть повоинственнее. Они друг друга стоили. Мальчишки. Лорел хмыкнула.
— Шестого отдела нет, — отчеканил Джей.
— Есть, но ты об этом не знаешь, дорогой мой, — насмешливо отозвался незнакомец и отошел к машине. Джей дернулся, будто хотел поймать его за рукав, но замер с недовольным видом.
— Можете ехать. А можете подождать экспертов. Только не забудьте стереть им память, они не должны о вас знать, — сказал незнакомец и негромко хлопнул дверью. Заурчал мотор, фары брызнули в лицо ярким светом, машина попятилась, развернулась и покатила прочь.
— Не нравится мне этот Легба, — сердито заявил Джей. — Готов двадцатку поставить, что мы что-то важное упустили, а звонок Зеда — липовый!
Шум мотора оборвался. Стало тихо, будто машина растворилась в воздухе, а потом послышался мелодичный, стонущий звук. Лорел могла со стопроцентной гарантией заявить, что никогда раньше его не слышала, но он все равно казался очень знакомым. До странности. Звук растворился в ночной тишине — наверное, это голос какого-нибудь ночного животного. Мало ли кто может обитать в пустыне.
— Перезвони Зеду и проверь, — сказала Лорел. — Пф! Интересный парень. Кажется, мы многого не знаем о правительстве.
Джей с остервенением клацнул кнопкой фонарика, и тот наконец зажегся, выхватив из темноты края ямы и редкие колючие кустики, росшие вокруг. Следы протекторов доказывали, что незнакомец им не привиделся. Джей тяжело вздохнул. Ему это все явно очень и очень не нравилось.
— Ладно, сейчас позвоню, — проворчал он и полез за телефоном.
Теперь оставалось только дождаться экспертов.
С моря полз туман — плотный, белый и прохладный, как мороженое, — он стелился по земле, пряча корни гигантских красных секвой и редкие папоротники, и постепенно поднимался все выше. И, конечно, никого рядом не было. Оглядевшись напоследок, Мортимус осторожно прикрыл дверь. Не похоже, чтобы парк собирались оккупировать туристы. Слишком холодно и сыро, люди в такую погоду предпочитают греться дома — значит, можно не слишком спешить и не особо таиться.
Он вернулся к темной, почти погасшей консоли и, не торопясь, начал собирать инструменты, разбросанные по полу. Стабилизатор измерений уже лежал в кармане, а остальное можно будет снять и потом. Неисчерпаемый источник запасных частей — и, главное, совершенно бесхозный. Никто не придет и не заявит права на эту ТАРДИС; тем более, когда Мортимус нашел ее, она явно собиралась умереть прямо там, в Серебряных Пустошах, а допустить это было совершенно невозможно. Слишком ценная вещь… сущность.
ТАРДИС явно была гораздо новее его собственной, можно даже сказать, только со стапелей, модная и технологически совершенная игрушка незнакомой марки, но Мортимус ни при каких обстоятельствах не собирался менять свою — даже на такую. Тем более, что летать на бесхозной ТАРДИС было чересчур рискованно: несмотря на то, что хозяин ее наверняка погиб, она могла попытаться свести с ума похитителя. Даже открыть ее получилось случайно, хотя Мортимус и не хотел себе в этом признаваться. По сути, транспортное средство из этой ТАРДИС получилось бы никакое. Проще использовать ее как склад запчастей, замаскировав под что-нибудь долговечное и защищенное.
Например, под секвойю в национальном парке.
Насчет стабилизатора у Мортимуса были серьезные сомнения, но попробовать все-таки стоило. Вдруг получится подключить, несмотря на серьезную разницу в поколениях? Все-таки кустарный стабилизатор измерений — вещь ненадежная, а этот был явно аутентичным, галлифрейского производства. Лишь бы его ТАРДИС не разревновалась! Она могла: ей и так не нравилось это соседство, и пришлось оставить ее почти в полумиле отсюда, иначе она отказывалась материализоваться, вредничала и то и дело норовила промахнуться на пару десятков лет. Оглядевшись в последний раз — не забыть бы чего-нибудь, — Мортимус уже собирался выйти, но в этот момент в кармане задребезжал телефон.
— Нам нужно поговорить, — без приветствий, как всегда, сказал Сек. Его голос звучал как-то странно, и Мортимус хмыкнул.
— Ну хорошо, я не занят, — ответил он. — Пеленгуй. Буду ждать.
И нажал отбой.
Снаружи стемнело, все заволокло туманом, и Мортимусу даже пришлось несколько минут поискать свою ТАРДИС, замаскированную под информационный стенд. О новой он никому не рассказывал — даже Секу. Еще чего! Слишком большая ценность, и не стоило с ее помощью проверять хорошие отношения на прочность. Лучше проверить на прочность новый стабилизатор. Мортимус глубоко вздохнул, на всякий случай скрестил пальцы и полез под консоль. Все равно у Сека был свой ключ. Сам откроет, когда появится.
Новый стабилизатор подключаться закономерно не пожелал. Консоль искрила и наверняка ругалась бы что есть сил, если б могла, но Мортимус упрямо продолжал попытки. Почему-то очень хотелось его поставить и подключить, хотелось отвлечься от неприятного, пугающего любопытства, желания проверить кое-что другое.
Гиперкуб слабо светился на журнальном столике и, казалось, исподволь наблюдал за Мортимусом. Неизвестно, кто мог его отправить. Неизвестно, зачем и когда.
А вдруг это Доктор, и ему нужна помощь? А вдруг остался кто-то еще — живой и потерявшийся во времени и пространстве?
Нет, лучше об этом не думать, лучше заняться полезным делом. Мортимус выругался и раздраженно ткнул стабилизатор отверткой. Тот злобно зашипел в ответ и плюнул горячими искрами.
Хлопнула дверь, и в этот момент Мортимусу пришла в голову неожиданная идея. Он подтянул к себе пучок распределительных проводов и начал поочередно подключать их к стабилизатору.
И, кажется, обычно Сек не топал так громко.
— Куда ты ее дел? — раздался его голос, и Мортимус понял, что было не так: Сек говорил нарочито спокойно, даже чересчур — будто старался скрыть злость или раздражение. И о ком это он? Неужели о той милой девушке-агенте?
— Дел? — отозвался Мортимус, пробуя очередной провод. — Ее? Никуда. Оставил, где была, в пустыне. Даже не пригласил никуда, хотя, наверное, стоило бы…
— Что? — недоверчиво переспросил Сек и раздраженно застучал каблуком по полу. — Ты о чем?
— О мисс Уивер. Твоей новой находке. О Господи, да что ж ты делаешь!
Консоль снова возмутилась, засыпая все вокруг раскаленными искрами, и Мортимус прикрыл лицо. Нет, эти провода тоже не подходят. А если замкнуть контур через трансивер темпоральности? Так, это могло сработать…
— Оставь моих агентов в покое, — тихо сказал Сек. — Но я…
— Твоих агентов, — с сарказмом прокомментировал Мортимус и, затаив дыхание и заранее жмурясь, подсоединил провод. На этот раз консоль не стала возмущаться. Неужели получилось?
— Да, именно моих. И перестань делать вид, что ты не понимаешь, о чем я.
Мортимус осторожно подключил второй провод. Стабилизатор тихо и правильно загудел; впору было выдохнуть, сплюнуть через плечо и проверить, работает ли он. В крайнем случае всегда можно подключить старый и спокойно вернуться обратно в нужное время и место.
— А я не понимаю, о чем ты, — рассеяно ответил Мортимус. — Лучше взгляни, светится ли индикатор пространственного искривления.
Сек со свистом выдохнул. Злился он очень забавно — еще бы знать, из-за чего. Мортимус заправил провода на место, но вылезать из-под консоли не стал. Если Сека попросить объяснить, что случилось, он ни за что не станет этого делать — из дурацкого упрямства. В нем было гораздо больше от далека, чем Сек хотел бы признавать, но и человеческого хватало, в том числе и довольно неприятных черт. И все-таки был гораздо более надежный способ выяснить, что произошло, чем задавать прямые вопросы. Не ругаться же с ним, в конце концов.
— Мне некогда смотреть на индикаторы, — ответил Сек. Его ровный голос почти звенел от злости.
Что ж, тоже предсказуемый ответ.
— О Боже, — сказал Мортимус. — Ты действительно уникален. Я был убежден, что за несколько лет нельзя не научиться контролировать эмоции, но у тебя получилось блестяще.
Сек ожидаемо вспыхнул и взорвался — как маленькая сверхновая.
— Эмоции?! Эмоции?! — отрывисто выкрикнул он, повышая тон к концу фразы — прямо как настоящий далек. — Нет, я сделал логический вывод! Я долго думал! Во-первых, — Мортимус был на сто процентов уверен, что Сек в этот момент загибает пальцы, а еще размахивает щупальцами, как разозленная кошка хвостом, перестав наконец сдерживаться. — Во-первых… Вылезай оттуда, я не могу разговаривать с твоими ботинками!
— Вылезай из-под кровати, подлый трус, — пробормотал Мортимус.
— Что?!
— Ничего. Продолжай.
Щупальца Сека действительно стояли дыбом.
— Во-первых, задействованы технологии таймлордов, — сказал он, загнув палец. — Это не мог быть Доктор, значит, остаешься ты. Во-вторых, об этой планете никто, кроме меня, тебя и моих людей, не знал. В-третьих, — Сек обвиняюще ткнул рукой в сторону Мортимуса, — именно ты мог выбрать нужный момент, когда меня не будет на месте! К тому же, я не могу понять, зачем тебе это нужно! Нет никакого мотива, никакой логики — и поэтому я полностью убежден, что это твоя работа! Что ты с ней сделал? Объясни!
— Зачем ты на меня кричишь? — спросил Мортимус, стараясь говорить доброжелательно. Сек захлебнулся воздухом и крепко сжал губы, вперившись в него сердитым взглядом.
— Объясни, — повторил он уже спокойнее.
— Неполная индукция не может считаться логическим аргументом, знаешь ли, — сказал Мортимус. — Нет логики — и значит, это я виноват! Прекрасно! Ты сам понимаешь, как глупо это звучит?
Сек упрямо и недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.
Мортимус вздохнул. Нет, все-таки лучше спросить прямо.
— Что у тебя случилось?
— Ты действительно не знаешь? — Сек вдруг опустил голову и ссутулился, сразу став ниже ростом, но тут же расправил плечи и сердито выпрямился. — Моя… наша планета пропала. Просто взяла и исчезла.
А вот это уже было любопытно. Весьма любопытно! Мортимус оглянулся на гиперкуб; тот продолжал мирно светиться, вызывая чертову уйму вопросов. Скорее всего, обычное совпадение, совершенно не связанные друг с другом события, но… Но за долгие годы жизни Мортимус видел и не такое. Планета исчезла не по его вине, он это знал наверняка. Именно поэтому и хотелось проверить, в чем там дело. А заодно протестировать новый стабилизатор.
Сек проследил за его взглядом и мрачно спросил:
— Откуда у тебя гиперкуб?
— Прилетел, — ответил Мортимус. — Вчера.
Сек дернул щупальцами.
— Может быть, он как-то с этим связан? Планета тоже пропала вчера. Я летел сутки…
— Так ты не на своей кустарной машине времени? — спросил Мортимус. О Господи, хорошо, что в парке сейчас нет посетителей, потому что на ночь оставаться запрещено! Слухи об НЛО в Калифорнии были бы сейчас весьма и весьма некстати. Хотя, кажется, на его корабле стоял режим «стелс».
— Нет. На катере, по пеленгу. Машина осталась на планете, и это очень плохо! Если она попадет в чужие руки…
Сек покачал головой и снова окинул Мортимуса недоверчивым, подозрительным взглядом.
— Я знаю, ты любишь… исказить информацию. Скажи: это ты сделал или нет? Только честно.
— Когда это я тебе врал? — обиделся Мортимус. — Могу поклясться, что ничего не делал с твоей планетой и впервые узнал о том, что она пропала, от тебя.
Получилось двусмысленно, и он быстро добавил:
— Я не имею к этому совершенно никакого отношения. Честное слово!
Сек поморщился и отошел к консоли, начал внимательно рассматривать ее, словно видел впервые, его щупальца продолжали нервно подрагивать.
— Индикатор горит, все нормально, — сказал наконец он и тяжело вздохнул. — Я понимаю, ты бы мог исчезнуть в любой момент, если бы захотел.
О, ну наконец-то какой-то проблеск разума. Мортимус криво улыбнулся.
— Правильно понимаешь. Я это могу сделать всегда.
Сек задумчиво побарабанил пальцами по консоли.
— Но ты дождался и даже… Хм. Хорошо. — Он порывисто обернулся к Мортимусу; на его лице застыла странная смесь надежды, недоверия и решимости. — Хочу, чтобы ты посмотрел на это. У меня нет с собой нужных приборов. Не думал, что понадобится, рутинная поездка за материалами.
— Все твои… подопечные остались на планете? — уже зная ответ, спросил Мортимус. — О Господи, действительно неприятно.
На секунду представив, что так исчезла бы — вдруг, без предупреждения, — Земля, со всеми задумками, наработками, планами и схемами, повинуясь чьей-то неизвестной воле (хотя он-то бы наверняка выяснил, кто в этом виноват, и гораздо скорее), Мортимус дернул плечами. Неприятно, и правда. Хотя Земля, судя по косвенным фактам, действительно исчезала — еще когда он был в старом теле, — но тогда он этого не застал: отправился в недолгую поездку, которую даже путешествием не назовешь. По сути, ему надо было скрыться на несколько земных лет, не сидеть же на месте, заперевшись? Потратил пару дней, развеялся, заодно и ТАРДИС нашел. Все на пользу. И вообще, иногда то, чего не видишь и о чем не знаешь, действительно не существует.
Заодно надо протестировать стабилизатор. Очень удобный повод: можно даже не перемещаться во времени. Проверить сначала точность попадания в нужную пространственную точку.
Сек молчал, выжидающе глядя на него.
— Ох, ну хорошо, — сказал Мортимус. — Сейчас посмотрим, что случилось.
— Не хочешь сначала открыть гиперкуб? — спросил Сек.
О, да. Очень хотелось проверить, узнать… Мортимус оглянулся: гиперкуб, кажется, засиял ярче — нет, показалось. Любопытство бурлило в крови, стучало в унисон с двойным пульсом.
— Нет, — коротко ответил Мортимус и отвернулся к консоли. Знакомый маршрут, хотя на планете, которую заняли новые далеки, он бывал всего пару раз. Рассказывать о стабилизаторе и о проверке не стал: слишком долго объяснять, слишком высокий шанс, что Сек догадается о припрятанной ТАРДИС.
Что до стабилизатора, то, вопреки ожиданиям, тот сработал без всяких проблем. Дематериализация прошла нормально, и ТАРДИС не возражала против новой детали — что, кстати, бывало крайне редко. Мортимус даже напрягся — слишком уж гладко все получилось. Это Сек мог себе позволить не быть суеверным — с его-то узким мировоззрением и специфическим опытом, — но таймлордам было известно слишком многое. Мортимус скрестил пальцы и затаил дыхание.
ТАРДИС вынырнула в нужной точке без проблем. На экране сканера было все в порядке — только планеты, которая раньше кружилась вокруг маленькой желтой звезды, не было на своем месте.
— Видишь? — взволнованно и одновременно сердито спросил Сек. — Ее просто… нет!
Действительно. Мортимус сжал губы и защелкал тумблерами: такое изменение не могло не сказаться на гравитационной стабильности системы, но…
Но не сказалось, и это было очень, очень странно. Планеты не падали на звезду, звезда не сдвинулась с орбиты. Ничего не изменилось.
Генератор гравитации, как самое простое и рациональное объяснение, Мортимус отмел почти сразу. Хотя бы потому, что тот должен был вращаться вокруг звезды, маскируясь под комету или небольшой астероид, и излучать довольно сильное энергетическое поле, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Вообще никаких силовых или энергетических полей, никаких следов активности примитивных разумных рас вроде сонтаранцев или мангалоров, и это… пугало.
— Ты видишь? — повторил Сек. Он стоял за спиной, заглядывая через плечо — кажется, пытался рассмотреть показания приборов, и Мортимус шагнул в сторону.
— Вижу. Никаких следов… — пробормотал он и подкрутил тумблер поиска темпоральных возмущений. Может… может… Да!
На экране запульсировала слабая линия, едва заметная — след… старый? Не слишком, иначе бы и эти остатки растворились, но явно не вчерашний. Это было еще интереснее.
Сек хищно нырнул вперед, наклонился к экрану, возбужденно шевеля щупальцами.
— Есть что-нибудь? — спросил он с надеждой.
— След Тандокки, — пробормотал Мортимус. — Слишком слабый, хм, хм-м-м… Дай подумать…
Он быстро прикинул в уме коэффициент — не так уж давно по объективному времени.
— Твоя планета пропала семь-восемь лет назад, — констатировал Мортимус и выпрямился. — Ты, конечно, спросишь, почему не вчера, но…
— Я разбираюсь в теории времени не хуже тебя, — сухо перебил его Сек. — Если планету изъяли восемь объективных лет назад, но субъективно похититель сделал это вчера, то все понятно. Давай вернемся на восемь лет и посмотрим, кто это сделал.
— Время нелинейно. По сути, оно такое… шарообразное, — Мортимус взмахнул руками, изображая время наглядно, но тут же понял, что его лекция не пригодится, и с сожалением прервался. — Ну и хорошо, что тебе не надо ничего объяснять.
Не было ничего проще, чем вернуться на несколько лет назад в ту же пространственную точку. Всего-то повернуть пару тумблеров, сложнее будет точно рассчитать время исчезновения, но след Тандокки и это упрощал — с его помощью ничего не стоило вычислить отправную точку. Но Мортимус медлил. Ему вдруг стало страшно — непонятно почему, без видимых причин. Хотя почему без причин? Тот, кто мог украсть планету, был достаточно могущественным, чтобы перемещаться во времени, обладал высокими технологиями, знаниями…
Слишком много в вселенной было существ, которые имели возможность это сделать. Мортимус понял, почему Сек обвинил именно его — все в первую очередь указывало на вмешательство таймлордов. Но Галлифрей уничтожен, а Доктор не станет заниматься подобными вещами, с его-то моральным кодексом… Но Мастер мог, и запросто. В его гибель Мортимус верил слабо. В первый, что ли, раз? Гиперкуб служил отличным доказательством — Мастер-то и мог отправить его. Мортимус крепче сжал челюсти, скрипнув зубами. С одной стороны, это вызов, на который нельзя не ответить. С другой…
— Ты не хочешь этим заниматься, — ровным тоном подытожил Сек. — Ты боишься.
— Не надо пытаться спровоцировать меня! — огрызнулся Мортимус. Он еще не решил, ввязываться в эту авантюру или нет. Мастер — самое меньшее зло из представлявшихся вариантов. Стражи, Великий Разум, другие сверхъестественные сущности — божества, которых забыли, или которые стали реальными благодаря слепой и безоговорочной вере в них, — эти версии были куда хуже.
Огромный соблазн сказать Секу: «Разбирайся с этим сам» становился с каждой минутой все больше и больше, раздуваясь, как перепуганный пеладонский сквирт.
— Я и не пытаюсь, — мрачно ответил Сек и наклонился к экрану, на котором продолжала едва заметно пульсировать, дрожа, линия следа Тандокки. — Знаю, что ты мне ничего не должен и я не могу указывать тебе. Но если это опасно, то я готов… сделать все сам. Ты только доставишь меня в нужную точку.
Мортимус вздохнул. Как знакомо! Он точно знал, что пожалеет об этом решении. Никаких сомнений.
— Не будь таким пафосным, — ответил он сердито и шагнул вперед, к консоли. — Мне самому интересно, в чем здесь дело. Господи всемогущий, надеюсь, что это не будет что-нибудь совершенно непобедимое! Ты даже не представляешь, кто может стоять за всем этим!
Он всмотрелся в показания приборов и настроил нужное время. Исходная точка в пространстве — та же. Слишком просто все получалось, а это значило…
— Ну, с Богом, — сказал Мортимус.
Но ТАРДИС вдруг вздрогнула и застыла. Мелькнула мысль, что проблема в стабилизаторе — что он, наконец, вошел с системой в конфликт, что они болтаются где-нибудь в воронке, и все решается простой заменой, но тут замигала центральная колонна, а это нельзя было объяснить такой банальной причиной.
— Что-то не так, — сказал Сек.
— Да уж очевидно, что нет! — выкрикнул Мортимус. Он защелкал тумблерами: никакого эффекта! Ноль! Колонна мигала, как рождественская елка перед апокалипсисом — хаотично и безнадежно, вот-вот погаснет совсем. Временной ротор стонал, заикаясь, как заевшая пластинка. Они застряли неизвестно где, неизвестно как — сканер отказался включиться. Кажется, они даже не смогли попасть в воронку.
— Что я могу сделать? — спросил Сек.
— Не мешать! — рявкнул Мортимус.
О да, только этого не хватало! Интуиция говорила не лезть — но он полез, захотелось приключений. Любопытно стало! Давно пора оставить дурную привычку впутываться в проблемы из-за других — пускай даже это хорошие знакомые! Своя рубашка ближе к телу! А, никакого толку говорить это сейчас, когда все уже случилось! Мортимус пнул консоль и ожесточенно дернул за рычаг.
— Ну, давай, дематериализуйся! — пробормотал он. — Ну давай, дорогая, не вредничай, еще немножко!
Но ТАРДИС только слабо подергивалась, будто что-то поймало ее и держало на месте, не давая сдвинуться. Такое могло быть только…
Только если их поймало в альтернативный временной поток. Колею. Хорошо хоть не в петлю!
— Открой дверь! — бросил Мортимус Секу. Тот послушно сдвинул рычажок, дверь с тихим шумом отворилась. За ней вместо звезд и космоса — да что там, даже вместо временной воронки! — стояла белая плотная стена. Туман. Или паутина.
Мортимус протянул руку и тут же отдернул: паутинки с тихим треском лопались на кончиках пальцев. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Захотелось громко выкрикнуть что-нибудь неприятное, злое и обидное, хотя это и было глупо, бессмысленно. Но хотелось слишком сильно, и он открыл глаза и погрозил паутине — и тому, что было снаружи — кулаком.
— Я все равно найду способ, слышите? — заорал Мортимус. — Ничего вы со мной не сделаете. Ха! Никогда! Понятно вам? Понятно?!
Он развернулся на каблуках и подбежал к консоли, подхватив по дороге гиперкуб.
— Я найду способ, — бормотал он, тыкая куб тестером и быстро внося показатели в еле живую, но пока еще работавшую систему. — С маяком… С маяком можно попробовать. След Тандокки!
Слова не успевали за мыслями, и Мортимус замолчал, настраивая новый маршрут. Если ТАРДИС не могла сдвинуться сама, то можно было попробовать триангуляцию: вывести ее по временному потоку в определенный момент. След Тандокки, гиперкуб и какая-нибудь произвольная точка… да хоть бы эта звезда, вокруг которой вращалась планета Сека. Рискованно, но…
— Я не хочу тебе мешать, но что ты собираешься сделать? — спросил Сек, и Мортимус отмахнулся. Объяснять было слишком долго.
— Убраться отсюда, — бросил он. — А заодно найти того мерзавца, который это сделал… Я — я! — этого так не оставлю.
Гиперкуб вдруг ярко засветился — так, словно собирался открыться, но тут же погас. ТАРДИС дернулась, дернулась снова и снова, а потом центральная колонна ярко вспыхнула, временной ротор поднялся и опустился. Кажется, ТАРДИС вырвалась из плена и успешно дематериализовалась. Но теперь Мортимус не знал, куда она попадет в следующий раз. Он направил ее к началу следа Тандокки — отправной точке всего безобразия. К старту, не к финишу. Вряд ли похититель этого ждет.
— Спасибо, — сказал Сек.
— Не за что пока, — ответил Мортимус и скривился. Злость прошла так же быстро, как и началась, и теперь хотелось бы вернуть все как было, но только было уже поздно. ТАРДИС не остановится, пока не доберется до нужной точки во времени и пространстве. — Совершенно не за что.
— И последнее, — сказал куратор Сорен, не поднимая взгляда. Из-за этого подчеркнутого пренебрежения Осгрил почувствовал себя еще ничтожнее. За два года на службе пришлось всякое повидать и много перед кем согнуть спину, но никто не умел одним только видом поставить на место лучше, чем Сорен. — Для вас это возможность продемонстрировать не только таланты и способности, но и служебное рвение. Слишком сложное поручение, каюсь…
Сорен наконец оторвался от разложенных на столе отчетов, по старинке напечатанных на рулонах бумаги, и смерил Осгрила внимательным взглядом.
— Вы готовы? — спросил он равнодушно.
У Осгрила зашумело в ушах. Он будто стоял у высокой-высокой лестницы, уходящей в небо, в серые густые облака, где его ожидал невидимый пока еще успех. Это первый шаг. Самый первый из многих.
Всего два года прошло — значит, он действительно подает надежды!
— Сам готов исполнить любое поручение на благо планеты и Великого Калика, — быстро ответил Осгрил. — Сам заранее согласен.
В глазах у Сорена что-то мелькнуло — то ли насмешка, то ли сочувствие, — но Осгрил отбросил сомнения в сторону, расправил плечи и с готовностью посмотрел на своего начальника. Тот спокойно кивнул, будто и ждал подобного ответа.
— Из пятьдесят седьмого и семьдесят второго секторов, — начал куратор и снова опустил голову, вернувшись к документам, — невовремя поступили отчеты о расходовании бюджетных средств. В первом случае задержка составила пять дней, во втором — документы не поступили до сих пор.
Осгрил подобрался. Нарушение неслыханное: старший куратор сектора за такое должен быть немедленно смещен, а возможно, и арестован. Если же проверка покажет перерасход или нецелевое использование… О, проверку стоит провести по высшему разряду! Потрясающая ответственность! И власть. Неожиданно упавшая прямо в подставленные ладони. В ушах снова зашумело от волнения, и потому начало фразы Осгрил не расслышал.
— … с семьдесят второго. Вероятно, там будет на что посмотреть. Пятьдесят седьмой ссылается на какие-то мифические вещи, вы отправитесь к ним после выполнения текущей задачи. Я дам вам эскорт и полномочия. Распорядитесь ими разумно.
Сорен замолчал, но явственное «или» повисло в воздухе. Распорядитесь полномочиями разумно, или карьера будет окончена навсегда. Осгрил коротко, с готовностью кивнул.
— Мифические вещи… — не глядя на него, пробормотал куратор и расправил новый свиток. — М-да.
— Сам готов провести проверку и, при необходимости, расследование, — отчеканил Осгрил.
Куратор посмотрел на него одним глазом.
— Хорошо, младший… ведущий специалист Осгрил, очень хорошо. — Он ловким и незаметным движением вытащил из кипы бумаг на столе чип-карту и протянул ее Осгрилу. — Вот ордер. В управлении делами закажите транспорт. Охрана уже предупреждена. Идите. Вы свободны.
Осгрил еще раз коротко кивнул, двумя пальцами взял ордер — карточка была холодной и почему-то липкой.
— Сам оправдает высокое доверие. Благодарю!
Когда автоматическая дверь с негромким шумом закрылась, и куратор не услышал бы его, Осгрил первым делом открыл рот, чтобы заорать от радости. Но не стал.
Чиновнику девятого ранга не пристало кричать и прыгать, как школьнику. Будущему чиновнику девятого ранга, стоило добавить, но это всего лишь формальности, мелочи. Он справится!
Осгрил улыбнулся, внимательно посмотрел на ордер еще раз и бережно сунул его во внутренний карман. А потом поспешил в управление делами.
Наконец-то повезло!
ТАРДИС материализовалась с нехарактерным для нее скрипом. Мортимус, крепко сжав губы, отчего его лицо приобрело непривычно серьезный вид, склонился над консолью и защелкал рубильниками. Сек еще недостаточно хорошо знал эту часть консоли, но подозревал, что она служила для настройки отложенных во времени команд.
Он посмотрел на сканер, но тот не работал. Дата и время на дисплее отображались некорректно: галлифрейские символы сплелись в какую-то абракадабру. Хотя, может быть, Сек просто не мог понять контекст.
— Ну вот, — то ли веселым, то ли сердитым тоном произнес Мортимус. — Теперь она без нас не улетит. Будет ждать.
Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Сек почему-то вспомнил, как Мортимус грозил кулаком непонятно кому — то ли сверхъестественным существам из мифологии таймлордов, то ли реально существующим врагам, — и представил длинную цепь рекурсии. Сначала таймлорд грозит полубожеству, то — более серьезному божеству, а уже то — предводителю пантеона, а предводитель, отчаявшись добиться отклика от паствы, грозит кулаком неким абстрактным гуманоидам, которые, в свою очередь… Да. Сек нехотя улыбнулся. Такая рекурсия вполне имела право на существование.
— Мы быстро добрались, — сказал он.
— Возможно, еще нет, — ответил Мортимус. — М-м-м… Я бы не стал надеяться, мой друг, что мы уже на месте. ТАРДИС может останавливаться по дороге, сбитая с толку временными аномалиями, но будет двигаться к цели в любом случае. Если это аномалия, ей понадобится несколько часов на настройку маршрута. Пока нас нет, она не улетит, так что можно выйти и все проверить. — Он глубоко вздохнул. — Тебе сделать ингибитор, или…
— У меня есть голографический модификатор внешности, спасибо, — сказал Сек. Мортимус, как и все таймлорды, страдал комплексом бога — хотя, в отличие от остальных (не считая, конечно, Доктора), никогда по-настоящему не относился свысока к другим разумным существам. В этом чистоплюйстве и снобизме таймлорды были слишком похожи на далеков. Разница была только в средствах, которые те и другие использовали. Исчезающе малая разница.
— Действительно, — сказал Мортимус до отвращения радостным тоном. Разумеется, для него это все лишь забавное приключение. Сек понадеялся, что таймлорд не станет усложнять себе задачу, чтобы получить больше удовольствия от поисков. — В крайнем случае, всегда можно стереть кому-нибудь память.
Сек глубоко вздохнул. Усталость и бессонная ночь напоминали о себе; механизм временного пеленга катера был слишком несовершенен, больше похож на манипулятор воронки, только рассчитанный на перенос большей массы и объема. Если бы у него была собственная ТАРДИС… но это очень вряд ли.
— Готов отправляться? — спросил Мортимус. — Я уверен, что мы не найдем похитителей на этот раз, но вдруг?
— Готов, — ответил Сек мрачно и включил модификатор. Лицо и щупальца неприятно закололо, но теперь никто, кроме разве что таймлордов, не узнает его.
Страх всегда бывал разным. То горячим, сильным, толкающим на неразумные поступки — его легко можно было спутать с гневом; то противным, поднимающимся дрожью из живота, а то холодным и почти ощутимо тяжелым. Сейчас страх был ледяным и твердым. С ним нужно было бороться.
— Ну так пойдем, — сказал Мортимус. — Позаимствовал внешность у своего агента? Лицо знакомое.
— Да, — коротко отозвался Сек и после короткой паузы добавил: — Агент Эс согласился поделиться голографическим подобием.
— Ты у них еще и разрешения спрашиваешь? — Мортимус фыркнул и потянул рычажок на консоли. Двери открылись. Снаружи потянуло холодом, и Сек поежился. Планета, которую они выбрали для колонизации — и которая пропала, — обладала удивительно мягким климатом. Эта, очевидно, нет.
Мортимус выглянул наружу.
— Прекрасная погода! — радостно сказал он. — И, кажется, планета мне знакома. Архитектура очень специфическая… Если это можно так назвать. Идем. И закрой за собой.
Сек, втягивая голову в плечи от порывов холодного ветра, запер дверь ТАРДИС. Маскировочный механизм превратил ее в полусферическую, голубовато-серую бетонную будку, покрытую сетью трещин. Таких вокруг было много — большие и маленькие, округлые полусферы, похожие на пузыри в ванне, громоздились одна на другую. Их оплетали черные металлические лестницы. Это был большой город — возможно, охватывающий всю планету.
Город лежал в руинах.
Мортимус, спрятав ладони в широких рукавах, стоял в стороне, посреди полузасыпанной улицы.
— Тут была война? — спросил Сек.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил тот.
Ветер монотонно выл на одной ноте, гнал мелкую пыль, которая тут же, как назло, попадала за шиворот. Спина зверски зачесалась. Сек дернул плечами и крепче сжал губы. Если потерпеть, подождать, это неприятное ощущение пройдет само.
Мортимус медленно пошагал вперед, под его ногами похрустывали бетонные осколки.
— Жителей отсюда эвакуировали, — предположил Сек, догоняя его. Идти было теплее, чем стоять на месте.
— Трупов нет, — сказал Мортимус. — И не похоже, чтобы здесь применялось тепловое или лучевое оружие. Звуковое — может быть… Это явно Малая Интера, унылая планетка… хотя технически довольно развитая. Шестой уровень.
Сек пожал плечами. Планета походила на стереотипный постапокалиптический пейзаж, каким его представляли в некоторых культурах — не хватало только каких-нибудь человекоподобных монстров, которых так любили пугаться люди и другие разумные гуманоиды. Эффект зловещей долины, так, кажется, это называлось?
Память услужливо подсунула воспоминания о тысячах тысяч других таких же планет, сожженных, покрытых развалинами; таких же улиц, наполовину засыпанных обломками, по которым он шел… передвигался. Привычная и незаметная тяжесть дезинтегратора, прятавшегося под пиджаком, неожиданно стала вполне ощутимой. Голова слегка закружилась, и Сек глубоко вздохнул, пытаясь отогнать неприятные мысли о прошлом.
Они всегда появлялись невовремя.
— Хочешь сказать, это медвежий угол? — спросил Мортимус. Он чаще всего неправильно толковал выражения лица Сека, хотя и считал себя экспертом. Сек не стал ему возражать. — Это, конечно, не галактический центр, но и не какая-нибудь Андрозани. Вот уж где дыра! Планеты, на которых добывают полезные ископаемые, никогда не отличались высоким уровнем комфорта, не говоря уж о гуманитарном развитии… Стой! Слышишь?
Сек замер. Он ничего не слышал, но полагаться на слух было бы глупо — особенно в сравнении с таймлордом.
— Как будто топот, — сказал Мортимус напряженным голосом.
Теперь и Сек услышал отдаленный грохот. Действительно, словно по бетонным обломкам топала сотня ног. На звук мотора не похоже. Сек сунул руку под пиджак и сжал пальцы на рукоятке дезинтегратора.
Может, это и не слишком высокоразвитая планета, но войны стимулируют прогресс. Кроме того, может, те, кто опустошил Малую Интеру, причастны и к другим… проступкам? Например, к похищениям? Ярость — знакомое чувство, почти не требовавшее анализа и осмысления. Сек вытащил дезинтегратор и взял его наизготовку. Топот уже был слышен совершенно явственно — и направление, откуда он доносился, тоже не вызывало сомнений. Бежали со стороны ТАРДИС.
— Прячемся! — прошипел Мортимус и дернул Сека за рукав. Тот отмахнулся.
— Я их остановлю, и посмотрим, — сказал Сек тихо, — кому нужно будет прятаться.
Мортимус фыркнул и отошел к засыпанной крупными кусками стен обочине.
— О, Господь всемилостивый, — сказал он, и это дурацкое воззвание к потусторонним силам показалось Секу до странного искренним. — Не глупи. Это же Малая Интера, и…
Топот стал оглушительным. Из-за поворота на их улицу вылетела плотно сбитая, серая толпа, казавшаяся монолитной — но состояла она из крепких и коренастых гуманоидов с некрасивыми длинноносыми лицами. Сек прицелился в бегущего впереди.
— Стоять на месте! — выкрикнул он.
— Уйди с дороги! — крикнул ему Мортимус. Гуманоиды бежали, не сбавляя темпа, как перепуганное стадо, как кучка неразумных существ. Если подстрелить их лидера…
Сека затошнило. Убивать кого-то просто так не хотелось, даже думать об этом было неприятно. Они должны остановиться и без радикальных действий… Сек вспомнил, что прячется под личиной молодого и безобидного на вид агента Эс, и отключил голографический модификатор. Это должно их отрезвить. Его настоящий облик.
Но толпа продолжала надвигаться на него.
— Это же Малая Интера! — повторил Мортимус громко и сердито, а потом стремительно подошел к Секу и оттолкнул его в сторону. — Не будь иди…
Толпа в этот момент неожиданно поднажала, ускорилась и врезалась в них всей своей плотной массой. Сек полетел назад, небо кувыркнулось, а потом в спину ударилась земля. Больно не было — просто все разом потемнело.
Секу показалось, что очнулся он почти сразу, но, видимо, нет — стало холоднее, стемнело и ветер усилился, а спина все-таки заболела, и сильно. Он поднялся на ноги и с трудом выпрямился. Таймлорд, а заодно и толпа непонятных гуманоидов исчезли, будто их и не было.
Сек подобрал выбитый из руки дезинтегратор и быстрым шагом направился к тому месту, где была припаркована ТАРДИС. Благо, ориентироваться здесь, несмотря на разрушенные здания, было просто. Он не хотел верить, что Мортимус может так поступить с ним, но таймлорды слишком непредсказуемы и нелогичны…
ТАРДИС была на месте — там, где они оставили ее. Почему-то она казалась более яркой, чем окружавшие ее полусферы заброшенных зданий, словно стремилась подчеркнуть свою не-принадлежность к этому упадку — хотя бы так, едва заметно. Сек покачал головой. Конечно, Мортимус мог просто уйти куда-нибудь. И бросить его без сознания? Слишком неразумно, даже таймлорд бы не поступил так. Вероятнее всего…
Сек зажмурился. Холодало с каждой минутой, и оставаться на месте становилось все труднее. Судя по всему, возвращаться в ТАРДИС не стоило — она могла отчалить в любую минуту в поисках следа Тандокки. Нужно найти ее хозяина. И почему Мортимус так упирал на то, что это — Малая Интера? Сек не помнил подробностей об этой планете, помнил только ее название и какие-то общие сведения, которые могли понадобиться далекам — численность населения, устойчивость к вирусам, военный потенциал, — но не более того.
Толпа аборигенов побежала вправо, если смотреть со стороны ТАРДИС, а если судить по магнитным полям — то на северо-запад. Сек прикинул время, которое провел без сознания, понял, что не может подсчитать, и сердито сжал губы. Потом спрятал дезинтегратор в кобуру и, переступая через крупные обломки, пошагал в ту сторону, куда побежали аборигены.
По крайней мере, во время ходьбы снижался шанс замерзнуть.
Следы пробежавшей толпы были довольно хорошо заметны на дороге: растоптанные осколки бетона, кое-где отпечатки ног, хотя незатихающий ветер почти все сдул. Темнело медленно, но неуклонно, и Секу на мгновение показалось, что он не догонит возможных похитителей до полной темноты — а после поиски станут гораздо труднее. Никто не мог гарантировать, что Мортимуса забрали именно эти существа, это просто одна из гипотез, и если она ложная, то он только зря тратит время… Сек раздосадовано помотал головой и остановился. Нужно выбрать что-то одно и не усложнять. Так будет правильно и рационально. Для начала стоило найти место, в которое направлялись гуманоиды, а потом действовать по ситуации — в зависимости от результата.
Он уже собирался отправиться дальше, но в развалинах, слева от дороги, послышался какой-то звук. То ли вздох, то ли всхлип. Сек замер и прислушался, в который раз пожалев, что слух у него совсем не такой хороший, как даже у людей, не говоря уж о таймлордах. Показалось? Нет, звук повторился. Это не случайный шум. Кажется, кто-то скрывался в одной из небольших, приземистых полусфер, затерявшейся между более крупными в отдалении от дороги. Стараясь ступать осторожнее, Сек направился в ту сторону. Вряд ли это был Мортимус. Сек сомневался, что тот бы смог долго усидеть на одном месте, и еще более сомневался, что тот стал бы всхлипывать.
Даже если раньше в это здание вела дверь, то теперь вместо нее остался полуразбитый проем, за которым, тем не менее, было гораздо темнее, чем снаружи. Сек осторожно вытащил из кобуры дезинтегратор и переступил порог. Снова кто-то сдавленно всхлипнул — или, скорее, судорожно вздохнул. Если понадобится оказать кому-то первую помощь…
Самое простое — если здесь прятался какой-нибудь солдат. Самозащита развязывала руки.
В темноте было плохо видно; Сек шел очень осторожно, выбирая, куда поставить ногу, и держал оружие поднятым. Дыры в стенах не были похожи на следы от выстрелов — скорее, как будто кто-то их прогрыз и выплюнул тонкую, невесомую пыль. В помещении ветер не сдувал ее, и она висела в воздухе, мешая дышать, забираясь под одежду.
Свернувшегося в комок в углу человека Сек заметил не сразу. Только когда тот ахнул — видимо, непроизвольно, от страха.
— Кто ты и что здесь произошло? — спросил Сек, стараясь говорить мягче. Человек, вернее, гуманоид, казался неопасным. Он просто лежал на полу, скрючившись, и смотрел на Сека снизу вверх. — Отвечай!
Неожиданно человек вскинул руку.
— Сам знал! — воскликнул он хриплым голосом и указал пальцем на Сека. — Пришельцы! Вторжение!
Сек, который едва не выстрелил от неожиданности, вдруг вспомнил, что забыл включить модификатор. Плохо. Человеческая внешность более располагала бы к общению.
— Я не вторгался на твою планету. Это сделал кто-то другой. Я хочу узнать, кто.
Гуманоид сел ровно. Его кожа была плотной и серой, а веки — неэстетично розовыми и навевали мысль о каком-то водном млекопитающем. Сек одернул себя: наверняка для этого аборигена он выглядит еще неприятнее.
— Сам не верит тебе, захватчик! — выкрикнул гуманоид. — Нашу планету давно мечтали захапать такие, как ты, нечистоплотные инопланетные мерзавцы! Вы всегда хотели сравнять всю нашу цивилизацию с землей, потому что завидовали нашим достижениям!
Сек непроизвольно начал расплываться в улыбке и опустил дезинтегратор.
— Вот уж о чем я не думал, так это завидовать Малой Интере. Это же Малая Интера? — спросил он. Мортимус элементарно мог ошибиться.
— Сам ничего не скажет тебе, оккупант! — гордо ответил гуманоид и выпрямил спину.
Сек почувствовал легкий укол раздражения. Одно дело, если бы он хотел причинить этому гуманоиду… нет, все же точнее будет сказать — человеку вред, но ведь нет. Сотрудничество было бы эффективнее, чем противостояние, и тем не менее тот всеми силами сопротивлялся очевидному.
Сек спрятал дезинтегратор, чувствуя себя полным идиотом. Может, это все была хитрая тактика, и…
— Хорошо, я не угрожаю тебе. Я хочу тебе помочь, понимаешь меня?
Человек криво улыбнулся — почти оскалился.
— Ты убийца и агрессор. Ради ресурсов ты готов разграбить мирную планету! Посмотри, что вы сделали с центральным узлом! Со всем сектором! Это ты называешь помощью?
Сек скрестил руки на груди. Может, стоит говорить еще спокойнее? Нужно, чтобы его перестали воспринимать как угрозу. Этот человек напуган…
— Ваши интервенты — коренастые, серые гуманоиды с длинными носами и близко посаженными глазами? — спросил он осторожно.
Его собеседник широко раскрыл глаза. Читать мимику всегда было трудно, и Сек с растущим раздражением дернул щупальцами. Удивление? Страх? Он угадал или нет? Все это было слишком запутано, хотя и удавалось проще, чем раньше. Интуиция очень помогала, гораздо сильнее, чем можно было предположить.
— Это же функционеры, — с непонятной интонацией произнес человек. — Ты пытаешься свалить все на них?
— Ты их видел? — мрачно спросил Сек. У него заканчивалось терпение. Интересно, когда Доктор кого-нибудь спасал, с ним тоже случались такие казусы? — Куда они побежали? Отвечай!
— Сам не скажет тебе ничего, — гордо сообщил человек.
Сек глубоко вздохнул. Очень хотелось разозлиться — тогда решения приходили в голову раньше, чем он успевал о них подумать, но злость не хотела ни подниматься, ни вспыхивать. Раздражение, презрение и жалость — больше ничего не выходило. Этот гуманоид или глуп, или слишком упрям, или безумен, вроде того грязного, пахнущего химическим экстрактом земных ягод отшельника на Спутнике Пять. Сек вытащил дезинтегратор. В холодном воздухе вдруг неуловимо повеяло клубничным ароматом.
— Или ты мне ответишь, или я выстрелю, — сказал Сек ровным голосом.
Человек вздернул подбородок и помотал головой.
Сек выстрелил. Луч дезинтегратора ударил в пол рядом с упрямым аборигеном, сверкнула вспышка — не такая эффектная, какой была бы при попадании в органическую цель. Но это подействовало куда надежнее уговоров. Человек сжался в комок и захныкал.
— Сам… сам… Функционеры вышли из-под контроля… Их одурманили пришельцы… Как будто ты не знаешь!
— Имя? — спросил Сек до отвращения привычным металлическим тоном, который, как ни странно, тоже сработал.
— Осгрил, чиновник девятого… восьмого ранга, уполномоченный представитель чрезвычайного управления доходов и расходов, выполняю функции инспектора-ревизора, — протараторил человек.
— Ты отведешь меня к функционерам, — приказал Сек. — Немедленно.
Перепуганный чиновник медленно поднялся на ноги. Одет он был в серебристо-голубую хламиду, когда-то, наверное, нарядную, а сейчас рваную и всю в пятнах.
— Подними руки, — сказал Сек, и человек вздернул ладони вверх. — Иди вперед.
Тот заколебался, завертел головой, но потом посмотрел на оружие и, опустив глаза, побрел к выходу — медленно, волоча ноги. Вряд ли стоило опасаться, что пленник развернется и прыгнет, или исполнит какой-нибудь трюк из арсенала древних боевых искусств. Хотя бы это обнадеживало.
Мортимусу, конечно, удалось бы уговорить его, не угрожая оружием. Сек скривил губы. Что ж, он не таймлорд, а литература, которую удалось прочитать по поведенческим моделям, казалась противоречивой, как будто авторы и сами скорее гадали, а не знали точно.
Человек остановился в дверях и обернулся.
— Сам не пойдет наружу, — сказал он дрожащим голосом.
— Тогда я застрелю тебя здесь, — устало ответил Сек.
Убивать этого идиота хотелось меньше всего. Проще будет уйти и оставить его здесь — пускай боится, пускай прячется дальше. Но чиновник — Осгрил — ссутулился и переступил порог. Сек вышел за ним. На разрушенный город опустились сумерки — густые и темно-синие, кое-где до сих пор работало автоматическое освещение, и развалины из-за этого казались еще живописнее. Ветер стих, и в воздухе повисла пыль. Пленник чихнул, вытер нос и, испуганно оглянувшись, снова поднял руки.
Они выбрались на ту улицу, по которой до этого пробежала толпа функционеров. Странное название для разумных существ! Они вроде домашних животных? Или раса того же вида, которой не дали развиться?
— Иди вперед, — сказал Сек, передумав задавать вопросы. — По следам. Видишь?
Осгрил затравленно кивнул и, продолжая сутулиться, пошагал впереди, приволакивая ноги. Казалось, идти он не хочет и чего-то очень сильно боится. Сек крепче сжал губы. Знать бы еще, чего… И ведь не скажет.
Они шли и шли, развалины то сжимали улицу в тесных объятиях, а то раскидывались по сторонам неопрятными грудами. Рука устала держать на весу дезинтегратор, и Сек опустил его. Как бы назвать это чувство? На страх не похоже. Внутри будто натянули металлический тонкий трос, и тот звенел от напряжения.
Тени, которые отбрасывали редкие фонари, лежали под ногами черными рваными силуэтами. При желании можно бы принять их за монстров. Видимо, его пленник и принимал: вздрогнул, отшатнулся от высокого, причудливо изломанного куска стены. Потом остановился и попятился.
— Сам дальше не пойдет, — прошептал он. — Стреляй.
— Объясни. — Сек автоматически тоже понизил голос.
Осгрил посмотрел на него странным взглядом.
— Там ваши… Ваше живое оружие. Прячутся в темноте. Шелестят. Скрежещут. — Его глаза стали совершенно безумными, и Сек поднял дезинтегратор. Что же с ним делать? — Сам умрет и так, если они найдут нас. — Неожиданно он громко расхохотался. — Они и тебя сожрут! Ха! Даже тебя!!! Э-э-эй!
Вот оно! Свободной рукой Сек выхватил из кармана фотонный нейрализатор и, не глядя на установленное время, зажмурился и нажал кнопку. Вспышка обожгла веко, но его пленник застыл, бездумно пялясь перед собой. Сек быстро посмотрел на табло: полтора часа. Удачно. Могло быть и хуже.
— Ты встретил меня в развалинах, — сказал Сек торопливо и включил модулятор внешности, — я тебе не враг. Мы ищем мятежных функционеров. Ты показывал мне дорогу и увидел… что ты увидел?
Осгрил дернулся и заморгал. Нейрализатор действовал на него так же, как и на всех гуманоидов.
— Хищники, — сказал он с явно ощутимым отчаянием. — Металлические… птицы без голов.
— Птицы? — переспросил Сек. Представить себе то, что описывал абориген, не получалось. — Без голов?
Значит, не вортизавры.
Осгрил вдруг дернул его за руку и пригнул к земле.
— Тише, — свистящим шепотом проговорил он. — Они все слышат. Все видят. Все… едят. А почему ты… розовый? Это болезнь?
продолжение в комментах
Авторы: troyachka, Nat-al-lee
Бета: vlad.
Иллюстратор(ы): tikota
Персонажи/Пейринг: хуман!далек Сек, Вмешивающийся Монах, Джек Харкнесс, Рани, Десятый Доктор и некоторые третьестепенные канонные герои
Дисклеймер: все принадлежит ВВС, Fox и даже Джорджу Мартину, а мы так, рядом постояли
Тип: джен с намеками на слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: спин-офф, приключения, character study, кроссовер
Размер: макси, ~46.5 тыс. слов
Саммари: В дельфинарии проводили эксперимент: по команде дельфин должен был свистнуть, и только тогда получить рыбу. Сначала дельфин игнорировал команды, но потом разобрался, что от него хотят, и стал свистеть. Однако, когда ученые прослушали запись, то обнаружили, что на самом деле дельфин свистел при каждой команде, с самого начала, постепенно понижая частоты, пока не достиг пределов слышимости человеческого уха.
Примечания: фик написан на Big Who Bang 2015
Продолжение фика «Человеческий фактор», хотя можно читать и без знания первой части. Просто примите за данность, что в первой части авторы уползли героев. =)
Некоторые диалоги в финале взяты из серий канона — там, где это было необходимо.
Предупреждения: АУ, вписанное в канон (авторы уползли мертвых в каноне героев), местами херт-комфорт. Кроссовер с «Людьми в черном», «Светлячком» и кучей отсылок к разным фантастическим канонам, которые знать не обязательно.
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043922.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Давайте возьмем n членов. Нет, лучше возьмем больше, m членов.
Доцент кафедры математики КНУ им. Шевченко
— Четыре Великих Обета, — сказал он и даже зажмурился от злости.
— Пусть живые существа неисчислимы — я клянусь спасать их; пусть страсти необоримы
— я клянусь погасить их; пусть Дхармы неисчерпаемы — я клянусь овладеть ими;
пусть истина Будды непостижима — я клянусь постигнуть ее. Ну как, ребята?
Я говорил, что справлюсь. А ну-ка, тренер, выпускай меня на поле.
Джером Д. Сэлинджер. «Фрэнни и Зуи»
Доцент кафедры математики КНУ им. Шевченко
— Четыре Великих Обета, — сказал он и даже зажмурился от злости.
— Пусть живые существа неисчислимы — я клянусь спасать их; пусть страсти необоримы
— я клянусь погасить их; пусть Дхармы неисчерпаемы — я клянусь овладеть ими;
пусть истина Будды непостижима — я клянусь постигнуть ее. Ну как, ребята?
Я говорил, что справлюсь. А ну-ка, тренер, выпускай меня на поле.
Джером Д. Сэлинджер. «Фрэнни и Зуи»
Эбернети, штат Техас
21 ноября 2016 г.
21 ноября 2016 г.
Полицию удалось спровадить сравнительно быстро. С местными жителями пришлось повозиться дольше, но и они вскоре разошлись по домам — Джей скормил им какую-то неправдоподобную чушь, которой люди охотнее всего верят. Труднее всего было с разнообразными гаджетами, которые имелись и у полиции, и у местных, но и с этим вышло справиться на отлично. Стемнело, и осенний холод воцарился даже здесь, в пустыне. Хотя ничего странного, Лорел вспомнила: именно в пустынной местности самый высокий контраст между дневной и ночной температурой. Днем было даже жарко. Она поежилась и втянула голову в плечи. Форменный черный костюм от холода совершенно не защищал.
Впрочем, бедняге, покоившемуся на дне кратера, уже точно не грозила перспектива замерзнуть.
— Ну и месиво, — сказал Джей, выдохнул густое, белое облако пара и вытянул шею, пытаясь рассмотреть то, что лежало на дне ямы, получше. Фонарик светил издевательски слабо — слабее того, что сделало кратер и убило неудачливого парня. — Эл, ты ж типа сможешь его опознать, этого чувака, которого пришибло? Он же весь обгорел.
Джей, конечно, строил из себя опытного агента, но в патологической анатомии разбирался из рук вон плохо.
— Черепная коробка, — стараясь говорить полюбезнее, ответила Лорел, которая никак не могла привыкнуть к своему кодовому имени, «Эл», — разбита вдребезги, в том числе и челюсти — видишь? Я не смогу опознать этого беднягу…
— Неудачника. С какой стати он торчал здесь посреди ночи? — вставил Джей.
— …без помощи судебного остеолога, — закончила Лорел. — У нас есть судебный остеолог?
— Давай сначала разберемся с тем, что его убило, — бросил Джей и подошел к краю ямы. Сухая каменистая почва начала осыпаться с глухим, мертвенным звуком. — В конце концов, я же полицейский, елки.
Сложно не разгадать тайну, когда убийца остается на месте преступления. Даже если убийца — маленькая белая коробочка, светящаяся изнутри. Коробочка, которая пролетела все слои атмосферы, как кубик, выпавший из детских рук на ковер — нетронутой, без единой царапинки, насколько можно было рассмотреть. Даже если она не из космоса… Но если судить по размеру кратера, вряд ли коробочка вывалилась из пролетавшего мимо самолета.
Белая светящаяся коробочка… Что-то знакомое. Очень знакомое.
— Я сейчас спущусь туда, — храбро сообщил Джей, — и достану эту штуку, а ты страхуй.
Он щелкнул затвором своего очередного внушительного оружия (и наверняка назвал его неправильно — сначала оно было флуктуатором, потом дезинтегратором, интересно, как Джей назовет его в третий раз?) и шагнул вперед.
— Эй, постой, торопыга, — сказала Лорел. Что же такое с этой коробочкой? — Ты уверен, что нам не нужно сделать что-нибудь до того, как достать ее?
— Это ты у нас судмедэксперт! Думай.
— Я не судебно-медицинский эксперт, — возразила Лорел, начиная сердиться, — я патологоанатом и не обязана помнить протокол сбора улик… Стой! Коробочка!
Это же было в уставе — ну, не совсем уставе: положениях о работе организации, маленькая сноска внизу. Лорел была достаточно любопытна, чтобы прочитать положения от корки до корки еще до того, как дать согласие работать там, а вот Джей… Джей вряд ли даже заглядывал в них. Не тот характер.
— Агент, который обнаружит где-либо куб с длиной грани около пяти дюймов, неразрушимый и излучающий световую энергию силой около одного люкса, должен немедленно сообщить о находке… — Лорел запнулась: память и здравый смысл на секунду вошли в конфликт. — Сообщить папе Легбе.
Джей, который замер на середине шага, обернувшись к ней, фыркнул и захохотал.
— А Барону Субботе, часом, сообщить не нужно? — сказал он.
— Нет, стой! — Лорел вытащила рабочий телефон — черный, очень плоский и, кажется, куда более современный, чем самые последние новинки Кука и его компании. — Это куб, светящийся и… Я же видела этот номер в телефонной книге!
Телефонная книга была уже заполнена, когда ей выдали это фантастическое средство связи — некоторые функции до сих пор оставались непонятными. Папа Легба? Папа Легба!
— Вот! — Лорел подняла телефон и сунула Джею под нос железобетонное доказательство собственной правоты. — Папа Легба. Номер в телефонной книге. Я звоню.
Джей вытаращил глаза и начал что-то говорить, но Лорел не слушала его. Она нажала на интерактивную кнопку с зеленой трубкой так осторожно, словно та по меньшей мере могла запустить ядерные ракеты, и поднесла телефон к уху.
С этой работой никогда не знаешь, что начнется потом.
В трубке защелкало. Зашелестело. Зачирикало, как будто вызов передавался с сервера на сервер, летя сквозь бесконечное пространство. А может, и время. Нет, чепуха, чушь. Ни одни из известных Лорел инопланетян не владели технологиями, позволявшими путешествия во времени, даже самые элементарные. Чириканье и шелест сменились вялым попискиванием — слишком быстрым для обычных гудков.
После кто-то поднял трубку.
— Слушаю, — сказал мужской, равнодушный (даже, наверное, ленивый) голос. Кажется, с южным произношением, а может, и нет.
— Мистер… — начала Лорел и растерялась. — Мистер… Легба? Меня зовут агент Эл. Мы нашли коробочку… Параграф восемнадцатый, сноска к пункту три…
— Белую? — Голос заметно оживился. — Она светится? И куда она прилетела?.. А, дорогая, не надо ничего говорить. Сейчас буду.
Телефон едва ощутимо задрожал в руке. Связь прервалась, но казалось, что нет, казалось, что к телефону тянется тонкая невидимая нить, по которой кто-то движется к ним, ориентируясь, как на свет маяка.
— И что он сказал? — нарушил молчание Джей. Он выглядел недовольным: еще бы. Жертва инопланетной технологии, устав, незнакомые влиятельные люди, о которых ему никто не удосужился сообщить — даже Кей. Особенно Кей. А сейчас даже и спросить не у кого. Какая ирония. — И кто это такой вообще?
— Понятия не имею, — честно ответила Лорел, но в этот момент вдали заурчал мотор и сверкнули фары. Джей взял оружие наизготовку. Фары быстро приближались, словно невидимый в темноте автомобиль ехал не по бездорожью, а по гладкому, отлично уложенному покрытию. Свет бил в глаза.
— Так быстро? Да ну ладно, — пробормотал Джей, щурясь от яркого света. Лорел и сама прикрыла глаза рукой: кем бы ни был этот папа Легба, он явно обожал эффекты. Машина затормозила прямо перед ними, фары погасли, и стало черным-черно.
Хлопнула дверь.
— Стой где стоишь! — выкрикнул Джей. У Лорел не получалось разглядеть — глаза никак не могли приспособиться к темноте, — но, кажется, он взял того, кто приехал, на мушку.
— Стою, — отозвался знакомый голос. В нем отчетливо звучала насмешка. — Только тебе сейчас позвонят, и ты опустишь свое грозное оружие.
Телефон в кармане Джея действительно зазвонил. Нежная трель официального вызова огласила пустыню, а еще стало гораздо лучше видно. Джей шумно вздохнул и полез за телефоном, стараясь держать незнакомца на мушке своего дезинтегратора-флуктуатора-бог весть что за оружия.
— Зед? — сказал он, прижав плечом телефон к уху. — Что? Тьху! Какое еще сотрудничество?! Да плевал я на правительство! С каких это пор мы работаем на правительство? Зед? Зед!
— Вы не работаете на правительство, а сотрудничаете с правительством, — сказал тот, кто приехал на машине — кстати, довольно раритетной, как будто даже из тридцатых годов, но слишком новенькой для настоящей. Высокий, чернокожий, достаточно симпатичный — насколько можно было рассмотреть. Почему-то он был одет в серый халат поверх костюма, но задавать вопросы по поводу одежды хотелось меньше всего. — Хотя я не думал, что сотрудничество заключается в том, что в меня будут тыкать молекулярным диффлукатором. Так, что тут у нас?
Он подошел к краю ямы, заглянул внутрь и присвистнул. Потом осторожно, бочком начал спускаться. Коробочка осветила его лицо — незнакомец выглядел заинтересованным и, пожалуй, встревоженным.
— Эй, что ты там забыл? — возмутился Джей. — Перетопчешь нам все улики!
Он все-таки опустил диффлукатор (почему-то Лорел была уверена, что незнакомец назвал его правильно) и щелкнул кнопкой фонарика, но тот отказался включаться. Скорее всего, сели батарейки.
— Какая гадость, — с отвращением сказал незнакомец, разглядывая останки. — Он не нашел лучшего места, чтобы погулять, этот идиот? Хм, хм… А ведь гиперкуб не должен такого делать… Почему он упал, спрашивается? Почему?..
— Мистер… Легба, — позвала его Лорел. — Вам действительно не стоило туда спускаться. Вы нарушаете протокол, и…
Незнакомец поднял голову и внимательно посмотрел на нее — а потом улыбнулся. Эта улыбка вызывала стойкое желание проверить, на месте ли кошелек — такой она была хитрой и, пожалуй, не подходящей этому человеку. Как будто ее сняли с чужого лица и пересадили сюда, но улыбка еще не решила, стоит ли оставаться в таком странном месте или лучше сбежать.
— Мисс Лорел Уивер, правильно? — спросил он, улыбаясь. — О, моя дорогая, вы были просто восхитительны в том деле с галактикой. Такой напор, такая удивительная креативность! Аркиллийцы были крайне благодарны за настолько квалифицированную помощь.
— Эй! — возмущенно отозвался Джей. — Это же я…
Но незнакомец его проигнорировал и продолжил говорить:
— И ваше руководство было весьма вами довольно. Считают, что вы — ценное приобретение для организации, и я с ними согласен.
— Да он тебе зубы заговаривает, — проворчал Джей, продолжая клацать фонариком — тот все так же не желал включаться. — Эй, мистер! Не знаю, как вас там, но у нас тут человека убило инопланетной фигней, а вы, кажется, в курсе, чья это фигня… то есть, коробочка! И кто в этом виноват.
— Это моя коробочка, — просто ответил незнакомец. — Вернее, она предназначалась мне… кажется. Но это несчастный случай. О Господи! Очень, очень жаль погибшего, я подумаю, что можно сделать.
Он наклонился и, брезгливо скривившись, извлек коробочку из той мешанины из грунта и тканей, в которую она наполовину зарылась. Коробочка в его руке засветилась ярче и, как ни странно, оказалась совершенно чистой.
— Несчастный случай, — протянул Джей, передразнивая незнакомца. — Все так говорят! И пистолет подбросили, и наркотики чужие. Я не вчера родился!
Незнакомец оставил этот выпад без внимания. Он разглядывал коробочку.
— Нам нужен судебный остеолог, чтобы опознать тело, — сказала Лорел. Ей тут же пришло в голову, что в ближайшем городке обитает от силы пара тысяч жителей — опознать покойного будет проще простого и без помощи эксперта, но незнакомец вскинулся и радостно ответил:
— О, да, это гениальная мысль, моя дорогая…
— Ее зовут Эл, а не «дорогая», — воинственно заявил Джей.
— Гениальная! У меня как раз есть нужные специалисты, — незнакомец сунул коробочку подмышку и вытащил из кармана телефон — старый и архаичный кирпич с длинной выдвижной антенной. Запищали кнопки.
— Алло. Джек? Срочное дело. Нужно опознать труп… Я что, тебя разбудил? — Незнакомец мягко и вкрадчиво рассмеялся. — Ну извини, извини. Это Техас, Эбернети, запрос придет… через час. И ты, конечно, знаешь условия.
Он замолчал. Голос того, с кем он разговаривал, возмущенно жужжал из динамика.
— Тебе все равно никто не поверит, — сказал в конце концов незнакомец и захихикал. Потом спрятал телефон и обернулся. — Так, ладно. Вы можете ехать, мои эксперты прибудут на место через полчаса.
— Твои эксперты? — фыркнул Джей.
— ФБР, шестой отдел. — Незнакомец выкарабкался из ямы и посмотрел на Джея сверху вниз с явным чувством превосходства. Джей вперился в него, выпятив челюсть и стараясь выглядеть повоинственнее. Они друг друга стоили. Мальчишки. Лорел хмыкнула.
— Шестого отдела нет, — отчеканил Джей.
— Есть, но ты об этом не знаешь, дорогой мой, — насмешливо отозвался незнакомец и отошел к машине. Джей дернулся, будто хотел поймать его за рукав, но замер с недовольным видом.
— Можете ехать. А можете подождать экспертов. Только не забудьте стереть им память, они не должны о вас знать, — сказал незнакомец и негромко хлопнул дверью. Заурчал мотор, фары брызнули в лицо ярким светом, машина попятилась, развернулась и покатила прочь.
— Не нравится мне этот Легба, — сердито заявил Джей. — Готов двадцатку поставить, что мы что-то важное упустили, а звонок Зеда — липовый!
Шум мотора оборвался. Стало тихо, будто машина растворилась в воздухе, а потом послышался мелодичный, стонущий звук. Лорел могла со стопроцентной гарантией заявить, что никогда раньше его не слышала, но он все равно казался очень знакомым. До странности. Звук растворился в ночной тишине — наверное, это голос какого-нибудь ночного животного. Мало ли кто может обитать в пустыне.
— Перезвони Зеду и проверь, — сказала Лорел. — Пф! Интересный парень. Кажется, мы многого не знаем о правительстве.
Джей с остервенением клацнул кнопкой фонарика, и тот наконец зажегся, выхватив из темноты края ямы и редкие колючие кустики, росшие вокруг. Следы протекторов доказывали, что незнакомец им не привиделся. Джей тяжело вздохнул. Ему это все явно очень и очень не нравилось.
— Ладно, сейчас позвоню, — проворчал он и полез за телефоном.
Теперь оставалось только дождаться экспертов.
***
Национальный парк Мьюир Вудс, Калифорния
22 ноября 2016 г.
22 ноября 2016 г.
С моря полз туман — плотный, белый и прохладный, как мороженое, — он стелился по земле, пряча корни гигантских красных секвой и редкие папоротники, и постепенно поднимался все выше. И, конечно, никого рядом не было. Оглядевшись напоследок, Мортимус осторожно прикрыл дверь. Не похоже, чтобы парк собирались оккупировать туристы. Слишком холодно и сыро, люди в такую погоду предпочитают греться дома — значит, можно не слишком спешить и не особо таиться.
Он вернулся к темной, почти погасшей консоли и, не торопясь, начал собирать инструменты, разбросанные по полу. Стабилизатор измерений уже лежал в кармане, а остальное можно будет снять и потом. Неисчерпаемый источник запасных частей — и, главное, совершенно бесхозный. Никто не придет и не заявит права на эту ТАРДИС; тем более, когда Мортимус нашел ее, она явно собиралась умереть прямо там, в Серебряных Пустошах, а допустить это было совершенно невозможно. Слишком ценная вещь… сущность.
ТАРДИС явно была гораздо новее его собственной, можно даже сказать, только со стапелей, модная и технологически совершенная игрушка незнакомой марки, но Мортимус ни при каких обстоятельствах не собирался менять свою — даже на такую. Тем более, что летать на бесхозной ТАРДИС было чересчур рискованно: несмотря на то, что хозяин ее наверняка погиб, она могла попытаться свести с ума похитителя. Даже открыть ее получилось случайно, хотя Мортимус и не хотел себе в этом признаваться. По сути, транспортное средство из этой ТАРДИС получилось бы никакое. Проще использовать ее как склад запчастей, замаскировав под что-нибудь долговечное и защищенное.
Например, под секвойю в национальном парке.
Насчет стабилизатора у Мортимуса были серьезные сомнения, но попробовать все-таки стоило. Вдруг получится подключить, несмотря на серьезную разницу в поколениях? Все-таки кустарный стабилизатор измерений — вещь ненадежная, а этот был явно аутентичным, галлифрейского производства. Лишь бы его ТАРДИС не разревновалась! Она могла: ей и так не нравилось это соседство, и пришлось оставить ее почти в полумиле отсюда, иначе она отказывалась материализоваться, вредничала и то и дело норовила промахнуться на пару десятков лет. Оглядевшись в последний раз — не забыть бы чего-нибудь, — Мортимус уже собирался выйти, но в этот момент в кармане задребезжал телефон.
— Нам нужно поговорить, — без приветствий, как всегда, сказал Сек. Его голос звучал как-то странно, и Мортимус хмыкнул.
— Ну хорошо, я не занят, — ответил он. — Пеленгуй. Буду ждать.
И нажал отбой.
Снаружи стемнело, все заволокло туманом, и Мортимусу даже пришлось несколько минут поискать свою ТАРДИС, замаскированную под информационный стенд. О новой он никому не рассказывал — даже Секу. Еще чего! Слишком большая ценность, и не стоило с ее помощью проверять хорошие отношения на прочность. Лучше проверить на прочность новый стабилизатор. Мортимус глубоко вздохнул, на всякий случай скрестил пальцы и полез под консоль. Все равно у Сека был свой ключ. Сам откроет, когда появится.
Новый стабилизатор подключаться закономерно не пожелал. Консоль искрила и наверняка ругалась бы что есть сил, если б могла, но Мортимус упрямо продолжал попытки. Почему-то очень хотелось его поставить и подключить, хотелось отвлечься от неприятного, пугающего любопытства, желания проверить кое-что другое.
Гиперкуб слабо светился на журнальном столике и, казалось, исподволь наблюдал за Мортимусом. Неизвестно, кто мог его отправить. Неизвестно, зачем и когда.
А вдруг это Доктор, и ему нужна помощь? А вдруг остался кто-то еще — живой и потерявшийся во времени и пространстве?
Нет, лучше об этом не думать, лучше заняться полезным делом. Мортимус выругался и раздраженно ткнул стабилизатор отверткой. Тот злобно зашипел в ответ и плюнул горячими искрами.
Хлопнула дверь, и в этот момент Мортимусу пришла в голову неожиданная идея. Он подтянул к себе пучок распределительных проводов и начал поочередно подключать их к стабилизатору.
И, кажется, обычно Сек не топал так громко.
— Куда ты ее дел? — раздался его голос, и Мортимус понял, что было не так: Сек говорил нарочито спокойно, даже чересчур — будто старался скрыть злость или раздражение. И о ком это он? Неужели о той милой девушке-агенте?
— Дел? — отозвался Мортимус, пробуя очередной провод. — Ее? Никуда. Оставил, где была, в пустыне. Даже не пригласил никуда, хотя, наверное, стоило бы…
— Что? — недоверчиво переспросил Сек и раздраженно застучал каблуком по полу. — Ты о чем?
— О мисс Уивер. Твоей новой находке. О Господи, да что ж ты делаешь!
Консоль снова возмутилась, засыпая все вокруг раскаленными искрами, и Мортимус прикрыл лицо. Нет, эти провода тоже не подходят. А если замкнуть контур через трансивер темпоральности? Так, это могло сработать…
— Оставь моих агентов в покое, — тихо сказал Сек. — Но я…
— Твоих агентов, — с сарказмом прокомментировал Мортимус и, затаив дыхание и заранее жмурясь, подсоединил провод. На этот раз консоль не стала возмущаться. Неужели получилось?
— Да, именно моих. И перестань делать вид, что ты не понимаешь, о чем я.
Мортимус осторожно подключил второй провод. Стабилизатор тихо и правильно загудел; впору было выдохнуть, сплюнуть через плечо и проверить, работает ли он. В крайнем случае всегда можно подключить старый и спокойно вернуться обратно в нужное время и место.
— А я не понимаю, о чем ты, — рассеяно ответил Мортимус. — Лучше взгляни, светится ли индикатор пространственного искривления.
Сек со свистом выдохнул. Злился он очень забавно — еще бы знать, из-за чего. Мортимус заправил провода на место, но вылезать из-под консоли не стал. Если Сека попросить объяснить, что случилось, он ни за что не станет этого делать — из дурацкого упрямства. В нем было гораздо больше от далека, чем Сек хотел бы признавать, но и человеческого хватало, в том числе и довольно неприятных черт. И все-таки был гораздо более надежный способ выяснить, что произошло, чем задавать прямые вопросы. Не ругаться же с ним, в конце концов.
— Мне некогда смотреть на индикаторы, — ответил Сек. Его ровный голос почти звенел от злости.
Что ж, тоже предсказуемый ответ.
— О Боже, — сказал Мортимус. — Ты действительно уникален. Я был убежден, что за несколько лет нельзя не научиться контролировать эмоции, но у тебя получилось блестяще.
Сек ожидаемо вспыхнул и взорвался — как маленькая сверхновая.
— Эмоции?! Эмоции?! — отрывисто выкрикнул он, повышая тон к концу фразы — прямо как настоящий далек. — Нет, я сделал логический вывод! Я долго думал! Во-первых, — Мортимус был на сто процентов уверен, что Сек в этот момент загибает пальцы, а еще размахивает щупальцами, как разозленная кошка хвостом, перестав наконец сдерживаться. — Во-первых… Вылезай оттуда, я не могу разговаривать с твоими ботинками!
— Вылезай из-под кровати, подлый трус, — пробормотал Мортимус.
— Что?!
— Ничего. Продолжай.
Щупальца Сека действительно стояли дыбом.
— Во-первых, задействованы технологии таймлордов, — сказал он, загнув палец. — Это не мог быть Доктор, значит, остаешься ты. Во-вторых, об этой планете никто, кроме меня, тебя и моих людей, не знал. В-третьих, — Сек обвиняюще ткнул рукой в сторону Мортимуса, — именно ты мог выбрать нужный момент, когда меня не будет на месте! К тому же, я не могу понять, зачем тебе это нужно! Нет никакого мотива, никакой логики — и поэтому я полностью убежден, что это твоя работа! Что ты с ней сделал? Объясни!
— Зачем ты на меня кричишь? — спросил Мортимус, стараясь говорить доброжелательно. Сек захлебнулся воздухом и крепко сжал губы, вперившись в него сердитым взглядом.
— Объясни, — повторил он уже спокойнее.
— Неполная индукция не может считаться логическим аргументом, знаешь ли, — сказал Мортимус. — Нет логики — и значит, это я виноват! Прекрасно! Ты сам понимаешь, как глупо это звучит?
Сек упрямо и недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.
Мортимус вздохнул. Нет, все-таки лучше спросить прямо.
— Что у тебя случилось?
— Ты действительно не знаешь? — Сек вдруг опустил голову и ссутулился, сразу став ниже ростом, но тут же расправил плечи и сердито выпрямился. — Моя… наша планета пропала. Просто взяла и исчезла.
А вот это уже было любопытно. Весьма любопытно! Мортимус оглянулся на гиперкуб; тот продолжал мирно светиться, вызывая чертову уйму вопросов. Скорее всего, обычное совпадение, совершенно не связанные друг с другом события, но… Но за долгие годы жизни Мортимус видел и не такое. Планета исчезла не по его вине, он это знал наверняка. Именно поэтому и хотелось проверить, в чем там дело. А заодно протестировать новый стабилизатор.
Сек проследил за его взглядом и мрачно спросил:
— Откуда у тебя гиперкуб?
— Прилетел, — ответил Мортимус. — Вчера.
Сек дернул щупальцами.
— Может быть, он как-то с этим связан? Планета тоже пропала вчера. Я летел сутки…
— Так ты не на своей кустарной машине времени? — спросил Мортимус. О Господи, хорошо, что в парке сейчас нет посетителей, потому что на ночь оставаться запрещено! Слухи об НЛО в Калифорнии были бы сейчас весьма и весьма некстати. Хотя, кажется, на его корабле стоял режим «стелс».
— Нет. На катере, по пеленгу. Машина осталась на планете, и это очень плохо! Если она попадет в чужие руки…
Сек покачал головой и снова окинул Мортимуса недоверчивым, подозрительным взглядом.
— Я знаю, ты любишь… исказить информацию. Скажи: это ты сделал или нет? Только честно.
— Когда это я тебе врал? — обиделся Мортимус. — Могу поклясться, что ничего не делал с твоей планетой и впервые узнал о том, что она пропала, от тебя.
Получилось двусмысленно, и он быстро добавил:
— Я не имею к этому совершенно никакого отношения. Честное слово!
Сек поморщился и отошел к консоли, начал внимательно рассматривать ее, словно видел впервые, его щупальца продолжали нервно подрагивать.
— Индикатор горит, все нормально, — сказал наконец он и тяжело вздохнул. — Я понимаю, ты бы мог исчезнуть в любой момент, если бы захотел.
О, ну наконец-то какой-то проблеск разума. Мортимус криво улыбнулся.
— Правильно понимаешь. Я это могу сделать всегда.
Сек задумчиво побарабанил пальцами по консоли.
— Но ты дождался и даже… Хм. Хорошо. — Он порывисто обернулся к Мортимусу; на его лице застыла странная смесь надежды, недоверия и решимости. — Хочу, чтобы ты посмотрел на это. У меня нет с собой нужных приборов. Не думал, что понадобится, рутинная поездка за материалами.
— Все твои… подопечные остались на планете? — уже зная ответ, спросил Мортимус. — О Господи, действительно неприятно.
На секунду представив, что так исчезла бы — вдруг, без предупреждения, — Земля, со всеми задумками, наработками, планами и схемами, повинуясь чьей-то неизвестной воле (хотя он-то бы наверняка выяснил, кто в этом виноват, и гораздо скорее), Мортимус дернул плечами. Неприятно, и правда. Хотя Земля, судя по косвенным фактам, действительно исчезала — еще когда он был в старом теле, — но тогда он этого не застал: отправился в недолгую поездку, которую даже путешествием не назовешь. По сути, ему надо было скрыться на несколько земных лет, не сидеть же на месте, заперевшись? Потратил пару дней, развеялся, заодно и ТАРДИС нашел. Все на пользу. И вообще, иногда то, чего не видишь и о чем не знаешь, действительно не существует.
Заодно надо протестировать стабилизатор. Очень удобный повод: можно даже не перемещаться во времени. Проверить сначала точность попадания в нужную пространственную точку.
Сек молчал, выжидающе глядя на него.
— Ох, ну хорошо, — сказал Мортимус. — Сейчас посмотрим, что случилось.
— Не хочешь сначала открыть гиперкуб? — спросил Сек.
О, да. Очень хотелось проверить, узнать… Мортимус оглянулся: гиперкуб, кажется, засиял ярче — нет, показалось. Любопытство бурлило в крови, стучало в унисон с двойным пульсом.
— Нет, — коротко ответил Мортимус и отвернулся к консоли. Знакомый маршрут, хотя на планете, которую заняли новые далеки, он бывал всего пару раз. Рассказывать о стабилизаторе и о проверке не стал: слишком долго объяснять, слишком высокий шанс, что Сек догадается о припрятанной ТАРДИС.
Что до стабилизатора, то, вопреки ожиданиям, тот сработал без всяких проблем. Дематериализация прошла нормально, и ТАРДИС не возражала против новой детали — что, кстати, бывало крайне редко. Мортимус даже напрягся — слишком уж гладко все получилось. Это Сек мог себе позволить не быть суеверным — с его-то узким мировоззрением и специфическим опытом, — но таймлордам было известно слишком многое. Мортимус скрестил пальцы и затаил дыхание.
ТАРДИС вынырнула в нужной точке без проблем. На экране сканера было все в порядке — только планеты, которая раньше кружилась вокруг маленькой желтой звезды, не было на своем месте.
— Видишь? — взволнованно и одновременно сердито спросил Сек. — Ее просто… нет!
Действительно. Мортимус сжал губы и защелкал тумблерами: такое изменение не могло не сказаться на гравитационной стабильности системы, но…
Но не сказалось, и это было очень, очень странно. Планеты не падали на звезду, звезда не сдвинулась с орбиты. Ничего не изменилось.
Генератор гравитации, как самое простое и рациональное объяснение, Мортимус отмел почти сразу. Хотя бы потому, что тот должен был вращаться вокруг звезды, маскируясь под комету или небольшой астероид, и излучать довольно сильное энергетическое поле, но ничего подобного здесь не наблюдалось. Вообще никаких силовых или энергетических полей, никаких следов активности примитивных разумных рас вроде сонтаранцев или мангалоров, и это… пугало.
— Ты видишь? — повторил Сек. Он стоял за спиной, заглядывая через плечо — кажется, пытался рассмотреть показания приборов, и Мортимус шагнул в сторону.
— Вижу. Никаких следов… — пробормотал он и подкрутил тумблер поиска темпоральных возмущений. Может… может… Да!
На экране запульсировала слабая линия, едва заметная — след… старый? Не слишком, иначе бы и эти остатки растворились, но явно не вчерашний. Это было еще интереснее.
Сек хищно нырнул вперед, наклонился к экрану, возбужденно шевеля щупальцами.
— Есть что-нибудь? — спросил он с надеждой.
— След Тандокки, — пробормотал Мортимус. — Слишком слабый, хм, хм-м-м… Дай подумать…
Он быстро прикинул в уме коэффициент — не так уж давно по объективному времени.
— Твоя планета пропала семь-восемь лет назад, — констатировал Мортимус и выпрямился. — Ты, конечно, спросишь, почему не вчера, но…
— Я разбираюсь в теории времени не хуже тебя, — сухо перебил его Сек. — Если планету изъяли восемь объективных лет назад, но субъективно похититель сделал это вчера, то все понятно. Давай вернемся на восемь лет и посмотрим, кто это сделал.
— Время нелинейно. По сути, оно такое… шарообразное, — Мортимус взмахнул руками, изображая время наглядно, но тут же понял, что его лекция не пригодится, и с сожалением прервался. — Ну и хорошо, что тебе не надо ничего объяснять.
Не было ничего проще, чем вернуться на несколько лет назад в ту же пространственную точку. Всего-то повернуть пару тумблеров, сложнее будет точно рассчитать время исчезновения, но след Тандокки и это упрощал — с его помощью ничего не стоило вычислить отправную точку. Но Мортимус медлил. Ему вдруг стало страшно — непонятно почему, без видимых причин. Хотя почему без причин? Тот, кто мог украсть планету, был достаточно могущественным, чтобы перемещаться во времени, обладал высокими технологиями, знаниями…
Слишком много в вселенной было существ, которые имели возможность это сделать. Мортимус понял, почему Сек обвинил именно его — все в первую очередь указывало на вмешательство таймлордов. Но Галлифрей уничтожен, а Доктор не станет заниматься подобными вещами, с его-то моральным кодексом… Но Мастер мог, и запросто. В его гибель Мортимус верил слабо. В первый, что ли, раз? Гиперкуб служил отличным доказательством — Мастер-то и мог отправить его. Мортимус крепче сжал челюсти, скрипнув зубами. С одной стороны, это вызов, на который нельзя не ответить. С другой…
— Ты не хочешь этим заниматься, — ровным тоном подытожил Сек. — Ты боишься.
— Не надо пытаться спровоцировать меня! — огрызнулся Мортимус. Он еще не решил, ввязываться в эту авантюру или нет. Мастер — самое меньшее зло из представлявшихся вариантов. Стражи, Великий Разум, другие сверхъестественные сущности — божества, которых забыли, или которые стали реальными благодаря слепой и безоговорочной вере в них, — эти версии были куда хуже.
Огромный соблазн сказать Секу: «Разбирайся с этим сам» становился с каждой минутой все больше и больше, раздуваясь, как перепуганный пеладонский сквирт.
— Я и не пытаюсь, — мрачно ответил Сек и наклонился к экрану, на котором продолжала едва заметно пульсировать, дрожа, линия следа Тандокки. — Знаю, что ты мне ничего не должен и я не могу указывать тебе. Но если это опасно, то я готов… сделать все сам. Ты только доставишь меня в нужную точку.
Мортимус вздохнул. Как знакомо! Он точно знал, что пожалеет об этом решении. Никаких сомнений.
— Не будь таким пафосным, — ответил он сердито и шагнул вперед, к консоли. — Мне самому интересно, в чем здесь дело. Господи всемогущий, надеюсь, что это не будет что-нибудь совершенно непобедимое! Ты даже не представляешь, кто может стоять за всем этим!
Он всмотрелся в показания приборов и настроил нужное время. Исходная точка в пространстве — та же. Слишком просто все получалось, а это значило…
— Ну, с Богом, — сказал Мортимус.
Но ТАРДИС вдруг вздрогнула и застыла. Мелькнула мысль, что проблема в стабилизаторе — что он, наконец, вошел с системой в конфликт, что они болтаются где-нибудь в воронке, и все решается простой заменой, но тут замигала центральная колонна, а это нельзя было объяснить такой банальной причиной.
— Что-то не так, — сказал Сек.
— Да уж очевидно, что нет! — выкрикнул Мортимус. Он защелкал тумблерами: никакого эффекта! Ноль! Колонна мигала, как рождественская елка перед апокалипсисом — хаотично и безнадежно, вот-вот погаснет совсем. Временной ротор стонал, заикаясь, как заевшая пластинка. Они застряли неизвестно где, неизвестно как — сканер отказался включиться. Кажется, они даже не смогли попасть в воронку.
— Что я могу сделать? — спросил Сек.
— Не мешать! — рявкнул Мортимус.
О да, только этого не хватало! Интуиция говорила не лезть — но он полез, захотелось приключений. Любопытно стало! Давно пора оставить дурную привычку впутываться в проблемы из-за других — пускай даже это хорошие знакомые! Своя рубашка ближе к телу! А, никакого толку говорить это сейчас, когда все уже случилось! Мортимус пнул консоль и ожесточенно дернул за рычаг.
— Ну, давай, дематериализуйся! — пробормотал он. — Ну давай, дорогая, не вредничай, еще немножко!
Но ТАРДИС только слабо подергивалась, будто что-то поймало ее и держало на месте, не давая сдвинуться. Такое могло быть только…
Только если их поймало в альтернативный временной поток. Колею. Хорошо хоть не в петлю!
— Открой дверь! — бросил Мортимус Секу. Тот послушно сдвинул рычажок, дверь с тихим шумом отворилась. За ней вместо звезд и космоса — да что там, даже вместо временной воронки! — стояла белая плотная стена. Туман. Или паутина.
Мортимус протянул руку и тут же отдернул: паутинки с тихим треском лопались на кончиках пальцев. Он зажмурился и глубоко вздохнул. Захотелось громко выкрикнуть что-нибудь неприятное, злое и обидное, хотя это и было глупо, бессмысленно. Но хотелось слишком сильно, и он открыл глаза и погрозил паутине — и тому, что было снаружи — кулаком.
— Я все равно найду способ, слышите? — заорал Мортимус. — Ничего вы со мной не сделаете. Ха! Никогда! Понятно вам? Понятно?!
Он развернулся на каблуках и подбежал к консоли, подхватив по дороге гиперкуб.
— Я найду способ, — бормотал он, тыкая куб тестером и быстро внося показатели в еле живую, но пока еще работавшую систему. — С маяком… С маяком можно попробовать. След Тандокки!
Слова не успевали за мыслями, и Мортимус замолчал, настраивая новый маршрут. Если ТАРДИС не могла сдвинуться сама, то можно было попробовать триангуляцию: вывести ее по временному потоку в определенный момент. След Тандокки, гиперкуб и какая-нибудь произвольная точка… да хоть бы эта звезда, вокруг которой вращалась планета Сека. Рискованно, но…
— Я не хочу тебе мешать, но что ты собираешься сделать? — спросил Сек, и Мортимус отмахнулся. Объяснять было слишком долго.
— Убраться отсюда, — бросил он. — А заодно найти того мерзавца, который это сделал… Я — я! — этого так не оставлю.
Гиперкуб вдруг ярко засветился — так, словно собирался открыться, но тут же погас. ТАРДИС дернулась, дернулась снова и снова, а потом центральная колонна ярко вспыхнула, временной ротор поднялся и опустился. Кажется, ТАРДИС вырвалась из плена и успешно дематериализовалась. Но теперь Мортимус не знал, куда она попадет в следующий раз. Он направил ее к началу следа Тандокки — отправной точке всего безобразия. К старту, не к финишу. Вряд ли похититель этого ждет.
— Спасибо, — сказал Сек.
— Не за что пока, — ответил Мортимус и скривился. Злость прошла так же быстро, как и началась, и теперь хотелось бы вернуть все как было, но только было уже поздно. ТАРДИС не остановится, пока не доберется до нужной точки во времени и пространстве. — Совершенно не за что.
***
Малая Интера
седьмой год правления Великого Калика
седьмой год правления Великого Калика
— И последнее, — сказал куратор Сорен, не поднимая взгляда. Из-за этого подчеркнутого пренебрежения Осгрил почувствовал себя еще ничтожнее. За два года на службе пришлось всякое повидать и много перед кем согнуть спину, но никто не умел одним только видом поставить на место лучше, чем Сорен. — Для вас это возможность продемонстрировать не только таланты и способности, но и служебное рвение. Слишком сложное поручение, каюсь…
Сорен наконец оторвался от разложенных на столе отчетов, по старинке напечатанных на рулонах бумаги, и смерил Осгрила внимательным взглядом.
— Вы готовы? — спросил он равнодушно.
У Осгрила зашумело в ушах. Он будто стоял у высокой-высокой лестницы, уходящей в небо, в серые густые облака, где его ожидал невидимый пока еще успех. Это первый шаг. Самый первый из многих.
Всего два года прошло — значит, он действительно подает надежды!
— Сам готов исполнить любое поручение на благо планеты и Великого Калика, — быстро ответил Осгрил. — Сам заранее согласен.
В глазах у Сорена что-то мелькнуло — то ли насмешка, то ли сочувствие, — но Осгрил отбросил сомнения в сторону, расправил плечи и с готовностью посмотрел на своего начальника. Тот спокойно кивнул, будто и ждал подобного ответа.
— Из пятьдесят седьмого и семьдесят второго секторов, — начал куратор и снова опустил голову, вернувшись к документам, — невовремя поступили отчеты о расходовании бюджетных средств. В первом случае задержка составила пять дней, во втором — документы не поступили до сих пор.
Осгрил подобрался. Нарушение неслыханное: старший куратор сектора за такое должен быть немедленно смещен, а возможно, и арестован. Если же проверка покажет перерасход или нецелевое использование… О, проверку стоит провести по высшему разряду! Потрясающая ответственность! И власть. Неожиданно упавшая прямо в подставленные ладони. В ушах снова зашумело от волнения, и потому начало фразы Осгрил не расслышал.
— … с семьдесят второго. Вероятно, там будет на что посмотреть. Пятьдесят седьмой ссылается на какие-то мифические вещи, вы отправитесь к ним после выполнения текущей задачи. Я дам вам эскорт и полномочия. Распорядитесь ими разумно.
Сорен замолчал, но явственное «или» повисло в воздухе. Распорядитесь полномочиями разумно, или карьера будет окончена навсегда. Осгрил коротко, с готовностью кивнул.
— Мифические вещи… — не глядя на него, пробормотал куратор и расправил новый свиток. — М-да.
— Сам готов провести проверку и, при необходимости, расследование, — отчеканил Осгрил.
Куратор посмотрел на него одним глазом.
— Хорошо, младший… ведущий специалист Осгрил, очень хорошо. — Он ловким и незаметным движением вытащил из кипы бумаг на столе чип-карту и протянул ее Осгрилу. — Вот ордер. В управлении делами закажите транспорт. Охрана уже предупреждена. Идите. Вы свободны.
Осгрил еще раз коротко кивнул, двумя пальцами взял ордер — карточка была холодной и почему-то липкой.
— Сам оправдает высокое доверие. Благодарю!
Когда автоматическая дверь с негромким шумом закрылась, и куратор не услышал бы его, Осгрил первым делом открыл рот, чтобы заорать от радости. Но не стал.
Чиновнику девятого ранга не пристало кричать и прыгать, как школьнику. Будущему чиновнику девятого ранга, стоило добавить, но это всего лишь формальности, мелочи. Он справится!
Осгрил улыбнулся, внимательно посмотрел на ордер еще раз и бережно сунул его во внутренний карман. А потом поспешил в управление делами.
Наконец-то повезло!
***
ТАРДИС материализовалась с нехарактерным для нее скрипом. Мортимус, крепко сжав губы, отчего его лицо приобрело непривычно серьезный вид, склонился над консолью и защелкал рубильниками. Сек еще недостаточно хорошо знал эту часть консоли, но подозревал, что она служила для настройки отложенных во времени команд.
Он посмотрел на сканер, но тот не работал. Дата и время на дисплее отображались некорректно: галлифрейские символы сплелись в какую-то абракадабру. Хотя, может быть, Сек просто не мог понять контекст.
— Ну вот, — то ли веселым, то ли сердитым тоном произнес Мортимус. — Теперь она без нас не улетит. Будет ждать.
Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Сек почему-то вспомнил, как Мортимус грозил кулаком непонятно кому — то ли сверхъестественным существам из мифологии таймлордов, то ли реально существующим врагам, — и представил длинную цепь рекурсии. Сначала таймлорд грозит полубожеству, то — более серьезному божеству, а уже то — предводителю пантеона, а предводитель, отчаявшись добиться отклика от паствы, грозит кулаком неким абстрактным гуманоидам, которые, в свою очередь… Да. Сек нехотя улыбнулся. Такая рекурсия вполне имела право на существование.
— Мы быстро добрались, — сказал он.
— Возможно, еще нет, — ответил Мортимус. — М-м-м… Я бы не стал надеяться, мой друг, что мы уже на месте. ТАРДИС может останавливаться по дороге, сбитая с толку временными аномалиями, но будет двигаться к цели в любом случае. Если это аномалия, ей понадобится несколько часов на настройку маршрута. Пока нас нет, она не улетит, так что можно выйти и все проверить. — Он глубоко вздохнул. — Тебе сделать ингибитор, или…
— У меня есть голографический модификатор внешности, спасибо, — сказал Сек. Мортимус, как и все таймлорды, страдал комплексом бога — хотя, в отличие от остальных (не считая, конечно, Доктора), никогда по-настоящему не относился свысока к другим разумным существам. В этом чистоплюйстве и снобизме таймлорды были слишком похожи на далеков. Разница была только в средствах, которые те и другие использовали. Исчезающе малая разница.
— Действительно, — сказал Мортимус до отвращения радостным тоном. Разумеется, для него это все лишь забавное приключение. Сек понадеялся, что таймлорд не станет усложнять себе задачу, чтобы получить больше удовольствия от поисков. — В крайнем случае, всегда можно стереть кому-нибудь память.
Сек глубоко вздохнул. Усталость и бессонная ночь напоминали о себе; механизм временного пеленга катера был слишком несовершенен, больше похож на манипулятор воронки, только рассчитанный на перенос большей массы и объема. Если бы у него была собственная ТАРДИС… но это очень вряд ли.
— Готов отправляться? — спросил Мортимус. — Я уверен, что мы не найдем похитителей на этот раз, но вдруг?
— Готов, — ответил Сек мрачно и включил модификатор. Лицо и щупальца неприятно закололо, но теперь никто, кроме разве что таймлордов, не узнает его.
Страх всегда бывал разным. То горячим, сильным, толкающим на неразумные поступки — его легко можно было спутать с гневом; то противным, поднимающимся дрожью из живота, а то холодным и почти ощутимо тяжелым. Сейчас страх был ледяным и твердым. С ним нужно было бороться.
— Ну так пойдем, — сказал Мортимус. — Позаимствовал внешность у своего агента? Лицо знакомое.
— Да, — коротко отозвался Сек и после короткой паузы добавил: — Агент Эс согласился поделиться голографическим подобием.
— Ты у них еще и разрешения спрашиваешь? — Мортимус фыркнул и потянул рычажок на консоли. Двери открылись. Снаружи потянуло холодом, и Сек поежился. Планета, которую они выбрали для колонизации — и которая пропала, — обладала удивительно мягким климатом. Эта, очевидно, нет.
Мортимус выглянул наружу.
— Прекрасная погода! — радостно сказал он. — И, кажется, планета мне знакома. Архитектура очень специфическая… Если это можно так назвать. Идем. И закрой за собой.
Сек, втягивая голову в плечи от порывов холодного ветра, запер дверь ТАРДИС. Маскировочный механизм превратил ее в полусферическую, голубовато-серую бетонную будку, покрытую сетью трещин. Таких вокруг было много — большие и маленькие, округлые полусферы, похожие на пузыри в ванне, громоздились одна на другую. Их оплетали черные металлические лестницы. Это был большой город — возможно, охватывающий всю планету.
Город лежал в руинах.
Мортимус, спрятав ладони в широких рукавах, стоял в стороне, посреди полузасыпанной улицы.
— Тут была война? — спросил Сек.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво ответил тот.
Ветер монотонно выл на одной ноте, гнал мелкую пыль, которая тут же, как назло, попадала за шиворот. Спина зверски зачесалась. Сек дернул плечами и крепче сжал губы. Если потерпеть, подождать, это неприятное ощущение пройдет само.
Мортимус медленно пошагал вперед, под его ногами похрустывали бетонные осколки.
— Жителей отсюда эвакуировали, — предположил Сек, догоняя его. Идти было теплее, чем стоять на месте.
— Трупов нет, — сказал Мортимус. — И не похоже, чтобы здесь применялось тепловое или лучевое оружие. Звуковое — может быть… Это явно Малая Интера, унылая планетка… хотя технически довольно развитая. Шестой уровень.
Сек пожал плечами. Планета походила на стереотипный постапокалиптический пейзаж, каким его представляли в некоторых культурах — не хватало только каких-нибудь человекоподобных монстров, которых так любили пугаться люди и другие разумные гуманоиды. Эффект зловещей долины, так, кажется, это называлось?
Память услужливо подсунула воспоминания о тысячах тысяч других таких же планет, сожженных, покрытых развалинами; таких же улиц, наполовину засыпанных обломками, по которым он шел… передвигался. Привычная и незаметная тяжесть дезинтегратора, прятавшегося под пиджаком, неожиданно стала вполне ощутимой. Голова слегка закружилась, и Сек глубоко вздохнул, пытаясь отогнать неприятные мысли о прошлом.
Они всегда появлялись невовремя.
— Хочешь сказать, это медвежий угол? — спросил Мортимус. Он чаще всего неправильно толковал выражения лица Сека, хотя и считал себя экспертом. Сек не стал ему возражать. — Это, конечно, не галактический центр, но и не какая-нибудь Андрозани. Вот уж где дыра! Планеты, на которых добывают полезные ископаемые, никогда не отличались высоким уровнем комфорта, не говоря уж о гуманитарном развитии… Стой! Слышишь?
Сек замер. Он ничего не слышал, но полагаться на слух было бы глупо — особенно в сравнении с таймлордом.
— Как будто топот, — сказал Мортимус напряженным голосом.
Теперь и Сек услышал отдаленный грохот. Действительно, словно по бетонным обломкам топала сотня ног. На звук мотора не похоже. Сек сунул руку под пиджак и сжал пальцы на рукоятке дезинтегратора.
Может, это и не слишком высокоразвитая планета, но войны стимулируют прогресс. Кроме того, может, те, кто опустошил Малую Интеру, причастны и к другим… проступкам? Например, к похищениям? Ярость — знакомое чувство, почти не требовавшее анализа и осмысления. Сек вытащил дезинтегратор и взял его наизготовку. Топот уже был слышен совершенно явственно — и направление, откуда он доносился, тоже не вызывало сомнений. Бежали со стороны ТАРДИС.
— Прячемся! — прошипел Мортимус и дернул Сека за рукав. Тот отмахнулся.
— Я их остановлю, и посмотрим, — сказал Сек тихо, — кому нужно будет прятаться.
Мортимус фыркнул и отошел к засыпанной крупными кусками стен обочине.
— О, Господь всемилостивый, — сказал он, и это дурацкое воззвание к потусторонним силам показалось Секу до странного искренним. — Не глупи. Это же Малая Интера, и…
Топот стал оглушительным. Из-за поворота на их улицу вылетела плотно сбитая, серая толпа, казавшаяся монолитной — но состояла она из крепких и коренастых гуманоидов с некрасивыми длинноносыми лицами. Сек прицелился в бегущего впереди.
— Стоять на месте! — выкрикнул он.
— Уйди с дороги! — крикнул ему Мортимус. Гуманоиды бежали, не сбавляя темпа, как перепуганное стадо, как кучка неразумных существ. Если подстрелить их лидера…
Сека затошнило. Убивать кого-то просто так не хотелось, даже думать об этом было неприятно. Они должны остановиться и без радикальных действий… Сек вспомнил, что прячется под личиной молодого и безобидного на вид агента Эс, и отключил голографический модификатор. Это должно их отрезвить. Его настоящий облик.
Но толпа продолжала надвигаться на него.
— Это же Малая Интера! — повторил Мортимус громко и сердито, а потом стремительно подошел к Секу и оттолкнул его в сторону. — Не будь иди…
Толпа в этот момент неожиданно поднажала, ускорилась и врезалась в них всей своей плотной массой. Сек полетел назад, небо кувыркнулось, а потом в спину ударилась земля. Больно не было — просто все разом потемнело.
Секу показалось, что очнулся он почти сразу, но, видимо, нет — стало холоднее, стемнело и ветер усилился, а спина все-таки заболела, и сильно. Он поднялся на ноги и с трудом выпрямился. Таймлорд, а заодно и толпа непонятных гуманоидов исчезли, будто их и не было.
Сек подобрал выбитый из руки дезинтегратор и быстрым шагом направился к тому месту, где была припаркована ТАРДИС. Благо, ориентироваться здесь, несмотря на разрушенные здания, было просто. Он не хотел верить, что Мортимус может так поступить с ним, но таймлорды слишком непредсказуемы и нелогичны…
ТАРДИС была на месте — там, где они оставили ее. Почему-то она казалась более яркой, чем окружавшие ее полусферы заброшенных зданий, словно стремилась подчеркнуть свою не-принадлежность к этому упадку — хотя бы так, едва заметно. Сек покачал головой. Конечно, Мортимус мог просто уйти куда-нибудь. И бросить его без сознания? Слишком неразумно, даже таймлорд бы не поступил так. Вероятнее всего…
Сек зажмурился. Холодало с каждой минутой, и оставаться на месте становилось все труднее. Судя по всему, возвращаться в ТАРДИС не стоило — она могла отчалить в любую минуту в поисках следа Тандокки. Нужно найти ее хозяина. И почему Мортимус так упирал на то, что это — Малая Интера? Сек не помнил подробностей об этой планете, помнил только ее название и какие-то общие сведения, которые могли понадобиться далекам — численность населения, устойчивость к вирусам, военный потенциал, — но не более того.
Толпа аборигенов побежала вправо, если смотреть со стороны ТАРДИС, а если судить по магнитным полям — то на северо-запад. Сек прикинул время, которое провел без сознания, понял, что не может подсчитать, и сердито сжал губы. Потом спрятал дезинтегратор в кобуру и, переступая через крупные обломки, пошагал в ту сторону, куда побежали аборигены.
По крайней мере, во время ходьбы снижался шанс замерзнуть.
Следы пробежавшей толпы были довольно хорошо заметны на дороге: растоптанные осколки бетона, кое-где отпечатки ног, хотя незатихающий ветер почти все сдул. Темнело медленно, но неуклонно, и Секу на мгновение показалось, что он не догонит возможных похитителей до полной темноты — а после поиски станут гораздо труднее. Никто не мог гарантировать, что Мортимуса забрали именно эти существа, это просто одна из гипотез, и если она ложная, то он только зря тратит время… Сек раздосадовано помотал головой и остановился. Нужно выбрать что-то одно и не усложнять. Так будет правильно и рационально. Для начала стоило найти место, в которое направлялись гуманоиды, а потом действовать по ситуации — в зависимости от результата.
Он уже собирался отправиться дальше, но в развалинах, слева от дороги, послышался какой-то звук. То ли вздох, то ли всхлип. Сек замер и прислушался, в который раз пожалев, что слух у него совсем не такой хороший, как даже у людей, не говоря уж о таймлордах. Показалось? Нет, звук повторился. Это не случайный шум. Кажется, кто-то скрывался в одной из небольших, приземистых полусфер, затерявшейся между более крупными в отдалении от дороги. Стараясь ступать осторожнее, Сек направился в ту сторону. Вряд ли это был Мортимус. Сек сомневался, что тот бы смог долго усидеть на одном месте, и еще более сомневался, что тот стал бы всхлипывать.
Даже если раньше в это здание вела дверь, то теперь вместо нее остался полуразбитый проем, за которым, тем не менее, было гораздо темнее, чем снаружи. Сек осторожно вытащил из кобуры дезинтегратор и переступил порог. Снова кто-то сдавленно всхлипнул — или, скорее, судорожно вздохнул. Если понадобится оказать кому-то первую помощь…
Самое простое — если здесь прятался какой-нибудь солдат. Самозащита развязывала руки.
В темноте было плохо видно; Сек шел очень осторожно, выбирая, куда поставить ногу, и держал оружие поднятым. Дыры в стенах не были похожи на следы от выстрелов — скорее, как будто кто-то их прогрыз и выплюнул тонкую, невесомую пыль. В помещении ветер не сдувал ее, и она висела в воздухе, мешая дышать, забираясь под одежду.
Свернувшегося в комок в углу человека Сек заметил не сразу. Только когда тот ахнул — видимо, непроизвольно, от страха.
— Кто ты и что здесь произошло? — спросил Сек, стараясь говорить мягче. Человек, вернее, гуманоид, казался неопасным. Он просто лежал на полу, скрючившись, и смотрел на Сека снизу вверх. — Отвечай!
Неожиданно человек вскинул руку.
— Сам знал! — воскликнул он хриплым голосом и указал пальцем на Сека. — Пришельцы! Вторжение!
Сек, который едва не выстрелил от неожиданности, вдруг вспомнил, что забыл включить модификатор. Плохо. Человеческая внешность более располагала бы к общению.
— Я не вторгался на твою планету. Это сделал кто-то другой. Я хочу узнать, кто.
Гуманоид сел ровно. Его кожа была плотной и серой, а веки — неэстетично розовыми и навевали мысль о каком-то водном млекопитающем. Сек одернул себя: наверняка для этого аборигена он выглядит еще неприятнее.
— Сам не верит тебе, захватчик! — выкрикнул гуманоид. — Нашу планету давно мечтали захапать такие, как ты, нечистоплотные инопланетные мерзавцы! Вы всегда хотели сравнять всю нашу цивилизацию с землей, потому что завидовали нашим достижениям!
Сек непроизвольно начал расплываться в улыбке и опустил дезинтегратор.
— Вот уж о чем я не думал, так это завидовать Малой Интере. Это же Малая Интера? — спросил он. Мортимус элементарно мог ошибиться.
— Сам ничего не скажет тебе, оккупант! — гордо ответил гуманоид и выпрямил спину.
Сек почувствовал легкий укол раздражения. Одно дело, если бы он хотел причинить этому гуманоиду… нет, все же точнее будет сказать — человеку вред, но ведь нет. Сотрудничество было бы эффективнее, чем противостояние, и тем не менее тот всеми силами сопротивлялся очевидному.
Сек спрятал дезинтегратор, чувствуя себя полным идиотом. Может, это все была хитрая тактика, и…
— Хорошо, я не угрожаю тебе. Я хочу тебе помочь, понимаешь меня?
Человек криво улыбнулся — почти оскалился.
— Ты убийца и агрессор. Ради ресурсов ты готов разграбить мирную планету! Посмотри, что вы сделали с центральным узлом! Со всем сектором! Это ты называешь помощью?
Сек скрестил руки на груди. Может, стоит говорить еще спокойнее? Нужно, чтобы его перестали воспринимать как угрозу. Этот человек напуган…
— Ваши интервенты — коренастые, серые гуманоиды с длинными носами и близко посаженными глазами? — спросил он осторожно.
Его собеседник широко раскрыл глаза. Читать мимику всегда было трудно, и Сек с растущим раздражением дернул щупальцами. Удивление? Страх? Он угадал или нет? Все это было слишком запутано, хотя и удавалось проще, чем раньше. Интуиция очень помогала, гораздо сильнее, чем можно было предположить.
— Это же функционеры, — с непонятной интонацией произнес человек. — Ты пытаешься свалить все на них?
— Ты их видел? — мрачно спросил Сек. У него заканчивалось терпение. Интересно, когда Доктор кого-нибудь спасал, с ним тоже случались такие казусы? — Куда они побежали? Отвечай!
— Сам не скажет тебе ничего, — гордо сообщил человек.
Сек глубоко вздохнул. Очень хотелось разозлиться — тогда решения приходили в голову раньше, чем он успевал о них подумать, но злость не хотела ни подниматься, ни вспыхивать. Раздражение, презрение и жалость — больше ничего не выходило. Этот гуманоид или глуп, или слишком упрям, или безумен, вроде того грязного, пахнущего химическим экстрактом земных ягод отшельника на Спутнике Пять. Сек вытащил дезинтегратор. В холодном воздухе вдруг неуловимо повеяло клубничным ароматом.
— Или ты мне ответишь, или я выстрелю, — сказал Сек ровным голосом.
Человек вздернул подбородок и помотал головой.
Сек выстрелил. Луч дезинтегратора ударил в пол рядом с упрямым аборигеном, сверкнула вспышка — не такая эффектная, какой была бы при попадании в органическую цель. Но это подействовало куда надежнее уговоров. Человек сжался в комок и захныкал.
— Сам… сам… Функционеры вышли из-под контроля… Их одурманили пришельцы… Как будто ты не знаешь!
— Имя? — спросил Сек до отвращения привычным металлическим тоном, который, как ни странно, тоже сработал.
— Осгрил, чиновник девятого… восьмого ранга, уполномоченный представитель чрезвычайного управления доходов и расходов, выполняю функции инспектора-ревизора, — протараторил человек.
— Ты отведешь меня к функционерам, — приказал Сек. — Немедленно.
Перепуганный чиновник медленно поднялся на ноги. Одет он был в серебристо-голубую хламиду, когда-то, наверное, нарядную, а сейчас рваную и всю в пятнах.
— Подними руки, — сказал Сек, и человек вздернул ладони вверх. — Иди вперед.
Тот заколебался, завертел головой, но потом посмотрел на оружие и, опустив глаза, побрел к выходу — медленно, волоча ноги. Вряд ли стоило опасаться, что пленник развернется и прыгнет, или исполнит какой-нибудь трюк из арсенала древних боевых искусств. Хотя бы это обнадеживало.
Мортимусу, конечно, удалось бы уговорить его, не угрожая оружием. Сек скривил губы. Что ж, он не таймлорд, а литература, которую удалось прочитать по поведенческим моделям, казалась противоречивой, как будто авторы и сами скорее гадали, а не знали точно.
Человек остановился в дверях и обернулся.
— Сам не пойдет наружу, — сказал он дрожащим голосом.
— Тогда я застрелю тебя здесь, — устало ответил Сек.
Убивать этого идиота хотелось меньше всего. Проще будет уйти и оставить его здесь — пускай боится, пускай прячется дальше. Но чиновник — Осгрил — ссутулился и переступил порог. Сек вышел за ним. На разрушенный город опустились сумерки — густые и темно-синие, кое-где до сих пор работало автоматическое освещение, и развалины из-за этого казались еще живописнее. Ветер стих, и в воздухе повисла пыль. Пленник чихнул, вытер нос и, испуганно оглянувшись, снова поднял руки.
Они выбрались на ту улицу, по которой до этого пробежала толпа функционеров. Странное название для разумных существ! Они вроде домашних животных? Или раса того же вида, которой не дали развиться?
— Иди вперед, — сказал Сек, передумав задавать вопросы. — По следам. Видишь?
Осгрил затравленно кивнул и, продолжая сутулиться, пошагал впереди, приволакивая ноги. Казалось, идти он не хочет и чего-то очень сильно боится. Сек крепче сжал губы. Знать бы еще, чего… И ведь не скажет.
Они шли и шли, развалины то сжимали улицу в тесных объятиях, а то раскидывались по сторонам неопрятными грудами. Рука устала держать на весу дезинтегратор, и Сек опустил его. Как бы назвать это чувство? На страх не похоже. Внутри будто натянули металлический тонкий трос, и тот звенел от напряжения.
Тени, которые отбрасывали редкие фонари, лежали под ногами черными рваными силуэтами. При желании можно бы принять их за монстров. Видимо, его пленник и принимал: вздрогнул, отшатнулся от высокого, причудливо изломанного куска стены. Потом остановился и попятился.
— Сам дальше не пойдет, — прошептал он. — Стреляй.
— Объясни. — Сек автоматически тоже понизил голос.
Осгрил посмотрел на него странным взглядом.
— Там ваши… Ваше живое оружие. Прячутся в темноте. Шелестят. Скрежещут. — Его глаза стали совершенно безумными, и Сек поднял дезинтегратор. Что же с ним делать? — Сам умрет и так, если они найдут нас. — Неожиданно он громко расхохотался. — Они и тебя сожрут! Ха! Даже тебя!!! Э-э-эй!
Вот оно! Свободной рукой Сек выхватил из кармана фотонный нейрализатор и, не глядя на установленное время, зажмурился и нажал кнопку. Вспышка обожгла веко, но его пленник застыл, бездумно пялясь перед собой. Сек быстро посмотрел на табло: полтора часа. Удачно. Могло быть и хуже.
— Ты встретил меня в развалинах, — сказал Сек торопливо и включил модулятор внешности, — я тебе не враг. Мы ищем мятежных функционеров. Ты показывал мне дорогу и увидел… что ты увидел?
Осгрил дернулся и заморгал. Нейрализатор действовал на него так же, как и на всех гуманоидов.
— Хищники, — сказал он с явно ощутимым отчаянием. — Металлические… птицы без голов.
— Птицы? — переспросил Сек. Представить себе то, что описывал абориген, не получалось. — Без голов?
Значит, не вортизавры.
Осгрил вдруг дернул его за руку и пригнул к земле.
— Тише, — свистящим шепотом проговорил он. — Они все слышат. Все видят. Все… едят. А почему ты… розовый? Это болезнь?
продолжение в комментах
Название: -Иллюстратор: Фрике
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: Четвертый Доктор
Дисклеймер: все принадлежит ВВС
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: общий
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Фрагмент: "Он двигался вдоль концептуального океана своего разума, и звезды Вселенной рассыпались вокруг него. Мимо, виляя, чтобы избежать темной тени – одной из его встреч с Киберлюдьми, – проплыл косяк счастливых воспоминаний. У него под ногами пролегала затертая брусчатка, состоявшая из детских воспоминаний, эхом отдававшихся на каждый шаг, а над головой, наблюдая и ожидая, расстилалась смутная тень будущего."
Ссылка на пост фика: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043580.htm
Ссылка на скачивание: .png
@темы: Четвертый Доктор, первый тур, джен, иллюстрации
Название: В мгновение ока
Переводчик: Sexy Thing
Бета: troyachka
Иллюстратор(ы): Фрике
Оригинал: «The Blink of an Eye» by amiddle, разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/2411404/1/Blink-of-an-Eye
Размер: миди, 79 290 слов в оригинале
Персонажи: Четвертый Доктор, Романа I, К-9, ОМП, ОЖП
Категория: джен
Жанр: общее, приключения, ангст, драма, AU
Рейтинг: R
Предупреждения: насилие, смерть персонажей
Краткое содержание: Убегая от Черного Стража, Четвертый Доктор и Романа оказались там, где совершенно не ожидали оказаться – там, где хранятся самые страшные секреты прошлого Галлифрея. Романе предстоит открыть собственное предназначение, Доктору – стать оружием судного дня, и им обоим – открыть страшную тайну истории собственного народа.
Примечание: 1. Выполнено для Big Who Bang-2015
2. Таймлайн – между "The Armageddon Factor" и "Destiny of the Daleks"
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043592.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Пролог – Невидимое солнце
Стоял час сразу после Большого Отлива – самого мрачного периода темного цикла, когда поднимался уровень воды, температура падала, а туман становился плотнее, сокращая видимость до жалких пары футов. Этот сезон был для Нарда первым, и, дежуря от имени Караула, он отдавался своему долгу целиком, не прерываясь ни на один цикл, несмотря на недружелюбную атмосферу. Он надеялся, что его верность будет вознаграждена принятием в ряды Почетного караула и возможностью вместе с ним вступить в тайную войну против врага.
Нард был очень юн. Как и у большинства его сородичей, у него была бледная и жирная кожа, расширенные зрачки и тонкие волосы. Во время Большого Отлива падшие обычно спали, но вот они, напротив, были активнее всего. Враги. Грязные, мерзкие менки.
Именно из-за них Нард сидел в засаде на самом краю леса по колено в грязной траншее, под прикрытием шаткого навеса, по которому на землю стекали мокрые капли конденсата. Враги заражали этот мир мерзкой рыбной вонью и разговорами о мире. Они должны были вернуться к войне и снова разжечь конфликт с павшими. Это было лишь делом времени.
И вдруг он услышал. Несомненно, это было щелканье бронированных перейопод, быстро пересекавших покрытое туманом болото. Нард потянулся к подзорной трубе, рывком открыл ее, выдвинув светозахватывающий окуляр, и прильнул к ней глазом.
Параболическая труба была уникальным инструментом, которым владели только павшие. Подпитываясь фотонами, которые успевала схватить, она отфильтровывала туман, мешавший видеть вдаль, и вылавливала детали даже в самое темное время. Для павших это было одно из самых важных устройств, ведь их зрение так и не адаптировалось к вечной ночи неродного мира.
После недолгого изучения Нард уловил крошечную вспышку света, отраженную его жертвой – сидящим верхом менком, направлявшимся от реки к ближайшей горной тропе. Поднявшись с колен, он покинул свое укрытие и, шлепая безразмерными галошами по мягкой грязи, ринулся назад в город. Через несколько мгновений он миновал ворота и вошел на городскую площадь. От цели его отделяла лишь пара пустынных улиц, и, добравшись туда, он трижды твердо постучал в крепкую деревянную дверь.
Через несколько секунд послышался звук отодвигаемого засова, а затем – протяжный скрип двери, которая, наверное, была самой большой и тяжелой в городе. За ней стоял, пожалуй, самый большой и тяжелый житель. Натягивая на свое огромное тело плащ, этот огромный медведеподобный человек сверху вниз смотрел на Нарда. У него были длинные густые белые волосы, пышная борода и единственный пронзительный глаз с явным оттенком розового, который Нард мог видеть даже без светоотражающих линз.
– М-менк, – запинаясь, произнес Нард. – Идет через лес к монастырю. Я видел его минуты три назад.
– Отлично, – ответил человек, запахивая лилово-голубой плащ с вышитыми знаками отличия капитана Почетного караула. – Давно у нас не было возможности развлечься.
Натянув на лицо капюшон, капитан поднял большой переливающийся перламутровый рог, вырезанный из раковины огромного моллюска. Приложив рог ко рту через отверстие в капюшоне, такое же, как и для глаз, он сделал глубокий вдох и выдул длинную, громкую, мощную ноту, созывавшую его собратьев из их пристанищ по всей деревне.
Через несколько минут Нард уже смотрел, как закрывшие капюшонами лица всадники быстро удалялись из города, держа в голых руках горящие факелы, отправляясь на поиски своей ненавистной добычи. Нард видел, как шевелились от любопытства обитателей занавески в ближайших домах, но никто не желал вставать у всадников на пути.
«Скоро, – подумал он. – Скоро я буду скакать рядом с ними».
ТАРДИС накренилась.
Отношения Романы и Доктора лучше не становились. В отличие от его прошлых спутников, Романа оставалась с ним только из необходимости найти Ключ Времени. Задача была выполнена, и Романа готовилась вернуться на Галлифрей. Однако теперь она оказалась изгоем, как и он, – по крайней мере, до тех пор, пока они не найдут способ сбросить с хвоста Черного Стража. Не имея определенной цели, раздражаясь от его самодовольного и нравоучительного поведения, она начала огрызаться на каждое его слово. Последний спор закончился глубоким молчанием, которое не нарушалось до настоящего момента, когда ТАРДИС приземлилась с, мягко говоря, серьезными помехами.
Оба повелителя времени стояли по разные стороны шестиугольной консоли пространственно-временного корабля, и в глазах их читалось одинаковое мрачное предчувствие.
Ротор натужно поднимался и опускался. Романа взглянула на свою сторону консоли.
– Внешний плазматический щит теряет мощность, – сказала она. – Мы словно материализовались в центре звезды.
– Но это же невозможно, – Доктор прекрасно понимал, о чем говорят данные, но ТАРДИС никогда не была в лучшем состоянии, чем сейчас. Вся аппаратура работала идеально, и… он взглянул на приземистое черное устройство, которое установил всего несколько часов назад. – Если только…
– Генератор вероятностей?
Доктор кивнул.
– Незначительная техническая неполадка.
Прикусив язык, Романа взглянула на сканер. Тот был пуст. Переключившись на экран, она вывела список элементов, составлявших поле перегретой плазмы, в котором материализовался корабль.
– Водород, гелий, литий…
– Это очень старое солнце, – сказал Доктор. – Есть следы загрязнения?
Романа покачала головой.
– Все гораздо хуже, Доктор. Это невидимое солнце. Массой в пять сотен и радиусом одной астрономической единицы. Нам понадобится развить скорость света, и даже тогда я не думаю, что мы сможем выбраться, учитывая почти полное отсутствие внешней обшивки.
– Солнце, поглощающее собственный свет? – любопытство Доктора явно превышало беспокойство. И он совершенно не замечал, в каком настроении находилась Романа. – Две невозможных вещи до завтрака.
– Считай три, Доктор. В самом центре есть планета.
– Планета?
– Да, – она перенесла данные на главный экран, подтверждая свои слова. На мониторе, в отсутствии визуальных данных, появилась математическая симуляция планеты с ее полными топографическими расчетами. Поверхность ее была не менее опасна, чем атмосфера, в которой находилась ТАРДИС.
ТАРДИС снова накренилась, на этот раз сильнее. Успокаивающе стабильный ропот ротора внезапно сменил тональность.
– Мы можем там приземлиться? – Нотка волнения прорезалась в голосе Доктора. – Может, под землей будет безопасно?
– Проверяю… она полая. Поверхность планеты – это жесткая скорлупа, состоящая и дейтерия, гальвиния, ирия, нейтрония, тарания, и… Доктор, вот тебе четвертая невозможная вещь перед завтраком.
– А что?
– Ее внутренняя часть обитаема.
Доктор хлопнул в ладоши. Его нахмуренное лицо осветила слабая улыбка. Это был первый признак того, что его хоть сколько-нибудь занимала вероятность их неизбежного уничтожения.
– Вывернутый наизнанку мир внутри невидимого солнца? Чего же мы ждем?
Размяв пальцы, Доктор потянулся к навигационной консоли, надеясь рассчитать удачные координаты, по которым можно было бы посадить ТАРДИС и дать ей возможность восстановиться.
Плум. Корабль почти вслух выразил свой отказ.
– Ах, – Доктор снова нахмурился. – Я бы посчитал это пятой невозможной вещью, если бы такое не происходило со мной регулярно.
– Доктор?
– Не могу зафиксировать координаты. Возможно, помехи из-за звезды, или отсутствия внешней оболочки. Так или иначе, мы не знаем, где… и когда… мы находимся.
– Для начала, такая массивная звезда может существовать…
– В начале времен? Да, я тоже об этом подумал.
– Значит, отправлять сигнал бедствия бессмысленно, – сказала Романа. – Повелителей времени нет, они не смогут его принять. Мы вообще не должны так далеко забредать во времени.
Ее недовольство Доктором никак не желало рассеиваться, а третий толчок ТАРДИС все только усугубил.
– Если бы ты не заменил изохронный регулятор генератором вероятностей, этого бы не случилось!
– Если мы в самом деле в прошлом. Я уверен, что мы все выясним на той планете.
– Нам еще нужно туда добраться. А, если верить индикаторам, у нас осталось около сорока процентов внешней оболочки ТАРДИС.
– Сорок процентов? Когда мы покинули Галлифрей, у нее было меньше двадцати процентов, и все было хорошо, правда, старушка? – Доктор погладил консоль, пытаясь скорее успокоить себя, чем свою спутницу. – Тогда справились, справимся и сейчас.
– Двадцать процентов? – в голосе Романы звучало сомнение. – Ремонт занял бы уйму времени.
– Да, примерно четыре сотни лет.
– Она у тебя всего пятьсот двадцать четыре года.
– Ну, да… Надо просто подкорректировать генератор вероятностей и… – ТАРДИС накренилась в четвертый раз, и что-то выскользнуло под ноги Доктору. Опустив взгляд, он вдруг воодушевился. – К-9, как у тебя с предположениями?
– Хозяин?
– Мне нужно, чтобы ты рассчитал точку приземления, исходя из относительного расстояния между ТАРДИС и внутренней поверхностью планеты.
– Подтверждаю. Работаю… – обрабатывая запрос, К-9 наклонил голову, его уши завертелись. – Семьсот семьдесят шесть тысяч, четыреста восемьдесят километров, триста…
– Да, да… – перебил его Доктор. – Не говори мне – скажи ТАРДИС.
Через несколько мгновений они были спасены, и ТАРДИС, зафиксировав координаты, дематериализовалась.
– Ну вот, все не так плохо, – Доктор постучал К-9 по спине, слыша, как гул ротора ТАРДИС возвращается в норму.
– Плохо? – Романа была не в восторге. Мрачный настрой не оставлял ее: повреждения ТАРДИС были серьезными. – Доктор, ты проигнорировал все протоколы безопасности до одного. Спасибо хотя бы за то, что ты попросил К-9 найти нам посадочную площадку. Я уже думала, что ты начнешь тыкать пальцем в небо.
– Я задет, – неискренне заявил Доктор.
– А этот твой генератор вероятностей явно бракованный прототип. Он еще опаснее Черного Стража.
– Ну, это ведь был тестовый полет. Пара поправок – и…
Это уже был перебор.
– Пара поправок? Доктор, иногда я задаюсь вопросом, как ты вообще окончил обучение в Академии Времени.
Повелитель времени заискивающе улыбнулся.
– Я был настойчив.
– Я бы ни за что не доверила тебе ТАРДИС, – парировала она.
– Как и повелители времени, – сказал Доктор. – Пришлось самому ее заслужить.
– Ну да. Наверняка ты выиграл ее в конкурсе «Дом и ТАРДИС».
– По крайней мере, у меня она есть, а у тебя – нет. Бу-бу-бу, – Доктор насмешливым жестом приложил большой палец к носу, надеясь таким образом немного разрядить обстановку.
– Хмм, – она поняла намек. – Когда мы вернемся домой, меня там наверняка будет ждать капсула семьдесят шестого типа.
– Домой? Ты забыла про Черного Стража? Ты надолго застряла со мной и моей ТАРДИС.
– Да как мне забыть? Я вряд ли пересеку галактику автостопом.
В этот раз ее слова искренне задели Доктора.
– Я настолько ужасен?
– Ты невыносим. Особенно когда пытаешься нас убить.
– Но генератор вероятностей…
– Только плохой мастер ругает свои инструменты, Доктор. Из-за твоих инструментов мы застряли в ТАРДИС с разрушенной внешней оболочкой посреди звезды, которая нас не выпускает!
– Во всем есть светлая сторона. По крайней мере, тут есть на что посмотреть.
Романа вздохнула. Она остро нуждалась в отдыхе от Доктора и его шуток.
– Я не в настроении, Доктор. Иногда я жалею, что не выбрала Ворчуна темой своей диссертации.
– Ворчун, Ворчун, Ворчун, – проворчал Доктор. – Когда это он менял законы времени?
От такого неожиданного откровения Романа застыла на месте. Даже теперь она не могла определить, говорит Доктор правду или просто приукрашивает свое прошлое. А ведь ее называли экспертом, когда заходила речь о жизни Доктора.
– Это невозможно. Рассилон заметил бы это.
Доктор пожал плечами.
– Поправил всего пару слов. К тому же, Рассилон был плагиатором. Мне понадобились всего пара часов и три бутылки водки, чтобы убедить Блиновича переработать Второй закон причинно-следственных отношений.
Романа приподняла бровь. Если бы Доктор действительно имел отношение к созданию закона времени, которому следовал с таким трудом, это было бы невероятно иронично. Она решила окончить этот спор и не задавать вопросов.
– Доктор, ТАРДИС надо чинить, а у меня неожиданно развилось острое желание поскорее вернуться на Галлифрей.
– Держи, – Доктор состроил гримасу и засунул руку в карман пиджака. – Тебе понадобится звуковая отвертка. Оставайся и проверь т-почту, а я хочу на воздух.
Открыв дверь, Доктор развернулся и с демонстративной обидой вышел вон. Через мгновение конец его вязаного шарфа, как лассо, влетел в комнату и обмотался вокруг шеи К-9, потянув его к выходу.
– Идем, К-9, я не собираюсь оставаться тут, под градом стрел разгневанной повелительницы времени. Давай сориентируемся.
К-9 выкатился из ТАРДИС, двери закрылись, и Романа с облегчением расслабилась, активировав внешний монитор.
– Поищи по дороге свои шестеренки, Доктор, – сказала она, ни к кому особо не обращаясь, но чувствуя удовольствие от того, что последнее слово осталось за ней. – Это полая планета, здесь на звезды полюбоваться не получится.
Из динамиков раздался голос Доктора.
– Ах. Есть множество других способов найти свое место во Вселенной, Романа, – сказал он и исчез в тумане.
Книга Первая – По твоим следам
Один
Мощные лучи невидимого солнца прорезали туман, окружающий самый высокий гребень горы, и горели, как ярчайшее из солнц, освещая все в пределах досягаемости. Окулус – внутреннее солнце – с незапамятных времен горел на вершине горы Мадронал, освещая своими лучами мир и не давая ему погрузиться во тьму. Во время темного цикла Окулус излучал ультрафиолет, и лучи его выделяли самые отражающие поверхности и придавали туману жутковатое свечение. Спустя час наступал сумеречный цикл, и свет Окулуса переходил в видимый спектр. Туман у подножия горы истончался и рассеивался, и павшие вновь приступали к своим делам, как это было бы в мире, одаренном ночью и днем. Переходный период, во время которого сменялся спектр, по привычке называли утром.
Меньше чем в тысяче футов от вершины горы жили Хранители Окулуса. Гребень, на котором расположился их монастырь, пронзал облака почти в трех тысячах миль от основания горы, где каменистая осыпь вливалась в лес, лес превращался в болото, а то переходило в море.
Аббат Мадронала, как и всегда в начале каждого сумеречного цикла, стоял на высочайшей из монастырских стен, глядя на фрагменты пейзажа, мелькавшие меж облаков. В основном это были море и гора, поднимавшаяся ввысь и превращавшаяся в самый большой участок суши, растягивавшийся на тридцать лиг от одного края до другого.
Аббат был высоким человеком с обветрившимся лицом и волосами, побелевшими за тысячи лет утренних прогулок. Глубоко дыша, он размышлял о том, каким чудом им удавалось сохранять мир вот уже два миллиона лет. Две расы, бывшие когда-то заклятыми врагами, но ставшие узниками исторических обстоятельств, вынуждены были делить между собой единственный остров и влачить на нем свое жалкое существование.
– Гесар.
Аббат вздрогнул. Ничто не могло оправдать того, кто прерывал его утренний моцион. Он обернулся и обнаружил перед собой нечто еще более необычное. Как и Гесар, она носила простое одеяние послушника, делавшее ее неотличимой от сотни с лишним монахов, живших на этой горе, если не считать лица и неубранных белых волос. В отличие от Гесара и других монахов, она не покидала свою келью уже тысячу лет. Ее транс вошел в легенды. Она верила, что, отделившись от своего тела, она сумеет найти способ вернуться во Вселенную, а вместе с ним – и искупление для павших.
– Тиамат? – Гесар очень долго не слышал ее голоса. – Какой неожиданный сюрприз. Я уже не помню, когда Великая мать Мадронала удостаивала меня своим визитом. Чем могу помочь?
– Разве не я должна задавать тебе этот вопрос? – Хриплый голос Тиамат выдавал ее возраст.
– Как твои поиски? Они были удачны? Ты нашла путь?
Губы Тиамат растянулись в таинственной улыбке, которая давала понять, что ей нечего сказать в ответ.
– У нас гость, – медленно сказала она, и в ее голосе было больше повелительности, чем Гесар когда-либо мог изобразить. – Прибыла ТАРДИС.
– ТАРДИС? Это нелепо, – запинаясь, отозвался аббат, сбитый с толку этой новостью. – Повелители времени не могут вторгнуться сюда. Мы вне их досягаемости. Ты призвала ее?
Беззубо улыбаясь, Тиамат покачала головой.
– Когда запираешь дверь, самое разумное – сохранить ключ.
– Если хочешь, чтобы эта дверь никогда не открылась, разумнее всего выбросить ключ. – Годы молчаливых медитаций не смогли искоренить возмущения в его голосе. – Они вышвырнули нас из времени и пространства и бросили гнить здесь.
– Ты полагаешь, что это повелитель времени, – прохрипела она, качая головой, – а не наша Леди, вернувшаяся спасти нас.
– После двух миллионов лет? – Теперь наступила очередь Гесара смеяться. Возможно, тысячелетняя медитация оказала влияние на разум женщины. – Нет, Великая мать, она давно сгинула. Если сюда прибыла ТАРДИС, то она несет с собой повелителя времени и, вероятно, смерть и разрушение.
– Возможно.
Отвернувшись от стены, Гесар оглядел большой сад, раскинувшийся во внутреннем дворе, и взглянул на братьев, ухаживающих за травами и овощами. Благодаря свету Окулуса и близости главной реки острова, монахи Мадронала давным-давно стали главными кормильцами всей планеты. Через несколько мгновений аббат заметил силуэт своего ближайшего помощника.
– Г’тон, – позвал он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Созови братьев.
Подняв розовую голову, монах отложил садовые инструменты и молча направился к Великому Карильону, большой колокольне монастыря. Ему предстояло спуститься по тысяче ступеней и объявить сбор.
– Итак, – спросила Тиамат. – У тебя есть план?
Гесар кивнул.
– Если на К’теллид прибыла ТАРДИС, безопаснее будет столкнуться с ее владельцем здесь, чем на городских улицах, не так ли?
Старуха кивнула.
– А если вернулась Пенгаллия, то пусть лучше ее встретит почтительный аббат, чем развращенный совет старейшин.
– Что ж, можно попытаться.
– Интересная тут атмосфера, как думаешь, К-9? – Доктор слепо шагал сквозь слабо светящийся туман, обходя темные деревья и таща К-9 за собой с помощью шарфа, идеально заменявшего поводок. Самый яркий источник света в этом месте – мерцающие сенсоры К-9 – придавал туману алый окрас.
– Атмосфера в пределах нормы, хозяин. 72,3 процента азота, 22,7 процента кислорода, 2,6 процента аргона, 2,2 процента двукиси углерода и 0,2 процента метана. Геотермальная радиация и статическая атмосфера обеспечивают температуру в 25,3 градуса Цельсия.
– Я имел в виду влажность и туман, а не его состав, – поправил его повелитель времени. – Как гороховый суп.
– Гороховый суп? Разговорное выражение девятнадцатого века, применяемое для сравнения местного овощного блюда с загрязнением окружающей среды, вызванным индустриальной деятельностью раннего…
– Да, да. Я же использовал это выражение, не надо его мне объяснять. – Доктор остановился и погладил ствол ближайшего дерева. Оно сильно смахивало на серый бамбук, но на земле не было листьев. – По крайней мере, эти деревья свидетельствуют о растительной жизни.
Он напряг слух, но лес был погружен в тревожную тишину.
– Есть фауна?
– Утвердительно. Помимо представителей местной дикой природы, наблюдаю свидетельства поселения, расположенного примерно в четырех километрах впереди…
– Молодец, К-9, – улыбнулся Доктор, ускоряя шаг и осторожно таща за собой шарф. – Значит, направляемся вперед…
Маленький робопес следовал за Доктором. В отличие от предыдущей модели, его экипировка включала улучшенную систему передач и смягченную подвеску, и эта местность пока не представляла никаких помех для передвижения. В редких случаях, когда на пути возникало препятствие, быстрый рывок шарфа Доктора позволял преодолеть и его.
Продвинувшись чуть дальше в лес, они услышали слабый раскат колоколов горы Мадронал, едва долетавший до них сквозь жаркий стоячий воздух.
– Тихо! – сказал Доктор, ни к кому особо не обращаясь. – Что это было?
– Звон колоколов, хозяин, воспроизводимый с регулярностью…
– Это был риторический вопрос, К-9, – сказал он, пытаясь опознать ноты мелодии. – G, C, D, D короткая. Судя по звуку, соборные колокола. По крайней мере, несколько миль отсюда. Надо идти туда.
– Подтверждаю.
Они снова двинулись в путь, но уже осторожнее. Доктор на ходу потирал виски, чувствуя легкое покалывание.
– Странно, К-9. Эти колокола очень далеко, но у меня все равно кружится от них голова.
К-9 приостановился, вертя ушами и обрабатывая данные.
– Отмечаю низкочастотный психотронный сигнал, хозяин.
– А. Телепатические колокола. Что-то новенькое.
– Отрицательно, хозяин. Сигнал излучает искусственная конструкция в трехстах двадцати двух целых шести десятых метра впереди.
– Правда? – Доктор уставился в темноту, в которой невозможно было определить, где находилось это «впереди». – Молодец, К-9. Давай посмотрим?
С широким поклоном, он жестом предложил собаке идти вперед.
К-9 поколебался.
– Хозяин, вы можете испытать бо́льший дискомфорт. Сигнал излучается на частоте, равной ноль целых шести десятым микробар…
– А.
– Согласно базам данных ТАРДИС, это частота, на которой…
– … на которой осуществляется телепатическая связь галлифрейцев. Да, да, я понял. Веди.
К-9 двинулся вперед, немного приподняв подвеску, чтобы справиться с еще более неровной землей, и в качестве меры предосторожности выдвинув носовой лазер. Доктор последовал за ним. Вскоре туман разошелся, открыв их взорам высокий каменный обелиск. Прямоугольный, идеально высеченный столб возвышался почти на двадцать футов, его поверхность была исчерчена тонкими линиями.
– Что у нас тут? – Доктор опустился рядом с ним на колени. Основание обелиска вырастало прямо из почвы, и корни окружающих его деревьев не соприкасались с его поверхностью. Он чувствовал легкую вибрацию, но не слышал обычно сопровождающий ее гул – только тихое жужжание процессоров К-9.
– Объект состоит из лития с вкраплением искусственных составляющих, – сказал К-9. – Я не могу определить символы.
– Это виверы, – пояснил Доктор. – Древние глифы, спроектированные для хранения данных, которые, предположительно, могут понадобиться повелителям времени во время путешествия. Галлифрейский аналог мильного столба.
– Запрос?
– Посмотри по теме «Техно-мнемоническая матрица», – указал он нужную главу в базе данных К-9. – Такие штуки можно найти в любой из посещенных нами системах. На земной луне, кажется, была одна такая. Это навигационная точка родом из эпохи ужасных ментальных сил. Когда наши телепатические способности ослабли, эта технология была забыта.
– Техно-мнемоническая матрица, – повторил К-9, открывая доступ к данным. – Система психолингвистического позиционирования и передачи…
– Да, да, – перебил его Доктора. – Я это и сказал. И, учитывая, как у меня болит голова, думаю, информация, которую он содержит, уже загружена в мой мозг.
– Она проинформировала вас о нашем местоположении, хозяин?
– Нет. Ни капельки, – сказал повелитель времени, отходя от камня. – И я был бы благодарен, если бы ты отключил его. Лазерного удара восьмого уровня вполне хватит.
К-9 подчинился и направил непрерывный лазерный луч на камень. Красное сияние ударило в поверхность камня и тут же расползлось по нему, скользя по линии вивер. Как только робот прекратил огонь, алые узоры погасли, и Доктор с облегчением выдохнул, радуясь освобождению от ментального давления на его разум. Он похлопал К-9 по спине, и тот убрал лазер и поднял голову.
– Хозяин, я отмечаю альфа-волны и другие признаки, означающие разумную жизнь.
– От камня?
– Отрицательно, хозяин… сенсоры отмечают, что источник находится в семидесяти трех целых двух десятых метра левее.
– Какие другие признаки? – Доктор, щурясь, уставился в туман в указанном собакой направлении и увидел еще туман, а за ним – туман еще более плотный, чем прежде.
– Голоса, хозяин.
Словно по команде, воздух прорезал тонкий крик.
– Это прямо полтора голоса, – как специалист по крикам своих прошлых спутников, Доктор был уверен, что у голоса было нечеловеческое происхождение. – Интересно, какое существо издает такие звуки. Идем, К-9.
Доктор и К-9 ринулись в сторону голоса, превратившегося в череду странных звуков – нечто среднее между бульканьем и стоном, – и вскоре вышли на поляну. Туман начинал рассеиваться. Планета переходила из темного цикла в сумеречный, и видимость постепенно улучшалась, но они все еще были слишком далеко, чтобы логически связать происходящее со звуками глухих ударов и раскалывающимся треском, перекрывавшими теперь стенания пришельца.
Покопавшись в карманах своего пальто, Доктор выудил маленький фонарик их тех, что попадаются в рождественских хлопушках на Земле середины двадцать первого века. Тонкий луч света прорезал туман и упал на серый бок привязанного коня, а затем скользнул на лиловые плечи высокого мужчины – одного из тех, кто склонился над жертвой. Существо скрывало движение дюжины плащей и смазанное мелькание тяжелых сапог, раз за разом врезавшихся в его тело. Тело существа мерцало в отблесках света, более широкий луч фонаря К-9 освещал его, но Доктор не мог разобрать, что это было. Оно сверкало металлическим блеском, а его ноги – или то, что от них оставалось, – были длинными и тонкими. Послышавшийся им треск издавала его чешуя, разрывавшаяся от ударов и обнажавшая мягкую, уязвимую плоть.
– Эй, вы! – крикнул Доктор, уловив мгновение тишины. Нападавшие обернулись и уставились на нарушителя и его собаку.
– Что? – они явно были людьми, примерно шести футов ростом и с головы до ног замотанными в лилово-голубые плащи. Их лица были полностью скрыты капюшонами. Тон их лидера ясно давал понять, что они все были возбуждены. Не было никакого смысла пытаться договориться с этими людьми.
Мужчины были вооружены дубинками и ножами, однако большинство из них носили многофункциональные пояса и очки ночного видения, что подразумевало высокий уровень технологического развития. Они повернулись к Доктору, и тот наконец смог рассмотреть их жертву. Она была похожа на гигантского краба. Разбитая скорлупа потрескалась от бесчисленных ударов, а тело пересекали серебристые вены, которые, учитывая наличие тяжелых элементов на этой планете, должно быть, содержали металлы. Посчитав количество осей и обрубков, которые когда-то были перейоподами существа, Доктор насчитал десять. Он не видел ни его головы, ни глаз. Там, где они должны были быть, обнаружилась вогнутая выемка с массой вырванных органических волокон.
– Что вы делаете? Отпустите этого… краба… эм… это существо, – продолжил Доктор, не зная точно, как назвать то, что он видел. – Оставьте его в покое.
Надеясь найти вырванную у существа часть, доктор огляделся. Луч фонаря К-9 упал на нечто, похожее на круглый аквариум. Наполовину в нем, наполовину растянувшись на земле, лежал розовый кусок плоти. Он был органическим и, как и у раненного краба, из него тянулись волокнистые усики, с которых в почву стекала белая сукровица. Это было какое-то головоногое. Розовый осьминог. Нет, поправил себя Доктор. Безног.
Перенеся все свое внимание на Доктора, мужчины двинулись к нему.
– К-9? – чувствуя тревогу хозяина, пес перенес луч света с жертвы на нападающих, выдвинув лазер и ожидая приказа.
– Кто ты такой? – спросил самый крупный из мужчин. Их лидер.
– Я Доктор, – ответил он. – Настоящий доктор. Оставьте несчастное создание в покое.
Мужчины ринулись вперед, К-9 встал между ними и Доктором и выстрелил расширенным лучом. Большая часть мужчин рухнула на землю, но внезапно дубинка вонзилась в бок К-9 со стороны. От мощного удара робопес накренился и рухнул на землю, обнажив нижнюю часть. К-9 был беззащитен.
– К-9! – Доктор ринулся к маленькому роботу. – Нет.
– Взять его! – мужчины снова бросились вперед, и через несколько мгновений Доктор обнаружил себя в самом центре нападения разъяренной толпы.
Леди Романа появилась из гардеробной ТАРДИС в черном вельветовом плаще, белой рубашке с оборками, изумительно расшитом жилете – тоже черном – и брюках для верховой езды. Также черных. Ее образ дополняли черные кожаные ботфорты. На голове у нее красовалась черная шляпа-федора с алой лентой – ее зеленую и фиолетовую копии она носила на Таре. Первым делом она решила порадовать себя переменой костюма. «Готический стиль», почерпнутый ею на обложке детской книги, которую она нашла в библиотеке ТАРДИС, впечатлил Роману. Он очень подходил к ее мрачному настроению.
Она целенаправленно пересекла комнату управления, достала звуковую отвертку и принялась снимать с навигационной панели защитную пластину. Отложив ее в сторону, она вгляделась в ворох проводов, опутавших генератор вероятностей, оценивая работу Доктора. То, как ему удалось обойти несколько важнейших систем, чтобы ТАРДИС могла прибывать на место раньше, чем поймет, что отправляется, впечатляло, но это делало корабль беззащитным во множестве опасных для жизни ситуаций. Координатор свободного пути был отключен, планировщик координат перегружен, регистратор назначения отсоединен и, что хуже всего, изохронный регулятор удален. Они были отрезаны от собственной временной линии и линии Галлифрея. Фактически, они были затеряны во времени и летели вслепую.
– Ну, спасибо тебе огромное, Доктор, – вздохнула она. – ТАРДИС теперь точно можно отправлять на свалку.
Романа опустила инструменты и с растущим нетерпением взглянула на пространственно-временной телеграф.
– Т-почта, – сказала она, осматривая панель управления. – Т-почта…
Ее внимание привлекла металлическая плита, прикрученная к панели. Сняв ее, она обнаружила неиспользуемый экран.
– А, вот ты где.
Романа включила монитор и открыла т-почту. Первое попавшееся ей на глаза письмо Доктору было получено больше пятисот лет назад. Она принялась проматывать список неотвеченных сообщений, растянувшийся на многие страницы.
– Да их тут сотни! Не удивительно, что повелители времени на тебя злятся.
Романа поменяла настройки, открывая последние полученные сообщения, и вскоре обнаружила свое имя. За время путешествий с Доктором она получила десятки писем.
– Так, посмотрим… спам, – она удалила первое сообщение. – Спам, спам, спам.
Большая часть сообщений представляла собой новостные заметки о реформах Президента Борусы, дебатах Паноптикона или указов кардинала Варнела, в чьи цели, судя по всему, входило заставить ее Дом сменить политические взгляды и переметнуться от одной общины к другой. Другие письма оказались запросами различных братств Цитадели, предлагавших обучение, что, несомненно, было вызвано ее образцовыми оценками в Академии. Было и несколько личных сообщений. В основном – последние сплетни от кузин Меркулиты и Морнитуды и несколько заметок от ее старого учителя, Пендектарианвенестри. Романа промотала несколько сообщений от своей любимой кузины и, наконец, нашла письма из академии.
– Вызовы! – она заметила флажок срочности и, не в силах сдержать волнение, открыла сообщение, надеясь узнать, что ей выделили собственную ТАРДИС. Становление полноправным повелителем времени было вопросом случая, только один из десяти выпускников Академии получал этот статус.
Как она и надеялась, миссия по поиску Ключа Времени, согласно сообщению, передвинула ее в начало очереди, откуда ей оставался один шаг до должности первого умершего или ушедшего в отставку повелителя времени в ее общине.
– Проклятье, – в следующем сообщении говорилось, что председатель Йонас покинул свой пост, и место в Паноптиконе освободилось для Романы. Но, благодаря отключенному изохронному регулятору, следом за ним пришло третье сообщение. Срок прошел. Вакансия была занята. Романа снова вернулась в конец очереди.
– Доктор! – воскликнула она, ударив кулаком по консоли. – Я так никогда не получу свой воротник!
И тут Романа заметила, как моргнул свет. Круги в стенах ТАРДИС слегка померкли, из распахнутой навигационной панели вылетело несколько искр.
– Что? – прямо у нее на глазах сдвинулись переключатели, сменились координаты, и временной ротор рывком пришел в движение. Подойдя к панели управления, Романа проверила генератор вероятностей. Он был на месте. Очевидно, Черный Страж, несмотря на все усилия Доктора, нашел другой способ схватить ТАРДИС.
Романа потянулась к обнаженным проводам ТАРДИС, чтобы вручную отсоединить схему дематериализации, но прежде, чем она успела даже прикоснуться к ним, волна электромагнитной энергии отбросила ее назад.
Романа осталась ошеломленно лежать на полу. Процесс дематериализации вышел из-под контроля. Она была неспособна его остановить.
Два
Учитывая синяки и ссадины, Доктору еще повезло, что он остался в живых. С трудом поднявшись на ноги, он обнаружил, что нападавшие все еще окружают его. По сравнению с избиением несчастного создания, неподвижно лежавшего в стороне, удары, обрушившиеся на Доктора, были произведены вполсилы. Похоже, они испытывали какую-то особенную, иррациональную ненависть к расе этого пришельца.
Мужчины разошлись, и Доктор, хромая, приблизился к К-9, лежавшему на боку, уткнувшись носом в землю. Его оружие было бесполезно. Он мысленно оставил себе напоминание оснастить своего механического друга механизмом самовосстановления.
– К-9, ты в порядке?
– Хо…зя… ин, – приглушенно ответил робот, и у Доктора тут же отлегло от сердец. Но потом он заметил двух мужчин, лежавших на земле без сознания. Их состояние подразумевало, что К-9 был опасен.
– Заткни эту штуку, – словно прочитав мысли Доктора, лидер группы указал одному из подчиненных на собаку. Тот прошел мимо Доктора, для пущего эффекта оттолкнув его плечом, как это обычно делают хулиганы и громилы.
Подняв свою дубинку, он широко размахнулся и со всей силы ударил К-9 по голове. Брызнули искры, и Доктор поморщился. Он почти физически чувствовал, как отлетают болты. За первым ударом последовал второй, и Доктор отвернулся, увидев, как голова его питомца отрывается от тела и отлетает прочь на несколько футов, оставив после себя искрящиеся провода и запах озона.
Отвернувшись, Доктор заметил разбитую скорлупу, в которой лежало инопланетное головоногое существо. Оно все еще шевелилось. Прохромав мимо своих противников, Доктор подошел к нему ближе и присел на корточки прежде, чем лидер группы в капюшонах успел его отозвать.
– А ну отойди от этого кальмара.
Доктор обернулся, взглянув в глаза противнику.
– Кальмара? Он явно нечто большее.
– Оставь грязного менка, – с угрозой проговорил другой мужчина.
– Он умирает, – сказал Доктор, глядя на существо сверху вниз. У того не было глаз, но молочно-белая сукровица, струившаяся из его останков, походила на слезы.
– И умрет через несколько секунд, – отозвался лидер. – Тащите его.
Несколько мужчин подняли Доктора с земли. Пригвоздив его к месту, они повернулись к своему «капитану», не зная, что делать дальше.
– У Почетного караула только один враг, – сказал тот. – Свяжите его, возвращаемся в город. Потом придумаем, что с ним делать.
Через несколько мгновений откуда ни возьмись появились веревки, и Доктора скрутили. Последнее, что он увидел, прежде чем ему на голову накинули мешок, был умирающий пришелец. Один из членов так называемого «Почетного караула» размахнулся своей дубинкой, чтобы нанести ему последний удар. Множественный последний удар, если такой термин вообще существовал.
Доктора подняли и перекинули через седло одной из лошадей, которых он видел ранее. Чувствуя, как его привязывают, он услышал последний приказ капитана.
– Отлично, парни, седлайте коней. Убираемся отсюда.
О начале сумеречного цикла возвещал мерцающий огонек, плавно превращавшийся в мощное великолепное свечение искусственного солнца этого мира. Синеватый свет Окулуса, проливавшийся на планету под названием К’теллид, был ярче, но холоднее. С каждой сменой цикла его огненный оттенок переходил из одного спектра в другой, от синего к желтому, а от него – к красному цвету. Однако свет Окулуса проливался не только на внешний мир – он проникал в каждую расщелину горы Мандронал. Когда синий свет вспыхнул над планетой, его одинокий луч проник в узкую каменную шахту, которая когда-то служила совсем другим целям. Двумя милями глубже, в самом центре огромной, просторной залы, в которую выходила эта шахта, свет ловило и рассеивало большое вогнутое зеркало.
Этим особенным утром на рассвете зал был полон людьми. Монахи носили одеяния с капюшонами, и церемониальные маски скрывали их лица и защищали от яркого света. Неприглушенный свет разливался по стенам залы, как и прежние два миллиона лет. Осыпающаяся, разрушающаяся комната была пронизана отдушинами, через которые свет рассылался по целой сети фильтров и отражателей, мгновенно освещавших каждое открытое пространство внутри горы.
Монахи стояли, не шевелясь, формируя большой круг, опоясывавший большое зеркало и алтарь, покоившийся около него. Перед алтарем плечом к плечу стояли Тиамат и брат Г’тон, возглавлявшие звучное песнопение, эхом разносившееся по залу и запутанным коридорам, лежавшим вне его.
Слова песнопения происходили из древнего диалекта и складывались в формулу, сложную математическую последовательность, сосредотачивавшую их коллективный разум на одной-единственной цели.
Песнопение становилось все громче, все быстрее, все тоньше, и вскоре в комнате разнеслось эхо ревущего двигателя ТАРДИС. Материализуясь, раздаваясь все ближе и ближе, стон сменился звуком и становился все выше. Моргнули фотоны, корабль обрел форму и остановился. С противоположной стороны зеркала, напротив алтаря, появилась потрепанная синяя полицейская будка.
Романа бессильно смотрела на экран. Она слышала легенды о культах, способных управлять временем и призывать к себе объекты одной лишь силой воли, но никак не ожидала увидеть это своими глазами. Песнопение снаружи замедлилось, и два замотанных в одеяния культиста, никаких сомнений, главные жрецы или жрицы, ступили вперед. Их песнопение превратилось в дуэт, и тот, что был ниже ростом, потянулся к ТАРДИС.
В ответ на этот жест рычаг, отвечавший за открытие двери, медленно пополз вниз. Схватив его двумя руками, Романа изо всех сил попыталась удержать его, удержать двери закрытыми. Но ей недоставало сил, и вскоре рычаг окончательно опустился. Она услышала тихий щелчок и мягкий шум открывающей двери. Те, кого Романа сочла культистами, вошли в ТАРДИС. Романа укрылась по другую сторону временного ротора, в отчаянии ища хоть какое-то средство защиты, пусть даже несуществующее. Может, силовой таран или ветряную установку.
– Кто вы такие? – спросила она, когда комнату заполнило больше дюжины фигур, чьи лица были скрыты капюшонами и масками. Их маски были гладкими и отражали свет, и не давали почти никакой возможности узнать что-то о владельцах.
– Назад! – крикнула она тем, кто молча двинулся к ней. Сунув руку в карман пиджака, она почувствовала успокаивающую тяжесть звуковой отвертки Доктора, вынула ее и наставила в их сторону.
Два лидера, которых она видела раньше, стояли с противоположной стороны консоли. Тот, что был выше ростом, похоже, восхищенно оглядывал консоль, но тот, что пониже, потянулся к панели, с которой легко было получить доступ к телепатическим схемам.
– Не трогайте это, предупреждаю, – она направила отвертку на них. – Я вооружена звуковым копьем и не побоюсь его использовать!
Невысокий культист поколебался, держа руку над панелью.
– Мы не причиним вам вреда, повелитель времени, – сказала она, и по ее голосу Романа опознала ее не только как женщину, но и как очень, очень старую женщину.
– Рада слышать, – отозвалась она. – Было бы неплохо сообщить об этом прежде, чем вы притащили меня сюда против моей воли.
Один из культистов покинул строй, осуждающе тыча в Роману пальцем.
– Так же, как ваши предки заточили нас здесь против нашей воли, повелитель времени?
Хватит, Ксеринар! – сказал высокий лидер. Его голос разительно отличался от голоса женщины. Он казался странным. Далеким. Инопланетным.
Я брат Г’тон, – сказал он. – Прислужник Мадронала.
Романа осторожно опустила отвертку. Обойдя консоль, она встала между старухой и телепатической панелью, используя представление как прикрытие. Оказавшись лицом к лицу с пустой зеркальной маской, она почувствовала, как женщина вздрогнула и отступила на шаг назад.
– Романадворатрелундар, – сказала она, стараясь держать себя как можно более горделиво. – Вообще-то, Леди Романадворатрелундар.
Высокий культист – Г’тон – не был так сильно изумлен этим заявлением.
Женщины нечасто получают такое высокое звание.
– Вовсе нет, – отмахнулась она. – Что вы знаете о повелителях времени? И кто вы такие?
Прошу, следуйте за нами. Аббат желает с вами поговорить.
Г’тон отступил назад, показывая, что Романа могла покинуть комнату по собственной воле. Значит, они монахи, а не культисты. Это немного успокаивало.
И, пожалуйста, уберите оружие.
– Оружие? – Романа опустила взгляд на звуковую отвертку. – Ах, да.
Она убрала устройство в карман и ступила вслед за своим эскортом в ярко освещенную залу.
– Впечатляет, – пробормотала она, прикрывая глаза ладонью. Монахи Мадронала повели ее к своему предводителю.
Туман, опустившийся на землю, местами все же рассеивался. Тьма в глубине леса уступила место блеклому синеватому свечению. Стволы серых бамбуковых деревьев становились видны, но их огромные кроны почти в девяти сотнях футов над землей скрывали солнечный свет.
Несколько раз подвигав вмонтированным в его нос оружием, К-9 сумел передвинуть свою голову. Даже будучи роботом, он приходил в замешательство, глядя на собственное тело, лежавшее на боку в полутора метрах от него.
– Хо… зя… ин? – вопрос позволил сделать вывод, что К-9 был один и что Доктор, по всей видимости, был в плену. Проведя короткую самодиагностику, он понял, что его голова соединена с телом одним-единственным кабелем, и что запас энергии был практически полон. Еще немного изучив свое положение, он единственным возможным способом еще раз изменил направление своей головы.
А затем выстрелил в свое тело на максимальной мощности.
Как и ожидалось, скользящий удар создал достаточно сильную звуковую волну, чтобы его тело снова покачнулось и приземлилось на ноги. Он сохранил свое наблюдение, решив напомнить Доктору в ближайшее удобное время установить ему механизм самовосстановления. Затем он просканировал окружающее пространство на предмет признаков жизни и уловил высокую концентрацию альфа-волн, включая сигнал, в котором он узнал Доктора, менее чем в тысяче метров отсюда. Его тело повернулось, направляясь к хозяину и волоча за собой собственную голову.
Четкий перестук копыт стих, когда твердая земля уступила место более мягкой, болотистой почве, и всадники замедлились. Путешествие было недолгим, солдаты Почетного караула почти не переговаривались: им явно не терпелось поскорее вернуться в «город» к своей повседневной жизни. Доктор решил не сопротивляться и приберечь силы и энергию для того, что ждало его впереди.
Оказавшись ближе к дому, они прервали молчание и начали перебрасываться незначительными фразами. Доктор ощутил новую смену темпа. Мягкая почва превратилась в жесткую дорогу, а та в свою очередь – в крупную городскую брусчатку. Вокруг по-прежнему не было слышно ни одного звука, свидетельствовавшего о человеческой жизни: значит, еще было слишком рано, либо они находились в глухой части города, где не велась торговля.
– Теперь тихо, парни, – сказал капитан, подтвердив первое предположение Доктора. – Не привлекайте к нам внимания.
– А что с ним? – спросил один из солдат, подразумевая Доктора.
– Выбирайтесь из этих плащей и везите его ко мне. Разберемся с ним позже. К тому же, у меня есть эль.
– Я с вами, сэр, – сказал другой. – Это был долгий цикл.
– Да, но мы хорошо потрудились. Молодцы, парни.
Члены Почетного караула спешились, тихо ведя коней по городским улицам – как показалось Доктору, переулками. Вскоре они остановились, и через мгновение Доктор почувствовал, как его схватили и стащили с седла. Он хотел что-нибудь сказать, но передумал, вспомнив кончину несчастного пришельца в лесу. Он не был уверен, что не заработает себе, по меньшей мере, еще пару пинков.
– Полегче, парни, – хрипло сказал капитан солдатам, вносившим пленника через дверь в теплое здание. – Нельзя вызывать подозрения. Мы же не хотим, чтобы полиция кинулась сюда что-то разнюхивать, правда?
Солдаты расхохотались. Ирония в их голосах прозвучала для Доктора более чем подозрительно. Они, безусловно, были преступниками, но явно из тех, кто очень легкомысленно относится к закону.
Доктора втащили в соседнюю комнату и, все еще связанного и замотанного в мешок, опустили на жесткий матрас в холодном помещении. Затем его захватчики удалились, захлопнув и заперев за собой тяжелую деревянную дверь.
Коридор напоминал Романе ее первое путешествие с Доктором и темные склепы под городом Шур на планете Рибос. Воздух был спертый, затхлый, и в каждом отзвуке шагов слышался невероятный возраст этого места. Пожилая женщина, Тиамат, возглавляла их скромную процессию, замыкал ее высокий мужчина, брат Г’тон. Ее уверили, что в сопровождении монахов нет никакой нужды, однако Роману начинало понемногу беспокоить и раздражать расстояние, на которое они отдалились от зала. Коридор медленно поднимался широкой спиралью, и они не встретили еще ни одной лестницы. После первой тысячи шагов она высказала это наблюдение вслух, и брат Г’тон пояснил, что лестницы нужны лишь тем, кому есть куда спешить.
В конце концов, Тиамат привела их в небольшую приемную, где наконец сняла свою зеркальную маску и отложила ее в сторону. Ее растрепанные волосы и умудренное годами лицо выдавали ее невероятный возраст. Она улыбнулась Романе и исчезла за аркой, ведшей в соседнюю комнату, оставив гостью с братом Г’тоном.
Как и Тиамат, Г’тон снял свою маску, и Романа онемела. Несмотря на высокое вполне гуманоидное тело, лицо его было очень далеко от человеческого. На нее смотрело розовое лицо кракена. Впрочем, поправила себя Романа, смотреть он не мог. У него не было глаз. Его череп был бледно-розовым, рот – точнее, маленький металлический клюв –окружен щупальцами с присосками, повисшими, когда маска перестала поддерживать их.
Вы думали, что я человек. Это было утверждение, а не вопрос.
– Да, – кивнула Романа. – Извините.
Не стоит. – Щупальца Г’тона дернулись. – Наши расы сосуществуют с самого основания монастыря.
– Понятно, – отозвалась Романа, отметив, что, несмотря на движение щупалец, рот Г’тона не шевелился во время разговора. Тогда она осознала: он был слепым телепатом.
Из арки послышался кашель Тиамат.
– Аббат желает поговорить с вами, Романа.
– Что? Ах, да, спасибо, – она прошла мимо старухи и ступила в маленькую комнату. Та оказалась почти пуста, если не считать небольшого стола и стула, стоявших в круге света, отраженного сверху отполированным до блеска зеркала – одного из тех зеркал, что направляли свет по многочисленным шахтам из комнаты далеко внизу.
– Добро пожаловать на гору Мадронал, – аббат поднялся, чтобы поприветствовать ее. – Романа, не так ли? Я аббат Гесар.
Это был высокий человек чуть ниже Г’тона и намного моложе Тиамат. Его лицо несло на себе бремя ответственности.
– Великая мать сказала, чтобы вы были оскорблены нашим небольшим… отклонением от маршрута.
– Ну, – Романа оправилась, смахнув пыль с рукава. – Я думаю, прежде чем притащить меня в свою маленькую крепость, вы могли бы спросить разрешения.
Аббат одарил ее извиняющейся улыбкой.
– Вряд ли это место можно назвать крепостью. У нас мирный орден.
Аббат сел и помолчал некоторое время, используя свою выгодную позицию, чтобы пристально изучить гостью.
– Прошу прощения за нашу реакцию. Здесь не так часто появляются ТАРДИС.
Романа сладко улыбнулась.
– И при этом вы, похоже, очень близко знакомы с нашей технологией, аббат.
Гесар спокойно кивнул.
– Мы понимаем принцип ее действия. Должен сказать, я не ожидал, что наш метод сработает. Я слышал, вы не оказали особого сопротивления.
Романа не понимала. На минуту она задумалась, был ли этот разговор в самом деле открытым, или за ним крылось что-то еще.
– Полагаю, вы еще не укрепили связь со своей ТАРДИС.
– Она не моя, – сказала Романа, пожалуй, слишком быстро. Интересно, использовал ли Г’тон телепатию только для беседы, или ее подвергали какому-то сложному виду допроса? Так или иначе, ее мысленный барьер работал в полную силу, и она была готова ко всему.
– В самом деле? Вы прибыли не одни?
– Разумеется, одна, – ответила она, защищая Доктора, который, без сомнения, все еще наслаждался прогулкой по лесу. – Просто я получила ее недавно.
Романа мысленно дала себе пинка. Доктор всегда говорил, что секрет любого хорошего допроса в том, что жертва может узнать о своем захватчике больше, чем он о ней.
– Ясно. И что привело вас на К’теллид?
– К’теллид? – Романа впервые услышала название этой планеты и мысленно поздравила себя с обнаружением первой важной информации. Не то чтобы от этого была какая-то особая польза: она никогда не слышала этого названия. – Так вот где я нахожусь?
Гесар с любопытством взглянул на нее.
– То есть, вы не знали?
– Ну, – она пожала плечами. – Я явно направлялась не на эту планету.
– Мне почему-то очень трудно в это поверить.
– Так и должно быть, но уверяю вас…
Защитную речь Романы прервала Тиамат. Она тихо подошла к аббату и что-то прошептала ему на ухо. Романа не слышала слов, но, судя по выражению лица Гесара, это было что-то чрезвычайно важное. Тиамат отошла в сторону. Кивнув своему советнику, аббат продолжил задавать вопросы.
– Ваше полное имя Романадворатрелундар?
– Да.
– Из Дома Дво́ра?
Романа была в замешательстве. Сначала они продемонстрировали знания технологий повелителей времени, а теперь – древних политических семей.
– Дом Дво́ра был закрыт, когда я была ребенком, – пояснила она. – Я была его последней воспитанницей. Отсюда мое имя.
– Прошу, подойдите ближе к свету.
– Что?
– Я хочу взглянуть на ваше лицо.
– Мое лицо? Ясно, – Романа ступила в круг света, сняла с головы федору, встряхнув волосами, и посмотрела в глаза аббату. – Ну?
Громко ахнув, аббат наклонился вперед. Казалось, то, что он увидел, поразило его до глубины души, и через мгновение Романа поняла, что у него шок.
– Кхем, – прокашлялась она, вырвав его из ступора. – Мне, конечно, говорили, что у меня поразительная внешность, но она никогда еще не вызывала такой реакции.
– Прошу прощения, – запинаясь, отозвался аббат.
– Может, вы все же поясните, кто вы такие и откуда вы столько знаете о повелителях времени?
Гесар кивнул. Любопытство победило над его подозрительностью. Возможно, он наконец поверил ей. Затем он заговорил снова.
– Вы в самом деле ничего не знаете, да?
Три
Доктор оценил свое положение. Здесь было холодно, темно и почти так же неудобно, как на крупе вьючного животного, привезшего его в эту камеру. В том, что это была камера, Доктор ничуть не сомневался.
Будучи все еще связанным, он принюхался. Мешок пах так, словно совсем недавно его использовали для хранения картошки или ее внеземного эквивалента, но комната за ним несла на себе неизгладимый отпечаток необузданного пьянства и ежедневной уборки.
– Единственное, – пробормотал он, – что не меняется во Вселенной, это горячительные напитки.
Ощупав веревки, Доктор обнаружил, что узлы были завязаны мастерски, но с некоторым оттенком самодовольства. Сложность будет не в том, как сбежать, а как сделать это, не зная, наблюдают ли за ним. С другой стороны, он успокаивал себя мыслью, что, если Гарри Гудини как-то выполнял свои трюки перед аудиторией, он сам определенно должен справиться даже при вероятном наличии системы наблюдения.
Он попытался сдвинуть молекулы веревок во времени и пространстве примерно на две минуты и на шесть сантиметров. Потерпев неудачу, он решил воспользоваться приемом, который описал Гудини как «древнее галлифрейское искусство расслабления костей». Он был искренне удивлен, когда мастер исчезновений признался, что использовал для своих номеров ту же самую технику.
Осторожно выскользнув из мешка, Доктор несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к свету, пробивавшемуся в комнату сквозь зарешеченное окно под самым потолком. Оказалось, что, кроме окна и матраса, на котором он лежал, в комнате не было ничего. Ни системы наблюдения, ни туалета, ни раковины. Ничего.
Дверь была деревянной, но подобной ей Доктору еще видеть не приходилось. Она была абсолютно гладкая, и как и все на этой планете, усыпана металлическими вкраплениями. Это была толстая и надежная дверь, без наблюдательного окошка и без доступа к запирающему механизму изнутри.
Приложив ухо к дереву, Доктор поблагодарил небеса за глупость своих захватчиков, связавших его и даже не проверивших карманы. Широко ухмыляясь, он запустил руку во внутренний карман пальто, чтобы достать звуковую отвертку, которой можно было с легкостью открыть замок с противоположной стороны. Проще не…
Ладонь Доктора схватила пустоту.
Он несколько раз ощупал карманы и вдруг шлепнул ладонью по лбу. Он оставил отвертку Романе. Доктор послал небесам проклятье за собственную глупость.
Он снова порылся в карманах. В них всегда можно было найти что-нибудь полезное. Он вытащил на свет несколько предметов. Помимо вездесущего йо-йо и относительно свежего яблока Гренни Смит, Доктор обнаружил: один зуб, завернутый в папиросную бумагу, новенький фонарик-тире-лазерная указка, серебряную зубочистку, две с половиной использованные несгораемые спички, потрепанные картонные 3D очки – память об Одеон-Лейстер Сквер, один полупустой тюбик гуаши, маленький венчик для латте на батарейке и использованная целлофановая пленка. Судя по запаху, от сыра с луком. Снова ухмыльнувшись, Доктор поблагодарил небеса за то, что у него под рукой всегда были нужные инструменты, и принялся за работу.
Почетный караул расселся за столом, чтобы разделить ранний, но дружеский завтрак. Окулусу понадобится добрых два часа, чтобы сменить спектр с синего на что-нибудь более полезное. Возможно, какие-нибудь ранние пташки и начнут свои домашние хлопоты в это время, но большая часть горожан даже не подумает вылезти из кровати раньше, чем через час.
Звание солдата Почетного караула, помимо возможности наносить бессмысленные увечья чужеродным формам жизни, давало и прочие преимущества. Рабочее время сокращалось, даже если это и ограничивало общение, и каждому была гарантирована лучшая еда цикла, потому что вместо оплаты капитан Алдус, считавшийся гурманом, предпочитал платить своим людям лучшим традиционным демосийским завтраком. Ну, или настолько традиционным, насколько было возможно его сделать в мире, отличающимся от их родной планеты.
Внешне капитан казался человеком невиданных размеров, заслужившим высокий пост исключительно за свой рост и талант в обращении с дубинкой, но те, кто был с ним знаком, знали, что более всего счастлив он бывает именно на кухне.
– Слышал, как визжал этот менк? – сказал Криин, местный бакалейщик, поливая двухжелтковые яйца соусом из жареной кукурузы. Липкий жир стекал у него по подбородку. – Клянусь богами осквернения, это было приятно.
Другой солдат, угрюмый бритоголовый фермер, согласно кивнул, глотая гуляш из морепродуктов.
– Я все еще считаю, мы должны дать им открытый бой, – добавил он, отпивая из кружки глоток лучшего утреннего эля капитана. – Ими несет с самого залива.
– Наше время придет, Верус, – ответил капитан. Закончив подавать завтрак остальным, он уселся на свое место во главе стола и заполнил собственную тарелку. – Старейшины скоро перейдут на нашу сторону. Дай политике сыграть свою роль.
– Тебе легко говорить, Алдус. Ты не живешь с подветренной стороны.
Да, конечно, запах был отвратительный. Но до новых выборов в Совет оставался всего один сезон, и он был абсолютно уверен, что вскоре среди политиков у них прибавится единомышленников. По крайней мере, в городе. Чистка, произведенная караулом десять лет назад, уже была почти забыта.
– Хватит вам, парни, – сказал Алдус. – Наше дело правое, но в прошлый раз Караул переусердствовал, из-за чего почти полностью потерял поддержку. Нам пришлось все начинать сначала. Люди не принимают насилие, даже если согласны с его причинами. На восстановление ушла целая вечность.
– Да, – признал Верус, глотая тост с паштетом из бобов, и потянулся за новой порцией эля, – и мы ни за что не добились бы этого без вас, капитан.
Алдус поднял руки в притворном скромном жесте. Тем временем, Верус поднял свою кружку, наполненную местным напитком.
– Тост за Лорда капитана, шерифа Алдуса, – предложил он.
– За шерифа Алдуса, – эхом отозвались солдаты Почетного караула. Какая разница, за что пить.
продолжение в комментах
Переводчик: Sexy Thing
Бета: troyachka
Иллюстратор(ы): Фрике
Оригинал: «The Blink of an Eye» by amiddle, разрешение на перевод получено
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/2411404/1/Blink-of-an-Eye
Размер: миди, 79 290 слов в оригинале
Персонажи: Четвертый Доктор, Романа I, К-9, ОМП, ОЖП
Категория: джен
Жанр: общее, приключения, ангст, драма, AU
Рейтинг: R
Предупреждения: насилие, смерть персонажей
Краткое содержание: Убегая от Черного Стража, Четвертый Доктор и Романа оказались там, где совершенно не ожидали оказаться – там, где хранятся самые страшные секреты прошлого Галлифрея. Романе предстоит открыть собственное предназначение, Доктору – стать оружием судного дня, и им обоим – открыть страшную тайну истории собственного народа.
Примечание: 1. Выполнено для Big Who Bang-2015
2. Таймлайн – между "The Armageddon Factor" и "Destiny of the Daleks"
Ссылка на пост иллюстраций: www.diary.ru/~bifwhobang/p204043592.htm
Ссылка на скачивание: doc | pdf | fb2 (без картинок) | fb2 (с картинками)
Пролог – Невидимое солнце
Стоял час сразу после Большого Отлива – самого мрачного периода темного цикла, когда поднимался уровень воды, температура падала, а туман становился плотнее, сокращая видимость до жалких пары футов. Этот сезон был для Нарда первым, и, дежуря от имени Караула, он отдавался своему долгу целиком, не прерываясь ни на один цикл, несмотря на недружелюбную атмосферу. Он надеялся, что его верность будет вознаграждена принятием в ряды Почетного караула и возможностью вместе с ним вступить в тайную войну против врага.
Нард был очень юн. Как и у большинства его сородичей, у него была бледная и жирная кожа, расширенные зрачки и тонкие волосы. Во время Большого Отлива падшие обычно спали, но вот они, напротив, были активнее всего. Враги. Грязные, мерзкие менки.
Именно из-за них Нард сидел в засаде на самом краю леса по колено в грязной траншее, под прикрытием шаткого навеса, по которому на землю стекали мокрые капли конденсата. Враги заражали этот мир мерзкой рыбной вонью и разговорами о мире. Они должны были вернуться к войне и снова разжечь конфликт с павшими. Это было лишь делом времени.
И вдруг он услышал. Несомненно, это было щелканье бронированных перейопод, быстро пересекавших покрытое туманом болото. Нард потянулся к подзорной трубе, рывком открыл ее, выдвинув светозахватывающий окуляр, и прильнул к ней глазом.
Параболическая труба была уникальным инструментом, которым владели только павшие. Подпитываясь фотонами, которые успевала схватить, она отфильтровывала туман, мешавший видеть вдаль, и вылавливала детали даже в самое темное время. Для павших это было одно из самых важных устройств, ведь их зрение так и не адаптировалось к вечной ночи неродного мира.
После недолгого изучения Нард уловил крошечную вспышку света, отраженную его жертвой – сидящим верхом менком, направлявшимся от реки к ближайшей горной тропе. Поднявшись с колен, он покинул свое укрытие и, шлепая безразмерными галошами по мягкой грязи, ринулся назад в город. Через несколько мгновений он миновал ворота и вошел на городскую площадь. От цели его отделяла лишь пара пустынных улиц, и, добравшись туда, он трижды твердо постучал в крепкую деревянную дверь.
Через несколько секунд послышался звук отодвигаемого засова, а затем – протяжный скрип двери, которая, наверное, была самой большой и тяжелой в городе. За ней стоял, пожалуй, самый большой и тяжелый житель. Натягивая на свое огромное тело плащ, этот огромный медведеподобный человек сверху вниз смотрел на Нарда. У него были длинные густые белые волосы, пышная борода и единственный пронзительный глаз с явным оттенком розового, который Нард мог видеть даже без светоотражающих линз.
– М-менк, – запинаясь, произнес Нард. – Идет через лес к монастырю. Я видел его минуты три назад.
– Отлично, – ответил человек, запахивая лилово-голубой плащ с вышитыми знаками отличия капитана Почетного караула. – Давно у нас не было возможности развлечься.
Натянув на лицо капюшон, капитан поднял большой переливающийся перламутровый рог, вырезанный из раковины огромного моллюска. Приложив рог ко рту через отверстие в капюшоне, такое же, как и для глаз, он сделал глубокий вдох и выдул длинную, громкую, мощную ноту, созывавшую его собратьев из их пристанищ по всей деревне.
Через несколько минут Нард уже смотрел, как закрывшие капюшонами лица всадники быстро удалялись из города, держа в голых руках горящие факелы, отправляясь на поиски своей ненавистной добычи. Нард видел, как шевелились от любопытства обитателей занавески в ближайших домах, но никто не желал вставать у всадников на пути.
«Скоро, – подумал он. – Скоро я буду скакать рядом с ними».
ТАРДИС накренилась.
Отношения Романы и Доктора лучше не становились. В отличие от его прошлых спутников, Романа оставалась с ним только из необходимости найти Ключ Времени. Задача была выполнена, и Романа готовилась вернуться на Галлифрей. Однако теперь она оказалась изгоем, как и он, – по крайней мере, до тех пор, пока они не найдут способ сбросить с хвоста Черного Стража. Не имея определенной цели, раздражаясь от его самодовольного и нравоучительного поведения, она начала огрызаться на каждое его слово. Последний спор закончился глубоким молчанием, которое не нарушалось до настоящего момента, когда ТАРДИС приземлилась с, мягко говоря, серьезными помехами.
Оба повелителя времени стояли по разные стороны шестиугольной консоли пространственно-временного корабля, и в глазах их читалось одинаковое мрачное предчувствие.
Ротор натужно поднимался и опускался. Романа взглянула на свою сторону консоли.
– Внешний плазматический щит теряет мощность, – сказала она. – Мы словно материализовались в центре звезды.
– Но это же невозможно, – Доктор прекрасно понимал, о чем говорят данные, но ТАРДИС никогда не была в лучшем состоянии, чем сейчас. Вся аппаратура работала идеально, и… он взглянул на приземистое черное устройство, которое установил всего несколько часов назад. – Если только…
– Генератор вероятностей?
Доктор кивнул.
– Незначительная техническая неполадка.
Прикусив язык, Романа взглянула на сканер. Тот был пуст. Переключившись на экран, она вывела список элементов, составлявших поле перегретой плазмы, в котором материализовался корабль.
– Водород, гелий, литий…
– Это очень старое солнце, – сказал Доктор. – Есть следы загрязнения?
Романа покачала головой.
– Все гораздо хуже, Доктор. Это невидимое солнце. Массой в пять сотен и радиусом одной астрономической единицы. Нам понадобится развить скорость света, и даже тогда я не думаю, что мы сможем выбраться, учитывая почти полное отсутствие внешней обшивки.
– Солнце, поглощающее собственный свет? – любопытство Доктора явно превышало беспокойство. И он совершенно не замечал, в каком настроении находилась Романа. – Две невозможных вещи до завтрака.
– Считай три, Доктор. В самом центре есть планета.
– Планета?
– Да, – она перенесла данные на главный экран, подтверждая свои слова. На мониторе, в отсутствии визуальных данных, появилась математическая симуляция планеты с ее полными топографическими расчетами. Поверхность ее была не менее опасна, чем атмосфера, в которой находилась ТАРДИС.
ТАРДИС снова накренилась, на этот раз сильнее. Успокаивающе стабильный ропот ротора внезапно сменил тональность.
– Мы можем там приземлиться? – Нотка волнения прорезалась в голосе Доктора. – Может, под землей будет безопасно?
– Проверяю… она полая. Поверхность планеты – это жесткая скорлупа, состоящая и дейтерия, гальвиния, ирия, нейтрония, тарания, и… Доктор, вот тебе четвертая невозможная вещь перед завтраком.
– А что?
– Ее внутренняя часть обитаема.
Доктор хлопнул в ладоши. Его нахмуренное лицо осветила слабая улыбка. Это был первый признак того, что его хоть сколько-нибудь занимала вероятность их неизбежного уничтожения.
– Вывернутый наизнанку мир внутри невидимого солнца? Чего же мы ждем?
Размяв пальцы, Доктор потянулся к навигационной консоли, надеясь рассчитать удачные координаты, по которым можно было бы посадить ТАРДИС и дать ей возможность восстановиться.
Плум. Корабль почти вслух выразил свой отказ.
– Ах, – Доктор снова нахмурился. – Я бы посчитал это пятой невозможной вещью, если бы такое не происходило со мной регулярно.
– Доктор?
– Не могу зафиксировать координаты. Возможно, помехи из-за звезды, или отсутствия внешней оболочки. Так или иначе, мы не знаем, где… и когда… мы находимся.
– Для начала, такая массивная звезда может существовать…
– В начале времен? Да, я тоже об этом подумал.
– Значит, отправлять сигнал бедствия бессмысленно, – сказала Романа. – Повелителей времени нет, они не смогут его принять. Мы вообще не должны так далеко забредать во времени.
Ее недовольство Доктором никак не желало рассеиваться, а третий толчок ТАРДИС все только усугубил.
– Если бы ты не заменил изохронный регулятор генератором вероятностей, этого бы не случилось!
– Если мы в самом деле в прошлом. Я уверен, что мы все выясним на той планете.
– Нам еще нужно туда добраться. А, если верить индикаторам, у нас осталось около сорока процентов внешней оболочки ТАРДИС.
– Сорок процентов? Когда мы покинули Галлифрей, у нее было меньше двадцати процентов, и все было хорошо, правда, старушка? – Доктор погладил консоль, пытаясь скорее успокоить себя, чем свою спутницу. – Тогда справились, справимся и сейчас.
– Двадцать процентов? – в голосе Романы звучало сомнение. – Ремонт занял бы уйму времени.
– Да, примерно четыре сотни лет.
– Она у тебя всего пятьсот двадцать четыре года.
– Ну, да… Надо просто подкорректировать генератор вероятностей и… – ТАРДИС накренилась в четвертый раз, и что-то выскользнуло под ноги Доктору. Опустив взгляд, он вдруг воодушевился. – К-9, как у тебя с предположениями?
– Хозяин?
– Мне нужно, чтобы ты рассчитал точку приземления, исходя из относительного расстояния между ТАРДИС и внутренней поверхностью планеты.
– Подтверждаю. Работаю… – обрабатывая запрос, К-9 наклонил голову, его уши завертелись. – Семьсот семьдесят шесть тысяч, четыреста восемьдесят километров, триста…
– Да, да… – перебил его Доктор. – Не говори мне – скажи ТАРДИС.
Через несколько мгновений они были спасены, и ТАРДИС, зафиксировав координаты, дематериализовалась.
– Ну вот, все не так плохо, – Доктор постучал К-9 по спине, слыша, как гул ротора ТАРДИС возвращается в норму.
– Плохо? – Романа была не в восторге. Мрачный настрой не оставлял ее: повреждения ТАРДИС были серьезными. – Доктор, ты проигнорировал все протоколы безопасности до одного. Спасибо хотя бы за то, что ты попросил К-9 найти нам посадочную площадку. Я уже думала, что ты начнешь тыкать пальцем в небо.
– Я задет, – неискренне заявил Доктор.
– А этот твой генератор вероятностей явно бракованный прототип. Он еще опаснее Черного Стража.
– Ну, это ведь был тестовый полет. Пара поправок – и…
Это уже был перебор.
– Пара поправок? Доктор, иногда я задаюсь вопросом, как ты вообще окончил обучение в Академии Времени.
Повелитель времени заискивающе улыбнулся.
– Я был настойчив.
– Я бы ни за что не доверила тебе ТАРДИС, – парировала она.
– Как и повелители времени, – сказал Доктор. – Пришлось самому ее заслужить.
– Ну да. Наверняка ты выиграл ее в конкурсе «Дом и ТАРДИС».
– По крайней мере, у меня она есть, а у тебя – нет. Бу-бу-бу, – Доктор насмешливым жестом приложил большой палец к носу, надеясь таким образом немного разрядить обстановку.
– Хмм, – она поняла намек. – Когда мы вернемся домой, меня там наверняка будет ждать капсула семьдесят шестого типа.
– Домой? Ты забыла про Черного Стража? Ты надолго застряла со мной и моей ТАРДИС.
– Да как мне забыть? Я вряд ли пересеку галактику автостопом.
В этот раз ее слова искренне задели Доктора.
– Я настолько ужасен?
– Ты невыносим. Особенно когда пытаешься нас убить.
– Но генератор вероятностей…
– Только плохой мастер ругает свои инструменты, Доктор. Из-за твоих инструментов мы застряли в ТАРДИС с разрушенной внешней оболочкой посреди звезды, которая нас не выпускает!
– Во всем есть светлая сторона. По крайней мере, тут есть на что посмотреть.
Романа вздохнула. Она остро нуждалась в отдыхе от Доктора и его шуток.
– Я не в настроении, Доктор. Иногда я жалею, что не выбрала Ворчуна темой своей диссертации.
– Ворчун, Ворчун, Ворчун, – проворчал Доктор. – Когда это он менял законы времени?
От такого неожиданного откровения Романа застыла на месте. Даже теперь она не могла определить, говорит Доктор правду или просто приукрашивает свое прошлое. А ведь ее называли экспертом, когда заходила речь о жизни Доктора.
– Это невозможно. Рассилон заметил бы это.
Доктор пожал плечами.
– Поправил всего пару слов. К тому же, Рассилон был плагиатором. Мне понадобились всего пара часов и три бутылки водки, чтобы убедить Блиновича переработать Второй закон причинно-следственных отношений.
Романа приподняла бровь. Если бы Доктор действительно имел отношение к созданию закона времени, которому следовал с таким трудом, это было бы невероятно иронично. Она решила окончить этот спор и не задавать вопросов.
– Доктор, ТАРДИС надо чинить, а у меня неожиданно развилось острое желание поскорее вернуться на Галлифрей.
– Держи, – Доктор состроил гримасу и засунул руку в карман пиджака. – Тебе понадобится звуковая отвертка. Оставайся и проверь т-почту, а я хочу на воздух.
Открыв дверь, Доктор развернулся и с демонстративной обидой вышел вон. Через мгновение конец его вязаного шарфа, как лассо, влетел в комнату и обмотался вокруг шеи К-9, потянув его к выходу.
– Идем, К-9, я не собираюсь оставаться тут, под градом стрел разгневанной повелительницы времени. Давай сориентируемся.
К-9 выкатился из ТАРДИС, двери закрылись, и Романа с облегчением расслабилась, активировав внешний монитор.
– Поищи по дороге свои шестеренки, Доктор, – сказала она, ни к кому особо не обращаясь, но чувствуя удовольствие от того, что последнее слово осталось за ней. – Это полая планета, здесь на звезды полюбоваться не получится.
Из динамиков раздался голос Доктора.
– Ах. Есть множество других способов найти свое место во Вселенной, Романа, – сказал он и исчез в тумане.
Книга Первая – По твоим следам
Один
Мощные лучи невидимого солнца прорезали туман, окружающий самый высокий гребень горы, и горели, как ярчайшее из солнц, освещая все в пределах досягаемости. Окулус – внутреннее солнце – с незапамятных времен горел на вершине горы Мадронал, освещая своими лучами мир и не давая ему погрузиться во тьму. Во время темного цикла Окулус излучал ультрафиолет, и лучи его выделяли самые отражающие поверхности и придавали туману жутковатое свечение. Спустя час наступал сумеречный цикл, и свет Окулуса переходил в видимый спектр. Туман у подножия горы истончался и рассеивался, и павшие вновь приступали к своим делам, как это было бы в мире, одаренном ночью и днем. Переходный период, во время которого сменялся спектр, по привычке называли утром.
Меньше чем в тысяче футов от вершины горы жили Хранители Окулуса. Гребень, на котором расположился их монастырь, пронзал облака почти в трех тысячах миль от основания горы, где каменистая осыпь вливалась в лес, лес превращался в болото, а то переходило в море.
Аббат Мадронала, как и всегда в начале каждого сумеречного цикла, стоял на высочайшей из монастырских стен, глядя на фрагменты пейзажа, мелькавшие меж облаков. В основном это были море и гора, поднимавшаяся ввысь и превращавшаяся в самый большой участок суши, растягивавшийся на тридцать лиг от одного края до другого.
Аббат был высоким человеком с обветрившимся лицом и волосами, побелевшими за тысячи лет утренних прогулок. Глубоко дыша, он размышлял о том, каким чудом им удавалось сохранять мир вот уже два миллиона лет. Две расы, бывшие когда-то заклятыми врагами, но ставшие узниками исторических обстоятельств, вынуждены были делить между собой единственный остров и влачить на нем свое жалкое существование.
– Гесар.
Аббат вздрогнул. Ничто не могло оправдать того, кто прерывал его утренний моцион. Он обернулся и обнаружил перед собой нечто еще более необычное. Как и Гесар, она носила простое одеяние послушника, делавшее ее неотличимой от сотни с лишним монахов, живших на этой горе, если не считать лица и неубранных белых волос. В отличие от Гесара и других монахов, она не покидала свою келью уже тысячу лет. Ее транс вошел в легенды. Она верила, что, отделившись от своего тела, она сумеет найти способ вернуться во Вселенную, а вместе с ним – и искупление для павших.
– Тиамат? – Гесар очень долго не слышал ее голоса. – Какой неожиданный сюрприз. Я уже не помню, когда Великая мать Мадронала удостаивала меня своим визитом. Чем могу помочь?
– Разве не я должна задавать тебе этот вопрос? – Хриплый голос Тиамат выдавал ее возраст.
– Как твои поиски? Они были удачны? Ты нашла путь?
Губы Тиамат растянулись в таинственной улыбке, которая давала понять, что ей нечего сказать в ответ.
– У нас гость, – медленно сказала она, и в ее голосе было больше повелительности, чем Гесар когда-либо мог изобразить. – Прибыла ТАРДИС.
– ТАРДИС? Это нелепо, – запинаясь, отозвался аббат, сбитый с толку этой новостью. – Повелители времени не могут вторгнуться сюда. Мы вне их досягаемости. Ты призвала ее?
Беззубо улыбаясь, Тиамат покачала головой.
– Когда запираешь дверь, самое разумное – сохранить ключ.
– Если хочешь, чтобы эта дверь никогда не открылась, разумнее всего выбросить ключ. – Годы молчаливых медитаций не смогли искоренить возмущения в его голосе. – Они вышвырнули нас из времени и пространства и бросили гнить здесь.
– Ты полагаешь, что это повелитель времени, – прохрипела она, качая головой, – а не наша Леди, вернувшаяся спасти нас.
– После двух миллионов лет? – Теперь наступила очередь Гесара смеяться. Возможно, тысячелетняя медитация оказала влияние на разум женщины. – Нет, Великая мать, она давно сгинула. Если сюда прибыла ТАРДИС, то она несет с собой повелителя времени и, вероятно, смерть и разрушение.
– Возможно.
Отвернувшись от стены, Гесар оглядел большой сад, раскинувшийся во внутреннем дворе, и взглянул на братьев, ухаживающих за травами и овощами. Благодаря свету Окулуса и близости главной реки острова, монахи Мадронала давным-давно стали главными кормильцами всей планеты. Через несколько мгновений аббат заметил силуэт своего ближайшего помощника.
– Г’тон, – позвал он и продолжил, не дожидаясь ответа: – Созови братьев.
Подняв розовую голову, монах отложил садовые инструменты и молча направился к Великому Карильону, большой колокольне монастыря. Ему предстояло спуститься по тысяче ступеней и объявить сбор.
– Итак, – спросила Тиамат. – У тебя есть план?
Гесар кивнул.
– Если на К’теллид прибыла ТАРДИС, безопаснее будет столкнуться с ее владельцем здесь, чем на городских улицах, не так ли?
Старуха кивнула.
– А если вернулась Пенгаллия, то пусть лучше ее встретит почтительный аббат, чем развращенный совет старейшин.
– Что ж, можно попытаться.
– Интересная тут атмосфера, как думаешь, К-9? – Доктор слепо шагал сквозь слабо светящийся туман, обходя темные деревья и таща К-9 за собой с помощью шарфа, идеально заменявшего поводок. Самый яркий источник света в этом месте – мерцающие сенсоры К-9 – придавал туману алый окрас.
– Атмосфера в пределах нормы, хозяин. 72,3 процента азота, 22,7 процента кислорода, 2,6 процента аргона, 2,2 процента двукиси углерода и 0,2 процента метана. Геотермальная радиация и статическая атмосфера обеспечивают температуру в 25,3 градуса Цельсия.
– Я имел в виду влажность и туман, а не его состав, – поправил его повелитель времени. – Как гороховый суп.
– Гороховый суп? Разговорное выражение девятнадцатого века, применяемое для сравнения местного овощного блюда с загрязнением окружающей среды, вызванным индустриальной деятельностью раннего…
– Да, да. Я же использовал это выражение, не надо его мне объяснять. – Доктор остановился и погладил ствол ближайшего дерева. Оно сильно смахивало на серый бамбук, но на земле не было листьев. – По крайней мере, эти деревья свидетельствуют о растительной жизни.
Он напряг слух, но лес был погружен в тревожную тишину.
– Есть фауна?
– Утвердительно. Помимо представителей местной дикой природы, наблюдаю свидетельства поселения, расположенного примерно в четырех километрах впереди…
– Молодец, К-9, – улыбнулся Доктор, ускоряя шаг и осторожно таща за собой шарф. – Значит, направляемся вперед…
Маленький робопес следовал за Доктором. В отличие от предыдущей модели, его экипировка включала улучшенную систему передач и смягченную подвеску, и эта местность пока не представляла никаких помех для передвижения. В редких случаях, когда на пути возникало препятствие, быстрый рывок шарфа Доктора позволял преодолеть и его.
Продвинувшись чуть дальше в лес, они услышали слабый раскат колоколов горы Мадронал, едва долетавший до них сквозь жаркий стоячий воздух.
– Тихо! – сказал Доктор, ни к кому особо не обращаясь. – Что это было?
– Звон колоколов, хозяин, воспроизводимый с регулярностью…
– Это был риторический вопрос, К-9, – сказал он, пытаясь опознать ноты мелодии. – G, C, D, D короткая. Судя по звуку, соборные колокола. По крайней мере, несколько миль отсюда. Надо идти туда.
– Подтверждаю.
Они снова двинулись в путь, но уже осторожнее. Доктор на ходу потирал виски, чувствуя легкое покалывание.
– Странно, К-9. Эти колокола очень далеко, но у меня все равно кружится от них голова.
К-9 приостановился, вертя ушами и обрабатывая данные.
– Отмечаю низкочастотный психотронный сигнал, хозяин.
– А. Телепатические колокола. Что-то новенькое.
– Отрицательно, хозяин. Сигнал излучает искусственная конструкция в трехстах двадцати двух целых шести десятых метра впереди.
– Правда? – Доктор уставился в темноту, в которой невозможно было определить, где находилось это «впереди». – Молодец, К-9. Давай посмотрим?
С широким поклоном, он жестом предложил собаке идти вперед.
К-9 поколебался.
– Хозяин, вы можете испытать бо́льший дискомфорт. Сигнал излучается на частоте, равной ноль целых шести десятым микробар…
– А.
– Согласно базам данных ТАРДИС, это частота, на которой…
– … на которой осуществляется телепатическая связь галлифрейцев. Да, да, я понял. Веди.
К-9 двинулся вперед, немного приподняв подвеску, чтобы справиться с еще более неровной землей, и в качестве меры предосторожности выдвинув носовой лазер. Доктор последовал за ним. Вскоре туман разошелся, открыв их взорам высокий каменный обелиск. Прямоугольный, идеально высеченный столб возвышался почти на двадцать футов, его поверхность была исчерчена тонкими линиями.
– Что у нас тут? – Доктор опустился рядом с ним на колени. Основание обелиска вырастало прямо из почвы, и корни окружающих его деревьев не соприкасались с его поверхностью. Он чувствовал легкую вибрацию, но не слышал обычно сопровождающий ее гул – только тихое жужжание процессоров К-9.
– Объект состоит из лития с вкраплением искусственных составляющих, – сказал К-9. – Я не могу определить символы.
– Это виверы, – пояснил Доктор. – Древние глифы, спроектированные для хранения данных, которые, предположительно, могут понадобиться повелителям времени во время путешествия. Галлифрейский аналог мильного столба.
– Запрос?
– Посмотри по теме «Техно-мнемоническая матрица», – указал он нужную главу в базе данных К-9. – Такие штуки можно найти в любой из посещенных нами системах. На земной луне, кажется, была одна такая. Это навигационная точка родом из эпохи ужасных ментальных сил. Когда наши телепатические способности ослабли, эта технология была забыта.
– Техно-мнемоническая матрица, – повторил К-9, открывая доступ к данным. – Система психолингвистического позиционирования и передачи…
– Да, да, – перебил его Доктора. – Я это и сказал. И, учитывая, как у меня болит голова, думаю, информация, которую он содержит, уже загружена в мой мозг.
– Она проинформировала вас о нашем местоположении, хозяин?
– Нет. Ни капельки, – сказал повелитель времени, отходя от камня. – И я был бы благодарен, если бы ты отключил его. Лазерного удара восьмого уровня вполне хватит.
К-9 подчинился и направил непрерывный лазерный луч на камень. Красное сияние ударило в поверхность камня и тут же расползлось по нему, скользя по линии вивер. Как только робот прекратил огонь, алые узоры погасли, и Доктор с облегчением выдохнул, радуясь освобождению от ментального давления на его разум. Он похлопал К-9 по спине, и тот убрал лазер и поднял голову.
– Хозяин, я отмечаю альфа-волны и другие признаки, означающие разумную жизнь.
– От камня?
– Отрицательно, хозяин… сенсоры отмечают, что источник находится в семидесяти трех целых двух десятых метра левее.
– Какие другие признаки? – Доктор, щурясь, уставился в туман в указанном собакой направлении и увидел еще туман, а за ним – туман еще более плотный, чем прежде.
– Голоса, хозяин.
Словно по команде, воздух прорезал тонкий крик.
– Это прямо полтора голоса, – как специалист по крикам своих прошлых спутников, Доктор был уверен, что у голоса было нечеловеческое происхождение. – Интересно, какое существо издает такие звуки. Идем, К-9.
Доктор и К-9 ринулись в сторону голоса, превратившегося в череду странных звуков – нечто среднее между бульканьем и стоном, – и вскоре вышли на поляну. Туман начинал рассеиваться. Планета переходила из темного цикла в сумеречный, и видимость постепенно улучшалась, но они все еще были слишком далеко, чтобы логически связать происходящее со звуками глухих ударов и раскалывающимся треском, перекрывавшими теперь стенания пришельца.
Покопавшись в карманах своего пальто, Доктор выудил маленький фонарик их тех, что попадаются в рождественских хлопушках на Земле середины двадцать первого века. Тонкий луч света прорезал туман и упал на серый бок привязанного коня, а затем скользнул на лиловые плечи высокого мужчины – одного из тех, кто склонился над жертвой. Существо скрывало движение дюжины плащей и смазанное мелькание тяжелых сапог, раз за разом врезавшихся в его тело. Тело существа мерцало в отблесках света, более широкий луч фонаря К-9 освещал его, но Доктор не мог разобрать, что это было. Оно сверкало металлическим блеском, а его ноги – или то, что от них оставалось, – были длинными и тонкими. Послышавшийся им треск издавала его чешуя, разрывавшаяся от ударов и обнажавшая мягкую, уязвимую плоть.
– Эй, вы! – крикнул Доктор, уловив мгновение тишины. Нападавшие обернулись и уставились на нарушителя и его собаку.
– Что? – они явно были людьми, примерно шести футов ростом и с головы до ног замотанными в лилово-голубые плащи. Их лица были полностью скрыты капюшонами. Тон их лидера ясно давал понять, что они все были возбуждены. Не было никакого смысла пытаться договориться с этими людьми.
Мужчины были вооружены дубинками и ножами, однако большинство из них носили многофункциональные пояса и очки ночного видения, что подразумевало высокий уровень технологического развития. Они повернулись к Доктору, и тот наконец смог рассмотреть их жертву. Она была похожа на гигантского краба. Разбитая скорлупа потрескалась от бесчисленных ударов, а тело пересекали серебристые вены, которые, учитывая наличие тяжелых элементов на этой планете, должно быть, содержали металлы. Посчитав количество осей и обрубков, которые когда-то были перейоподами существа, Доктор насчитал десять. Он не видел ни его головы, ни глаз. Там, где они должны были быть, обнаружилась вогнутая выемка с массой вырванных органических волокон.
– Что вы делаете? Отпустите этого… краба… эм… это существо, – продолжил Доктор, не зная точно, как назвать то, что он видел. – Оставьте его в покое.
Надеясь найти вырванную у существа часть, доктор огляделся. Луч фонаря К-9 упал на нечто, похожее на круглый аквариум. Наполовину в нем, наполовину растянувшись на земле, лежал розовый кусок плоти. Он был органическим и, как и у раненного краба, из него тянулись волокнистые усики, с которых в почву стекала белая сукровица. Это было какое-то головоногое. Розовый осьминог. Нет, поправил себя Доктор. Безног.
Перенеся все свое внимание на Доктора, мужчины двинулись к нему.
– К-9? – чувствуя тревогу хозяина, пес перенес луч света с жертвы на нападающих, выдвинув лазер и ожидая приказа.
– Кто ты такой? – спросил самый крупный из мужчин. Их лидер.
– Я Доктор, – ответил он. – Настоящий доктор. Оставьте несчастное создание в покое.
Мужчины ринулись вперед, К-9 встал между ними и Доктором и выстрелил расширенным лучом. Большая часть мужчин рухнула на землю, но внезапно дубинка вонзилась в бок К-9 со стороны. От мощного удара робопес накренился и рухнул на землю, обнажив нижнюю часть. К-9 был беззащитен.
– К-9! – Доктор ринулся к маленькому роботу. – Нет.
– Взять его! – мужчины снова бросились вперед, и через несколько мгновений Доктор обнаружил себя в самом центре нападения разъяренной толпы.
Леди Романа появилась из гардеробной ТАРДИС в черном вельветовом плаще, белой рубашке с оборками, изумительно расшитом жилете – тоже черном – и брюках для верховой езды. Также черных. Ее образ дополняли черные кожаные ботфорты. На голове у нее красовалась черная шляпа-федора с алой лентой – ее зеленую и фиолетовую копии она носила на Таре. Первым делом она решила порадовать себя переменой костюма. «Готический стиль», почерпнутый ею на обложке детской книги, которую она нашла в библиотеке ТАРДИС, впечатлил Роману. Он очень подходил к ее мрачному настроению.
Она целенаправленно пересекла комнату управления, достала звуковую отвертку и принялась снимать с навигационной панели защитную пластину. Отложив ее в сторону, она вгляделась в ворох проводов, опутавших генератор вероятностей, оценивая работу Доктора. То, как ему удалось обойти несколько важнейших систем, чтобы ТАРДИС могла прибывать на место раньше, чем поймет, что отправляется, впечатляло, но это делало корабль беззащитным во множестве опасных для жизни ситуаций. Координатор свободного пути был отключен, планировщик координат перегружен, регистратор назначения отсоединен и, что хуже всего, изохронный регулятор удален. Они были отрезаны от собственной временной линии и линии Галлифрея. Фактически, они были затеряны во времени и летели вслепую.
– Ну, спасибо тебе огромное, Доктор, – вздохнула она. – ТАРДИС теперь точно можно отправлять на свалку.
Романа опустила инструменты и с растущим нетерпением взглянула на пространственно-временной телеграф.
– Т-почта, – сказала она, осматривая панель управления. – Т-почта…
Ее внимание привлекла металлическая плита, прикрученная к панели. Сняв ее, она обнаружила неиспользуемый экран.
– А, вот ты где.
Романа включила монитор и открыла т-почту. Первое попавшееся ей на глаза письмо Доктору было получено больше пятисот лет назад. Она принялась проматывать список неотвеченных сообщений, растянувшийся на многие страницы.
– Да их тут сотни! Не удивительно, что повелители времени на тебя злятся.
Романа поменяла настройки, открывая последние полученные сообщения, и вскоре обнаружила свое имя. За время путешествий с Доктором она получила десятки писем.
– Так, посмотрим… спам, – она удалила первое сообщение. – Спам, спам, спам.
Большая часть сообщений представляла собой новостные заметки о реформах Президента Борусы, дебатах Паноптикона или указов кардинала Варнела, в чьи цели, судя по всему, входило заставить ее Дом сменить политические взгляды и переметнуться от одной общины к другой. Другие письма оказались запросами различных братств Цитадели, предлагавших обучение, что, несомненно, было вызвано ее образцовыми оценками в Академии. Было и несколько личных сообщений. В основном – последние сплетни от кузин Меркулиты и Морнитуды и несколько заметок от ее старого учителя, Пендектарианвенестри. Романа промотала несколько сообщений от своей любимой кузины и, наконец, нашла письма из академии.
– Вызовы! – она заметила флажок срочности и, не в силах сдержать волнение, открыла сообщение, надеясь узнать, что ей выделили собственную ТАРДИС. Становление полноправным повелителем времени было вопросом случая, только один из десяти выпускников Академии получал этот статус.
Как она и надеялась, миссия по поиску Ключа Времени, согласно сообщению, передвинула ее в начало очереди, откуда ей оставался один шаг до должности первого умершего или ушедшего в отставку повелителя времени в ее общине.
– Проклятье, – в следующем сообщении говорилось, что председатель Йонас покинул свой пост, и место в Паноптиконе освободилось для Романы. Но, благодаря отключенному изохронному регулятору, следом за ним пришло третье сообщение. Срок прошел. Вакансия была занята. Романа снова вернулась в конец очереди.
– Доктор! – воскликнула она, ударив кулаком по консоли. – Я так никогда не получу свой воротник!
И тут Романа заметила, как моргнул свет. Круги в стенах ТАРДИС слегка померкли, из распахнутой навигационной панели вылетело несколько искр.
– Что? – прямо у нее на глазах сдвинулись переключатели, сменились координаты, и временной ротор рывком пришел в движение. Подойдя к панели управления, Романа проверила генератор вероятностей. Он был на месте. Очевидно, Черный Страж, несмотря на все усилия Доктора, нашел другой способ схватить ТАРДИС.
Романа потянулась к обнаженным проводам ТАРДИС, чтобы вручную отсоединить схему дематериализации, но прежде, чем она успела даже прикоснуться к ним, волна электромагнитной энергии отбросила ее назад.
Романа осталась ошеломленно лежать на полу. Процесс дематериализации вышел из-под контроля. Она была неспособна его остановить.
Два
Учитывая синяки и ссадины, Доктору еще повезло, что он остался в живых. С трудом поднявшись на ноги, он обнаружил, что нападавшие все еще окружают его. По сравнению с избиением несчастного создания, неподвижно лежавшего в стороне, удары, обрушившиеся на Доктора, были произведены вполсилы. Похоже, они испытывали какую-то особенную, иррациональную ненависть к расе этого пришельца.
Мужчины разошлись, и Доктор, хромая, приблизился к К-9, лежавшему на боку, уткнувшись носом в землю. Его оружие было бесполезно. Он мысленно оставил себе напоминание оснастить своего механического друга механизмом самовосстановления.
– К-9, ты в порядке?
– Хо…зя… ин, – приглушенно ответил робот, и у Доктора тут же отлегло от сердец. Но потом он заметил двух мужчин, лежавших на земле без сознания. Их состояние подразумевало, что К-9 был опасен.
– Заткни эту штуку, – словно прочитав мысли Доктора, лидер группы указал одному из подчиненных на собаку. Тот прошел мимо Доктора, для пущего эффекта оттолкнув его плечом, как это обычно делают хулиганы и громилы.
Подняв свою дубинку, он широко размахнулся и со всей силы ударил К-9 по голове. Брызнули искры, и Доктор поморщился. Он почти физически чувствовал, как отлетают болты. За первым ударом последовал второй, и Доктор отвернулся, увидев, как голова его питомца отрывается от тела и отлетает прочь на несколько футов, оставив после себя искрящиеся провода и запах озона.
Отвернувшись, Доктор заметил разбитую скорлупу, в которой лежало инопланетное головоногое существо. Оно все еще шевелилось. Прохромав мимо своих противников, Доктор подошел к нему ближе и присел на корточки прежде, чем лидер группы в капюшонах успел его отозвать.
– А ну отойди от этого кальмара.
Доктор обернулся, взглянув в глаза противнику.
– Кальмара? Он явно нечто большее.
– Оставь грязного менка, – с угрозой проговорил другой мужчина.
– Он умирает, – сказал Доктор, глядя на существо сверху вниз. У того не было глаз, но молочно-белая сукровица, струившаяся из его останков, походила на слезы.
– И умрет через несколько секунд, – отозвался лидер. – Тащите его.
Несколько мужчин подняли Доктора с земли. Пригвоздив его к месту, они повернулись к своему «капитану», не зная, что делать дальше.
– У Почетного караула только один враг, – сказал тот. – Свяжите его, возвращаемся в город. Потом придумаем, что с ним делать.
Через несколько мгновений откуда ни возьмись появились веревки, и Доктора скрутили. Последнее, что он увидел, прежде чем ему на голову накинули мешок, был умирающий пришелец. Один из членов так называемого «Почетного караула» размахнулся своей дубинкой, чтобы нанести ему последний удар. Множественный последний удар, если такой термин вообще существовал.
Доктора подняли и перекинули через седло одной из лошадей, которых он видел ранее. Чувствуя, как его привязывают, он услышал последний приказ капитана.
– Отлично, парни, седлайте коней. Убираемся отсюда.
О начале сумеречного цикла возвещал мерцающий огонек, плавно превращавшийся в мощное великолепное свечение искусственного солнца этого мира. Синеватый свет Окулуса, проливавшийся на планету под названием К’теллид, был ярче, но холоднее. С каждой сменой цикла его огненный оттенок переходил из одного спектра в другой, от синего к желтому, а от него – к красному цвету. Однако свет Окулуса проливался не только на внешний мир – он проникал в каждую расщелину горы Мандронал. Когда синий свет вспыхнул над планетой, его одинокий луч проник в узкую каменную шахту, которая когда-то служила совсем другим целям. Двумя милями глубже, в самом центре огромной, просторной залы, в которую выходила эта шахта, свет ловило и рассеивало большое вогнутое зеркало.
Этим особенным утром на рассвете зал был полон людьми. Монахи носили одеяния с капюшонами, и церемониальные маски скрывали их лица и защищали от яркого света. Неприглушенный свет разливался по стенам залы, как и прежние два миллиона лет. Осыпающаяся, разрушающаяся комната была пронизана отдушинами, через которые свет рассылался по целой сети фильтров и отражателей, мгновенно освещавших каждое открытое пространство внутри горы.
Монахи стояли, не шевелясь, формируя большой круг, опоясывавший большое зеркало и алтарь, покоившийся около него. Перед алтарем плечом к плечу стояли Тиамат и брат Г’тон, возглавлявшие звучное песнопение, эхом разносившееся по залу и запутанным коридорам, лежавшим вне его.
Слова песнопения происходили из древнего диалекта и складывались в формулу, сложную математическую последовательность, сосредотачивавшую их коллективный разум на одной-единственной цели.
Песнопение становилось все громче, все быстрее, все тоньше, и вскоре в комнате разнеслось эхо ревущего двигателя ТАРДИС. Материализуясь, раздаваясь все ближе и ближе, стон сменился звуком и становился все выше. Моргнули фотоны, корабль обрел форму и остановился. С противоположной стороны зеркала, напротив алтаря, появилась потрепанная синяя полицейская будка.
Романа бессильно смотрела на экран. Она слышала легенды о культах, способных управлять временем и призывать к себе объекты одной лишь силой воли, но никак не ожидала увидеть это своими глазами. Песнопение снаружи замедлилось, и два замотанных в одеяния культиста, никаких сомнений, главные жрецы или жрицы, ступили вперед. Их песнопение превратилось в дуэт, и тот, что был ниже ростом, потянулся к ТАРДИС.
В ответ на этот жест рычаг, отвечавший за открытие двери, медленно пополз вниз. Схватив его двумя руками, Романа изо всех сил попыталась удержать его, удержать двери закрытыми. Но ей недоставало сил, и вскоре рычаг окончательно опустился. Она услышала тихий щелчок и мягкий шум открывающей двери. Те, кого Романа сочла культистами, вошли в ТАРДИС. Романа укрылась по другую сторону временного ротора, в отчаянии ища хоть какое-то средство защиты, пусть даже несуществующее. Может, силовой таран или ветряную установку.
– Кто вы такие? – спросила она, когда комнату заполнило больше дюжины фигур, чьи лица были скрыты капюшонами и масками. Их маски были гладкими и отражали свет, и не давали почти никакой возможности узнать что-то о владельцах.
– Назад! – крикнула она тем, кто молча двинулся к ней. Сунув руку в карман пиджака, она почувствовала успокаивающую тяжесть звуковой отвертки Доктора, вынула ее и наставила в их сторону.
Два лидера, которых она видела раньше, стояли с противоположной стороны консоли. Тот, что был выше ростом, похоже, восхищенно оглядывал консоль, но тот, что пониже, потянулся к панели, с которой легко было получить доступ к телепатическим схемам.
– Не трогайте это, предупреждаю, – она направила отвертку на них. – Я вооружена звуковым копьем и не побоюсь его использовать!
Невысокий культист поколебался, держа руку над панелью.
– Мы не причиним вам вреда, повелитель времени, – сказала она, и по ее голосу Романа опознала ее не только как женщину, но и как очень, очень старую женщину.
– Рада слышать, – отозвалась она. – Было бы неплохо сообщить об этом прежде, чем вы притащили меня сюда против моей воли.
Один из культистов покинул строй, осуждающе тыча в Роману пальцем.
– Так же, как ваши предки заточили нас здесь против нашей воли, повелитель времени?
Хватит, Ксеринар! – сказал высокий лидер. Его голос разительно отличался от голоса женщины. Он казался странным. Далеким. Инопланетным.
Я брат Г’тон, – сказал он. – Прислужник Мадронала.
Романа осторожно опустила отвертку. Обойдя консоль, она встала между старухой и телепатической панелью, используя представление как прикрытие. Оказавшись лицом к лицу с пустой зеркальной маской, она почувствовала, как женщина вздрогнула и отступила на шаг назад.
– Романадворатрелундар, – сказала она, стараясь держать себя как можно более горделиво. – Вообще-то, Леди Романадворатрелундар.
Высокий культист – Г’тон – не был так сильно изумлен этим заявлением.
Женщины нечасто получают такое высокое звание.
– Вовсе нет, – отмахнулась она. – Что вы знаете о повелителях времени? И кто вы такие?
Прошу, следуйте за нами. Аббат желает с вами поговорить.
Г’тон отступил назад, показывая, что Романа могла покинуть комнату по собственной воле. Значит, они монахи, а не культисты. Это немного успокаивало.
И, пожалуйста, уберите оружие.
– Оружие? – Романа опустила взгляд на звуковую отвертку. – Ах, да.
Она убрала устройство в карман и ступила вслед за своим эскортом в ярко освещенную залу.
– Впечатляет, – пробормотала она, прикрывая глаза ладонью. Монахи Мадронала повели ее к своему предводителю.
Туман, опустившийся на землю, местами все же рассеивался. Тьма в глубине леса уступила место блеклому синеватому свечению. Стволы серых бамбуковых деревьев становились видны, но их огромные кроны почти в девяти сотнях футов над землей скрывали солнечный свет.
Несколько раз подвигав вмонтированным в его нос оружием, К-9 сумел передвинуть свою голову. Даже будучи роботом, он приходил в замешательство, глядя на собственное тело, лежавшее на боку в полутора метрах от него.
– Хо… зя… ин? – вопрос позволил сделать вывод, что К-9 был один и что Доктор, по всей видимости, был в плену. Проведя короткую самодиагностику, он понял, что его голова соединена с телом одним-единственным кабелем, и что запас энергии был практически полон. Еще немного изучив свое положение, он единственным возможным способом еще раз изменил направление своей головы.
А затем выстрелил в свое тело на максимальной мощности.
Как и ожидалось, скользящий удар создал достаточно сильную звуковую волну, чтобы его тело снова покачнулось и приземлилось на ноги. Он сохранил свое наблюдение, решив напомнить Доктору в ближайшее удобное время установить ему механизм самовосстановления. Затем он просканировал окружающее пространство на предмет признаков жизни и уловил высокую концентрацию альфа-волн, включая сигнал, в котором он узнал Доктора, менее чем в тысяче метров отсюда. Его тело повернулось, направляясь к хозяину и волоча за собой собственную голову.
Четкий перестук копыт стих, когда твердая земля уступила место более мягкой, болотистой почве, и всадники замедлились. Путешествие было недолгим, солдаты Почетного караула почти не переговаривались: им явно не терпелось поскорее вернуться в «город» к своей повседневной жизни. Доктор решил не сопротивляться и приберечь силы и энергию для того, что ждало его впереди.
Оказавшись ближе к дому, они прервали молчание и начали перебрасываться незначительными фразами. Доктор ощутил новую смену темпа. Мягкая почва превратилась в жесткую дорогу, а та в свою очередь – в крупную городскую брусчатку. Вокруг по-прежнему не было слышно ни одного звука, свидетельствовавшего о человеческой жизни: значит, еще было слишком рано, либо они находились в глухой части города, где не велась торговля.
– Теперь тихо, парни, – сказал капитан, подтвердив первое предположение Доктора. – Не привлекайте к нам внимания.
– А что с ним? – спросил один из солдат, подразумевая Доктора.
– Выбирайтесь из этих плащей и везите его ко мне. Разберемся с ним позже. К тому же, у меня есть эль.
– Я с вами, сэр, – сказал другой. – Это был долгий цикл.
– Да, но мы хорошо потрудились. Молодцы, парни.
Члены Почетного караула спешились, тихо ведя коней по городским улицам – как показалось Доктору, переулками. Вскоре они остановились, и через мгновение Доктор почувствовал, как его схватили и стащили с седла. Он хотел что-нибудь сказать, но передумал, вспомнив кончину несчастного пришельца в лесу. Он не был уверен, что не заработает себе, по меньшей мере, еще пару пинков.
– Полегче, парни, – хрипло сказал капитан солдатам, вносившим пленника через дверь в теплое здание. – Нельзя вызывать подозрения. Мы же не хотим, чтобы полиция кинулась сюда что-то разнюхивать, правда?
Солдаты расхохотались. Ирония в их голосах прозвучала для Доктора более чем подозрительно. Они, безусловно, были преступниками, но явно из тех, кто очень легкомысленно относится к закону.
Доктора втащили в соседнюю комнату и, все еще связанного и замотанного в мешок, опустили на жесткий матрас в холодном помещении. Затем его захватчики удалились, захлопнув и заперев за собой тяжелую деревянную дверь.
Коридор напоминал Романе ее первое путешествие с Доктором и темные склепы под городом Шур на планете Рибос. Воздух был спертый, затхлый, и в каждом отзвуке шагов слышался невероятный возраст этого места. Пожилая женщина, Тиамат, возглавляла их скромную процессию, замыкал ее высокий мужчина, брат Г’тон. Ее уверили, что в сопровождении монахов нет никакой нужды, однако Роману начинало понемногу беспокоить и раздражать расстояние, на которое они отдалились от зала. Коридор медленно поднимался широкой спиралью, и они не встретили еще ни одной лестницы. После первой тысячи шагов она высказала это наблюдение вслух, и брат Г’тон пояснил, что лестницы нужны лишь тем, кому есть куда спешить.
В конце концов, Тиамат привела их в небольшую приемную, где наконец сняла свою зеркальную маску и отложила ее в сторону. Ее растрепанные волосы и умудренное годами лицо выдавали ее невероятный возраст. Она улыбнулась Романе и исчезла за аркой, ведшей в соседнюю комнату, оставив гостью с братом Г’тоном.
Как и Тиамат, Г’тон снял свою маску, и Романа онемела. Несмотря на высокое вполне гуманоидное тело, лицо его было очень далеко от человеческого. На нее смотрело розовое лицо кракена. Впрочем, поправила себя Романа, смотреть он не мог. У него не было глаз. Его череп был бледно-розовым, рот – точнее, маленький металлический клюв –окружен щупальцами с присосками, повисшими, когда маска перестала поддерживать их.
Вы думали, что я человек. Это было утверждение, а не вопрос.
– Да, – кивнула Романа. – Извините.
Не стоит. – Щупальца Г’тона дернулись. – Наши расы сосуществуют с самого основания монастыря.
– Понятно, – отозвалась Романа, отметив, что, несмотря на движение щупалец, рот Г’тона не шевелился во время разговора. Тогда она осознала: он был слепым телепатом.
Из арки послышался кашель Тиамат.
– Аббат желает поговорить с вами, Романа.
– Что? Ах, да, спасибо, – она прошла мимо старухи и ступила в маленькую комнату. Та оказалась почти пуста, если не считать небольшого стола и стула, стоявших в круге света, отраженного сверху отполированным до блеска зеркала – одного из тех зеркал, что направляли свет по многочисленным шахтам из комнаты далеко внизу.
– Добро пожаловать на гору Мадронал, – аббат поднялся, чтобы поприветствовать ее. – Романа, не так ли? Я аббат Гесар.
Это был высокий человек чуть ниже Г’тона и намного моложе Тиамат. Его лицо несло на себе бремя ответственности.
– Великая мать сказала, чтобы вы были оскорблены нашим небольшим… отклонением от маршрута.
– Ну, – Романа оправилась, смахнув пыль с рукава. – Я думаю, прежде чем притащить меня в свою маленькую крепость, вы могли бы спросить разрешения.
Аббат одарил ее извиняющейся улыбкой.
– Вряд ли это место можно назвать крепостью. У нас мирный орден.
Аббат сел и помолчал некоторое время, используя свою выгодную позицию, чтобы пристально изучить гостью.
– Прошу прощения за нашу реакцию. Здесь не так часто появляются ТАРДИС.
Романа сладко улыбнулась.
– И при этом вы, похоже, очень близко знакомы с нашей технологией, аббат.
Гесар спокойно кивнул.
– Мы понимаем принцип ее действия. Должен сказать, я не ожидал, что наш метод сработает. Я слышал, вы не оказали особого сопротивления.
Романа не понимала. На минуту она задумалась, был ли этот разговор в самом деле открытым, или за ним крылось что-то еще.
– Полагаю, вы еще не укрепили связь со своей ТАРДИС.
– Она не моя, – сказала Романа, пожалуй, слишком быстро. Интересно, использовал ли Г’тон телепатию только для беседы, или ее подвергали какому-то сложному виду допроса? Так или иначе, ее мысленный барьер работал в полную силу, и она была готова ко всему.
– В самом деле? Вы прибыли не одни?
– Разумеется, одна, – ответила она, защищая Доктора, который, без сомнения, все еще наслаждался прогулкой по лесу. – Просто я получила ее недавно.
Романа мысленно дала себе пинка. Доктор всегда говорил, что секрет любого хорошего допроса в том, что жертва может узнать о своем захватчике больше, чем он о ней.
– Ясно. И что привело вас на К’теллид?
– К’теллид? – Романа впервые услышала название этой планеты и мысленно поздравила себя с обнаружением первой важной информации. Не то чтобы от этого была какая-то особая польза: она никогда не слышала этого названия. – Так вот где я нахожусь?
Гесар с любопытством взглянул на нее.
– То есть, вы не знали?
– Ну, – она пожала плечами. – Я явно направлялась не на эту планету.
– Мне почему-то очень трудно в это поверить.
– Так и должно быть, но уверяю вас…
Защитную речь Романы прервала Тиамат. Она тихо подошла к аббату и что-то прошептала ему на ухо. Романа не слышала слов, но, судя по выражению лица Гесара, это было что-то чрезвычайно важное. Тиамат отошла в сторону. Кивнув своему советнику, аббат продолжил задавать вопросы.
– Ваше полное имя Романадворатрелундар?
– Да.
– Из Дома Дво́ра?
Романа была в замешательстве. Сначала они продемонстрировали знания технологий повелителей времени, а теперь – древних политических семей.
– Дом Дво́ра был закрыт, когда я была ребенком, – пояснила она. – Я была его последней воспитанницей. Отсюда мое имя.
– Прошу, подойдите ближе к свету.
– Что?
– Я хочу взглянуть на ваше лицо.
– Мое лицо? Ясно, – Романа ступила в круг света, сняла с головы федору, встряхнув волосами, и посмотрела в глаза аббату. – Ну?
Громко ахнув, аббат наклонился вперед. Казалось, то, что он увидел, поразило его до глубины души, и через мгновение Романа поняла, что у него шок.
– Кхем, – прокашлялась она, вырвав его из ступора. – Мне, конечно, говорили, что у меня поразительная внешность, но она никогда еще не вызывала такой реакции.
– Прошу прощения, – запинаясь, отозвался аббат.
– Может, вы все же поясните, кто вы такие и откуда вы столько знаете о повелителях времени?
Гесар кивнул. Любопытство победило над его подозрительностью. Возможно, он наконец поверил ей. Затем он заговорил снова.
– Вы в самом деле ничего не знаете, да?
Три
Доктор оценил свое положение. Здесь было холодно, темно и почти так же неудобно, как на крупе вьючного животного, привезшего его в эту камеру. В том, что это была камера, Доктор ничуть не сомневался.
Будучи все еще связанным, он принюхался. Мешок пах так, словно совсем недавно его использовали для хранения картошки или ее внеземного эквивалента, но комната за ним несла на себе неизгладимый отпечаток необузданного пьянства и ежедневной уборки.
– Единственное, – пробормотал он, – что не меняется во Вселенной, это горячительные напитки.
Ощупав веревки, Доктор обнаружил, что узлы были завязаны мастерски, но с некоторым оттенком самодовольства. Сложность будет не в том, как сбежать, а как сделать это, не зная, наблюдают ли за ним. С другой стороны, он успокаивал себя мыслью, что, если Гарри Гудини как-то выполнял свои трюки перед аудиторией, он сам определенно должен справиться даже при вероятном наличии системы наблюдения.
Он попытался сдвинуть молекулы веревок во времени и пространстве примерно на две минуты и на шесть сантиметров. Потерпев неудачу, он решил воспользоваться приемом, который описал Гудини как «древнее галлифрейское искусство расслабления костей». Он был искренне удивлен, когда мастер исчезновений признался, что использовал для своих номеров ту же самую технику.
Осторожно выскользнув из мешка, Доктор несколько раз моргнул, чтобы привыкнуть к свету, пробивавшемуся в комнату сквозь зарешеченное окно под самым потолком. Оказалось, что, кроме окна и матраса, на котором он лежал, в комнате не было ничего. Ни системы наблюдения, ни туалета, ни раковины. Ничего.
Дверь была деревянной, но подобной ей Доктору еще видеть не приходилось. Она была абсолютно гладкая, и как и все на этой планете, усыпана металлическими вкраплениями. Это была толстая и надежная дверь, без наблюдательного окошка и без доступа к запирающему механизму изнутри.
Приложив ухо к дереву, Доктор поблагодарил небеса за глупость своих захватчиков, связавших его и даже не проверивших карманы. Широко ухмыляясь, он запустил руку во внутренний карман пальто, чтобы достать звуковую отвертку, которой можно было с легкостью открыть замок с противоположной стороны. Проще не…
Ладонь Доктора схватила пустоту.
Он несколько раз ощупал карманы и вдруг шлепнул ладонью по лбу. Он оставил отвертку Романе. Доктор послал небесам проклятье за собственную глупость.
Он снова порылся в карманах. В них всегда можно было найти что-нибудь полезное. Он вытащил на свет несколько предметов. Помимо вездесущего йо-йо и относительно свежего яблока Гренни Смит, Доктор обнаружил: один зуб, завернутый в папиросную бумагу, новенький фонарик-тире-лазерная указка, серебряную зубочистку, две с половиной использованные несгораемые спички, потрепанные картонные 3D очки – память об Одеон-Лейстер Сквер, один полупустой тюбик гуаши, маленький венчик для латте на батарейке и использованная целлофановая пленка. Судя по запаху, от сыра с луком. Снова ухмыльнувшись, Доктор поблагодарил небеса за то, что у него под рукой всегда были нужные инструменты, и принялся за работу.
Почетный караул расселся за столом, чтобы разделить ранний, но дружеский завтрак. Окулусу понадобится добрых два часа, чтобы сменить спектр с синего на что-нибудь более полезное. Возможно, какие-нибудь ранние пташки и начнут свои домашние хлопоты в это время, но большая часть горожан даже не подумает вылезти из кровати раньше, чем через час.
Звание солдата Почетного караула, помимо возможности наносить бессмысленные увечья чужеродным формам жизни, давало и прочие преимущества. Рабочее время сокращалось, даже если это и ограничивало общение, и каждому была гарантирована лучшая еда цикла, потому что вместо оплаты капитан Алдус, считавшийся гурманом, предпочитал платить своим людям лучшим традиционным демосийским завтраком. Ну, или настолько традиционным, насколько было возможно его сделать в мире, отличающимся от их родной планеты.
Внешне капитан казался человеком невиданных размеров, заслужившим высокий пост исключительно за свой рост и талант в обращении с дубинкой, но те, кто был с ним знаком, знали, что более всего счастлив он бывает именно на кухне.
– Слышал, как визжал этот менк? – сказал Криин, местный бакалейщик, поливая двухжелтковые яйца соусом из жареной кукурузы. Липкий жир стекал у него по подбородку. – Клянусь богами осквернения, это было приятно.
Другой солдат, угрюмый бритоголовый фермер, согласно кивнул, глотая гуляш из морепродуктов.
– Я все еще считаю, мы должны дать им открытый бой, – добавил он, отпивая из кружки глоток лучшего утреннего эля капитана. – Ими несет с самого залива.
– Наше время придет, Верус, – ответил капитан. Закончив подавать завтрак остальным, он уселся на свое место во главе стола и заполнил собственную тарелку. – Старейшины скоро перейдут на нашу сторону. Дай политике сыграть свою роль.
– Тебе легко говорить, Алдус. Ты не живешь с подветренной стороны.
Да, конечно, запах был отвратительный. Но до новых выборов в Совет оставался всего один сезон, и он был абсолютно уверен, что вскоре среди политиков у них прибавится единомышленников. По крайней мере, в городе. Чистка, произведенная караулом десять лет назад, уже была почти забыта.
– Хватит вам, парни, – сказал Алдус. – Наше дело правое, но в прошлый раз Караул переусердствовал, из-за чего почти полностью потерял поддержку. Нам пришлось все начинать сначала. Люди не принимают насилие, даже если согласны с его причинами. На восстановление ушла целая вечность.
– Да, – признал Верус, глотая тост с паштетом из бобов, и потянулся за новой порцией эля, – и мы ни за что не добились бы этого без вас, капитан.
Алдус поднял руки в притворном скромном жесте. Тем временем, Верус поднял свою кружку, наполненную местным напитком.
– Тост за Лорда капитана, шерифа Алдуса, – предложил он.
– За шерифа Алдуса, – эхом отозвались солдаты Почетного караула. Какая разница, за что пить.
продолжение в комментах
@темы: Четвертый Доктор, тексты, первый тур, джен
вторник, 05 мая 2015
Название: Донна и ЙорнниИллюстратор: Tote Dietrich
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: Донна Ноубл
Тип: джен
Рейтинг: G
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: Фик "По ту сторону тумана", автор esterka
Ссылка на скачивание: cs623726.vk.me/v623726105/2a3cf/7QyWlENqIXw.jpg
Название: Странный туман
Иллюстратор: Tote Dietrich
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: Десятый Доктор
Тип: джен
Рейтинг: G
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: Фик "По ту сторону тумана", автор esterka
Ссылка на скачивание: cs623726.vk.me/v623726105/2a39f/uPvcQLXYqlg.jpg
Название: Донна и ее сны
Иллюстратор: Tote Dietrich
Форма: арт
Персонажи/Пейринг: Донна Ноубл
Тип: джен
Рейтинг: G
Примечания: иллюстрация для фика на Big Who Bang 2015
Ссылка на пост фика: Фик "По ту сторону тумана", автор esterka
Ссылка на скачивание: cs623726.vk.me/v623726105/2a3bd/PUXJZZqOtbU.jpg
@темы: первый тур, джен, иллюстрации, Десятый Доктор
Big Who Bang
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
40 джен
-
26 иллюстрации
-
25 тексты
-
23 третий тур
-
23 первый тур
-
21 второй тур
-
15 заявки
-
13 гет
-
9 слэш
- Список заголовков
Главное меню